Лучшие авторы мистики и ужасов. Страшное дело: писатели ужасов, испугавшие мир

10 крутых российских книг в жанре хоррор

Не все знают, что в богатой русской литературе вообще представлен жанр “Хоррор”. А те, кто знает, нередко относятся к нему скептически. Но сайт проверил и докладывает: страшно, очень страшно, причем ужасы найдутся на любой вкус. Рекомендуем.

Кирилл Алексеев «Пожиратель мух»

Роман хорош особой кинематографичностью. Сознание читателя, особенно уже подготовленного просмотром фильмов ужасов, сразу же построит сцену, расставит героев, монстров и запустит фоном тревожную музыку. К тому же сюжет классический: группу людей преследует кошмар из детства. Слэшер, основанный на русских реалиях, получается близким до жути. Есть у Алексеева и еще одна милая черта. Читая обычный ужастик, мы часто думаем: “Дураки, не ходите на кладбище, не спускайтесь в подвал – и ничего не случится!” Наш же автор в единственную отведенную героям ночь просто не дает им никакого выбора. Полная безысходность.

То, что когда-то ело, само должно быть съедено.

Алексей Атеев «Загадка старого кладбища»

Книга эта, написанная в 90х, одновременно и жутковатая, и смешная, как сами девяностые. Старинная нечисть не желает сдаваться советскому строю. Милиционеры, краеведы, библиотекарь старой закалки борются с нечистой силой, как могут. На фоне современных ужасов со всеми их спецэффектами и рейтингом 18+ книга может напомнить страшилки в пионерском лагере. Но вы же помните, каково потом уходить в темноту от этого костра?

– Сколько будет дважды два? – вкрадчиво спросила она.
Коза некоторое время молча смотрела на нее. Валентина Сергеевна уже решила, что не дождется ответа. Внезапно коза изрекла:
– Ты что, ду-ура? О сме-е-рти подумай!

Белобров-Попов «Красный бубен»

Деревенский шутер с вампирами, антисемитами и советской армией берет на себя роль нашего родного «От заката до рассвета». Здесь много немотивированной жестокости и тошнотворных подробностей, и все это лучше читать со здоровым чувством юмора или с любовью к постмодерну. Книга яркая и забористая, и сюжет в ней несется на всех парах, заставляя читателя или отбросить толстый том вовсе, или ухать и ахать от неожиданных ухабов и поворотов.

Так он себе Апокалипсис и представлял – все выжжено, и хрен знает кто по выжженному едет.

Наиль Измайлов «Убыр»

Каждому ребенку хоть раз в детстве приходится пережить страшное подозрение: а вдруг твои родители - не твои? Или вообще не люди? Боязно, а маме не пожалуешься… После вступления, погружающего в глубинные детские страхи, начинается роскошный экшн с экзотическим татарским колоритом. Хотя, чего в нем экзотичного: американские-то маньяки к нам не доберутся, им визу не дадут, а кошмары Измайлова сядут на ночную электричку, да и приедут.

Мы остались ночью на пустой платформе посреди полей, лесов и собак, в почти зимний холод и голод.
Не одни.
Вдвоем.

Сергей Кузнецов «Шкурка бабочки»

В жанре хоррора никак нельзя обойтись без погружения в больной мозг маньяка. Ну и заодно в не менее нездоровое сознание влюбленной в маньяка безумицы. И еще не известно, кто кого. Из спектра негативных эмоций Кузнецов выбирает “отвратительно и немного стыдно”. Особенно стыдно, наблюдая за смертельным танцем героев, вдруг ощутить в себе отклик на их запретные чувства. И тогда, в метро, почувствовав, что кто-то заглядывает в книгу через плечо, захочешь машинально прикрыть этот текст рукой, словно так ты скроешь собственные мысли.

Помнишь, однажды я спросил, как бы ты хотела умереть. И ты ответила: «Вскрой мою грудную клетку и возьми мое сердце» И я, написав это письмо, чувствую: это моя грудная клетка вскрыта, и это мое сердце трепещет на твоих губах.

Игорь Лесев «23»

Тувинская ведьма и ее подручные преследуют простого паренька Витеньку. Ну, как сказать, простого. Витек - ужасно противный, наглый, туповатый, трусливый маменькин сынок, одержимый нумерологией и обладающий невероятной жаждой жизни. То есть бегает быстро, а вот думает не очень. Конечно, читателю совершенно не захочется ассоциировать себя с юным помощником депутата, зато верится в его безумные приключения слету. И в какой-то момент понимаешь, что тебя затянул этот нелепый балаган ужасов.

Собака вновь завыла, увидев тело своего хозяина.
- Ада, успокойся. Он все равно был старый, - наконец, перешагнув труп, я очутился на пороге полуоткрытой двери. - Все пес, не скучай…

Алексей Маврин «Псоглавцы»

Под псевдонимом Маврин скрывается известный писатель Алексей Иванов. Так что, предсказуемо, уровень «Кровь, кишки, зомби повылазили» в этой книге сделан пониже, а уровень «Умирающая натура и поиски философского смысла» поднят повыше. Еще тут у нас есть неплохая любовная линия, интересная тема раскольничества и качественная атмосфера тихой жути. Сложно разобраться, что из окружающего кошмара происходит на самом деле, а что – лишь плод воображения главного героя, захлебывающегося горьким дымом с торфяных болот.

Дверь в ад может открыться где угодно: и в старой могиле колхозника, и в собственной душе. В душе даже вероятнее.

Марьяна Романова «Мертвые из Верхнего Лога»

За лесами, за горами, в скромной Ярославской области стоит деревенька, и кто туда с мозгами придет, тот трех дней не проживет. Шутим. На самом деле, русские зомби питаются кое-чем другим. И от этого даже страшнее получается. Автор перемещает нас во времени и в пространстве: из глубинки в столицу, из России в Африку, и сплетает все линии в крепкий сюжет. Основная нота в этой симфонии ужаса – тревога. Так что, если будете дочитывать вечером (а вы, конечно, будете), то задергивайте шторы поплотнее, а то мало ли кто там бродит, в темноте.

На тьму опереться легче, ее плечо кажется твердыней, особенно когда тебе так мало лет.

Анна Старобинец «Убежище 3/9»

Роман основан на русских народных сказках, и если вы читали хотя бы одну не адаптированную для младшего школьного возраста сказку, то вам уже должно стать легонько так не по себе. Маленький ребенок попадает в Тридевятое царство, а молодая женщина замечает, что люди на нее как-то странно смотрят. И все это связано с концом света. Но ужас не в Кощее, не в кафкианском превращении героини. Страшнее всего при чтении будет тем, кто боится равнодушия близких и видит сны о потерянных детях или родителях.

Когда наступила ночь - темная, беззвездная, ледяная, - Мальчик присел под деревом и стал думать о том, что обычно случается с детьми, которые оказываются в лесу ночью одни. Что с ними случается?

Виктор Точинов «Тварь»

Если вы любитель кровищи, маньяков-психопатов, адского замеса, приправленного нацистами и щупальцами, то Торчинов – ровно то, что надо. На этот раз дело происходит в мрачных пригородах Петербурга, причем исторические и краеведческие экскурсы автора весьма правдоподобны. Герой книги, даром, что писатель, мужчина серьезный и уверено помахивает железным ломом. Берите с него пример, если начнете дергаться от подозрительных шорохов за спиной.

Это он, это Филя … – подумал Славик, прежде чем провалиться в пропасть, кишащую желтыми, зелеными и красными воздушными шарами. Его голова тоже превратилась в красный шарик – и тут же лопнула с малиновым звоном бронзовой пентаграммы…

Хотите получать одну интересную непрочитанную статью в день?

Как показала практика, нельзя одновременно держать джойстик и закрывать ладошками глаза, испугавшись очередного монстра, выскочившего из темноты. На сим остатки моих нервов встали и вышли из комнаты, громко хлопнув дверью. Но вот вдохновение осталось. При всем изобилии чудовищ, охваченный кошмаром город Ярнам — прекрасен. Готические здания, прямиком перенесенные из Румынии и Англии викторианской эпохи, витиеватые фонари и луна, любующаяся своим отражением в лужах крови. Да, это тот самый диссонанс, когда что-то настолько жуткое и пугающее умудряется притягивать к себе еще сильнее. И чаще всего подобным грешат книги. Книги ужасов.

Прогресс не стоит на месте, а вместе с ним меняются и эволюционируют человеческие страхи, принимая совершенно неожиданный облик. Ужас больше не прячется под кроватью, или в шкафу, он выбирает более изощренный способ запугать жертву. Он вселяет трепет своей непредсказуемостью, а не острой пилой (хотя, что-то и остается неизменным), он научился воздействовать на человека изнутри, пробуждая ото сна его собственных демонов.

Представленная подборка книг в жанре ужасов и мистики, открывает читателю новые грани страха, когда от реальности происходящего кровь стынет в жилах, но остановиться уже невозможно. Когда жертва может поменяться местами с кровожадным убийцей и не заметить этого. Когда достаточно подойти к зеркалу, чтобы увидеть самого жуткого монстра.

Дэн Симмонс «Террор»

19 мая 1845 года два корабля «Террор» и «Эребус» под командованием контр-адмирала Джона Франклина покинули причал Англии, отправившись в суровые арктические льды на поиски прохода, соединяющего Атлантический и Тихий океаны. Но так и не вернулись. До сих пор судьба пропавшей экспедиции будоражит умы ученых и мореплавателей. Окутанные тайной исчезновения, «Террор» и «Эребус» пополнили список кораблей-призраков.

Дэн Симмонс представляет нашему вниманию довольно необычный вид литературы, вымышленную реконструкцию реальных событий – криптоисторию. Вот уж где фантазия автора поистине безгранична. Добавив мистики в и без того леденящие душу события, автор воссоздал настолько живую картину происходящего на суднах, оказавшихся в ловушке неизведанной земли, что от книги так и веет пробирающим до костей арктическим холодом, а страницы переворачиваются со скрежетом льда о корму.

Цинга, вкус кожаных ремней и сдирающиеся на морозе полоски плоти – все это дьявольский натурализм повествования, который заставляет дрожать от обступающей со всех сторон тьмы. Подкрепляют атмосферу ужаса отчаяние, безысходность и голод, когда от одного взгляда на товарища, текут слюни и самый страшный монстр просыпается в самом человеке. Монстр, на фоне которого блуждающая во льдах смерть просто меркнет.

Это мощный, захватывающий дух роман, в котором все происходящее мы видим от первых лиц команды. Кропотливая проработка деталей, вплетение в сюжет реальных имен и событий, создают эффект полного погружения, нагнетая страх, даже когда никакой визуальной опасности не существует. Благодаря размеренному слогу автора, книга под тысячу страниц читается на одном дыхании. Симмонс с такой ответственностью подошел к созданию альтернативной истории, что лишь от упоминания «Террора» , обдает холодным потом.

«Если господин в смокинге, сидящий в хорошо натопленной библиотеке в своем лондонском особняке, в состоянии понять, что жизнь дается лишь один раз, и она несчастна, убога, отвратительна, жестока и коротка, то как может отрицать это человек, который в холодной ночи тащит сани, нагруженные мороженым мясом и шкурами, через безымянный остров к замерзшему морю, под беснующимся небом, в тысяче и более миль от любого цивилизованного очага? Идя навстречу своей гибели, такой страшной, что и не представить.»

Джо Хилл «Коробка в форме сердца»

Джуд Койн – бывалый рок-музыкант, радующий своих поклонников мрачными, хардкорными песнями. Он хорошо обеспечен и может ни в чем себе не отказывать, в том числе и покупке привидения через интернет. Когда же посылка доставлена адресату и кровожадный призрак вырывается наружу… Ух! Какой же хитрый и изворотливый соперник попадается Джуду. Он размахивает своей серебристой бритвой и кажется, что живым не уйти.

Роман написан как готовый сценарий фильма ужасов. Динамичные и жестокие сцены преследования главного героя не дают перевести дыхание. На страницах книги до последнего царит хаос, оставляя читателя в замешательстве: «Кто же одержит верх?».

Джо Хилл создал цельное и таинственное произведение. Прекрасно выписанные герои и толика юмора в диалогах – словно вишенка на торте, приковывают внимание к дебютному роману сына того-самого-Кинга.

Настоящее мастерство Хилла проявляется в уместной для зловещего сюжета истории любви, дающей героям надежду на счастливый конец.

«Cкорее всего, привидения всегда жили не в замках и заколдованных комнатах, а в умах людей. И если он хочет подстрелить призрак, то ему придется направить дуло себе в висок.»

«Он создавал мелодии из ненависти, извращений и боли, и они приходили к нему, подпрыгивая в такт песне, надеясь, что он позволит им подпевать.»

Жан-Кристоф Гранже «Пассажир»

В психиатрии существует такое заболевание, как синдром «пассажира без багажа» при котором человек, переживший психологическое потрясение, блокирует в памяти это воспоминание, а из оставшихся обрывков формирует совершенно новую личность, что живет своей жизнью до следующей травмирующей ситуации. И тогда все повторяется вновь. Мозг творит личности по принципу матрешки, где изначальная личность, требующая защиты, является самой маленькой куклой.

Природу этого синдрома пытается разобрать блестящий психиатр Матиас Фрер, когда его пациент, свидетель жестокого убийства, обращается к нему за помощью. И каково же было замешательство Матиаса, обнаружившего, что он не только сам страдает этим заболеванием, но и причастен к ряду кровавых убийств, обрушившихся на город.

В этом превосходном, мистическом триллере, Гранже играет с читателем, динамично меняя декорации и костюмы. Неизменным остается лишь одно – бегство героя от преследующей его по пятам смерти. Атмосферу всевозможных перевоплощений личности сопровождают убийства по мотивам древнегреческих мифов. Сюжет то и дело резко разворачивается на 180 градусов, не давая понять до конца, кто в сущности Матиас? Хладнокровный маньяк или же страдающая амнезией жертва?

Гранже привносит в мир ужаса новую главу, в которой страх перед смертельными пытками уступает место более извращенному приему – потере самого себя. От реальности происходящего дрожь пробирает до костей, а одна загадка следует за другой, закручивая клубок необъяснимых событий все туже. И только неожиданный финал расставит все по своим законным местам.

«Человеческая душа - не шкура животного, которая от дубления становится качественнее. Человеческая душа - это сверхчувствительная, трепещущая, хрупкая мембрана. От ударов она мертвеет и покрывается шрамами. И начинает бояться мира».

«Самым грозным в мире оружием остается человеческий мозг. Если бы Гитлер принимал сильное успокоительное, мировая история пошла бы по совсем другому пути».

1699 год. Разгар охоты на ведьм и в Фаунт-Рояле появляется свое зло, как по нотам разыгрывающее пьесу кошмаров местных жителей: гниют посевы, пожары, мор, с болот поднимаются ядовитые испарения. Кажется, что конец близок и обвинен в нем будет не похожий на других – гордая и одинокая женщина. Ведьма. Приговор вот-вот приведут в исполнение, однако темные силы и сейчас не оставляют город. Для расследования происходящего в Фаунт-Роял прибывает магистрат Вудворт с юным клерком Мэтью Корбеттом. Теперь изощренные пытки тьмы приобретают совершенно другой оборот и на костре может оказаться каждый.

Совершенно непредсказуемый сюжет. Мрак и тайны, сопровождающие героев, не дают расслабиться, да еще и автор подбрасывает дровишек мистики в костер. Персонажи харизматичны и обаятельны настолько, что расставаться с ними почти физически больно.

«Голос ночной птицы» — это чистый восторг. Маккаммон дьявольски великолепен и представляет читателю прекрасный сеттинг для колдовства и суеверий. Продолжением серии является «Королева Бедлама» , где действия происходят уже в Нью-Йорке.

«Согласно всем правилам и предсказаниям календаря, уже должен был прийти полновластным хозяином приятный и веселый месяц май, но в этом году он входил крадучись, как оборванец, ворующий свечки в церкви».

«Все живут… Это да. Живут. С искалеченным духом и сломанными идеалами живут. Проходят годы, и забывается, что их изувечило и сломало. Принимают это как дар, когда становятся старше, будто увечье и перелом - королевская милость. А тот самый дух надежды и идеалы юной души считают глупыми, мелкими… и подлежащими увечьям и слому, потому что все живут, как должны жить»

Клайв Баркер «Книги крови»

Сборники рассказов Клайва Баркера объединены темами смерти, природы страха и обреченности. Во имя спасения рассудка, его следует лишиться, ибо настолько чудовищные испытания готовит писатель своим героям.

Каждый рассказ – ночной кошмар наяву. Тут всего в достатке: маньяки, монстры, кровь и трупы разной степени разложения. Все самое лучшее для настоящего гурмана ужасов. Тревожная, гротескная атмосфера обостряет все чувства разом. С мертвыми Баркера опасно шутить — неловкое движение, и тебе выписан билет на полночный поезд с мясом. В один конец.

«Книги крови» полностью оправдывают свое название. Они ошеломительны, плотоядны и наполнены до краев инфернальной фантазией автора. Но до чего же она живая и натуралистичная, эта фантазия, что не по себе становится уже с первых строк.

«У мертвых свои магистрали. Проложенные в тех неприветливых пустырях, что начинаются за пределами нашей жизни, они заполнены потоками уходящих душ. Их тревожный гул можно услышать в глубоких изъянах мироздания — он доносится из выбоин и трещин, оставленных жестокостью, насилием и пороком. Их лихорадочную сутолоку можно мельком увидеть, когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным»

Список лучших каждый определяет для себя сам, но давайте попробуем остановиться на самых популярных и одним глазком посмотрим на альтернативу.

Огромное влияние на жанр оказал Эдгар Аллан По . Особливо это касается его работы в психо-хорроре, когда произведение не бьёт жестокостью и расчленёнкой в лоб, а медленно сдавливает голову саспенсом и потерей рассудка. "Сердце-обличитель ", "Чёрный кот ", "Метценгерштейн ", конечно же, "Колодец и маятник " - выбор богатейший. Не обделил своим вниманием старина Эдгар и любителей мистических метафор ("Маска Красной Смерти ", "Вильям Вильсон ") и поклонников боди-хоррора ("Правда о том, что случилось с мосье Вальдемаром "), материала хватает.

Раз уж заговорили о психо-хорроре, то настоящий король жанра - это Говард Филлипс Лавкрафт (как говорится, наше всё). С помощью замечательной стилистики и знаменитых болезненных образов Лавкрафт мастерски переносит читателя в локации своих произведений и пугающе точно передаёт такие пороговые состояния, как психопатия или кататония. Коронная фишка автора - трансференция сознания человека, который медленно (а порой и наоборот - мгновенно) сходит с ума. Саспенс в его достаточно коротких произведениях такой, что позавидовал бы сам Бава, а игры с воображением читателя впечатляют своей извращенностью. Говард даёт максимально детализированные, но крайне точечные описания, позволяя воображению соединять всё воедино: получается и мощно, и жутко, и изнурительно (непрекращающееся форсирование фантазии заставляет мозг работать, как бензиновый генератор). Хватать у Лавкрафта можно практически всё без разбору: "Пёс ", "Кошмар в Ред-Хуке ", "Картинка в старой книге ", "Погребённый с фараонами ", "Крылатая смерть ", цикл рассказов про Рэндольфа Картера, размашистые "Тень над Иннсмутом " и "Хребты Безумия "; даже стихотворение "Звёздный ужас " (непременно в оригинале) вызывает почтительный трепет.

Самым популярным хоррор-автором, пожалуй, является Стивен Кинг . Хотя бы потому, что больше него в поп-культуре не наследил никто из коллег. Его отличают растянутые по времени истории, полные мелких, но при этом интересных деталей. Работает Стивен в самых разных поджанрах, так что задача читателя сводится к тому, чтобы найти свой (хотя многие, очень многие глотают всё, что связано с Кингом без каких-либо последствий для организма). В его рассказах можно обнаружить бешеную фантазию, гротеск и сюр (особенно хороши в этом аспекте "Плот " и "Палец "), есть брутальная антиутопия ("Бегущий человек "), умопомрачительный саспенс ("Мизери ", "Сияние "), чистый мистический хоррор ("Кэрри ", "Худеющий "), а также фэнтези, детские воспоминания, сай-фай и мануалы, как надо писать книги (кстати, отличная штука для тех, кто хочет, но не выходит). Кинга не всегда хорошо переводят, да и сам он иногда записывается и растягивает никому не нужное на долгие страницы, но, наверное, каждый, вне зависимости от убеждений и возраста, может найти себе кинговщину по вкусу.

Ещё один маститый автор - Роберт Блох . Блох выписывает весьма интересные сюжеты ("Поезд в ад", например), не чурается визуализированного насилия и очень начитан, что находит отражение в изменяющейся стилистике (будет вам и Лавкрафт, и По). Выбор богат, но особое внимание стоит уделить рассказам, а также романам "Психо ", "Кушетка " и "Американская готика " плюс повесть "Мёртвые не умирают ".

И, наконец, живая классика хоррора Клайв Баркер . Баркер подходит далеко не всем из-за своего языка (слишком...чувственный, что ли), однако его образами и сюжетами можно восхищаться бесконечно. К прочтению обязательны первые три "Книги крови ", далее - кому что: у кого-то "Имаджика ", у кого-то - "Каньон холодных сердец ", а иные продолжают штудировать оставшиеся "Книги крови ". Ну и, конечно, "Восставший из ада " - хотя бы для того, чтобы сравнить с фильмом и удивиться, сколько в, казалось бы, знакомой истории всего запрятано.

Это - один из самых популярных современных наборов хоррор-авторов. Но также не следует забывать про Дина Кунца , Амброза Бирса , Ширли Джексон , Брэма Стокера , Ричарда Мэтисона и (почему бы и нет?) Ганса Эверса .

Что касается альтернативы мейнстриму, то она обитает в андеграунде. Рассмотрим несколько авторов в качестве ориентира.

Дэвид Вонг "В финале Джон умрёт ". Отменно написанный эклектический роман: тут и хоррор, и сай-фай, и гротеск, и твисты... Всё настолько хорошо, что Дон Коскарелли взялся делать экранизацию. И таки сделал. Название, как ни странно, не содержит спойлеров, поэтому хватайте и читайте смело, книга – первый сорт!

Мэттью Стокоу и его "Коровы ". В эту книгу имеет смысл соваться экстремалам и поклонникам ultra-gore. Стокоу, хоть и в целях создания метафоры, регулярно уходит в намеренную, но от этого не менее тошнотворную провокацию, поэтому секс с животными через заранее просверленные дрелью отверстия, убийства, расчленение, равно как и поедание экскрементов для него - обычное дело. Но если вас привлекает визуальная сторона насилия и спёртая атмосфера отчаяния, безнадёги и бессмысленности человеческого существования, то "Коровы" займут важное место в вашей домашней библиотеке.

"Изысканный труп " Поппи Брайт - больше артхаус, нежели хоррор, однако любителям тёмной стороны литературы наверняка понравится. Огромная работа с персонажами (основанными на известнейших серийных убийцах), разветвлённый сюжет, отличный язык и ледяной нарратив моментально сделали Поппи (на тот момент - девушку) сенсацией литературного андеграунда.

"Сатанбургер " Карлтона Меллика - шедевр эклектического американского псевдо-палпа, нашпигованного не только интересным месседжом о нашей с вами реальности (и её альтернативах), но и отсылками к всевозможным хоррор-штампам. Массовое вторжение инопланетян, гомосексуальный Сатана, оживляющий людей и...ээээ...части их тел, панки-андеды и безудержная атмосфера местечкового краст-концерта, совпавшего с концом человеческой цивилизации! Во всех отношениях стоящая вещь!

И раз уж разговор зашёл о литандеграунде, то нельзя не упомянуть Джеймса Хэвока и его "Мясную лавку в раю ". Можно бесконечно корчиться в попытках передать всю судорожность и сочащуюся лимфой многощетинковость хэвоковских эпитетов, его изувеченную и, прямо скажем, тревожно-муторную любовь к Жилю де Рэ, его насквозь больную фантазию... Но это будет не только долго, но и бесполезно. Проще привести цитату:

Сегодня наше нашествие воспламенит обнищавший поселок, и без того уже проклятый рубленым черным мясом. Моя свора гончих свиней вырывает повстанцев из пашен, где прежде гремели победные трубы, солдаты гвоздят мужчин вверх ногами к крестам, поджигают их лица. Посекретничав с лошадью, я нахожу целый табор беременных жен, обнявшихся в яслях. Одна подыхает у меня на глазах, смоляная лялька, жуясь, вылезает из курящихся чресл; другая, сбывая разлитые в колбы кошмары своими грудями, проживает вновь повесть о том, как Дьявол напал на нее в канун многих столетий. Торжественно объявленный своей септической сукой, он входит в опочивальню, сдирает кожу и мясо со спящих костей ее мужа, чтоб накормить своих псов, после чего сажает ее на член, будто на кол - холодный, чешуйчатый и здоровенный, как рука кузнеца. Она щиплет и тянет себя за щеки, вспоминая две вздувшихся дули у корня его змеевидного органа, истекающего наркотическим илом в то время, как одна из них бьет ее яростный клитор, а вторая ввинтилась в прямую кишку. Вот двурогий язык выскребает обшивку внутри ее лона, чтоб отмыть все помои, ретируясь как раз в тот момент, когда козлобедра психопатически дергаются, и леденящая слизь заливает внутренние покои. После сего устрашающего сношения ее сновидения были полны пиромании и людоедов в пещерах, она навеки беременна, но у нее продолжаются жуткие ссохшиеся менструации, ибо чертово семя слагается из мельчайших каннибальных сефиротов, колонизирующих влагалище, где они конструируют негасимые угольные кострища, над которыми они варганят барбекю из вкусненьких спермиев ее смертных поклонников.

Брэм Стокер

Брэм Стокер был театральным критиком, а также импресарио знаменитого британского актера Генри Ирвинга. Вел бурную богемную жизнь, дружил с Конан-Дойлем, интересовался оккультизмом и восточноевропейским фольклором. Последнее увлечение, занявшее у Стокера восемь лет, обернулось в итоге романом "Дракула" (1897), имевшим фантастический успех. Книга пользовалась такой популярностью, что была даже выпущена отдельным тиражом в мягкой дешевой обложке. Никаких вампиров Брэм Стокер, конечно, не изобрел, но именно в его версии эти персонажи получили "признание", став частью мировой культуры. Прототип Дракулы, румынский средневековый князь Влад Чепеш, носивший прозвище Дракула (сын Дракона), кровь в буквальном смысле не пил, но в переносном - вполне: его выходки отличались запредельной жестокостью.

Мэри Шелли

Франкенштейн пришел к своему создателю во сне: Мэри Шелли привиделся "бледный ученый", собиравший на операционном столе живое существо. Приняв вызов лорда Байрона, тогдашнего друга ее сестры, предложившего оперативно сочинить по рассказу, Шелли записала собственный сон, слегка его развив. Спустя некоторое время этот рассказ был дописан, превратившись в полноценный роман. Автору в тот год еще не исполнилось и двадцати; неудивительно, что первоначально "Франкенштейн" был издан под псевдонимом. Что до прототипа Виктора Франкенштейна, одна из версий гласит, что Шелли, сочиняя роман, держала в голове образ Иоганна Конрада Диппеля - немецкого алхимика, пытавшегося создать искусственного человека с помощью вываривания в чане отдельных частей тела.

Роберт Стивенсон

Стивенсон не проходил по ведомству ужасов и не увлекался мистикой, - его занимали путешествия, романтика в любом виде и реальная жизнь. Тем не менее, писатель остался в истории благодаря не только "Острову сокровищ", но и "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" - книге, совсем на своего автора не похожей. Главный герой, страдающий раздвоением личности, каждая из сторон которой тянет его на себя, стал первым в многочисленном ряду персонажей-шизофреников мировой культуры, от Нормана Бейтса ("Психо") до Бивиса и Горлума. Особенно полюбили эту тему двойственности создатели комиксов: нынче множество супергероев страдает потерей идентичности, будь то Халк или Зеленый Гоблин.

Эдгар По

На самой известной своей фотографии, сделанной в год смерти, По выглядит неприятным опухшим типом, лицо которого тронуто гримасой желчи. Поводов для недовольства у поэта было достаточно: сложная личная жизнь, отсутствие должного признания, проблемы с алкоголем, бедность. Несмотря на все это (или, наоборот, благодаря), Эдгар По за свои сорок лет успел крайне много. Падение дома Ашеров, Аннабел Ли, Ворон, убийство на улице Морг, Бочонок Амонтильядо - эти имена и названия прочно вошли в литературный обиход. Персона этого американского классика и основателя жанра детектива - давно уже настоящий культ, со своими традициями, мифами и знаменитым тайным Поклонником - человеком с закрытым лицом, много лет посещающим могилу По в день его рождения.

Говард Филлипс Лавкрафт

Главная книга Лавкрафта, "Зов Ктулху", о страшном божестве превратилась в жанровый образец. Тексты писателя, малоизвестного при жизни, стали каноническими и новаторскими. Именно Лавкрафт заложил основы хоррора, связанного с нашествием внеземных сил, и создал свою собственную Вселенную, наполненную мифами. Традиция играть с выдуманными первоисточниками тоже принадлежит этому автору: упоминаемый им во многих книгах опасный "Некрономикон" свел с ума не один десяток конспирологов, уверенных, что такой манускрипт действительно существует.

Роберт Блох

Американский писатель, производивший в большом количестве pulp fiction - "дешевые" рассказы, в которых ужасы переплетались с фантастикой. В историю, однако, вошел романом "Психо". История маньяка Нормана Бейтса, помешанного на собственной матери, основана на случае Эда Гейна - одного из самых жутких серийных убийц, когда-либо известных миру. Арестованный в 1957 году, Гейн на протяжении долгих лет убивал и расчленял женщин, держа части их тел у себя в доме на видных местах. Спустя два года на прилавках книжных магазинов появился "Психо", имевший большой успех. Романом-расследованием эту книгу нельзя назвать, так же, как и стопроцентной выдумкой: Блох, знавший дело Гейна лишь в общих чертах, превратил реальную историю в повод для своих авторских фантазий. "Психо" так впечатлила режиссера Альфреда Хичкока, что он не только приобрел права на экранизацию, но и пытался скупить весь тираж, чтобы сохранить сюжет в тайне от будущих зрителей.

Ричард Мэтисон

Скончавшийся летом 2013 года классик американской литературы благодаря активной дружбе с Голливудом известен всему миру. Относительно недавняя, 2007 года, экранизация главного романа Мэтисона, " ", добавила автору новых поклонников, возможно, и не знавших, что блокбастер с Уиллом Смитом - четвертая по счету киноверсия книги. Мэтисон считается отцом-основателем темы зомби-Апокалипсиса; те писатели, кто сочиняет про пандемии, пришествия живых мертвецов и проч. (от Стивена Кинга до Макса Брукса с его "Войной миров Z"), так или иначе развивают его идеи.

Стивен Кинг

Расхожее "король ужасов" при всей банальности соответствует сути. Кинг действительно писатель номер один в жанре хоррора; благодаря ему фобии, насилие, вампиры, потустороннее, стали частью большой культуры. Сам Стивен Кинг - тоже большой писатель, чья работоспособность и феноменальная любовь к литературе не могут не восхищать. Кажется, нет темы, на которую не высказался бы Кинг, нет жанра, в котором он себя не попробовал.

Дин Кунц

Автор десятков бестселлеров, формально идущий номером два в жанре после Стивена Кинга. Кунц - классический пример ремесленника, знающего свое дело и особо ни на что, кроме больших тиражей (а они у него зашкаливают - больше 100 миллионов) не претендующего (что тоже, конечно, немало). История, как жена Дина Кунца дала ему пять лет на то, чтобы тот написал бестселлер и разбогател, показательна и многое объясняет. Кунц в порядке - книги продаются и пишутся, Голливуд экранизирует (последняя киноадаптация - триллер " " с Антоном Ельчиным), но когда The New York Times пишет, что "Кунц читает Кинга и боится, Кинг читает Кунца и боится", уважаемое издание опрометчиво ставит между этими авторами знак равенства.

Амброз Бирс

Клайв Баркер

Британский многостаточник, известный в качестве сценариста и режиссера (" ", " ") чуть ли не больше, чем в качестве писателя. Баркер также сочиняет пьесы, ставит их в театрах, пишет эссе, продюсирует кино.

Энн Райс

Кодзи Судзуки

Улыбчивый японец, который терпеть не может хоррор и предпочитает иметь дело с "нормальной" литературой, тем не менее, известен своей трилогией "Звонок".