Непобедимый военачальник, великий гетман литовский ян кароль ходкевич. Биография Гетман ходкевич смутное время

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Службу в войсках Речи Посполитой начал под командованием гетмана Жолкевского при подавлении восстания Наливайко . Участвовал в походах в Молдавию под командованием Яна Замойского . В 1601 году стал польным гетманом Великого княжества Литовского .

Война со Швецией

Активно участвовал в войне со Швецией . Несмотря на трудности, (например, отсутствие помощи от короля Сигизмунда III и Сейма), одерживал победы. В 1604 году взял Дерпт (ныне Тарту , Эстония); дважды разбил шведские войска. За одержанные победы в марте 1605 года был вознаграждён званием великого гетмана Великого княжества Литовского.

Однако самая большая победа Ходкевича ещё ждала его впереди. В середине сентября 1605 года шведские войска были сконцентрированы около Риги . Сюда же направлялась ещё одна шведская армия, во главе с королём Карлом IX ; таким образом, шведы имели явное преимущество над войсками Речи Посполитой.

Однако даже столь значительная победа не улучшила положения войск Ходкевича в финансовом плане. Денег в казне по-прежнему не было, и армия стала попросту разбегаться. Внутренние неурядицы привели к тому, что плодами победы Речь Посполита так и не воспользовалась.

Рокош Зебжидовского

Следующие пять лет Ян Ходкевич активно участвовал в разгоревшейся внутри Речи Посполитой внутренней борьбе. Попытки короля Сигизмунда III несколько централизовать управление государством вызвали восстание (т. н. «рокош ») под предводительством Миколая Зебжидовского (польск. Mikołaj Zebrzydowski ). Среди литовской знати рокошан поддержал один из лидеров кальвинистов Ян Радзивилл. В 1606 году оппозиция перешла к боевым действиям.

Первоначально Ходкевич сохранял нейтралитет в разгорающемся конфликте, однако, после присоединения к конфедератам Яна Радзивилла (врага Ходкевичей), осудил рокош, и поддержал короля. 6 июля 1607 года в битве под Гузовым в решающем сражении королевская армия разгромила оппозицию; Ходкевич командовал войсками на правом фланге.

Победа над оппозицией и подавление её выступлений, тем не менее, не позволили королю продолжить начатые реформы государственного управления. Восторжествовал компромисс, фактически означавший прекращение централизаторской политики короля Сигизмунда.

Возвращение в Инфлянты

Тем временем вновь активизировались шведские войска. Внутренние неурядицы Речи Посполитой позволили им весной 1607 года взять Белый Камень, а 1 августа 1608 года - Динамюнде (ныне Даугавгрива , с 1924 года - часть Риги).

В октябре 1608 года Ходкевич вернулся в Инфлянты , и сразу перешёл в контрнаступление. 1 марта 1609 года двухтысячная армия под его командованием ночным штурмом взяла Пернов (ныне Пярну), а затем вернулась под Ригу. Успех вновь сопутствовал Ходкевичу: его кавалерийские отряды разбили передовые войска шведов, что вынудило шведского главнокомандующего графа Мансфельда отступить от Риги. Взятие крепости Динамюнде и победа небольшого польско-литовского флота над превосходящим шведским флотом обеспечили Речи Посполитой преимущество в этом регионе. Подкреплений Ходкевич вновь не получил - король Сигизмунд готовился к войне с Россией. Смерть шведского короля Карла IX 30 октября 1611 года позволила начать мирные переговоры, и до 1617 года военные действия на Балтике были прекращены.

Участие в походах на Россию: предыстория

Поводом для начала войны с Московским государством стало введение на территорию России шведского корпуса под командованием Я. Делагарди по просьбе царя Василия Шуйского . Поскольку Речь Посполита воевала со Швецией, это было расценено как враждебный акт.

В июне 1618 года войска Ходкевича начали поход на Москву. Сам гетман хотел наступать через Калугу , но Владислав сумел настоять на прямом ударе к российской столице. В начале октября 1618 году польско-литовские войска заняли село Тушино (к северу от Москвы), и начали подготовку к штурму. Одновременно с юга к Москве подошла 20 000-я казачья армия гетмана П. Сагайдачного . В ночь на 11 октября польско-литовские войска начали штурм Москвы, попытавшись прорваться через Тверские и Арбатские ворота, однако приступ был отбит. В условиях надвигающейся зимы и отсутствия финансирования королевич Владислав согласился на переговоры. 11 декабря 1618 году в селе Деулино (близ Троице-Сергиева монастыря) было подписано перемирие сроком на 14 с половиной лет. Согласно его условиям, Россия уступала Смоленскую землю, вошедшую в состав Великого Княжества Литовского , а также Черниговскую и Северскую земли, вошедшие в состав польской короны .

Ян Кароль Ходкевич вернулся из этого похода разочарованным. Годы постоянных войн серьёзно сказались на его здоровье, он всё чаще болел. Не всё было ладно и в семье. Ходкевич на некоторое время отошёл от государственных дел и занялся управлением своими поместьями.

Война с Турцией ( -)

В 1620 году Речь Посполита была втянута в войну с Османской империей. В августе 1620 года польская армия потерпела сокрушительное поражение под Цецорой (недалеко от Ясс). Великий гетман коронный Станислав Жолкевский был убит, а польный гетман коронный Станислав Конецпольский попал в плен. В декабре 1620 года Ян Кароль Ходкевич получил командование всеми силами Речи Посполитой.

Личная жизнь

Ян Кароль Ходкевич женился в 1593 году на дочери воеводы подольского и гетмана великого коронного Николая Мелецкого , вдове Слуцкого князя Яна Симеона Олельковича Софье Мелецкой ( -). От этого брака у него был сын Иероним (1598-1613) и дочь Анна-Схоластика ( -), которая была замужем за Яном Станиславом Сапегой ( -), старшим сыном Льва Сапеги , канцлера великого литовского.

После смерти жены Ян Кароль Ходкевич женился во второй раз на Анне-Алоизии Острожской ( −). Ключевую роль в этом браке сыграли политические мотивы: 60-летнего гетмана уговорил жениться на 20-летней княжне его брат, Александр Ходкевич, который не хотел, чтобы богатейшие владения брата перешли во владения рода Сапег . Брак состоялся 28 ноября 1620 года в Ярославе . Сразу после брака гетман отправился на сейм в Варшаву , а после - в свой последний поход.

После Яна Кароля Ходкевича остались большие владения. Главными из них были: Быхов и Горы в Оршинском повете, Ляховичи - в Новогрудском , Свислочь - в Волковысском , Шкуды и Кретинга - в Жемайтии . Вместе с братом Александром он был владельцем Шклова и Шкловского графства. Стоит отметить, что в связи с недостатком государственного финансирования Ян Кароль Ходкевич тратил на войска свои личные средства, и поэтому его долги перед смертью достигали 100 тысяч злотых (больше, чем ежегодный доход от всех его владений). Тем не менее, за имущество Ходкевича начались распри между магнатскими родами, бывшими с ним в родстве. Претензии на него заявили: дочь, Анна-Схоластика, и её муж, Станислав Сапега; брат Яна Кароля Александр Ходкевич; и, наконец, молодая вдова Анна-Алоизия Ходкевич (урождённая Острожская) вместе со своими опекунами.

Борьба за имущество окончилась только через два года, в мае 1623 года , когда все родственники, наконец, разделили наследство гетмана. Вдова гетмана добилась, чтобы его тело похоронили не в принадлежавшем Ходкевичам городе Кретинге (где была похоронена его первая жена), как он сам хотел, а в резиденции князей Острожских - городе Остроге на Волыни .

Напишите отзыв о статье "Ходкевич, Ян Кароль"

Примечания

Литература

• Великое княжество Литовское : Энциклопедия. В 3 т./Ред. Г. П. Пашков и др. Т. 2: Кадетский корпус - Яцкевич. - Минск: Белорусская Энциклопедия, 2005. - 788 с.: ил. ISBN 985-11-0378-0.
• Энциклопедия истории Беларуси . В 6 т. Т. 6. Кн. 2: Усвея - Яшин; Приложение/Белорус. энциклопедия.; Редкол.: Г. П. Пашков (главный ред.) И др.; Худ. Э. Э. Жакевич. - М.: БелЭн, 2003. - 616 с.: ил. ISBN 985-11-0276-8.

Ссылки

• .

Отрывок, характеризующий Ходкевич, Ян Кароль

Облюбовав крошечный Монтсегюр, который был самым магическим в Долине замком (так как стоял на «точке перехода» в другие миры), Магдалина с дочуркой вскоре начали потихоньку туда перебираться. Начали обживать их новый, незнакомый ещё, Дом...
И, наконец, помня настойчивое желание Радомира, Магдалина понемногу стала набирать себе первых учеников... Это была наверняка одна из самых лёгких задач, так как каждый человек на этом дивном клочке земли был более или менее одарённым. И почти каждый жаждал знания. Поэтому очень скоро у Магдалины уже было несколько сотен очень старательных учеников. Потом эта цифра переросла в тысячу... И уже очень скоро вся Долина Магов была охвачена её учением. А она брала как можно больше желающих, чтобы отвлечься от своих горьких дум, и была несказанно рада тому, как жадно тянулись к Знанию окситанцы! Она знала – Радомир бы от души этому порадовался... и набирала ещё больше желающих.
– Прости, Север, но как же Волхвы согласились с этим?!. Ведь они так тщательно охраняют от всех свои Знания? Как же Владыко допустил такое? Магдалина ведь учила всех, не выбирая лишь посвящённых?
– Владыко никогда не соглашался с этим, Изидора... Магдалина и Радомир шли против его воли, открывая эти знания людям. И я до сих пор не знаю, кто из них был по-настоящему прав...
– Но ты же видел, как жадно внимали этому Знанию окситанцы! Да и вся остальная Европа также! – удивлённо воскликнула я.
– Да... Но я видел и другое – как просто они были уничтожены... А это значит – они были к этому не готовы.
– Но когда же, по твоему, люди будут «готовы»?.. – возмутилась я. – Или это не случится никогда?!.
– Случится, мой друг... думаю. Но лишь тогда, когда, люди наконец-то поймут, что они в состоянии защитить это же самое Знание... – тут Север неожиданно по-детски улыбнулся. – Магдалина и Радомир жили Будущим, видишь ли... Они мечтали о чудесном Едином Мире... Мире, в котором была бы одна общая Вера, один правитель, единая речь... И несмотря ни на что, учили... Сопротивляясь Волхвам... Не подчиняясь Владыко... И при всём при том, хорошо понимая – даже их далёкие правнуки наверняка ещё не узрят этого чудесного «единого» мира. Они просто боролись... За свет. За знания. За Землю. Такой была их Жизнь... И они прожили её, не предавая.
Я снова окунулась в прошлое, в котором всё ещё жила эта удивительная и единственная история...
Было только одно грустное облачко, бросавшее тень на светлеющее настроение Магдалины – Веста глубоко страдала от потери Радомира, и никакими «радостями» не удавалось её от этого отвлечь. Узнав, наконец, о случившемся, она полностью захлопнула своё маленькое сердечко от окружающего мира и переживала свою потерю одна, не допуская к себе даже любимую маму, светлую Магдалину. Так она бродила целыми днями неприкаянной, не зная, что с этой страшной бедой поделать. Рядом не было также и брата, с которым Веста привыкла делиться радостью и печалями. Ну, а сама она была слишком ещё мала, чтобы суметь осилить столь тяжкое горе, непомерным грузом обрушившееся на её хрупкие детские плечи. Она дико скучала по своему любимому, самому лучшему на свете папе и никак не могла понять, откуда же взялись те жестокие люди, которые его ненавидели и которые его убили?.. Не слышно было больше его весёлого смеха, не было их чудесных прогулок... Не оставалось больше вообще ничего, что было связанно с их тёплым и всегда радостным общением. И Веста глубоко, по-взрослому страдала... У неё оставалась только память. А ей хотелось вернуть его живого!.. Она была ещё слишком малой, чтобы довольствоваться воспоминаниями!.. Да, она очень хорошо помнила, как, свернувшись калачиком на его сильных руках, затаив дыхание слушала удивительнейшие истории, ловя каждое слово, боясь пропустить самое важное... И теперь её раненое сердечко требовало всё это обратно! Папа был её сказочным кумиром... Её, закрытым от остальных, удивительным миром, в котором жили только они вдвоём... А теперь этого мира не стало. Злые люди забрали его, оставив лишь глубокую рану, которую ей самой никак не удавалось заживить.

Все окружавшие Весту взрослые друзья старались, как могли, развеять её удручённое состояние, но малышка, никому не хотела открывать своё скорбящее сердце. Единственный, кто наверняка смог бы помочь, был Радан. Но и он находился далеко, вместе со Светодаром.
Впрочем, был с Вестой один человек, который старался изо всех сил заменить её дядю Радана. И звали этого человека Рыжий Симон – весёлый Рыцарь с яркими рыжими волосами. Друзья безобидно так прозвали его из-за необычного цвета его волос, и Симон ничуточки не обижался. Он был смешливым и весёлым, всегда готовым придти на помощь, этим, и правда, напоминая отсутствующего Радана. И друзья за это искренне его любили. Он был «отдушинкой» от бед, которых в жизни Храмовиков в то время было очень и очень немало...
Рыжий Рыцарь терпеливо являлся к Весте, ежедневно уводя её на захватывающие длинные прогулки, постепенно становясь малышке настоящим доверенным другом. И даже в маленьком Монтсегюре очень скоро к нему привыкли. Он стал там привычным желанным гостем, которому каждый был рад, ценя его неназойливый, мягкий характер и всегда прекрасное настроение.
И только одна Магдалина вела себя с Симоном настороженно, хотя сама наверняка не смогла бы объяснить причину... Она больше всех остальных радовалась, видя Весту всё более и более счастливой, но в то же время, никак не могла избавиться от непонятного ощущения опасности, приходящей со стороны Рыцаря Симона. Она знала, что должна была чувствовать ему только лишь благодарность, но ощущение тревоги не проходило. Магдалина искренне пыталась не обращать на свои чувства внимания и лишь радоваться настроению Весты, сильно надеясь, что со временем боль дочурки понемногу утихнет, так же, как стала утихать она в ней самой... И останется тогда в её измученном сердечке лишь глубокая светлая грусть по ушедшему, доброму папе... И ещё останутся воспоминания... Чистые и горькие, как бывает иногда горькой самая чистая и самая светлая ЖИЗНЬ...

Светодар часто писал матери послания, и один из рыцарей Храма, охранявший его вместе с Раданом в далёкой Испании, отвозил эти послания в Долину Магов, откуда тут же присылалась весточка с последними новостями. Так они жили, не видя друг друга, и могли лишь надеяться, что придёт когда-нибудь тот счастливый день, когда они хоть на мгновение встретятся все вместе... Но, к великому сожалению, тогда они ещё не ведали, что этот счастливый день так никогда для них и не наступит...
Все эти годы после потери Радомира, Магдалина вынашивала в своём сердце заветную мечту – отправиться когда-нибудь в далёкую Северную страну, чтобы увидеть землю своих предков и поклониться там дому Радомира... Поклониться земле, вырастившей самого дорогого ей человека. А ещё она хотела отнести туда Ключ Богов. Ибо знала – так будет правильно... Родная земля сбережёт ЕГО для людей куда надёжнее, чем это пытается сделать она сама.
Но жизнь бежала, как всегда, слишком быстро, и у Магдалины всё никак не оставалось времени, дабы осуществить задуманное. А спустя восемь лет после гибели Радомира, пришла беда... Остро чувствуя её приближение, Магдалина страдала, не в состоянии понять причину. Даже являясь сильнейшей Ведуньей, она не могла увидеть свою Судьбу, как бы этого ни хотела. Её Судьба была от неё скрыта, так как она обязана была прожить свою жизнь полностью, какой бы сложной или жестокой она ни являлась...
– Как же так, мама, всем Ведунам и Ведуньям закрыта их Судьба? Но почему?.. – возмутилась Анна.
– Думаю, это так потому, чтобы мы не пытались менять то, что нам предначертано, милая – не слишком уверенно ответила я.
Насколько я могла себя помнить, с ранних лет меня возмущала данная несправедливость! Зачем было нужно нам, Ведающим, такое испытание? Почему мы не могли от него уйти, если умели?.. Но отвечать на это нам, видимо, никто не собирался. Такой была наша Жизнь, и прожить её приходилось такой, какой она была кем-то для нас начертана. А ведь мы могли так просто сделать её счастливой, разреши нам те, что «сверху», видеть свою Судьбу!.. Но такой возможности, к сожалению, у меня (и даже у Магдалины!) не было.
– Ещё, Магдалину всё больше и больше тревожили разносившиеся непривычные слухи... – продолжил Север. – Среди её учеников вдруг начали появляться странные «катары», тихо призывающие остальных к «бескровному» и «доброму» учению. Что означало – призывали жить без борьбы и сопротивления. Это было странным, и уж никак не отражало учения Магдалины и Радомира. Она чувствовала в этом подвох, чувствовала опасность, но встретить хотя бы одного из «новых» Катар ей почему-то никак не удавалось... В душе Магдалины росла тревога… Кто-то очень хотел сделать Катар беспомощными!.. Посеять в их смелых сердцах сомнение. Но кому это было нужно? Церкви?.. Она знала и помнила, как быстро гибли даже самые сильные и самые прекрасные державы, стоило им всего на мгновение отказаться от борьбы, понадеявшись на чужое дружелюбие!.. Мир пока ещё был слишком несовершенным... И в нём надо было уметь бороться за свой дом, за свои убеждения, за своих детей и даже за любовь. Вот почему Катары Магдалины с самого начала были воинами, и это полностью соответствовало её учению. Ведь она никогда не создавала сборище смиренных и беспомощных «агнцев», наоборот – Магдалина создавала могучее общество Боевых Магов, предназначение которых было ЗНАТЬ, а также – охранять свою землю и на ней живущих.
Поэтому-то настоящие, её Катары, Рыцари Храма, были мужественными и сильными людьми, гордо нёсшими Великое Знание Бессмертных.

Увидев мой протестующий жест, Север улыбнулся.
– Не удивляйся, мой друг, как ты знаешь, всё на Земле по-старому закономерно – всё так же переписывается со временем истинная История, всё так же перекраиваются светлейшие люди... Так было, и, думаю, так будет всегда... Именно поэтому так же, как и от Радомира, от воинственных и гордых первых (и настоящих!) Катар сегодня осталось, к сожалению, лишь беспомощное Учение Любви, построенное на самоотречении.
– Но они ведь, и правда, не сопротивлялись, Север! Они не имели права на убийство! Я читала об этом в дневнике Эсклармонд!.. Да и ты сам говорил мне об этом.

– Нет, мой друг, Эсклармонд была уже из «новых» катар. Я объясню тебе... Прости, я не открыл тебе истинную причину гибели этого чудесного народа. Но я никогда и никому не открывал её. Опять же – видимо, сказывается «правда» старой Метеоры... Слишком глубоко она поселилась во мне...
Да, Изидора, Магдалина учила Вере в Добро, учила Любви и Свету. Но ещё она учила БОРЬБЕ, за это же самое добро и свет! Как Радомир, она учила стойкости и смелости. Ведь именно к ней после смерти Радомира стремились рыцари со всей тогдашней Европы, так как именно в ней они чувствовали смелое сердце Радомира. Помнишь, Изидора, ведь ещё с самого начала его жизни, будучи совсем молодым, Радомир призывал к борьбе? Призывал бороться за будущее, за детей, за Жизнь?
Именно поэтому, первые Рыцари Храма, подчиняясь воле Магдалины, за эти годы набрали себе верную и надёжную подмогу – окситанских рыцарей-воинов, а те, в свою очередь, помогали им обучать простых поселян военному искусству на случай особой необходимости или неожиданно обрушившейся беды. Ряды Тамплиеров быстро росли, принимая в свою семью желающих и достойных. Вскоре почти все мужчины из аристократических окситанских семей принадлежали Храму Радомира. Уехавшие в дальние страны, по наказу семьи возвращались, чтобы пополнить братство Храмовиков.

Несмотря на их большую занятость, первые шесть Рыцарей Храма, приехавших с Магдалиной, так и остались самыми любимыми и самыми верными её учениками. То ли потому, что они знали Радомира, то ли по той простой причине, что столько лет они все прожили вместе и как бы срослись в дружную могучую силу, но именно эти Храмовики были самыми близкими сердцу Магдалины. Она делилась с ними тем Знанием, которое не доверяла никому другому.
Они были настоящими Воинами Радомира...
И они стали когда-то первыми Совершенными Мага Долины...
Совершенные были прекрасными воинами и сильнейшими магами, Изидора, что делало их намного сильнее всех остальных живущих (кроме некоторых Волхвов, конечно же). Мария доверяла им жизни своих детей, доверяла себя. И вот однажды, чувствуя неладное, во избежание какой-либо беды, она решила доверить им тайну Ключа Богов... Что, как оказалось позднее, было жестокой и непоправимой ошибкой, уничтожившей через столетие Великую Империю Знания и Света... Чистую и чудесную Империю Катар.
Страшное предательство (с помощью церкви) одного из близких друзей, уже после жестокой гибели Магдалины, постепенно преобразило Катар, превратив сильных и гордых воинов в беззащитных и беспомощных... Сделав Империю Солнца и Света легко ранимой и доступной. Ну, а церковь, как это обычно происходило в то время, тихо, спокойно продолжала свою чёрную работу, подсылая в Окситанию десятки «новых» катар, «доверительно» нашёптывавших остальным, как прекрасна будет их жизнь без убийств, как чисты без пролития крови будут их светлые души. И катары слушали красиво звучавшие слова, начисто забывая, чему учила их когда-то Золотая Мария...
Ведь для спокойного, любвеобильного народа, какими были окситанцы, намного приятнее было учение без кровопролития. Поэтому, по прошествии какого-то времени, им уже и казалось, что именно этому учила Магдалина. Что так будет намного правильнее. Только вот почему-то никому из них хотя бы на минуту не приходило в голову задуматься: ПОЧЕМУ этому начали открыто учить именно лишь после жестокой смерти Золотой Марии?..
Так с годами превратилось учение Радомира и Магдалины в беспомощное Великое Знание, сохранить и защитить которое, уже было некому... И «новые» Катары сдавались, отдавая себя, своих детей, своих жён, на милость огня и церкви... И горели Дети Магдалины тысячами, не сопротивляясь, не проклиная своих палачей. Горели, мечтая о высоком и звёздном мире, где они встретят свою Марию...
– Как же такое произошло, Север?!.. Расскажи мне, если я имею на это право...
Печально покачав головой, Север продолжил.
– О, это произошло до невероятности глупо и обидно, Изидора, так глупо, что иногда не хочется этому верить...
Помнишь, я говорил тебе, что однажды Магдалина посвятила самых близких Рыцарей Храма в тайну Ключа Богов? – Я кивнула. – Но тогда ещё, к сожалению, никто из Рыцарей Храма не знал, что один из них с самого начала являлся ставленником «тёмных»... правда сам об этом даже не подозревая.
– Но как же такое возможно, Север?!. – искренне возмутилась я. – Разве может не чувствовать человек, делая плохое?
– Ты ведь не можешь воевать с тем, чего ты не видишь или не понимаешь, не так ли, Изидора? – Не обращая внимания на моё возмущение, спокойно продолжил Север. – Вот так и он – он не видел и не чувствовал того, что внедрили когда-то в его мозг «тёмные», выбрав именно его своей беспомощной «жертвой». И вот, когда нужное для «тёмных» время пришло, «заказ» чётко сработал, несмотря на чувства или убеждения захваченного человека.
– Но ведь они были такими сильными, Рыцари Храма! Как же кто-то смог внедрить в них что-либо?!..
– Видишь ли, Изидора, сильным и умным быть не всегда достаточно. Иногда «тёмные» находят что-то такое, чего у намеченной жертвы просто не существует. И она, эта жертва, честно живёт до поры до времени, пока не срабатывает внедрённая в неё гадость, и пока человек не становится послушной куклой в руках «Думающих Тёмных». И даже тогда, когда внедрение срабатывает, бедная «жертва» не имеет о случившемся ни малейшего понимания... Это ужасный конец, Изидора. И я даже врагам такого не пожелал бы...
– Значит, что же – этот рыцарь не знал, какое страшное зло он сотворил с остальными?
Север отрицательно покачал головой.
– Нет, мой друг, он не знал до самой последней своей минуты. Он так и умер, веря, что прожил хорошую и добрую жизнь. И никогда не сумел понять, за что его друзья отвернулись от него, и за что он был изгнан ими из Окситании. Как бы они ни старались ему это объяснить... Желаешь ли услышать, как произошло это предательство, мой друг?
Я лишь кивнула. И Север терпеливо продолжил свою потрясающую историю...
– Когда церковь через того же рыцаря узнала, что Магдалина так же является ещё и Хранителем Умного Кристалла, у «святых отцов» возникло непреодолимое желание получить в свои руки эту удивительную силу. Ну и, естественно, желание уничтожить Золотую Марию умножилось в тысячи раз.
По великолепно рассчитанному «святыми отцами» плану, в день, кода должна была погибнуть Магдалина, предавшему её рыцарю в руки было вручено от посланника церкви письмо, якобы написанное самой Магдалиной. В этом злосчастном «послании» Магдалина «заклинала» первых Рыцарей Храма (своих самых близких друзей) никогда не пользоваться более оружием (даже при защите!), так же как и никаким другим, известным им способом, который мог бы отнять чью-то чужую жизнь. Иначе, – говорилось в письме, – при непослушании, Рыцари Храма потеряют Ключ Богов... так как окажутся его недостойными.

Это был абсурд!!! Это было самое лживое послание, которое им когда-либо приходилось слышать! Но Магдалины с ними уже не было... И никто не мог её более ни о чём спросить.
– Но разве они не могли после смерти с нею общаться, Север? – удивилась я. – Ведь насколько я знаю, многие Маги могут общаться с умершими?
– Не многие, Изидора... Многие могут видеть сущности после смерти, но не многие могут их точно слышать. Только один из друзей Магдалины мог с ней свободно общаться. Но именно он погиб всего через несколько дней после её смерти. Она приходила к ним сущностью, надеясь, что они увидят её и поймут... Она приносила им меч, стараясь показать, что должны бороться.
Какое-то время мнения Совершенных перевешивали то в одну, то в другую сторону. Их было теперь намного больше, и хотя остальные (ново пришедшие) никогда не слышали о Ключе Богов, «письмо Магдалины», по справедливости, было оглашено и им, пропуская не предназначавшиеся их уху строки.

Ян Кароль Ходкевич (польск. Jan Karol Chodkiewicz; 1560 - 24 сентября 1621, Хотин) - военный и политический деятель Великого княжества Литовского, представитель магнатского рода Ходкевичей. Великий подчаший литовский (1596), генеральный староста жмудский (1599-1616), польный гетман литовский (1600-1605), воевода виленский (1616-1621), гетман великий литовский (1605-1621), граф на Шклове, Новой Мыши и Быхове, пан на Мельце и Краснике.

Биография

Начало службы

Сын Яна Иеронима Ходкевича, виленского каштеляна, и Кристины Зборовской. Учился в Виленском университете (Академии), затем отправился за границу. В 1586-1589 году вместе с братом Александром изучал философию и право в иезуитской академии в городе Ингольштадт (Бавария). После учёбы посетил Италию и Мальту для изучения военного искусства

Службу в войсках Речи Посполитой начал под командованием гетмана Жолкевского при подавлении восстания Наливайко. Участвовал в походах в Молдавию под командованием Яна Замойского. В 1601 году стал польным гетманом Великого княжества Литовского.

Война со Швецией

Активно участвовал в войне со Швецией. Несмотря на трудности, (например, отсутствие помощи от короля Сигизмунда III и Сейма), одерживал победы. В 1604 году взял Дерпт (ныне Тарту, Эстония); дважды разбил шведские войска. За одержанные победы в марте 1605 года был вознаграждён званием великого гетмана Великого княжества Литовского.

Однако самая большая победа Ходкевича ещё ждала его впереди. В середине сентября 1605 года шведские войска были сконцентрированы около Риги. Сюда же направлялась ещё одна шведская армия, во главе с королём Карлом IX; таким образом, шведы имели явное преимущество над войсками Речи Посполитой.

27 сентября 1605 года произошла Битва при Кирхгольме (ныне Саласпилс, Латвия). Ходкевич имел около 3000-4000 солдат, основную часть из которых составляла тяжёлая кавалерия крылатых гусар. Шведская армия насчитывала порядка 11000 человек, из них большую часть (8500 человек) составляли пехотинцы.

Однако, несмотря на столь неблагоприятный перевес сил, Ходкевичу в течение трёх часов удалось разгромить шведскую армию. Ключевую роль в этом сыграло грамотное применение конницы: выманив противника с его укреплённых позиций притворным отступлением, войска Ходкевича смяли наступавшую шведскую пехоту и при поддержке артиллерии разгромили основные силы противника. Король Карл IX был вынужден бежать с поля боя, а шведская армия, прекратив осаду Риги, вернулась обратно в Швецию. Ходкевич получил поздравительные письма от папы римского Павла V, католических государей Европы (Рудольфа II Австрийского и Якова I Английского), и даже от турецкого султана Ахмеда I и персидского шаха Аббаса I.

Однако даже столь значительная победа не улучшила положения войск Ходкевича в финансовом плане. Денег в казне по-прежнему не было, и армия стала попросту разбегаться. Внутренние неурядицы привели к тому, что плодами победы Речь Посполита так и не воспользовалась.

Рокош Зебжидовского

Следующие пять лет Ян Ходкевич активно участвовал в разгоревшейся внутри Речи Посполитой внутренней борьбе. Попытки короля Сигизмунда III несколько централизовать управление государством вызвали восстание (т. н. «рокош») под предводительством Миколая Зебжидовского (польск. Mikoaj Zebrzydowski). Среди литовской знати рокошан поддержал один из лидеров кальвинистов Ян Радзивилл. В 1606 году оппозиция перешла к боевым действиям.

Первоначально Ходкевич сохранял нейтралитет в разгорающемся конфликте, однако, после присоединения к конфедератам Яна Радзивилла (врага Ходкевичей), осудил рокош, и поддержал короля. 6 июля 1607 года в битве под Гузовым в решающем сражении королевская армия разгромила оппозицию; Ходкевич командовал войсками на правом фланге.

Победа над оппозицией и подавление её выступлений, тем не менее, не позволили королю продолжить начатые реформы государственного управления. Восторжествовал компромисс, фактически означавший прекращение централизаторской политики короля Сигизмунда.

Московская битва 1612 - эпизод Смутного времени (период в истории России с 1598 по 1613 год), в ходе которого польско-литовское войско великого гетмана литовского Ходкевича безуспешно пыталось деблокировать Кремль, в котором заперся польско-литовский гарнизон.
Во время русско-польской войны Смутного времени в продолжение двух лет (с осени 1610 года по осень 1612 года) Московский Кремль был занят польско-литовским гарнизоном под командованием Александра Гонсевского.
С марта 1611 года оккупированная поляками и литовцами Москва была осаждена казаками князя Дмитрия Трубецкого.
Земляно́й го́род - историческая местность Москвы внутри несохранившихся крепостных стен Земляного города (ныне Садового кольца), но вне Кремля, Китай-города и Белого города (ныне бульваров).
Это была четвёртая после стен Кремля, Китай-города и Белого города крепостная стена Москвы.
Численность войск Второго ополчения не превышала 7-8 тысяч человек. Основу войска составляли пешие и конные казачьи сотни, численностью около 4000 человек и 1000 стрельцов. Остальная часть войска формировалась из дворянского и крестьянского ополчения. Из дворян наиболее хорошо вооружены были представители Смоленска, Дорогобужа и Вязьмы. Летописи специально отмечают: «А смоляном поляки и литвы грубны искони вечные неприятел, что жили с ними поблизку и бои с ними бывали частые и литву на боех побивали». Из крестьян, мещан и простых казаков, только нижегородские ополченцы были хорошо одеты и вооружены. Остальные «мнозии ж от казатцкову чину и всякие черные люди не имущие… токмо едину пищаль да пороховницу у себя имущие», «ови убо боси, инии же нази».
Отдельную военную силу составлял отряд князя Дмитрия Трубецкого, состоявший из 2 500 казаков. Этот отряд был остатками Первого ополчения.
Главными воеводами Второго ополчения были князь Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин, князь Иван Андреевич Хованский-Большой и князь Дмитрий Пожарский-Лопата. Из всех воевод только князь Хованский имел к этому моменту значительный военный опыт, князь Дмитрий Пожарский не имел опыта командования крупными военными силами, а князь Лопата-Пожарский до участия в ополчении воеводой ни разу не был.
Отношения лидеров Второго ополчения с князем Трубецким отличались взаимным недоверием. Ещё при подходе к Москве, вожди ополчения опасались казаков Трубецкого и не знали, пойдет князь на союз или нет.
Незадолго до битвы войска князей Пожарского и Трубецкого принесли взаимные присяги. Казаки и дворяне князя Трубецкого поклялись «против врагов наших польских и литовских людей стояти». Ополченцы Минина и Пожарского в ответ «обещевахуся все, что помереть за дом православную християнскую веру»
Земское ополчение стало вдоль Белогородской стены до Алексеевской башни на Москве-реке. Главное ядро его было у Арбатских ворот: там стояли Минин и Пожарский. Заложив стан, ратные люди стали окапывать его рвом. Казаки занимали восточную и южную часть Белого города и Замоскворечья, которое все было изрыто рвами, в которых должна была сидеть казацкая пехота.
22 августа (1 сентября) 1612 года русские увидели идущее с западной стороны литовское войско. Это был литовский гетман Ян Кароль Ходкевич со свежими силами. Общая численность войск гетмана Ходкевича составляла около 12 тысяч человек. Основу составляли около 8 000 казаков. Остальная часть войска была разбита по нескольким отрядам: около 1 400 человек в трёх отрядах, несколько сотен человек в 15 хоругвях в одном отряде, один отряд из нескольких сотен человек и личный отряд гетмана, численностью около 2 000 человек. Отдельно стоял гарнизон Кремля в 3 000 человек, с которым гетман Ходкевич поддерживал связь и старался координировать действия. Пехота гетмана была немногочисленна, насчитывая 1 500 человек: 800 человек в отряде полковника Феликса Невяровского, 400 человек венгерских наёмников Граевского, 100 человек в отряде князя Самуила Корецкого, 200 человек немецких наёмников в отряде самого гетмана. Из литовско-польского командования выделялись сам гетман Ходкевич, успевший зарекомендовать себя талантливым военачальником, и командир казаков Александр Зборовский. Остальные командиры польско-литовских войск, включая командиров кремлёвского гарнизона хмельницкого старосту Николая Струся и мозырского хорунжего Иосифа Будило, имели значительный боевой опыт, но особыми талантами не выделялись.
За Ходкевичем тянулись огромные ряды нескольких сотен возов с набранными запасами, которые нужно было провести польскому гарнизону в Кремль и Китай-город. Ходкевич стал переправляться через Москву-реку у Девичьего поля. Часть литовцев успела переправиться через реку, сбив московскую конницу, которая стерегла переправу. В то же время осажденные в Кремле поляки сделали вылазку, и земское московское войско очутилось среди двух огней; казаки Трубецкого не хотели помогать ему. Но дело поправилось и без них. Воины Ходкевича погнали московских людей до Тверских ворот. Тогда, с одной стороны, московский стрельцы отбили вылазку польского гарнизона и заставили его уйти обратно в Кремль, а с другой – из-за печей и церквей разрушенного Земляного города русские так начали поражать выстрелами литовское войско Ходкевича, что оно повернуло назад за Москву-реку. Гетман стал у Донского монастыря.
Следующий день прошел без боя. 24 августа, на рассвете, Ходкевич решился со всем своим войском пробиться через Замоскворечье и, во что бы то ни стало, доставить осажденным привезенные запасы. Путь был труден, по причине развалин и множества прорытых рвов. Конные должны были спешиться; на возах медленно везли запасы, расчищая путь. Казаки Ходкевича успели выгнать казаков московских изо рвов. Ходкевич настиг их на Пятницкой улице, и здесь завязался ожесточенный бой. Между тем, Минин, взяв с собой три сотни дворян, ударил на две литовские роты, оставленные в тылу, и смял их. В полдень московские казаки у церкви Св. Клемента отбили литовцев, отрезали и захватили из их обоза 400 возов с запасами. Тогда Ходкевич увидел, что цель, для которой он прибыл в Москву, не достигнута: продовольствие гарнизону он доставить не может. Он приказал спасать остаток возов и ушел к Воробьевым горам. Поражение, нанесенное ему, было так велико, что у него оставалось только 400 коней. Ходкевич с трудом сообщил осажденным, что он уходит набирать запасы снова, и обещал вернуться через три недели. 28 августа Ходкевич ушел.
После победы над литовским войском, Пожарский с Трубецким помирились и договорились вести осаду сообща, съезжаясь для совещаний на Неглинной, на Трубе. Казаки все еще не ладили с земскими людьми, однако действовали заодно с ними против поляков с еще большей злобою к последним. Кремль и Китай-город были осаждены со всех сторон. Русские устроили туры и палили с них из своих пушек.
15 сентября Пожарский, минуя Струся, отправил к полковникам Стравинскому и Будзиле письмо: убеждал осажденных сдаться, обещал отпустить весь гарнизон в отечество невредимым. На это великодушное предложение польские предводители написали Пожарскому надменный ответ, в котором восхваляли мужество и доблести поляков, называли московский народ самым подлейшим на свете, и грозили жестокой карой Пожарскому и его товарищам. Осажденные были еще убеждены, что гетман вернется, но проходили недели – гетмана не было. Запасы их приходили к концу. 6 октября они послали двух воинов известить гетмана, что если пройдет еще неделя, то им придется умереть с голоду. Все было напрасно. В середине октября голод достиг ужасающих размеров. Осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей, грызли ремни, выкапывали из земли гнилые трупы и пожирали. От такого рода пищи смертность увеличилась. Живые стали бросаться на живых, резали друг друга и пожирали.
22 октября Трубецкой ударил на Китай-город. Голодные поляки были не в состоянии защищать его, покинули и ушли в Кремль. Первое, что увидели русские в Китай-городе, были чаны, наполненные человечьим мясом. Поляки, потерявшие Китай-город, выгнали из Кремля русских женщин и детей. Казаки зашумели, что надо ограбить боярынь, но земские люди спасли их от ярости казаков и отвели в свой стан. Тогда в Китай-город торжественно внесли икону Казанской Божьей Матери и дали обет построить церковь, которая позже действительно была построена и до сих пор существует на Кремлёвской площади напротив Никольский ворот. В память этого дня 22 октября установлен праздник Казанской Богоматери, до сих пор соблюдаемый православной русской церковью.
Поляки стали просить Пожарского о пощаде, умоляя оставить осажденным жизнь. Оба русских предводителя дали обещание, что ни один пленный не погибнет от меча. 24 октября поляки отворяли кремлевские ворота, выходящие на Неглинную (ныне Троицкие). Сначала выпустили русских людей, бояр, дворян, купцов, сидевших в осаде. Вид выпущенных русских возбуждал сострадание.
25 октября все кремлевские ворота были открыты. Русские войска входили в Кремль, предшествуемые крестным ходом, впереди которого шел архимандрит Дионисий. Поляки побросали оружие. Их погнали в русский стан. Все имущество пленных сдали в казну, и Минин раздавал его казакам в виде награды.
Эта битва стала поворотным событием Смутного времени. По словам польского хрониста XVII века Кобержицкого: «Поляки понесли такую значительную потерю, что её ничем уже нельзя было вознаградить. Колесо фортуны повернулось - надежда завладеть целым Московским государством рушилась невозвратно.»

История портрета на одной медали

В 1800 году была отчеканена медаль, на аверсе которой был изображен поясной портрет великого гетмана Литовского Яна Кароля Ходкевича, а на реверсе - надпись на латинском языке: «Consilio et virtute militari id fuit patriae quod suae in signiores greci et latini Dec.A. 1621», перевод которой утверждает: «Благоразумием и воинской доблестью служил Родине как выдающиеся греки и латиняне. Декабрь 1621г.». Как ни странно, но об этом полководце не так уж много написано в основных учебниках по истории Беларуси, а в “Нарысах гісторыі Беларусі” часть1 вообще нет ни строчки. Судя по энциклопедии истории Беларуси, в Польше он известен достаточно хорошо, но у нас нет. Хотя на самом деле мы должны знать полководца, остановившего нашествие турок на Европу в 1621 году (а особенно если он родом из Беларуси).

Ян Кароль Ходкевич, второй сын Яна Геронимовича Ходкевича, генерального старосты Жемойтского и администратора Ливонии, родился в 1560 году и должен был стать военным, так как род Ходкевичей по праву считался одним из самых знаменитых именно на этом поприще, начиная еще с далеких предков – киевских бояр. Его отец в 1568 году получил графский титул от императора Священной Римской империи Фердинанда I и на гербе «Гриф с мечом» теперь красовалась графская корона. Еще совсем юным он находился в гуще событий Ливонской войны, так как отец брал его в поход, сражаясь против войск Ивана Грозного.

Получив предварительное домашнее образование, в 1573 году Ян Кароль вместе с братом Александром, начал учебу в Виленском иезуитском коллегиуме, а затем и Виленской академии. Сам король Стефан Баторий, который в 1579 году проезжал через Вильну с войском, благословил на военную службу студента Ходкевича. После Виленской академии Ян Кароль учился в иезуитской академии в Баварии, где познакомился с философией правом, затем Италия и Мальта, где он учится у мальтийских рыцарей искусству артиллерии и фортификации. Довелось ему за границей Родины и попрактиковаться в воинской службе под испанскими знаменами, сражаясь против еретической Голландии. Был знаком с выдающимися полководцами герцогом Альбой и принцем Морицем Оранским. Вернувшись в Великое княжество Литовское в 1590 году, он становится профессиональным военным.

Его всегда привлекала кавалерия, и уже в 1595 году он командует собственной конной ротой. В 1596 году под командой коронного гетмана Жолкевского участвует в разгроме повстанческого войска Северина Наливайко, казаки которого, судя по Баркулабовской летописи, больше грабили и жгли, чем боролись за свободу простых людей на Могилевщине. Уже тогда Ходкевич проявил свой военный талант под Каневом и Лубнами. получив за заслуги должность подчашего Литовского, а в 1599 году стал Жемойтским старостой и сенатором Речи Посполитой.

Все время он в походах. 1600 год - участие в походе с Яном Замойским в Молдавию, которую захватил тогда Валашский господарь Михай Витязул. После победы Ян Замойский среди лучших назвал Яна Кароля Ходкевича. Именно за это в 1601 году Ходкевич становится гетманом польным литовским, а с 1603 года управляет Ливонией.

В 1600 году началась продолжительная война со Швецией за господство на Балтийском море. Польский король и великий князь Литовский Сигизмунд III в этом году включил в состав Речи Посполитой Эстляндию, что стало поводом для войны со стороны его шведского родича Карла Зюдерманландского (будущего короля Швеции Карла IX).

Именно в Ливонии гетман польный Ян Кароль Ходкевич прославил свое имя в Европе, возглавляя крылатых конников (панцирных гусар) в битве под Кокенгаузеном 8.06.1601г., находясь на правом фланге белорусско-литовского войска. В начале октября командование войском в Ливонии король поручил Яну Каролю Ходкевичу.

Несколько сражений выиграл Ходкевич в Ливонской кампании, но самая главная битва, прославившая его, произошла 27.09.1605 года под Кирхгольмом в 15 км от Риги, где он умело руководил и кавалерией, и артиллерией белорусско–литовского войска. 3 часа – и шведская армия, в 3 раза большая, чем литвинское войско, была разгромлена, оставив на поле боя 6 тысяч солдат только убитыми; 60 штандартов и 12 пушек стали трофеями Ходкевича, причем потери его войска составили 100 человек убитыми и 200 - ранеными. Слава о новом великом полководце прокатилась по многим странам мира. Поздравляли с победой Ходкевича английский король, турецкий султан, персидский шах, германский император и даже римский папа Павел V через своего посла передал поздравление гетману. А сколько книг, поэм было написано по горячим следам. Даже объединитель католической и православной церквей Петр Скарга писал об этой битве.

Долгая война со шведами привела к возмущению шляхты против короля. Рокош краковского воеводы Николая Зебжидовского открыто выступил против королевской власти, опираясь на многочисленных недовольных.

Верный присяге Ян Кароль Ходкевич осудил оппозицию на съезде белорусско-литовской шляхты в Новогрудке, а потом с 1600 верными воинами встал под королевские знамена. 6 июля 1607 года под Гузовом рокошане были разбиты, но Ходкевич не стал преследовать побежденных, ведь война со Швецией еще не была закончена.

В 1607 году Ходкевич вернулся в Ливонию, где в течение нескольких месяцев восстановил власть короля Сигизмунда III, заставив шведов пойти на переговоры и заключить перемирие (с1611 по 1617 год).

В этот момент началась война с Московской державой, началась с так называемой «Дмитриады», когда магнаты Речи Посполитой решили определить судьбу восточного соседа, используя самозванцев на русском троне. Ходкевич вначале был против войны с Россией, подписывал письмо от Оршанской шляхты королю, что война им не нужна. Но когда она все же началась, он, как великий гетман, не мог быть в стороне.

Правда, на этот раз военное счастье изменило полководцу: - в апреле 1611года 6 недель стоял с войском под стенами Печорского монастыря под Псковом и взять его не смог; - осенью 1611 года ходил в поход на Москву, чтобы помочь осажденному гарнизону кремля, был вынужден отступить. Потом еще три раза ходил на Москву в 1611- 1612 годах. И снова неудача. Не помогло и то, что вместе был и король, и королевич. 31.08.1612 года до кремля не дошел 1800 метров; дойдя до улицы Большая Ордынка, он потерял 500 человек и обоз с провиантом. Это решило и судьбу кремлевских осажденных – они капитулировали перед ополченцами К. Минина и князя Д. Пожарского.

В 1617 году Ян Кароль Ходкевич пошел в последний поход на Москву (14 тысяч солдат и 20 тысяч казаков гетмана Петра Конашевича Сагайдачного). И вновь поражение. Эти походы, а вернее - поражения в них подтвердили еще раз историческую истину: каким бы ни был талантливым полководец, какими бы ни были мужественными и отважными его воины, но когда поднялся против них народ, то и победы станут поражениями. Эту истину на себе довелось проверить и Ходкевичу.

Фактически в этой войне обессилили оба государства. Королевич Владислав пошел на переговоры с Россией, и в 1618 году, в деревне Деулино (недалеко от Москвы) было заключено временное перемирие до 1633 года.

И снова война через несколько лет. Только решив свои семейные проблемы (Ян Кароль в 1620 году вторично женился на 20-летней сироте Ганне Острожской, но по ее просьбе, так как она собиралась в монастырь, так и не вступил в права мужа, что еще раз подчеркивает благородство гетмана), старый полководец возглавил армию Речи Посполитой в войне с турками. В районе крепости Хотин на молдавском берегу Днестра он решил дать генеральное сражение султану Осману II (и снова, как и в Кирхгольмской битве со шведами соотношение сил 1:3). Битва длилась 6 недель. 24 сентября 1621 года, передав булаву главнокомандующего Станиславу Любомирскому, великий гетман умер. Ему отдали последние почести его крылатые гусары, а турки еще дважды пытались штурмовать лагерь войск Ходкевича, узнав о его смерти. Безуспешно. И 9.10.1621 года был подписан мир между двумя державами.

Отмечая эту, уже посмертную победу Ходкевича, хочу добавить, что в Гродненском фарном костеле есть барельеф на алтаре св. Станислава Костки, посвященный Хотинской битве. По преданию, священник – иезуит Николай Оборский, молясь далеко от Хотина в Познани, получил видение о том, как св. Станислав в облаках над полем боя просил св. Деву Марию о помощи воюющим за Речь Посполитую. И эта помощь была оказана Матерью Божией. Правда, утверждать это точно невозможно, так как св. Костка – патрон и молитвенник еще за две битвы, в том числе и знаменитой Венской битвы 1683 года, когда турок разбил другой полководец Ян Собесский.

Еще один интересный факт, связанный со знаменитым полководцем, относится к костелу Визитации Девы Марии Большой Берестовице на Гродненщине. Умирая, Ян Кароль Ходкевич завещал похоронить свое сердце в этом костеле. Почему, никто не знает, но в молодые годы Ян Кароль Ходкевич неоднократно бывал у своих берестовицких родственников, и существует легенда, что молодой магнат был влюблен, но брак между молодыми людьми был невозможен (уж больно он был не равным). Так ли это было, или нет, но эта загадка исторического краеведения Гродненщины, и ни подтверждения, ни опровержения этой легенды уже не найти.

Литература:

1. Баркулабаўскі летапіс ПСРЛ т.32 с. 195
2. Гісторыя Беларусі ў дзвюх частках ч.1 Мн. “Універсіцецкае” 2000. ст.207-208
3. Гісторыя Беларусі т3 Мінск УП “Экаперспектыва” 2004 ст33-42
4. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі т.6(II) Мн. Бел. Энцыкл. 2003 ст.55-56
5. А.Н.Нарбут “Генеалогия Белоруссии” Выпуск 3 Москва 1995. стр.134-138
6. А.Котлярчук “Швэды ў гісторыі й культуры беларусаў” Менск Энцыклапедыкс 2002
7. М.Чарняўскі “Правадыр крылатых вершнікаў: Ян Караль Хадкевіч” Мн. 1998
8. ”Славутыя імёны Бацькаўшчыны” зборнік Вып.1 (Уклад. У.Гілеп) Мн. БФК 2000
9. П.Г.Чигринов “Очерки истории Беларуси” Мн.”Вышэйшая школа” 2000
10. М.Ермаловіч “Беларуская дзяржава Вялікае княства Літоўскае” Мн. “Беллітфонд” 2000
11. ”Памяць Бераставіцкі раён” Мінск БЕЛТА 1999.
12. Podhorodecki L. “Dzieje rodu Chodkiewiczow” Warszawa 1997
13. N.Rouba.”Przewodnik po Litwie I Bialejrusi” Wilno 1909-Gdansk 1995
14. Т. Бохун, Я.Кравчик “Сто повозок Ходкевича” ж.”Родина” № 11. 2005.

Лето 1612 года выдалось на Руси тревожным. Страна будто замерла в напряженном ожидании решения своей судьбы. Вопрос был поставлен ребром — будет ли существовать Россия как независимое государство, или же она станет частью более сильного конкурента.

Один день Ивана Васильевича

Царь Иван Васильевич Грозный , бравший Казань, Астрахань и Ревель, даже не мог себе представить, к каким последствиям приведет типичная для него вспышка гнева, случившаяся 16 ноября 1581 года.

В тот день набожный монарх застал свою невестку, жену наследника престола Ивана Ивановича , в нижней рубахе. Елена Шереметьева , третья супруга наследника, ждала ребенка. Для будущего монархии этот ребенок был крайне важен — в двух первых браках Ивана Ивановича детей не было, за что несчастные супруги были пострижены в монахини.

В светлице было жарко натоплено, женщина, находящаяся на сносях, не ждала визита свекра, и потому оказалась в несколько вольном одеянии.

Ивана Грозного это взбесило. Начав бранить Елену, он уже не мог остановиться, а затем пустил в ход кулаки. На шум и крики жены прибежал наследник, вступившийся за супругу. Пришедший в неистовство царь не нашел иного способа одолеть соперника, как ударить тяжелым посохом в висок.

Иван Васильевич опомнился несколько мгновений спустя. Но все уже случилось — окровавленный Иван Иванович лежал на полу без движения, а рядом корчилась от боли его несчастная супруга.

Наследник умер, а у невестки случился выкидыш. За несколько минут Иван Грозный под корень срубил древо династии Рюриковичей .

Были еще царевич Федор и Дмитрий , но первый тяжело болел, а второй был рожден Марфой Нагой , то ли шестой, то ли седьмой по счету женой Ивана Грозного. Церковь не признавала законным этот брак, а значит, и царевич не имел шансов на престол.

Смута, переходящая в оккупацию

Умер Иван Грозный, погиб при неясных обстоятельствах в Угличе Дмитрий, умер, не оставив потомства Федор Иоаннович, ставший последним из Рюриковичей на русском троне.

Выбрать нового царя — не самое трудное. Труднее добиться того, чтобы новая династия укрепилась и прижилась на троне.

Но за новым царем Борисом Годуновым не было вереницы царственных предков, уходящей в вечность. А значит, не признавать его, бросать ему вызов было куда проще.

И началась вакханалия. Пала династия Годуновых, пал ловкач Лжедмитрий I , пал амбициозный Василий Шуйский . Страна распалась на враждующие друг с другом военные лагеря, а окраинные земли уже забирали себе соседи.

В 1610 году боярские круги решили призвать на царство польского королевича Владислава с условием, что он примет православие. Но православия королевич не принял. Более того, его отец, польский король Сигизмунд настоятельно посоветовал русским принять католичество, а его признать регентом при сыне.

В сентябре 1610 года в Кремль вступил польско-литовский гарнизон под командованием Станислава Жолкевского . Формально для защиты города от отрядов Лжедмитрия II , а фактически утверждая польское владычество в России.

Движение Сопротивление

Де-факто страна превращалась в кусок Польши, и представители боярской знати готовы были с этим согласиться, лишь бы сохранить свое положение.

Икона «Св. Гермоген Патриарх Московский»

Против предателей выступил патриарх Гермоген , по всей стране рассылавший призывы к борьбе с оккупантами. Его бросят в тюрьму, где он умрет от голода.

Но призывы мужественного Гермогена не пропали даром. Под Рязанью Прокопий Ляпунов собрал отряды, впоследствии известные как Первое народное ополчение.

В марте 1611 года начались обои за Москву между ополченцами и поляками. Но разлад среди самих ополченцев привел к тому, что 22 июля 1611 года на казачьем кругу был зарублен Ляпунов. Гибель лидера привела к распаду ополчения. Поляки вздохнули с облегчением.

Талантливый польский полководец Ян Ходкевич успешно прорывался с обозами продовольствия в Кремль. Осенью 1612 года Ходкевич должен был доставить польскому гарнизону Москву новые запасы продовольствия. Вслед за этим по расчищенному пути в Кремль должны были приехать польский король Сигизмунд с королевичем Владиславом. Последний — чтобы официально короноваться в качестве русского царя.

Ян Кароль Ходкевич. Фото: www.globallookpress.com

Миссия Минина и Пожарского

В сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде земский староста Козьма Минин объединил вокруг себя людей, считавших, что спасение России от многолетней Смуты возможно лишь через освобождение Москвы от оккупантов. Минин возглавил сбор средств на формирование ополчения, а также набор самих ратником. Военным руководителем стал князь Дмитрий Пожарский , опытный воин, только поправившийся после ранения, полученного в боях с поляками.

Второе ополчение выступило на Москву из Нижнего Новгорода в конце февраля — начале марта 1612 года. По пути устанавливали новую власть. В апреле 1612 года вошли в Ярославль, где была продолжена подготовка к освобождению Москвы. Ярославль стал временной столицей России.

В июле 1612 года руководители Второго ополчения, в которое вливались все новые и новые отряды, получили сведения о том, что отряды гетмана Ходкевича, сопровождающие продовольственные обозы, идут к Москве.

Второе ополчение выдвинулось к русской столице. Схватка, ставкой в которой было само существование России, стала неминуемой.

День первый

Князь Пожарский мог рассчитывать на 8000 бойцов. Дополнительной силой были 2500 человек под командованием князя Дмитрия Трубецкого — остатки Первого ополчения.

Против русских гетман мог выставить 12 000 воинов, не считая 3000 человек в польском гарнизоне Кремля. Ходкевич был уверен в успехе.

Князь Пожарский готовился отразить атаку поляков. Главной задачей было не допустить прорыва продовольственных обозов в Кремль. Без запасов осажденный гарнизон был обречен на капитуляцию. Прорыв Ходкевича сделал бы осаду практически бессмысленной.

Около часа дня 1 сентября 1612 года конница Ходкевича, двигавшаяся от Новодевичьего монастыря, обрушилась на ополченцев. Затем гетман бросил в бой пехоту. На левом фланге ополченцы дрогнули, уступая выстроенные ими укрепления противнику. В этот момент гарнизон Кремля попытался сделать вылазку, чтобы окончательно внести хаос в действия русских.

Но эта затея не удалась — ополченцы отразили вылазку гарнизона, нанеся ему серьезный ущерб.

Князь Трубецкой был союзником ненадежным. За сражением он наблюдал со стороны, хотя помощь его была необходима. Отряд Трубецкого состоял из казаков, и среди них (что довольно традиционно) началось брожение. Четыре атамана решили действовать самостоятельно, поведя свои небольшие группы на помощь Пожарскому. Подоспевшее подкрепление позволило остановить наступление Ходкевича. На этом завершился первый день сражения.

Ходкевич привык, что во времена Смуты всегда можно найти среди русских предателя. И на сей раз тоже так вышло — на посулы гетмана поддался некий дворянин Орлов , который помог отряду из 600 гайдуков прорваться в Кремль через Замоскворечье.

Гравюра Поца, оригинальный рисунок Коверзнева: «Битва князя Пожарского с гетманом Ходкевичем под Москвой»

Отступление русских остановил келарь с деньгами

Прошел отряд, но не прошел обоз. Ян Ходкевич готовился к новому дню сражения, надеясь на сей раз покончить с Пожарским. Но 2 сентября больших событий не случилось. Поляки овладели несколькими укреплениями и заняли Донской монастырь, но с основными силами ополчения не столкнулись.

Момент истины настал 3 сентября. Полем решающей битвы за Москву стало Замоскворечье. Эта местность была неудобна для главной силы поляков — кавалерии. Ополченцы оборонялись на остатках земляных валов, а также в хорошо укрепленном Климентьевском остроге.

Ян Ходкевич повел свои силы на главный штурм. Основной удар должен был нанести левый фланг, где принял командование он сам. Поляки рвались вперед, не считаясь с потерями.

Пять часов держали удар поляков конные сотни ополчения, но все же дрогнули. Остановить отступление на другой берег реки не помогло даже личное вмешательство князя Пожарского.

Начался обвал русской обороны. Отряды гетмана заняли земляные валы, а затем ворвались в Климентьевский острог. Над острогом подняли польское знамя, и стали перемещать туда продовольствие, привезенное туда для гарнизона Кремля. Но вот этот момент контратака ополченцев, предпринятая не по велению командиров, а по призыву келаря Троице-Сергиевого монастыря Авраамия Палицына , обещавшего смельчакам жалование из средств монастырской казны, к удивлению Ходкевича (да и самого Пожарского) закончилась успехом. Климентьевский острог был отбит.

Б. А. Чориков «Великий Князь Дмитрий Пожарский освобождает Москву». Фото: Public Domain

За Родину, за Минина!

Настала пауза, во время которой каждая из сторон подсчитывала потери и готовилась к продолжению. Минин и Пожарский убедились, что, несмотря на утрату позиций, боеспособность ополчения сохранялась. Надо было просто привести людей в чувство и готовить ответную атаку.

Ходкевич тоже пребывал в противоречивых чувствах. Успеха, казалось, удалось достичь, но контратака русских была неожиданной. Но главное, его потери были чувствительными, и уже сейчас ощущался дефицит пехоты.

Вечером ополчение перешло в атаку. Один из отрядов на сей раз возглавил Козьма Минин, руководитель прежде всего гражданский, а не военный. Но в этот час его пример был необходим для воодушевления ополченцев.

Натиск русских нарастал. Настало время пехоты, и спешились даже русские конные отряды.

Гетман мрачнел с каждой минутой. Резервов пехоты у него не было, и войско начинало отступать. Но главное, в руках у русских, в отбитом Климентьевском остроге, оставались 400 возов с продовольствием. С каждой минутой все более ясно становилось, что они превращаются в трофей Пожарского и Минина.

Когда отступление поляков стало очевидным, русская конница вновь вернулась к привычной деятельности, и ее молниеносный удар довершил дело.

Слухи о смерти России были преувеличены

Ходкевич, отступая, успел передать в Кремль, что уходит за новыми обозами и вернется через три недели, максимум через месяц.

Но опытный полководец понимал, что дает лишь формальное обещание. Голодающий гарнизон будет взят ополчением в еще более жесткое кольцо, а подготовка нового похода на Москву займет значительно больше времени, чем смогут выдержать кремлевские «сидельцы».

Ян Кароль Ходкевич вновь придет с войском под стены Москвы в 1618 году, дабы утвердить на русском троне королевича Владислава. Но в Кремле уже не будет польского гарнизона, а русские объединятся вокруг своего нового царя Михаила Романова . Договор, подписанный в 1618 году, приводил к обширным территориальным потерям России, но де-факто поляки вынуждены были признать, что мечты о польской власти в Москве обращены в прах.

Как писали польские хронисты того времени, «колесо фортуны повернулось». Россия, медленно набирающая силы и возвращающая земли, на излете XVIII века достигнет такого могущества, что просто-напросто уберет Речь Посполитую с карты мира.

Но это будет потом. А поздно вечером 3 сентября 1612 года ополченцы, провожая взглядом бегущих поляков, осознают, что слухи о смерти Российского государства оказались преувеличенными.