Предприятия танковой промышленности. Развитие танкостроения в ссср и роль боевых танков в войне

В 1941 - 1945 годах промышленность СССР показала весь свой огромный потенциал. По количеству выпущенной в ходе войны бронетехники Советский Союз решительно превзошёл своего грозного противника - гитлеровскую Германию. В наше время уже в полной уверенностью можно сказать, что Великую Отечественную Войну выйграла не только советская армия, но и советская промышленность, которая в течении всей войны наращивала темпы выпуска боевой техники, оставив позади лучшую военную машину Запада, в распоряжении которой находились ресурсы всей Европы.

Производство танков и САУ в СССР росло невиданными темпами. Свыше ста тысяч танков и САУ выпустили советские танковые заводы с 1941 по первое полугодие 1945 года. Даже в самом тяжелом для СССР 1941 году отечественная промышленность не оставила шансов промышленности Третьего Рейха, опередив по выпуску техники немецкие заводы почти вдвое. Учитывая сокрушительное поражение войск западных приграничных округов, общее отступление Красной Армии и потерю огромного количества боевой техники буквально в первые же недели войны(среднесуточные потери советских танковых войск во время летнего разгрома в 1941-м составляли 233 танка!!!), поддержание и наращивание выпуска боевой техники становилось для СССР вопросом выживания.

Производство танков и сау в СССР по сравнению с ГЕРМАНИЕЙ в 1941 - 1945 годах

СССР:
1941 год - 6590
1942 год - 24445
1943 год - 30100
1944 год - 33274
первое полугодие 1945 - 15450

Германия:
1941 год - 3805
1942 год - 6189
1943 год - 10700
1944 год - 18300

Ещё до начала Великой Отечественной Войны, в период с января по июнь 1941 года, промышленность СССР выпустила 1800 танков, однако в связи с реорганизацией бронетанковых войск и принятии советским руководством решения о создании ещё 20 механизированных корпусов вдобавок к уже развернутым, этой техники было явно недостаточно для укомплектования штата всех этих новых формирований. В начале войны большинство войск приграничных округов были укомлектованы техникой лишь в половину положенного по штату количества. При этом большое количество техники уже длительное время находилось в эксплуатации и требовало ремонта, а выпуск запчастей для неё был очень мал. После немецкого вторжения и по мере продвижения гитлеровцев вглубь территории СССР многие промышленные предприятия начали эвакуироваться на восток. Перевозка целых предприятий была сложным процессом и в плане организации в плане осуществления, однако огромные промышленные гиганты, которые удалось вывезти с территорий, которые позже будут оккупированы, вскоре начнут выпускать так необходимые фронту танки. В связи с эвакуацией многих заводов, выпуск техники был в 1941 году не столь большим, каким он мог бы быть, но даже несмотря на это СССР в 1941 году произвел боевой техники больше, чем Германия.

Уже в 1942 году, когда эвакуированные на восток советские предприятия начали работать в полную силу, Советский Союз смог выпустить в 4 раза больше танков, чем промышленность Третьего Рейха. Числа, приведенные выше, наглядно иллюстрирует степень превосходства промышленности СССР над промышленностью Германии. Тенденция роста выпуска техники сохранялась в ходе всей войны. И хотя немцы предпринимали впечатляющие усилия для увеличения выпуска боевой техники, им всю войну не удавалось превзойти своего противника. Даже на пике своих военных усилий в 1944 году, уже почувствовав приближение Красной Армии, гитлеровская Германия не смогла превзойти СССР в выпуске боевой техники. Преимущества социалистической плановой экономики позволили СССР более эффективно распределять и использовать свои ресурсы, хотя, например угля и стали в Советском Союзе добывалось и выплавлялось намного меньше, чем в Германии и её подчинённых странах. К маю 1945 года в Красной Армии насчитывалось уже свыше 30 тысяч действующих танков и самоходных артиллерийских установок. Промышленость СССР, осуществляющая производство танков и САУ, в ходе войны продемонстрировала всю свою потенциальную мощь. Героические усилия советских предприятий, выпускающих вооружение, на которых зачастую работали женщины и дети, так как все мужчины были мобилизованы, стали одним из главных факторов победы Советского Союза во Великой Отечественной Войне.

Метки к статье: ,

Любители истории часто изучают машины в отрыве от условий, в которых те создавались, и причин, побудивших конструкторов заняться их разработкой. А между тем военная техника – удовольствие недешёвое, и за каждым новшеством, внедрявшимся в том или ином танке, и каждой моделью, прошедшей в серию или оставшейся в единственном экземпляре, стоит далеко не только исследовательский азарт конструктора. Причины для реализации или, напротив, отказа от постановки на вооружение могут быть самими разными – начиная от политической ситуации в стране и мире и заканчивая «модой» на определенные технические решения. Понимание этих нюансов позволяет составить более стройную и осмысленную картину развития танкостроения.

Первый этап развития танкостроения в СССР (1920 –1929) – «Русский Рено», МС-1 (Т-18), Т-12 и Т-24

История советского танкостроения началась во время Гражданской войны, когда в 1920–1921 годах на Сормовском судостроительном заводе в Нижнем Новгороде изготовили серией из 15 машин танк «Русский Рено», представлявший собой практически точную копию французского Renault FT-17.

К 1925 году эти машины успели устареть, и Главное управление военной промышленности (ГУВП) СССР поставило задачу создать новый танк. Разрабатывал его ленинградский завод «Большевик», взяв за основу специально закупленный для этого (по другим данным – трофейный, захваченный у поляков) итальянский «Fiat-3000». Подвеску скопировали с французского Renault NC27.

Обе использовавшиеся машины представляли собой техническое развитие конструкции Renault FT-17, поэтому спроектированный к 1927 году танк МС-1 (часто используется индекс Т-18) внешне был очень похож на «Русский Рено».

МС-1 отличался от прототипа целым рядом нововведений. В частности, поперечное расположение двигателя позволило значительно сократить длину танка. В следующий раз к этому техническому решению советские конструкторы вернулись только при проектировании Т-44 в 1944 году. Была также усовершенствована подвеска танка. С конца 1920-х на Т-18 вместо устаревшего спаренного 6,5-мм пулемёта Фёдорова начали устанавливать 7,62-мм пулемёт ДТ (конструкции Дегтярёва), который верой и правдой служил советским танкистам следующие 20 лет, вплоть до конца 1940-х

Лёгкий танк МС-1 в экспозиции Музея военной техники «Боевая слава Урала» в Верхней Пышме (Свердловская обл.)
Источник – wikimedia.org

В том же 1927 году ГУВП сформулировало окончательные требования к танку массой 12 тонн. Эту более мощную и быструю машину сопровождения, которую в документах указывали как «манёвренный танк», доверили проектировать конструкторскому бюро Харьковского паровозного завода (ХПЗ). В результате получился совершенно новый средний танк Т-24 , и в 1931 году ХПЗ получил заказ на производство 300 единиц. Правда, очень скоро заказ был аннулирован – заводу предписывалось перейти на производство танков БТ-2 .

Фактически, за 1920-е годы в Ленинграде, Харькове и Москве сформировались три основных конструкторских центра советского танкостроения, которые в дальнейшем и определяли все тенденции его развития.

Зарубежные контракты – 1930 год

Работа советских инженеров над созданием танков и танкеток (Т-12, Т-17, Т-19, Т-20, Т-21, Т-23, Т-24, Т-25) показала, что Советскому Союзу не хватает опыта конструкторской деятельности подобного масштаба, кадров и элементарной производственной культуры. Чтобы не тратить время на решение этих вопросов отечественными специалистами, начальник Управления механизации и моторизации РККА комкор Иннокентий Халепский предложил высшему руководству страны закупить за рубежом образцы подходящих танков и лицензии на их производство, а также пригласить иностранных специалистов для работы в СССР. 5 декабря 1929 года было принято официальное решение о направлении за границу специальной комиссии во главе с Халепским. В 1930 году она посетила сразу несколько стран-производителей танков, среди которых особый интерес представляли Англия, Германия и США.

Первую сделку заключили 28 апреля между американской фирмой U.S. Wheel Track Layer Corp., принадлежавшей конструктору Джону Кристи, и Amtorg Trading Corp. – компанией, через которую оборудование и образцы вооружений вывозились в СССР. Согласно договору, Советский Союз приобретал два танка М1931 и право на их производство.

28 мая с британской фирмой Vickers & Armstrongs Ltd. был подписан контракт на поставку в СССР пятнадцати танков Mk.E «Модель A» в варианте с двумя пулемётными башнями под 7,7-мм пулемёты Vickers (будущие Т-26). Кроме того, были закуплены 20 танкеток Carden-Loyd Mk.IV (основа Т-27) и 15 машин Medium Mk.II. Трёхбашенный Medium Mk.III британцы продавать отказались.

Халепский схитрил: он заявил представителям британской фирмы-производителя, что уже получил разрешение на приобретение этой машины у военного ведомства Великобритании и теперь для отчётности перед руководством ему необходимо больше информации о танке. Так советская сторона получила максимальное количество материалов, благодаря которым позже в Ленинграде создали танк Т-28

Английский средний трёхбашенный танк Medium Mark III компании Vickers-Armstrong в цехе предприятия
Источник – wikimedia.org

Многобашенные танки (1930 –1940) – ТГ-1, Т-35, Т-28

После поражения в Первой мировой войне Германия не имела права производить танки, поэтому закупки бронетехники у неё не осуществлялись. Вместо этого Халепский пригласил в СССР целое конструкторское бюро под руководством Эдварда Гроте. Советские разработчики уже обращались к этим специалистам за консультациями при проектировании танкетки Т-17 и танка Т-20.

В марте 1930 года было создано КБ АВО-5, и за год его сотрудники разработали новую машину ТГ-1 , две башни которой устанавливались одна на другую. Но танк оказался слишком дорогим: его стоимость составила 1,5 млн рублей, в то время как БТ-2, созданный на базе американского М1931, обходился всего в 60 тыс. В итоге машина в серию не пошла, а немецкие инженеры отправились домой. Советская же часть КБ на заводе №185 приступила к созданию тяжёлого пятибашенного Т-35 , компоновку которого конструкторы позаимствовали у британского A1E1 «Independent».

Впрочем, со временем стало ясно, что многобашенные танки по ряду конструкторских причин не имеют перспектив развития, и в дальнейшем от них отказались.

Т-35 в экспозиции Музея бронетехники в Кубинке
Источник – wikimedia.org

Параллельно с разработкой Т-35 началось проектирование советского среднего трехбашенного танка – с учётом сведений об английском Medium Mk.III, привезённых комиссией Халепского. Руководил работой конструктор Семён Гинзбург. В результате к 1933 году был сконструирован Т-28 – один из самых хорошо вооружённых и бронированных средних танков в мире на середину 1930-х годов. При освоении его производства сформировалась танковая школа Кировского завода (бывшего Путиловского), сложилось специализированное конструкторское бюро СКБ-2, сыгравшее огромную роль в последующем развитии конструирования тяжёлых танков в СССР

Танки серии БТ (1931 –1940)

После отмены заказа на Т-24 Харьковский паровозный завод начал производство танков БТ-2, созданных на базе американского М1931 конструкции инженера Кристи. Эта машина имела большое значение для последующего развития советского танкостроения: на ней впервые использовали подвеску Кристи и наклонные лобовые бронедетали. Танк компоновался по классической схеме, имел сварной корпус и передвигался как на гусеничном, так и на колёсном ходу. Дальнейшее развитие БТ-2 вылилось в создание БТ-5 с более просторной эллиптической башней на расширенном погоне, в котором монтировались спаренные 45-мм танковая пушка и 7,62-мм пулемёт. Корпус и ходовая БТ-5 от БТ-2 практически не отличались.

БТ-5 в экспозиции музея-диорамы «Прорыв блокады Ленинграда» возле Кировска
Источник – wikimedia.org

В 1935 году харьковчане шагнули дальше, создав танк БТ-7 – его ходовая часть уже значительно отличалась от М1931. На модель БТ-7М конструкторы установили танковый дизель В-2. В процессе работы над этим танком они пришли к идее создания принципиально новой машины, которой впоследствии предстояло стать легендарной «тридцатьчетвёркой».

Первый в Европе танковый дизель В-2 (1939)

1 сентября 1939 года на харьковском заводе №75, выделившемся из состава ХПЗ, в серийное производство был запущен легендарный 12-цилиндровый дизельный двигатель В-2, модификации которого устанавливались практически на все средние и тяжёлые советские танки вплоть до Т-64 . Первая машина, на которой он начал монтироваться, – БТ-7М. Со временем в двигатель вносились незначительные изменения, но основные конструкторские решения оставались те же, что были найдены в Харькове в конце 30-х годов прошлого века.

Танковый дизель В-2 в музее истории танка Т-34
Источник – wikimedia.org

Тяжёлые танки серии КВ (1939 –1943) – КВ-1, КВ-2, КВ-13, КВ-1С

К концу 1930-х годов Т-35 полностью устарел. Между КБ ленинградских танковых заводов развернулась борьба за создание советского серийного тяжёлого танка. Опытный завод №185 работал над двухбашенным Т-100 весом 58 тонн, башни которого размещались одна за другой на разных уровнях, что должно было позволить вести из них одновременную стрельбу. Такая компоновка определялась ТТХ, представленными военными заказчиками. На ленинградском Кировском заводе создали танк СМК (Сергей Миронович Киров) похожей компоновки и весом 55 тонн. Но, понимая, что однобашенную машину можно снабдить более толстой бронёй, «кировцы» в инициативном порядке создали ещё один тяжёлый танк – КВ (Клим Ворошилов).

Все три танка проходили «обкатку» во время Зимней войны с Финляндией в боях на Карельском перешейке в сводной танковой роте. По результатам испытаний выбор военных остановился на танке КВ, который с появлением его 152-мм варианта КВ-2 получил индекс КВ-1 .

КВ-1 на Абердинском полигоне
Источник – wikimedia.org

Кировский завод продолжал исследовательские работы. Усовершенствование КВ-1 вылилось в создание модели КВ-1С – облегчённого варианта предшественника, конструировались новые модели с использованием уже разработанных узлов.

Дальнейшее развитие тяжёлых танков пошло в сторону уменьшения их массы и доведения её до уровня средних танков. При этом толщина брони сохранялась той же за счёт более эффективного использования забронированного объёма. Результатом этих работ явилось создание экспериментального среднего танка КВ-13, который ленинградцы сконструировали, уже находясь в эвакуации в Челябинске. Однако по совокупности ТТХ и технологичности машина не смогла поспорить с уже созданным к тому времени средним танком Т-34, хотя толщина её лобовой брони в 120 мм была очень привлекательной.

Средний танк КВ-13 и его конструктивное развитие «Объект 234» (промежуточный вариант перед танком ИС). У него ещё было пять катков (на ИС добавили шестой), а в башне установлена 122-мм гаубица У-11
Источник – inarms.ru

Когда к середине 1943 года на фронте в массовом порядке появились тяжёлые немецкие «Тигр» и «Пантера», о КВ-13 вспомнили. В результате его доработки появилась новая линейка советских тяжёлых танков ИС. При перестройке производства на новые машины некоторое время выпускался переходный вариант – КВ-85, представлявший собой модернизированный КВ-1С с установленным в его башне 85-мм орудием вместо 76-мм пушки.

Средний танк Т-34 (1940 –1943)

В сентябре 1938 года КБ харьковского завода получило заказ на проектирование нового лёгкого танка А-20. В качестве силовой установки на нём планировалось использовать танковый дизель В-2. Верхняя лобовая деталь должна была выполняться прямой, наклонённой под углом, близким к 60°, что значительно увеличивало вероятность рикошета снаряда от 45-мм плиты. Этот танк, как и все машины серии БТ, Москва обязывала сделать на колёсно-гусеничном ходу. Но у конструкторов ХПЗ во главе с Михаилом Кошкиным была на этот счёт своя точка зрения. В конце концов Сталин, лично курировавший развитие советского танкостроения, позволил харьковчанам разработать собственный вариант танка с противоснарядным бронированием и полностью гусеничным движителем.

Довоенные танки производства завода №183 (г. Харьков). Слева направо: БТ-7 (А-8), А-20, Т-34–76 с пушкой Л-11 (1940 г.), Т-34–76 с пушкой Ф-34 (1941 г.)
Источник – wikimedia.org

Так появился проект танка А-32, позже ставший проектом А-34, а после убедительной победы на сравнительных полевых испытаниях (в том числе над А-20) – знаменитым Т-34. От подавляющего большинства западных аналогов он выгодно отличался наклонной лобовой бронёй, 76-мм пушкой Ф-34, танковым дизелем В-2 и подвеской Кристи. В совокупности всё это делало его быстрой и хорошо забронированной машиной с высокой проходимостью и мощной надёжной пушкой. До появления «Тигров» и «Пантер», а также Pz.Kpfw. IV с модернизированными орудиями Т-34 превосходил немецкие танки по своим характеристикам. Танкистов вермахта выручали в боях только опыт и слаженность действий.

Тяжёлые танки серии ИС во время войны (1943 –1945) – ИС-1 и ИС-2

ИС-1 проектировался как замена КВ-1. С появлением на фронте немецких «Тигров» работы ускорились. Изначально запланированную 76-мм пушку заменили на 85-мм. Это привело к увеличению размеров и массы конструкции, и из разряда средних (прототип танка КВ-13) машина перешла в разряд тяжёлых. Завод выпустил всего 130 таких машин – вскоре их заменили на ИС-2, которые были вооружёны 122-мм орудием и могли на равных бороться с немецкими «Тиграми» и с «Пантерами».

ИС-1 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Многие немецкие танкисты признавали, что тяжёлый ИС-2 был достойным соперником. Его 122-мм пушка легко пробивала броню «Пантер» и «Тигров» и была эффективна при штурме укреплённых районов. Танк показал себя настолько хорошо, что был полностью снят с вооружения российской армии только в 1995 году. Работы над усилением его бронирования привели к созданию новых танков ИС-3 и ИС-4.

Средний танк Т-34–85 (1944 –1958)

Необходимость противостоять «Тиграм» и «Пантерам» заставила советских конструкторов не только ускорить разработку тяжёлых машин, но также увеличить мощность пушек и защиту средних танков. В результате был разработан танк Т-43 с более мощной бронёй корпуса, новой башней с 85-мм пушкой и торсионной подвеской. Однако переход на производство новой машины привёл бы к уменьшению общего выпуска. Кроме того, была превышена допустимая масса конструкции, поэтому решили продолжить производство Т-34 с башней от Т-43. Новый танк получил индекс Т-34–85.

Т-34–85 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Машина прекрасно себя зарекомендовала и – параллельно с новыми моделями Т-44 и Т-54 – производилась в СССР до 1950 года, а в мире – до 1958, в том числе на польских и чешских предприятиях. Этот танк помимо ВОВ участвовал во множестве локальных конфликтов на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке. Последнее применение его в боях – войны на Балканах, вспыхнувшие в 90-х годах прошлого века после развала Югославии.

Тяжёлые танки серии ИС в послевоенный период (1945 –1966) – ИС-3, ИС-4, Т-10 (ИС-5, ИС-8)

Одновременно с производством танка ИС-2 на Опытном заводе №100 и Челябинском Кировском заводе (ЧКЗ) велись работы над созданием новых тяжёлых танков. Инженеры спроектировали ИС-4, являвшийся логическим продолжением конструкции ИС-2. Но военные приёмщики отдали предпочтение ИС-3, корпус которого со знаменитым «щучьим носом» спроектировали на заводе №100. Башню сконструировали на ЧКЗ, там же было налажено и серийное производство. Однако первые месяцы эксплуатации ИС-3 в войсках выявили ряд недостатков, и его производство было остановлено.

ИС-3 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Разработка тяжёлых танков активно продолжалась после ВОВ. Наиболее удачным оказался ИС-8 – проект челябинских конструкторов завода №100 (на начальной стадии работ в 1944 году танк имел индекс ИС-5). Боевая масса машины составляла 50 тонн. ИС-8 также являлся развитием конструкции ИС-3, так что «щучий нос» у него сохранился. Окончательный индекс Т-10 он приобрёл в 1953 году после смерти Иосифа Сталина, в честь которого называлась вся линейка танков ИС. Число «10» означало, что это десятый тяжёлый танк, принятый на вооружение в СССР. Машина оказалась настолько удачной, что с вооружения её сняли только в 1993 году. Лобовое бронирование Т-10 достигало 120 мм. Это был последний серийный тяжёлый советский танк – на смену ему вскоре пришли быстрые, хорошо вооружённые средние танки, получившие название «основных».

Т-10 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Средние танки Т-54 и Т-55 (1946 –1979)

После окончания ВОВ вооружение танка Т-44 не вполне отвечало современным требованиям: его башня, взятая у Т-34–85 с 85-мм пушкой, на тот момент уже устарела. К 1946 году была разработана новая башня со 100-мм орудием. В таком виде танк под индексом Т-54 пошёл в серию. Однако эксплуатация в войсках выявила целый ряд недостатков, и в 1949 году машина прошла глубокую модернизацию: была изменена форма башни и уменьшено бронирование для облегчения конструкции. В 1951 году башню Т-54 снова заменили, в этот раз на полусферическую, после чего танк приобрёл окончательный, привычный нам силуэт. Дальнейшая модернизация касалась уже улучшения конструкции орудийного стабилизатора, эжектора, противоатомной защиты, боеукладок, приборов, аппаратуры и т.д. Результатом всех этих изменений стал танк Т-55 , созданный под руководством Леонида Карцева на нижнетагильском заводе №183.

Т-55 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Предшественником Т-54 был танк Т-44, выпускавшийся в 1944 –1958 годах. Он не участвовал в боевых действиях во время войны, во многом из-за того, что новейшие технические решения, реализованные в Т-44 и позволившие СССР на десятилетия опередить конкурентов, могли попасть в руки противника. Поперечное, а не продольное расположение силовой установки уменьшило длину танка, а иное расположение части агрегатов на дизеле В-44 позволило снизить высоту машины. Начиная с Т-44 на советских средних танках появилась торсионная подвеска. Кроме того, отказались от курсового пулемёта и стрелка-радиста

Т-44 в Музее города Вольска
Источник – wikimedia.org

Основной танк Т-62 (1961 –1975)

Создание Т-62 фактически поставило крест на разработке и производстве тяжёлых танков в СССР. Установка гладкоствольной 115-мм пушки 2А20 по мощности вооружения приблизила средние танки к тяжёлым (последние оснащались 122-мм нарезными орудиями). При этом скорострельность Т-62 была выше. Кроме того, на последующих моделях планировалась установка автомата заряжания, что делало тяжёлые танки совершенно бесполезными. Лобовое бронирование Т-62 также приближалось к тяжёлым (100 мм), а проходимость была значительно выше.

Т-62 в экспозиции Киевского музея Великой Отечественной войны
Источник – фотоархив автора

Пришло время основных танков. Вскоре после Т-62 в Харькове в КБ Морозова создали Т-64. Последующие советские танки – Т-72, Т-80, а также российский Т-90 и украинские «Оплот» и «Булат» используют конструкторские решения, реализованные в этой машине

Традиции советских танкостроителей не исчезли после распада СССР. В 2015 году завершилось создание основного российского танка нового поколения Т-14 «Армата » с необитаемой башней, не имеющего зарубежных аналогов. 9 мая он примет участие в параде на Красной площади, посвящённом 70-летию Победы, после чего поступит в Вооружённые силы России. Эта машина призвана окончательно заменить славно послужившие машины серий Т-64, Т-72 , Т-80 и Т-90.

«Гроза двенадцатого года настала – кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль Русский Бог?». Так А. С. Пушкин определил истоки победы государства Российского в Отечественной войне 1812 года. Столь же краткой «формулы победы» в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов в отечественной литературе нам обнаружить не удалось. Переводчица при штабе 3-й Ударной армии Е. Ржевская, по долгу службы добивавшаяся в ходе допросов от немецких солдат и офицеров правдивой характеристики наших Вооруженных Сил, в числе преимуществ, как правило, получала одну и ту же фразу: «Танк Т-34, выносливость солдат, Жуков».

«Тридцатьчетверка» всегда стояла на первом месте. И дело не только в великолепных тактико-технических характеристиках советского среднего танка. Испытать незабываемые впечатления от общения с ним пришлось практически всем иноземцам, имевшим несчастье попасть на Восточный фронт в составе войск Третьего рейха и его союзников. Танков Т-34 было много. Очень много. На фоне бесчисленных «тридцатьчетверок» немецкие солдаты уже не слишком запоминали великолепные для своего времени тяжелые советские танки КВ и ИС, ужасающей мощи самоходные орудия СУ-152, ИСУ-152 и ИСУ-122, неизменные спутники русской пехоты самоходки СУ-76 и тем более легкие танки Т-60 и Т-70.

Всего же за годы Великой Отечественной войны, начиная с 1 июля 1941-го и по 1 июня 1945-го, советская промышленность построила 95 252 танка и САУ против 40 380 боевых машин у противника. Правда, цифры эти несколько лукавы и учитывают лишь те классы бронированных машин, что производились в нашей стране. Между тем палитра бронетехники в Германии была заметно шире, нежели в СССР, и включала в себя также полноприводные бронеавтомобили с пушечным вооружением и полугусеничные бронетранспортеры. А это еще более 25 тысяч единиц. Между прочим советское командование относилось к ним со всей серьезностью. В изданной в 1943 году памятке для истребителей танков указывалось, что уничтоженный броневик соответствует легкому танку, за три штуки бойцу полагался орден Отечественной войны 1-й степени. Эта же награда выдавалась за два тяжелых или средних танка. Иначе говоря, два «Тигра» по боевой ценности приравнивались к трем броневикам.

27 против 150

Но все равно даже с учетом бронеавтомобилей и бронетранспортеров промышленность Германии проиграла соревнование советскому Танкпрому. Это особенно очевидно, если сравнить количество противостоящих друг другу заводов: 27 – с советской стороны (по состоянию на конец 1944-го – начало 1945-го) и около 150 – с немецкой.

“ Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники ”

В свое время в советской историографии Великой Отечественной войны красной нитью проходила мысль о противостоянии СССР не просто с Германией, но с объединенными силами Западной Европы, за исключением разве что Великобритании. В 90-х годах по соображениям политкорректности и грядущей интеграции с Западом это идея как-то забылась, но отнюдь не потеряла своего исторического содержания.

К массовому производству танков Третий рейх приступил позднее, чем Советский Союз, но к делу сразу же были подключены первоклассные предприятия. Первыми освоили серийный выпуск танков заводы фирм «Крупп» (Эссен), «Рейнметалл-Борзиг» (Берлин), «Даймлер-Бенц АГ» (Берлин) и «Хеншель и сын АГ» (Кассель), немного позднее к ним присоединился крупповский завод «Грузон-Верке» (Магдебург). По мнению британского исследователя Дж. Форти, это были настоящие флагманы немецкой индустрии, располагавшие всем необходимым для самостоятельного производства большей части основных танковых агрегатов и узлов. В дальнейшем были построены еще несколько заводов, занимавшихся исключительно бронетанковой техникой: «Алкетт» (Берлин), «МИАГ» (Брауншвайг). Специально для сборки «Пантер» был возведен завод «Нидерсаксен».

Кроме того, германская империя подключила к танковой отрасли предприятия присоединенных стран. Сначала это была австрийская фирма «Штейер-Даймлер-Пух», затем чешские «ЧКД» («БММ» в немецком обозначении) и «Шкода». На варшавских «Объединенных машиностроительных заводах» сборка танков Pz.Kpfw II началась вскоре после завоевания Польши. Танкостроительные заводы Франции использовались немцами главным образом для производства комплектующих, однако есть сведения о сборке некоторого количества танков французских образцов – S-35, B-2, R-35 и Н-35, возможно, из старого задела частей и механизмов. Немецкая администрация не погнушалась и попавшими в ее руки советскими предприятиями: на харьковском заводе № 183 ремонтировались танки, двигатели, паровозы, автомашины, собирались узлы самолетов.

Германские специалисты отлично понимали ценность и значение доставшихся им индустриальных «трофеев». Приведем мнение генерала-танкиста Ф. Зенгер-унд-Эттерлина: «Французская военная промышленность оказалась вынуждена работать во всю свою мощь на вооружение Германии... Без промышленного потенциала Франции Гитлер не смог бы продолжать войну так долго». Или другое высказывание, полковника Г. Ритгена: «...без чешской военной промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий, что сделало бы невозможным нападение на Советский Союз».

Всего к производству бронетехники немцы привлекли 34 крупных промышленных объединения. Правда, на полную мощность работали только германские, австрийские и чешские предприятия, а остальные страдали в равной мере от саботажа местного персонала и от жадности самих немцев, вывозивших наиболее ценное оборудование. Тем не менее потенциал танкостроения Третьего рейха был весьма впечатляющим.

Особенно это очевидно на фоне советской промышленности. В течение 1941 года СССР из-за поражений на фронте вынужден был эвакуировать почти все довоенные танкостроительные предприятия, на месте остался один лишь Сталинградский тракторный. Но и он летом 1942-го оказался под ударом и был почти полностью разрушен. Все пришлось создавать заново на Урале, в Поволжье и Сибири.

В итоге на рубеже 1944–1945 годов в составе НКТП действовали следующие танкосборочные предприятия:

• челябинский Кировский завод (танки ИС-2, САУ ИСУ-152, ИСУ-122);
• Уральский танковый завод № 183, Нижний Тагил (танки Т-34-85);
• Уральский завод тяжелого машиностроения, Свердловск (САУ СУ-100);
• завод № 112, Горький (танки Т-34-85);
• завод № 174, Омск (танки Т-34-85);
• завод № 75, Харьков (танки Т-44).

Кроме этого, два завода (№ 38 и № 40) плюс не состоявший в НКТП Горьковский автомобильный выпускали легкие СУ-76, а еще 18 предприятий – различные танковые узлы, комплектующие и запасные части для ремонтных мастерских. И все это против 150 немецких и подконтрольных Германии других европейских заводов.

А может быть, им чего-то не хватало?

Конечно, ограничения в материалах, оборудовании, кадрах и внимании со стороны власти способно связать руки самой мощной промышленности.

Начнем с наиболее очевидного: государственного заказа на бронетехнику. Германское руководство, впавшее в эйфорию от непрерывных побед в начале Второй мировой войны, слишком поздно приступило к мобилизации промышленности. Первое крупное поражение под Москвой было сочтено досадным недоразумением, тем более что летом 1942 года вновь загремели литавры по поводу грандиозного наступления к Волге и на Кавказ. И только Сталинградская битва заставила всерьез задуматься о перспективах. В январе 1943-го Гитлер издает приказ о резком увеличении производства танков.

Тем не менее танкостроение и раньше было в центре внимания заправил рейха. Уже в начале 1942 года только что назначенный на пост министра вооружений Альберт Шпеер первой своей задачей поставил: «...уделить главное внимание производству танков». И между прочим не без успеха. Выпуск танков, САУ, бронетранспортеров и пушечных бронеавтомобилей вырос в Треть-?ем рейхе по сравнению с 1941 годом в 1942-м – на 75 процентов, в 1943-м – в 3,9 раза, в 1944-м – в 5,6 раза. В абсолютных цифрах в 1944 году немецкое производство бронетехники практически сравнялось с советским – соответственно 28 862 и 28 983 единицы.

Сравнялось, но не превзошло. Может быть, это случилось из-за нехватки материальных и людских ресурсов?

Разумеется, в стране, развязавшей мировую войну, не бывает полного благополучия, тем более что Германия не самое богатое государство по минеральным ресурсам. Но это вовсе не означает, что танковая промышленность не могла полноценно работать из-за нехватки металлов. Напомним лишь самые общие цифры: выплавка стали в Германии и подконтрольных странах в 1940–1944 годах составляла 162,6 миллиона тонн, а в СССР – 63,7 миллиона. Собственных железных руд вкупе с поставками из Швеции и других стран оказалось вполне достаточно для полноценной работы немецкой металлургии.

Несколько хуже обстояло дело с легирующими веществами, но здесь помогли поставки явных и скрытых союзников, а также доставшиеся в ходе «блицкрига» трофеи. Например, никелем германскую броню насыщали рудники Финляндии. Крупповские управляющие контролировали балканские хромовые рудники и французские месторождения вольфрама. Марганцовые и хромовые руды оккупированной Украины вместе с ее металлургическими заводами находились под опекой немецкой Восточной горно-металлургической компании, административный совет которой возглавлял лично Альфрид Крупп. Он в совершенстве освоил технологию промышленного грабежа: только за первые 13 месяцев оккупации в Германию было вывезено 438 тысяч тонн марганцевой руды, что покрывало более 30 процентов потребностей.

Так что речь может идти лишь о замене некоторых материалов на более доступные. Иногда это сопровождалось потерями в качестве (например броневой стали), но отнюдь не сокращением объемов. По подсчетам Шпеера, даже при максимальном выпуске военной продукции самого дефицитного для Германии металла – хрома хватило бы до осени 1945-го. Запасы марганца и никеля позволяли работать еще дольше.

Относительно германского станочного парка: он еще в 1941 году в 2,5 раза превосходил советский, что не мешало немцам вывозить из захваченных стран любую приглянувшуюся машину. В оккупированной части СССР они нашли и отправили к себе 175 тысяч станков различного типа и назначения.

О качестве собственно немецкого оборудования специальная англо-американская комиссия, обследовавшая танкостроительные предприятия Германии, высказывалась только в превосходной степени, причем особо отмечались успехи в создании специальных высокопроизводительных станков. Объемы выпуска нового оборудования в Германии за годы Второй мировой войны не только не сократились, но даже в два раза увеличились.

СССР, напротив, для воссоздания танковой отрасли после потерь 1941 года пожертвовал большей частью своего и без того не слишком мощного станкостроения, предприятия которого вошли в качестве механообрабатывающих подразделений в состав танковых комбинатов. Конечно, здесь собиралось лучшее оборудование, но вот специального и высокоточного решительным образом не хватало. По данным лета 1943 года, на всех предприятиях Наркомата танковой промышленности имелось только 29 координатно-расточных станков.

К чему это приводило – иллюстрирует фрагмент из воспоминаний директора завода № 183 Ю. Е. Максарева: «В требованиях ГАБТУ был пункт перейти на 5-скоростную коробку скоростей и это требование было правильное. Но мы были связаны специальным расточным станком, который сразу давал соосные, точные отверстия под подшипники бортов и главный вал, также обеспечивал строгую перпендикулярность расточки под подшипник ведущего вала от главного фрикциона. Этот станок был получен еще для коробки переменных передач БТ-5 и был тем «прокрустовым ложем», которым определялись все последующие коробки скоростей БТ-7, А-20, А-32 и Т-34. Над новой КПП трудились конструкторы т. Баран Яков Ионович и т. Шпайхлер, которые умудрились в конструкции 5-скоростной КПП сохранить размеры между валами и тем спасти станок и точность расточки».

Разумеется, некоторое количество оборудования поставили американские и британские союзники, за что большое им спасибо. Однако не будем забывать, что между обращением за помощью и поставкой из-за океана проходили многие месяцы. Американская станкостроительная промышленность была перегружена внутренними заказами да и перевозка занимала немалое время.

***

Может быть, германские танковые заводы страдали от нехватки рабочей силы, особенно квалифицированной? И здесь ответ отрицательный.

В умениях и навыках германских машиностроителей 40-х годов сомневаться не приходится, а по численности накануне Великой Отечественной войны они в полтора раза превосходили своих советских коллег. Мобилизация почти не затронула работников немецкой военной промышленности: еще зимой 1940–1941 годов основные заводы и фабрики получили статус спецпредприятий, полностью освобожденных от призыва. В начале 1942-го был внедрен более индивидуальный подход: все трудоспособное население поделили на специалистов, подсобных рабочих, учеников, переквалифицируемых и чернорабочих. Молодых и неопытных отправляли на фронт, а умелые рабочие старших возрастов, наоборот, возвращались из армии на заводы и получали «бронь». Кроме этого, вводилась профессиональная дифференциация: норма призыва работающих под землей шахтеров составила пять процентов, в то время как парикмахеров и поваров – 65 процентов. Мобилизация всех остальных рабочих профессий находилась между этими границами. Для выполнения тяжелых неквалифицированных работ широко применялся труд военнопленных и принудительно мобилизованных «контингентов» из завоеванных стран. В 1944 году их число достигло семи миллионов человек, на танкостроительных заводах они составляли до 50 процентов всей рабочей силы. Что же касается наиболее квалифицированных немецких инженеров и рабочих, то к началу 1945-го в промышленности и на транспорте продолжали трудиться примерно пять миллионов мужчин призывного возраста. Генерал-майор А. Вейдеман позднее написал: «Верховное командование охотно уступало требованиям военной экономики, несмотря на все трудности с резервами, потому что даже простой фронтовой солдат с его ограниченным кругозором понимал, что военная промышленность в конечном счете служит его собственным жизненным интересам».

Все сказанное в сочетании с перераспределением рабочей силы между отраслями привело к увеличению штатов германских танковых заводов в 2,7 раза за период с 1940 по 1944 год.

В СССР ситуация была почти противоположной. Численность рабочих и служащих, занятых в промышленности, сократилась с 11 миллионов в 1940 году до 7,2 миллиона в 1942-м. Напомним, что на оккупированной территории проживали 40 процентов населения страны. Несмотря на все мобилизационные усилия и жесточайший контроль над трудовыми ресурсами, даже в 1945 году до предвоенного уровня не хватало 1,5 миллиона заводских работников.

Отличной иллюстрацией является история коллектива Харьковского танкового завода № 183: в первые же месяцы войны число работающих упало с 41 до 24 тысяч. Основная часть рабочих и мастеров ответственных литейных и механосборочных цехов обитала в окрестностях Харькова и была мобилизована в армию по месту жительства. Группу заводских испытателей пришлось направить в армию для обучения танкистов. Немалое число рабочих и инженеров ушли добровольцами в танковую бригаду, укомплектованную сверхплановыми танками. И наконец, многие работники отказалась ехать на Урал: получив проездные документы, они не явились к эшелонам. В итоге из 12 140 человек, подлежащих эвакуации, реально в Нижний Тагил отправились только 5234, главным образом ИТР и служащие.

Поразительно, но и в Нижнем Тагиле осенью 1941 года продолжалась бездумная мобилизация в армию с таким трудом вывезенных специалистов. Местный военкомат, вычерпав людские ресурсы Уралвагонзавода, принялся за эвакуированных. Безобразие было остановлено лишь после вмешательства заместителя председателя СНК СССР, наркома танковой промышленности В. А. Малышева.

Нехватку рабочей силы пришлось возмещать эвакуированными рабочими других отраслей (например тех же станкостроительных заводов), а затем и «трудармейцами», мобилизованными в порядке трудовой повинности. Исчерпывающую характеристику последних привел в своих воспоминаниях Н. А. Соболь (в 1941–1943 годах – начальник одного из цехов УТЗ): «Полеводы, пасечники, конюхи, весовщики, сторожа, счетоводы, бухгалтеры, они не имели понятия о крупном машиностроительном заводе и его производстве».

Но даже таким образом среднесписочную численность работников завода № 183 не удалось довести до предвоенных показателей. В декабре 1942 года она составила лишь 32 520 человек и в последующие годы только сокращалась.

Помешали союзники?

Можно вспомнить еще одну проблему германского танкостроения – удары англо-американской стратегической авиации. Несомненно, что дождь фугасных и зажигательных бомб не способствовал продуктивной работе танковых заводов. Однако и переоценивать влияние бомбардировок тоже не стоит.

Первый имевший хоть сколько-нибудь заметные последствия налет на предприятия фирмы «Крупп» был совершен в январе 1943 года, 26 ноября серьезно пострадал один из крупных танковых заводов фирмы Alkett. Затем в течение всего 1944-го союзники непрерывно наращивали мощность авиаударов.

Сами американцы оценили нанесенные ими потери производственных мощностей рейха в девять процентов. На самом деле – вряд ли. Шпеер утверждает, что ущерб с лихвой возместили введение в строй новых цехов и переоснащение действующих. Уже после войны В. Шликер – третий по значимости человек в германском Министерстве вооружений – заявил изумленным экспертам военно-воздушных сил США: «Насколько усиливались бомбардировки, настолько же росло и немецкое производство, так что в самый момент поражения, когда в Германии все рушилось, Рур давал продукции больше, чем когда-либо прежде». И продолжил свое объяснение так: «Рур... в конечном счете пал не из-за того, что бомбили заводы, фабрики и шахты, а потому, что ведущие к нему железные дороги были парализованы в результате разрушения путей и забиты сгоревшими паровозами и просто не было никакой возможности вывозить по 30 тысяч тонн готовой продукции, которую ежедневно давали рурские заводы. В конце концов в январе и феврале 1945 года Рур был задушен собственной продукцией – он не остановил конвейер из-за грохота бомб».

Остается лишь добавить, что паралич транспорта произошел после того, как над Германией зависли не только тысячи тяжелых бомбовозов стратегической авиации, но также десятки тысяч легких бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Иначе говоря, германская промышленность остановилась после того, как попала в прифронтовую зону.

***

В итоге мы неизбежно приходим к единственному выводу: система Наркомата танковой промышленности СССР продемонстрировала в годы Великой Отечественной войны более высокий уровень технологий и организации производства, нежели считающееся непревзойденным машиностроение Германии. Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры лучше использовали имевшиеся в их распоряжении скудные материальные и кадровые ресурсы и создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники.

Эта «война танковых заводов» до сих пор мало известна широкой публике, а ее уроки не потеряли с течением времени своей ценности. Поэтому циклу статей, который будет публиковаться на страницах «ВПК» вплоть до мая 2015 года, можно дать общее название «НКТП: уроки Великой Победы».

Артиллерия - бог войны!

Пехота - царица полей!!

Танки - железный кулак!!!.

Уважаемые коллеги, предлагаю Вашему вниманию информацию о состоянии и соотношении сил танковых армий на момент начала Великой Отечественной Войны.

Как можно было проигрывать в 41г. имея 26 000 танков?!

Примечания (далее просто, – Прим.). В очередной раз человек, исследуя причины поражения РККА 1941 года, примеряет на Вермахт те же методы (и те же рубахи), что были в СССР. Не более чем количеством танков. А качественные показатели танков (и СССР и Германии), вообще подменяются. Мы будем эти места выделять и разбирать отдельно.

Сразу рисуются длинные и стройные колонны бронетехники – типа Парада на Красной площади…
А, что давайте сравним танки на 22.06.41г. КОЛЛИЧЕСТВЕННО и КАЧЕСТВЕННО….
ИТАК, – КОЛЛИЧЕСТВЕННО
На 22.06.41г. СССР имел в Западных округах 12 780 танков и танкеток…
Вермахт имел на границе СССР – 3987 единиц бронетехники + Сателлиты Германии выдвинули к границам СССР 347 танков.
Итого – 3987+347= 4334

Прим. В число 4334 точно также входят и танки и танкетки. Будем действительно разбираться и считать. Ничего секретного, официальные данные сети.

1. Танк Pz I (не более чем танкетка), всех модификаций (Ausf A и B), включая командирские, на 22 июня 1941 года, исправных – 877 штук (78%), не исправных (в ремонте) – 245 (22%).
Итого всего, танкеток 1122 штуки. Эта танкетка не имела пушечного вооружения вообще. Основное вооружение два пулемета MG-34 калибром 7,92-мм. Максимальная толщина брони – 13-мм.

2. Танк Pz II. Непосредственно на 22 июня 1941 года принимали участие серии выпуска с Ausf А по G4 (последняя версия апрель 1941 года). Всего 1074 танка. Непосредственно исправных – 909 (85%), в ремонте – 165 штук (15%). Максимальная толщина брони – 30-мм.

3. Танк Pz III. Непосредственно на 22 июня 1941 года принимали участие серии выпуска с Ausf А по J. Всего 1000 танков. Непосредственно исправных – 825 (82%), в ремонте – 174 штук (17%). Максимальная толщина брони – 30-мм.

4. Танк Pz IV. Непосредственно на 22 июня 1941 года принимали участие серии выпуска с Ausf А по Е. Всего 480 танков. Непосредственно исправных – 439 (91%), в ремонте – 41 штука (9%). Максимальная толщина брони, только на серии Е, и для 223 танков, – лобовая 50-мм.

При этом танков с толщиной брони в 50-мм – 223 (7%) (максимальное количество, без учета неисправных танков) штук.

Танков с толщиной брони от 13 до 30-мм – 2827 (93%) штук. А самый массовый танк Вермахта – это танкетка Pz I – 1122 штук.

Теперь начинаем разбираться с танками сателлитов.

347 танка это вообще все танки в куче всех стран союзников Германии, во Второй мировой войне. В этом числе находятся Румынские танки, Рено FT-17 и Французские B-1bis и Итальянские Виккерс 6 тонн . На 22 июня 1941 года – это может быть и были современные и исправные танки, но не более чем, если только есть желание посмеяться. В нашей статье мы их не будем учитывать. Потому что мы не будем идти методами Гареева.

Превосходство ровно в 3 раза….

Прим. Пока превосходство ровно в 4 раза.

Однако есть такая английская пословица: (дьявол в деталях).
Давайте посмотрим ДЕТАЛИ
ПЕРВОЕ
Подчас те, кто говорят, что, вот де, у нас было, там, в 3 раза больше танков, чем у немцев, забывают, что у немцев в принципе 4334 – это исправная танковая техника, боеготовая.

Прим. Это с какого перепугу ВСЕ 4334 СТАЛИ ИСПРАВНЫМИ И БОЕГОТОВЫМИ? Вот они где детали начинают всплывать. Исправно все. Да только мы не станем этому верить.

У нас же к боеготовым можно было только танки первых двух категорий (из 4-х имеющихся)... Первая категория – это совершенно новая техника.
Вторая категория – это исправная боевая техника, бывшая в употреблении и неисправная боевая техника, требующая текущего ремонта.
Третья и четвертая категория – там уже различные виды ремонта – средний ремонт, капитальный ремонт, не подлежащие восстановлению и так далее. То есть вот эта третья-четвертая категория – ее фактически можно отбросить. Что касается по приграничным округам, то танков первых двух категорий (за вычетом требующих текущего ремонта) было около 8000 шт.

2. Категорирование техники – это не более чем бюрократическая переписка только для ремонтных подразделений. Категорирование предназначено для показания величины службы танка (или другой техники) в войсках. К практики применения танков, категорирование – не имеет отношения.

3. Средний ремонт проводился в подразделениях силами подразделений с привлечением специалистов ремонтных органов. В среднем ремонте могут быть танки не только III или IV категории, но и II и даже I. В четвертую категорию танк переводят только перед тем, как его списать. До этого танк находится в III категории. И его будут ремонтировать.

Обратите внимание на логику автора, который пытается доказать, что СССР имел танков столько же, сколько в Германии. Сначала подсчитываются вообще ВСЕ ТАНКИ, которые МОГЛИ быть у ГЕРМАНИИ. Включая танки с противопульным бронированием, а также танки выпуска 1917 года. А в отношении СССР используется примечание, что подсчитываться будут только танки первых двух категорий, то есть новые танки. Только так дела не делаются. Хотите подсчитывать – подсчитывайте, только методы применяйте одинаковые ко всем. Потому что если мы начнем считать только новые танки Германии, выпусков 1940 и 1941 годов, то у нас число немецких танков сократится до 1124 штук и не более того.

Откуда взялось число в 8000 танков?

Очень просто. Это такая арифметика (Пупкина, без картинок). Просто 4780 танков тупо приравнены к старым, устаревшим и не исправным танкам. Для чего это делалось? Для того, чтобы попытаться доказать, что исправных типа было около 8000.
В очередной раз обратите внимание. При подсчете германских танков, слов «около » не используется. Все точно. Этих столько-то. Плюс у этих еще столько-то. И все исправные.
А у СССР (бедолажного) около 8000. Точности нет. И быть не может.
Давайте действительно посмотрим на детали. И сравним.

На 22 июня в одном только Западном особом военном округе имелось 1136 танков Т-26. Над этим танком принято смеяться было в СССР. Но, между прочим. Захваченные Т-26 использовались в Вермахте, и в 1941 и в 1942 годах. А в Финляндии Т-26 стояли на вооружении до 1961 года.

Октябрь 1941 года. Немецкая пехота продвигается под прикрытием... советского танка Т-26 (уже в других руках).

Октябрь 1941 года. БТ-7М, на другой стороне.

Бронеавтомобиль Ба-20 у немцев.

Еще один Ба-20 в других руках.

А это уже Т-34, на другой стороне.

Это - модернизированный (немцами) танк КВ-1

Август 1941 года, по всей видимости - это не исправные танки?

Ноябрь 1941 года. Модернизированная и доведенная до ума (немцами) тридцать четверка.

Сентябрь 1941 года. Не прошли немцы и мимо КВ-2, его тоже довели до ума. Доводка видна не вооруженным взглядом.

Март 1945 года. Советские танкисты не брезговали немецкими танками.

Броня – 15-мм (с 1939 года 20-мм), в 1940 году Т-26 получил экранированую броню. Но, не будем Т-26, броня - это единственное чем уступал Т-26 немецким танкам на 22 июня 1941 года.
А вот по вооружению он превосходил их. Потому что на Т-26 стояла 45-мм танковая пушка 20-К. Начальная скорость бронебойного снаряда 760 м/с. В плоть до декабря 1941 года этого было вполне достаточно, чтобы на дистанции 300 метров выбить вообще любой немецкий танк.
Мало того. Последние модификации Т-26 выпусков 1938 и 1939 годов имели стабилизатор в вертикальной плоскости орудия и прицела. Потому этому типу танка (всего последняя модификация насчитывала 2567 машин) было легче вести стрельбу с ходу, без коротких остановок.

Соотношение 1 к 2… Вроде бы неплохо..Однако есть такая грустная вещь: 95% советских танков имели противопульное бронирование и могли быть поражены любой противотанковой пушкой…

Прим. И 93% германских танков (мы это уже доказали выше) были танки с противопульным бронированием.

ПАК 35/36 пробивала подкалиберным бронебойным снарядом с 300 метров броню в 40 – 50 мм. Обычным снарядом она пробила броню 95% советских танков с полукилометра.

Прим. И советская 45-мм противотанковая пушка 53-К пробивала подкалиберным бронебойным снарядом с 300 метров броню в 40 – 50 мм. Обычным снарядом она пробила броню 100% немецких танков с полукилометра.

Скорость – стрельбы 10-15 выстрелов в минуту…

Прим. У советской пушки скорострельность такая же 10 – 15 выстрелов в минуту.

И Вермахт в 41-42г., и РККА в 43-45г.- стремились в наступлении избегать встречного танкового боя: какой смысл потратить кучу боеприпасов, людей и техники образовывая прорыв, и вводя в него танковый корпус/дивизию, для того что бы через 20-30 км., разменять свои танки в бою на танки противника? – Куда разумнее поставить под контрудар танков противника свою ПТО…

Прим. А вот тут уже стоп. Уважаемый! Вы кузнец, который прыгает с темы на тему. Нам не интересно, что было в 1942 и 1943 годах. Мы конкретно смотрим на 1941 год.

Наступающий расходует на удар по выбранному заранее участку обороны свои пехотные соединения, которых в армии большинство. Обороняющийся может лишь в ограниченной степени покрыть этот удар за счет таких же пехотных соединений - он мог собрать для «запечатывания » прорыв только тех из них, что находились в непосредственной близости к подвергшемуся удару участку. Обороняющийся вынужден использовать для парирования удара ценные мотомеханизированные соединения, стягивая их к взламываемому участку фронта….где натыкается на противотанковую оборону на флангах наступления противника….
Т.О. всея многочисленность советских танков обесценивалась их противопульным бронированием….

Прим. Все тоже самое касалось и немецких танков, хоть в обоороне, хоть в наступлении. Однако - это не ответ на вопрос «почему ». Это не более чем умствование на тему. Бой - это организованные и согласованные действия. А не покатушки, для того чтобы «стягиваясь, натыкаться ». Любое противотанковое подразделение не без конечное. И еще более уязвимое, чем сам танк. Потому в СССР 45-мм противотанковая пушка (ПТП) называлась - «прощай Родина » (был вариант еще «смерть врагу..... расчету »), а в Вермахте 37-мм ПТП Pak 35/36 называлась «колотушкой ».

А теперь взглянем на КАЧЕСТВЕННУЮ сторону…

У нас же был самый лучший в мире танк Т-34-76 и КВ….Они бы моли раскатать «в чистом поле » - « толпа на толпу » все немецкие танки…

Хм…сразу вспоминается анекдот…

Идет экскурсия в зоопарке. Доходит до клетки с огромным слоном. И тут один человек спрашивает:
- А что же он у вас ест?
- Ну что, - отвечает ему экскурсовод, - капусту, сено, морковку, овощи, итого - 100 килограммов.
- И что - он все это съест? - удивляется любопытный экскурсант.
- Съесть-то он съест, - отвечает экскурсовод, - да кто ж ему даст?!

Прим. И кто, спрашивается виноват в том, что советским танкам (слонам) не давали 100 килограммов чего-то в день? И приводимый анекдот несколько не совсем уместен. Нужен пример? Пожалуйста. В августе 1941 года танковый взвод старшего лейтенанта Клобанова Зиновия Константиновича только в одном бою, вывел из строя 22 танка противника. Если подойти к примеру Колобанова августа 1941 года, то спрашивается, а кто огранчивал слонов Колобанова? Никто. То есть тогда, когда танкистам РККА в бою никто не мешал (из слоноводов, в виде старшего начальства), то танкисты добивались не только результатов, но и совершали настоящи подвиги.

Если бы в Вермахте были идиоты, только и мечтавшие как бы схлестнуться во встречном танковом бою с танками противника, то ясное дело, что мы бы им задали…Но вот беда, подлая немчура и под Прохоровкой, и под Лепелем, и везде где могла – подставляла под контрудар советских танков свою ПТО..о которую танковые атаки благополучно разбивались…и если у Т-34 или КВ был шанс, то прочие танчеги жгли еще на дальних подступах…

Прим. Дело не в том, что были в Вермахте идиоты или нет. А дело все в том, что, повторяю бой - это организованные и согласованные действия. Успеха в бою достигает не отдельно взятый танк, а только в результате совместных активных действий. И если разведка у немцев работала на должном уровне и выявляла советские танки: без пехоты, без артиллерийской и авиационной поддержки, то для чего кивать на немцев. Идиотами, получается были не немцы, а советское командование. Которое не понятно о чем думало, когда посылало свои танки в бой.

НО! Речь вроде шла про 1941 год. Как вернуть автора в 1941 год, не понятно? Прохоровка – это еще цветочки. А вот ягодки появляются далее. Там действительно анекдот.

Такая вот мелочь – доля танков с нормальным бронирование (т.е. средних и тяжелых), способным противостоять противотанковой артиллерии составляла:
- в РККА – около 5%;
- в танковых войсках Вермахта на восточном фронте – около 50%.

Прим. Вот они ягодки появились. Оказывается в 1941 году у германцев было средних и тяжелых танков, в процентном соотношении аж целых 50%. Тогда как в СССР – их всего 5%. Это анекдот, ладно бы еще сравнивали с танковым парком Италии, не было бы проблем. Но с танками СССР - это смешно. Что-то равное Т-35 было у немцев? А может быть было, что-то равное Т-28? Почему эти танки были потеряны - ответ будет ниже.
Советские тяжелые танки 1941 года мы назовем без проблем. Но, только пусть уважаемый автор назовет «тяжелые » германские танки на 22 июня 1941 года?

В очередной раз обратите внимание на то, какие слова используются для описания для немецких танков – «средние и тяжелые ». А для советских «неисправные и устаревшие ». Это метод НЛП (нейро-лингвинистического программирования). Ключевым в этом методе является союз «и ». Это делалось всегда в СССР, когда нужно было что-то очернить. Этим методом можно очернить вообще все что угодно, например: «космонавты и садомиты ». Мы ничего плохого про космонавтов не сказали, а негатив уже на лицо. Результат будет, если это повторять постоянно. Это доказано было еще в XIX веке, Гюставом Лебонном.

Но наши средние танки были лучше немецких! Ведь правда!?

Прим. В чем-то да, а в чем-то нет.

Разочарую, но лучший танк РККА Т-34-76 в 41г. таки уступал своему немецкому «оппоненту ».

Прим. Ключевое слово в предложении выше, слово «таки ». Потому мы тем же, словом (и методом) ответим афтору: Т-34-76 в 1941 году, таки не уступал ни одному немецкому танку. И потому разочаруем уважаемого автора.

БРОНЯ – как возможность противостоят вражеской ПТО:
Т-34-76 - 40 – 45 мм.
PZ-3-J - 50 мм.

Прим. Pz III Ausf. J это танк выпуска марта 1941 года. Это единственное, за что ухватился автор. Но есть одно маленькое но. С марта по декабрь 1941 года Pz III Ausf J производился с 50-мм орудием KwK 38 L/42 (50-мм танковой пушкой, образца 1938 года, с длиной ствола 42 калибра, или 2100 мм).
С декабря 1941 года Pz III Ausf J начали выпускать с 50-мм пушкой KwK 39 L/60 (50-мм танковой пушкой, образца 1939 года, с длиной ствола 60 калибров, или 3000 мм).

С марта 1941 года на все Т-34 устанавливалась 76,2-мм пушка Ф-34 с длиной ствола 41,5 калибра, что составляет 3162 мм.

Тут надо сделать два уточнения:
- прочность немецкой брони была примерно в 1,5 раза выше, чему советской (на 1941 год, откуда это взялось?)
- у Т-34 бронелисты имеют рациональный угол наклона.

Но наклон бронелистов имеет смысл, когда калибр снаряда равен толщине брони. Поэтому, к примеру артиллеристу 50-мм пушки было «фиолетово » под каким углом загнуты листы брони у танка….главное попасть.

Прим. Получается, что рациональные углы наклона – это фигня? А для чего тогда на рациональные углы в последствии перешли все страны в мире? Но! На немецком танке июня 1941 года, 50-мм пушка, с коротким стволом. Очень замечательное орудие. Но причинить вред, Т-34 выпуска марта 1941 года это орудие могло только с дистанции 300 метров, и в бок или в зад. Все. Во всех остальных случаях, не могло. Но и даже не это главное. Далеко не каждое попадание в танк и пробитие брони, означает поражение танка.

А Т-34 мог своей 76-мм пушкой причинить вред Pz III Ausf J хоть с 500 метров, хоть с 1000. Не просто по тому, что пушка мощнее, а в дополнение к пушке у Pz III Ausf J отсутствовали рациональные углы наклона брони. По которой били во все не 50-мм пушкой, а 76-мм.
В том же примере с Клобановым, танк КВ-1 в ходе боя получил больше 40 попаданий в броню немецких снарядов. И не только не оказался поврежденным, но и способным к дальнейшим боям. Очень удивительно, но танк Колобанова после боя 22 августа не попал в IV категорию. Это советским танкистам было «фиолетово » попадет в них немецкий снаряд или нет. Потому что прекрасно знали, что у немцев короткоствольные танковые пушки, которые не предназначались для борьбы с бронированными целями.

К декабрю 1941 года командование Вермахта, как раз пересмотрело свое отношение к своим танкам. Потому что танкистам Вермахта было далеко не «фиолетово » попадет в них советский 76-мм бронебойный снаряд или не попадет.

ДВИГАТЕЛЬ:
Т-34-76 -двигатель «V-2 » «умирал » после 40-60 часов работы. Это показатель качества производства.
Pz-III Ausf. J - двигатель «майбах » имел запас моторесурса 400 моточасов. Это тоже показатель качества производства.

СКОРОСТЬ (по шоссе/пересеченной местности):
Т-34-76 – 54/25 км/час
Pz-III Ausf. J - 67/15 км/ час
Но! На гравийном шоссе Кубинка Pz-III Ausf. H и J разогнался на мерном километре до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель для Т-34 составил 48,2 км/ч. Выделенный же в качестве эталона БТ-7 на колёсах развил только 68,1 км/ч!
ПРИ ЭТОМ: Немецкая машина превзошла Т-34 и по плавности хода, она оказалась и менее шумной – при максимальной скорости движения Pz.III было слышно за 150–200 м, а Т-34 – за 450 м. Можно даже в этом случае дополнить автора, что советские танкисты, как это не прискорбно, очень любили Pz-III Ausf. J и не только, но и даже версию Н. Почему? Потому что танк был качественный. У него ничего не свистело, не отваливалось и само по себе не поварачивалось.

УДОСТВО ДЛЯ ЭКИПАЖА:
Pz-III Ausf. J - имел трехместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи.
В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех – командир танка и механик-водитель. Все перечисленное совершенно верно. Но это не относится на прямую к самому танку. Это проблема - советских танковых генералов. Которые заказывали Т-34, при этом командир танка, был не наводчиком, а заряжающим. Это касалось вообще всех советских танков выпуска до 1943 года. И подчеркиваем - это не беда Т-34, это беда советской танковой школы.

«БРОНЕБОЙНОСТЬ» танка в 41г.:
- Т-37-76 – ограничена отсутствием бронебойных снарядов. В конце 1941г. решена.
- Pz-III Ausf. J – ограничена относительно слабой пушкой». В конце 1941г. решена путем внедрения новой пушки…

Прим. Отсутсвие бронебойного снаряда не показатель того, что танк не может биться против танка. Немецкому Pz-III Ausf. J за глаза и за уши, хватило бы попадания 76-мм осколочно-фугасного снаряда. Причем одного. После боя, экипаж пришлось бы извлекать из совершенно целого танка, и заменять на другой.

После прочтения не приходит ответа на вопрос. Так в чем же причина? Почему СССР имея, пусть даже 8000 исправных танков, умудрился в первоначальной фазе войны продуть в сухую 3050 танкам, из которых подавляющее большинсво - это танкетки?

Ведь очень просто все высчитывается. На каждый немецкий танк приходится 2 советских и еще 1900 можно оставить в резерве. На всякий случай. Мало ли, что.
Но так не делали. И не поступали.

По состоянию на 28 октября 1941 года на Западном фронте имелся 441 танк, из них: 33 КВ-1, 175 Т-34, 43 БТ, 50 Т-26, 113 Т-40 и 32 Т-60. Это из 3852 первоначального состава, на 22 июня 1941 года.
На 28 октября 1941 года на Западном фронте, танков в 8,7 (почти 9) раз меньше, чем их было на 22 июня того же года!

Но коль уже нужно, ответить на вопрос – то нет проблем.

ПРИЧИНЫ потери танков в СССР с 22.61941 по 28.10.1941:

1. любой танк Вермахта – это не просто бронированная повозка. Каждый танк имел соответствующие средства связи. Не просто он имел что-то. Эти средства связи – были проверены, имелся определенный опыт их использования. И если человек не понимал или не хотел понимать: как работает средство связи, для чего оно нужно и чего добиваются с помощью средств связи в бою, то этого человека – НИКОГДА НЕ ПОСТАВИЛИ БЫ НА ДОЛЖНОСТЬ КО-МАНДИРА ТАНКА;

2. командирский танк Вермахта – это не просто тот же танк, что и остальные, только немножко другой. Это машина управления, которая в бою могла принимать участие на равнее со всеми танками взвода. Но при этом при всем, она не просто управляла, а имела связь с каждым участвующим танком. А кроме всего прочего у командира танкового взвода Вермахта в его командирском танке были: средства связи для взаимодействия с пехотой, связь для взаимодействия с артиллерией, связь для взаимодействия с авиацией и средство связи со старшим начальством. И если командир танкового взвода НЕ МОГ КОРРЕКТИРОВАТЬ ОГОНЬ АРТИЛЛЕРИИ, НАВОДИТЬ СОБСТВЕННУЮ АВИАЦИЮ И НЕ МОГ ВЗАИМОДЕЙСТВОВАТЬ С ПЕХОТОЙ – то такого человека никогда не поставили бы на должность командира танкового взвода.

На момент 2013 года в россиянской армии командир танкового взвода не только не имеет (но и даже не мечтает иметь) средств связи для взаимодействия с авиацией, не имеет связи с собственной артиллерией. Имеет весьма не частую и очень не устойчивую связь со своими танками, а также (далеко не всегда) с пехотой;

3 . танковый взвод Вермахта – это не три танка, как это было принято в СССР и теперь в россиянии. Танковый взвод Вермахта – это 7 танков. По два в каждом отделении, плюс собственно командирский, 7-й танк. Потому танковая рота Вермахта могла привлекаться для выполнения оперативных задач. И привлекалась. Но почему? В СССР и в россиянии до сих пор не понятно. Потому что организация не просто другая. А совершенно иная. Близко даже не советская.

В каждом отделении было два танка не просто так. Суть применения проста: первый выполняет маневр (любой), а второй его в это время прикрывает. Вариантов же действий вообще тьма;

4 . срок слаживания танкового экипажа Вермахта – два года (цифра до сих пор дикая для армии СССР и тем более россиянии). Люди не просто учились на основании практического опыта предшественников, а экипажи в буквальном смысле притирались к каждому своему человеку. Чтобы в бою достичь понимания без слов вообще, с одного полувзгляда. При этом отдельное внимание обращалось на то, какой экипаж поддерживает, какой действует. И потому не устраивали мешанины в людях.

Командир танка Вермахта – не был заряжающим. Он был только стрелком в танке Pz I. На всех остальных танках Вермахта, командир танка – управлял экипажем в бою.

И последнее. Конкретным заказчиком танков в Германии – были не генералы, а те, кто на танках воевал. То есть, когда министр вооружений Германии отправлял в войска своих представителей, чтобы они дали четкую и ясную картину, что и как модернизировать, то представители министерства вооружений, разговаривали с механиками-водителями, наводчиками и командирами танков. А не с командирами танковых дивизий. Командир танковой дивизии мог только содействовать доставке представителя министерства вооружений в каждое подразделение и его охране.

Потому у немцев не было «летающих танков », но именно по этому на танкетках Pz I Ausf A Вермахт умудрился доехать до Москвы.
А все, что было в СССР нашлепано до 1941 года, во что был вбухан ресурс просто колоссаль-ный (заводы почти 20 лет топили космос, получается просто так), это или было тупо брошено (а соответственно досталось немцу) или потеряно – потому что не предназначалось вообще для ведения войны. Для проездов во время парадов по красной площади, и не более того.

Методы Гареева живут до сих пор. Мало того, что ими переписывают историю. По сей день оценивается в россиянской армии только количественный показатель. А во все не качественный. Не учитывается подготовка тех, кто будет воевать вообще. Так совсем не так давно, начальник генерального штаба россиянии Герасимов завявил, что: «Войска подготовлены слабо, а штабы подготовлены очень хорошо ».

Только вот, «высоко профессиональные штабы » ни как не могут подготовить (даже до своего «почти » уровня) тех, кто этим штабам будет на войне приносить победы или поражения.

В 1941 году штабы были тоже подготовлены на столько «хорошо », что это не помешало РККА отступать до самой Москвы.

Термин «танк» в словаре Ожегова объясняется как «бронированная самоходная боевая машина с мощным вооружением на гусеничном ходу». Но такое определение не является догмой, в мире нет унифицированного стандарта танка. Каждая страна производитель создает, и создавала танки с учетом собственных потребностей, особенностей предполагаемой войны, манеры предстоящих боев и собственных производственных возможностей. СССР в этом плане не стал исключением.

История развития танков СССР и России по моделям

История изобретения

Первенство применения танков принадлежит англичанам, использование ими , заставило военачальников всех стран пересмотреть концепцию ведения войн. Применение французами своего легкого танка «Рено» FT17 определило классическое использование танков для решения тактических задач, а сам танк стал воплощением канонов танкостроения.

Хотя лавры первоприменения достались и не русским, зато само изобретение танка, в классическом его понимании, принадлежит нашим соотечественникам. В 1915 году В.Д. Менделеев (сын известного ученого) направил проект бронированной самоходной машины на двух гусеницах с артиллерийским вооружением в технический отдел Русской армии. Но по непонятным причинам дальше проектных работ дело не пошло.

Сама идея поставить паровой двигатель на гусеничный движитель была не нова, первым ее реализовал в 1878 русский конструктор Федор Блинов. Изобретение получило название: «Вагон с бесконечными рейсами для перевозки грузов». В этом «вагоне» впервые применено устройство поворота гусениц. Изобретение гусеничного движителя, между прочим, тоже принадлежит русскому-штабс-капитану Д.Загряжскому. На что в 1937 выдан соответствующий патент.

Первая в мире боевая машина на гусеничном ходу — тоже русская. В мае 1915 года возле Риги происходили испытания бронированной машины Д.И. Пороховщикова под названием «Вездеход». Она имела бронированный корпус, одну широкую гусеницу и пулемет во вращающейся башне. Испытания признали очень удачными, но из-за приближающихся немцев дальнейшие испытания пришлось отложить, а спустя некоторое время про них забыли вовсе.

В том же году 1915 году проходили испытания машины конструкции начальника опытной лаборатории военного ведомства, капитана Лебеденко. 40-тонный агрегат представлял собой увеличенный до гигантских размеров артиллерийский лафет, приводимый в движение двумя двигателями «Майбах» со сбитого дирижабля. Передние колеса имели диаметр 9 метров. По замыслу создателей, машина такой конструкции должна легко преодолевать рвы и траншеи, но на испытаниях она застряла сразу после начала движения. Где и простояла долгие годы пока ее не порезали на металлолом.

Первую мировую Россия закончила без своих танков. В годы гражданской войны использовались танки других стран. Во время боев часть танков переходила в руки Красной армии, на которых уже бойцы рабоче-крестьянской вступали в бой. В 1918году в сражении с французо-греческими войсками у станицы Березовской были захвачены несколько танков Reno-FT. Для участия в параде их направили в Москву. Пламенная речь о необходимости построения собственных танков, которую произнес Ленин, положила начало советскому танкостроению. Решили выпустить, а точнее полностью скопировать, 15 танков Reno-FT под названием Танк М (малый). 31 августа 1920 первый экземпляр выехал из цехов завода Красное Сормово в Нижнем Тагиле. Этот день принято считать Днем рождения советского танкостроения.

Молодое государство понимало, что танки очень важны для ведения войны, тем более, что враги, подступающие к границам, уже вооружены этим видом боевой техники. Танк М из-за особо дорогой производственной цены в серию не запустили, потому нужен был другой вариант. По существовавшей тогда в Красной армии идее, танк должен был поддерживать пехоту во время атаки, то есть скорость танка не должна быть намного выше пехоты, вес должен позволять прорывать линию обороны, а в вооружения успешно подавлять огневые точки. Выбирая между собственными разработками и предложениями скопировать уже готовые образцы, выбрали тот вариант, который позволял наладить производство танков в кратчайшие строки – копирование.

В 1925 году запустили в серийное производство танк , его прототипом выступил Fiat-3000. Пусть и не совсем удачный МС-1 стал танком, который заложил основу советского танкостроения. На его производстве разрабатывалось само производство, слаженность работы разных отделов и заводов.

До начала 30-х разрабатывалось несколько своих моделей Т-19, Т-20, Т-24, но в силу отсутствия особых преимуществ перед Т-18, и своей дороговизной в производстве в серию не пошли.

Танки 30-40 годов – болезнь подражания

Участие в конфликте на КФЖД показало несоответствие танков первого поколения для динамического развития боя, танки практически ничем себя не проявили, основную работу сделала кавалерия. Нужна была более скоростная и надежная машина.

Для выбора следующей серийной модели пошли проторенным путем и закупили образцы за границей. Английский Vickers Mk – 6 тонн у нас серийно выпускался как Т-26, а танкетка Carden-Loyd Mk VI – Т-27.

Т-27, по началу такой заманчивый в производстве своей дешевизной, выпускался не долго. В 1933 на базе танкетки приняли для армии
плавающий танк Т-37А, с вооружением во вращающейся башне, а в 1936 – Т-38. В 1940 году создали подобный плавающий Т-40, больше плавающих танков до 50-х годов СССР не выпускало.

Еще один образец закупили в США. На основе модели Дж.У.Кристи была построена целая серия быстроходных танков (БТ), главным их отличием было совмещение двух движителей колесного и гусеничного. Для перемещения при марше БТ использовали колеса, при ведении боев пользовались гусеницами. Такая вынужденная мера нужна была из-за слабых эксплутационных возможности гусениц, всего 1000 км.

Танки БТ, развивающие на дорогах довольно высокую скорость, полностью подходили под изменившуюся военную концепцию Красной армии: прорыв обороны и через образовавшуюся брешь скоростное развертывание глубинной атаки. Непосредственно для прорыва разработан трехбашенный Т-28, прототипом которому послужил английский «Виккерс 16-тонный». Еще одним танком прорыва должен был случить Т-35 похожий на английский пятибашенный тяжёлый танк «Independent».

За предвоенное десятилетие создано много интересных конструкций танков, которые не пошли в серию. Например, на базе Т-26
самоходная установка полузакрытого типа АТ-1 (артиллерийский танк). Во время ВОВ снова вспомнят об этих машинах без крыши рубки.

Танки второй мировой

Участие в гражданской войне в Испании и в боях на Халхин-Голе показало насколько высока взрывоопасность бензинового двигателя и недостаточность противопульного бронирования против зарождавшейся тогда противотанковой артиллерии. Внедрение решений этих задач позволило нашим конструкторам, переболевшим болезнью подражания, создать накануне ВОВ по-настоящему хорошие танки и КВ.

В первые дни войны было потеряно катастрофически много танков, для налаживания выпуска не имеющих конкуренции Т-34 и КВ на только эвакуированных заводах требовалось время, а фронту катастрофически нужны были танки. Эту нишу правительство решило заполнить дешевыми и быстрыми в производстве легкими танками Т-60 и Т-70. Естественно, что уязвимость у таких танков очень высокая, но они дали время для развертывания производства танков Победы. Немцы называли их «неистребимой саранчой».

В бою под жд. ст. Прохоровка впервые танки выступали в роли «цементирующих» обороны, до этого их использовали исключительно как оружие атаки. В принципе, вплоть до сегодняшних дней, больше новых идей в примение танков не было.

Говоря о танках ВОВ, нельзя не упомянуть о ПТ-САУ (СУ-76, СУ-122 и т.д) или как их называли в войсках «самоходы». Вращающаяся относительно не большая башня не позволяла применять на танках некоторые мощные орудия и главное гаубицы, для этого их устанавливали на базы существующих танков без применения башен. Фактически советские ПТ-САУ времен войны, кроме вооружения, ни чем не отличались от своих прототипов, в отличие от тех же немецких.