Портрет сына екатерины 2 павла. Удивительные истории из жизни екатерины великой

Принятый в средневековой Европе термин «бастард», означающий внебрачных детей владетельных особ, в России не прижился. Это, однако, не означает, что подобного явления в Российской империи не было. Напротив, начиная с XVIII века, с внедрением на российской земле европейских традиций с их вольностью нравов внебрачными связями со всеми вытекающими последствиями грешили даже императорские особы.

Но достаточно и таких, в чьём происхождении нет ни малейших сомнений. Как же складывалась жизнь «русских бастардов»?

В 1761 году жена наследника престола цесаревича Петра Фёдоровича Екатерина Алексеевна увлеклась гвардейцем Григорием Орловым , имевшим в Петербурге славу Дон Жуана .

Роману между Екатериной и Орловым не помешало даже восшествие на императорский престол Петра Фёдоровича под именем Петра III.

11 апреля 1762 года в Зимнем дворце, в окружении самых доверенных лиц, Екатерина Алексеевна родила мальчика, которого назвали Алексеем. Беременность императрицы и сами роды держались в строжайшей тайне, чему способствовала холодность императора к своей жене, которую он редко посещал.

Пётр III ничего не должен был знать о ребёнке, ибо отцом его был любовник Екатерины Григорий Орлов.

Фамилия, данная селом

Новорождённый младенец не мог остаться с матерью и немедленно по рождении был передан гардеробмейстеру Екатерины Василию Григорьевичу Шкурину, в семействе которого он и воспитывался до 1774 года наравне с сыновьями Шкурина.

После переворота 1762 года, когда Екатерина Алексеевна стал полновластной императрицей Екатериной II, она задумывалась над тем, какой статус должен получить её младший сын.

В 1765 году императрица предполагала причислить Алексея к фамилии князей Сицких — наиболее близкому к Романовым роду, угасшему в конце XVII века.

Алексей Бобринский в младенчестве. Портрет Фёдора Рокотова

Окончательное решение, однако, было принято значительно позднее, в 1774 году, когда Екатерина присвоила сыну фамилию Бобринский — по названию села Спасского, также известного как Бобрики, купленного для его материального обеспечения ещё в 1763 году.

В 1770 году Алексей вместе с сыновьями Василия Шкурина был направлен на обучение за границу, в закрытый пансион в Лейпциге.

На Родину он вернулся в 1774 году и был передан под опеку личному секретарю императрицы Ивану Ивановичу Бецкому — к слову сказать, незаконнорождённому сыну генерал-фельдмаршала Иван Трубецкого.

«Я имел счастье видеть государыню…»

Как писал Бецкой, Алексей Григорьевич «был телосложения слабого, боязлив, робок, застенчив, нечувствителен ни к чему, но кроток и послушен».

Обучение за границей не принесло особой пользы — к 13 годам его знания ограничивались французским и немецким языками, началами арифметики и очень малыми сведениями из географии.

Для продолжения обучения Алексея Бобринского направили в петербургский Сухопутный кадетский корпус, где надзирать за ним было предписано недавно принятому на русскую службу испанскому дворянину Осипу Дерибасу, будущему основателю Одессы.

В годы обучения в кадетском корпусе Алексей вёл дневник, который в конце XIX века был опубликован. Молодой человек описывал встречи и беседы со своими наставниками Дерибасом и Бецким, Григорием Орловым и Екатериной II.

«После обеда я имел счастье видеть государыню и поздравлять её с Новым годом. Говорили о том о сём…» — записал Алексей в своём дневнике 3 января 1782 года.

В апреле 1781 года Екатерина II послала ему письмо, в котором поведала об обстоятельствах его рождения: «Алексей Григорьевич. Известно мне, что мать ваша, быв угнетаема разными неприязными и сильными неприятелями, по тогдашним смутным обстоятельствам, спасая себя и старшего своего сына, принуждена нашлась скрыть ваше рождение, воспоследовавшее 11 числа апреля 1762 г.»

В 1782 году Алексей Бобринский окончил курс обучения в корпусе, получив золотую медаль в качестве награды и чин поручика.

Алексей Григорьевич Бобринский — внебрачный сын Екатерины II

«Он слишком любит собственность»

По всей видимости, Екатерина на тот момент пребывала в определённом затруднении, не зная, по какой стезе направить жизнь младшего сына. Идея «легализовать» Алексея в качестве возможного наследника престола, возникшая из-за слабого здоровья Павла , отпала. Продвигать его на высокие государственные и военные посты мать также не решалась.

В итоге Алексея вместе с лучшими выпускниками кадетского корпуса отправили в длительное путешествие по России и зарубежью под надзором полковника Алексея Бушуева , инструкции для которого составлял Иван Бецкой, а также академика Николая Озерецковског о, который должен был просвещать молодых людей в поездке.

Поездка эта, задуманная с благими целями, на Алексее Бобринском сказалась не лучшим образом. Финансирование путешествия шло на деньги, которые присылали Алексею из Петербурга. Это были проценты с капитала, положенного матерью в опекунский совет. Проценты были более чем солидные — 3000 рублей в месяц, что в ту пору было целым состоянием. Однако делить деньги с друзьями Алексей отказывался, притом что они сами происходили отнюдь не из самых богатых семей. Остудить проснувшуюся жадность Алексея не мог даже полковник Бушуев, заметивший в одном из писем в Петербург: «Едва ли можно сыскать другого подобного ему молодого человека, который бы так любил собственность».

С Алексеем случилось то, что часто случается с молодыми людьми, в руках которых внезапно оказываются большие деньги — он стал тратить крупные суммы на карточную игру и женщин.

Увлечение Бобринского картами было настолько сильным, что он, помимо дневников, оставил и «Записки о карточной игре».

Карты, женщины, вино…

Весной 1785 года путешествие завершилось в Париже, к великому облегчению полковника Бушуева, порядком уставшего от проделок Алексея. Бушуев получил распоряжение о немедленном возвращении в Петербург со всеми молодыми людьми, кроме Бобринского, которому разрешено было остаться в Париже.

Взять сына под опеку Екатерина попросила барона Фридриха Мельхиора Гримма , немецкого дипломата и публициста, который много лет состоял в переписке с русской императрицей.

Помимо ежемесячного содержания, императрица выслала Алексею Бобринскому 74 426 рублей, а также просила Гримма в самом крайнем случае помочь молодому человеку дополнительной суммой денег.

Отчёты Гримма вряд ли могли порадовать царственную мать. Дипломат сообщал, что Алексей спускает все деньги на карты и дам, ведёт себя вызывающе, и о его похождениях сплетничает весь Париж.

Реакция Екатерины была похожа на реакцию всех матерей мира в подобных случаях — «он хороший мальчик, но связался с плохой компанией». «Этот юноша крайне беспечный, но я не считаю его ни злым, ни бесчестным, он молод и может быть вовлечён в очень дурные общества; он вывел из терпения тех, кто был при нём; словом, ему захотелось пожить на своей воле, и ему дали волю», — писала императрица Гримму.

Дела, однако, шли всё хуже. Бобринский потратил все имеющиеся деньги, залез в долги, поехал в Лондон за какой-то особой, с которой у него случился роман…

Сила материнского гнева

Терпение Екатерины лопнуло: она приказала российским дипломатам встретиться с Алексеем и потребовать от него немедленного возвращения в Россию через Ригу. Бобринский, вкусив неограниченной свободы, попробовал было спорить, но ему популярно объяснили, что на сей раз он прогневал императрицу по-настоящему.

В апреле 1788 года Алексей Бобринский прибыл в Ригу, где получил предписание отправиться на постоянное место жительства в город-крепость Ревель, где к нему был приставлен новый опекун, граф Пётр Завадовский.

Алексей пытался писать императрице с просьбой о возвращении в Петербург, но получал ответы в духе «ты наказан, живи в Ревеле, когда сочту нужным, приглашу тебя в столицу».

Всё это время Алексей Бобринский числился на военной службе, с которой по собственному желанию был уволен летом 1790 года в чине бригадира.

В конце концов, Алексей смирился со своей участью. В 1794 году он попросил разрешить ему приобрести имение в Лифляндии, близ города Юриева, замок Обер-Пален, и получил согласие на это.

Анна Владимировна Бобринская. Репродукция с портрета

Жена для «недостойного мужа»

Бывая в гостях в доме коменданта Ревельской крепости барона Вольдемара Унгерн-Штернберга , Алексей обратил внимание на дочь хозяев Анну. Бобринский воспылал к ней чувствами и просил руки, однако барон не решался давать согласие на брак. Зная о том, чьим сыном является Бобринский, комендант был убеждён, что императрица намерена женить его на одной из немецких принцесс. Но, в конце концов, он сдался, и 16 января 1796 брак между Алексеем Бобринским и Анной Унгерн-Штернберг был заключён.

Императрица к женитьбе младшего сына отнеслась благосклонно, разрешив молодожёнам ненадолго приехать в Петербург. Екатерине II невестка очень понравилась — Анна, по свидетельству современников, отличалась «весёлым характером, добротой в намерениях и простотой в обычаях», была дамой «отменного ума и сердца».

Екатерина, разговаривая с Анной, заметила: «Et vous n’avez pas eu peur d"épouser ce mauvais sujet» («И вы не побоялись выйти замуж за недостойного мужа»). Тем самым она дала понять Алексею, что его европейские похождения по-прежнему не забыты.

После аудиенции в Петербурге Бобринские вернулись в своё поместье, где в ноябре 1796 года их и застигла весть о смерти императрицы.

Братская любовь

Зная откровенную неприязнь нового императора Павла I к матери, многие полагали, что сына Григория Орлова ждёт опала. Но вышло, однако, наоборот.

11 ноября 1796 года генерал-прокурор граф Самойлов сообщил Бобринскому высочайшее повеление нового императора приехать в Петербург, «и из оного выезжать может Бобринский свободно, когда ему заблагорассудится».

Алексей Бобринский воспользовался этим разрешением и прибыл в Петербург, представ перед глазами царственного брата. Павел, известный своим гневом, к единоутробному родственнику отнёсся с необычайной для него теплотой. Бобринский вместе с потомством был возведён в графское достоинство, назначен командиром четвёртого эскадрона лейб-гвардии конной гвардии, а также получил права на наследство отца, Григория Орлова.

В день коронации Павла I, 5 апреля 1797 года, Бобринский был произведён в генерал-майоры с оставлением в конной гвардии, а 30 июня ему пожаловано командорство в Гдовском уезде, состоящем из 11 селений.

Основатель династии

Служба, однако, Алексея Бобринского не привлекала. В 1798 году он ушёл в отставку, поселился в имении в Тульской губернии, иногда бывая в Петербурге и Обер-Палене. Он занимался сельским хозяйством, минералогией и астрономией.

Умер Алексей Григорьевич Бобринский в 1813 году, в возрасте 51 года, и был похоронен в семейном склепе в Бобриках.

У Алексея и Анны Бобринских было четверо детей — три сына и дочь. Алексей Алексеевич Бобринский стал основателем сахарной промышленности на Украине и одним из создателей железных дорог в России. Василий Алексеевич Бобринский был членом Южного общества декабристов и участвовал в восстании против Николая I — своего двоюродного брата.

От сыновей Алексея Григорьевича Бобринского пошли несколько ветвей рода Бобринских, среди которых множество видных государственных и военных деятелей, промышленников, покровителей искусства и науки.

Граф Алексей Григорьевич Бобринский (1762-1813)

«Слава богу, мы - законные!»
/Опубликовано в "Русском слове", Прага /

Говорят, в 1754 году придворные российского императорского двора шушукались, какое отчество больше бы годилось новорожденному Павлу, сыну великой княгини Екатерины - Петрович или Сергеевич? Позже этот слух превратился в вопрос, прервалась ли на Павле I кровная линия Романовых? На него можно ответить вполне определенно – нет, не прервалась. Но определенно история династии загнула в область фантазий и вымыслов.

Существует забавный исторический анекдот: будто бы Александр III поручил Победоносцеву, своему учителю и уважаемому советнику, проверить слух, что отцом Павла I был не Петр III, а Сергей Васильевич Салтыков, первый любовник будущей императрицы Екатерины II. Победоносцев вначале сообщил императору, что, в самом деле, отцом мог быть Салтыков. Александр III обрадовался: «Слава Богу, мы – русские!» Но потом Победоносцев нашел факты в пользу отцовства Петра. Император, тем не менее, обрадовался снова: «Слава Богу, мы – законные!».

Мораль, если она вообще может выводиться из анекдота, проста: природа власти не в крови, но в умении и желании властвовать, остальное к этому можно приспособить. По крайней мере, такова природа имперской власти – каждая империя тянет за собой огромное количество неразрешенных противоречий, одним больше – ничего страшного.

Однако как мог возникнуть этот сюжет и вместе с ним многочисленные вариации на эту тему? Как не странно, но его во многом создала Екатерина II. В своих «Записках» она пишет о начале романа с Салтыковым весной 1752 года: «Во время одного из этих концертов (у Чоглоковых) Сергей Салтыков дал мне понять, какая была причина его частых посещений. Я не сразу ему ответила; когда он снова стал говорить со мной о том же, я спросила его: на что же он надеется? Тогда он стал рисовать мне столь же пленительную, сколь полную страсти картину счастья, на какое он рассчитывал…»

Далее подробно описываются все этапы романа вплоть до достаточно интимных – сближение осенью 1752 года, беременность, которая закончилась выкидышем по пути в Москву в декабре, новая беременность и выкидыш в мае 1753-его, охлаждение любовника, заставлявшее страдать Екатерину, строгий присмотр, установленный за великой княгиней в апреле 1754, означавший удаление Сергея Салтыкова. А Павел, как известно, родился 24 сентября 1754 года. Петр упоминается в этой главе записок только в связи с его пьянством, ухаживанием за фрейлинами Екатерины и прочими дамами, а также подозрениями, которые возникли у него в отношении Сергея Салтыкова. Из всего этого рассказа следует, что отцом Павла мог быть Салтыков. Более того, автор «Записок» создает это впечатление намеренно.

Однако Екатерине не приходится особенно доверять. Ей ведь приходилось разными способами оправдывать свой захват власти. После свержения мужа она сочинила столько историй о нем и их отношениях, что историкам, разбирающим, что там правда, а что нет, хватит работы надолго. (Что стоит, скажем, побасенка Екатерины о якобы осужденной и повешенной Петром на виселице крысе, съевшей двух его игрушечных солдатиков. Повесить крысу, как, человека – невозможно. Для этого у крысы слишком мощная шея. И веревка с нее соскользнет. Байка ничтожная, а поди ж ты, историографы со времен С. Соловьева доверчиво повторяют ее снова и снова.).

Вот и эта история – требует исследования мотивов Екатерины, зачем-то бросающей тень на собственного сына.

По мнению историка С. Мыльникова, автора книги о Петре III, Екатерина побаивалась потенциальных сторонников Павла, которые могли бы требовать трона для правителя с царской кровью взамен иноземки, власть узурпировавшей и никакого права на нее не имеющей. До переворота было высказано предложение (Н. Панина, наставника Павла) объявить Екатерину не императрицей, но регентшей малолетнего наследника до его совершеннолетия. Хоть оно и было отвергнуто, но окончательно забыто не было.

Ход императрицы был вполне логичным с точки зрения политической борьбы – она еще раз говорила противникам, что и Павел этой крови не имеет – ни капли! И прав на престол имеет не больше, чем мать. Но, может, Екатериной двигали иные соображения. Может быть, она в очередной раз выдвигала на первый план себя, свои потребности, желания и таланты вместо какой-то там царской крови, создавшей презираемого ею мужа и, в общем, никчемной.

И еще С. Мыльников убедительно доказывает, что Петр III безусловно считал Павла своим сыном. Он сравнивает извещение о рождении сына, посланным им Фридриху II, c аналогичным извещением о рождении дочери Анны, которая точно была от следующего любовника Екатерины – Станислава Понятовского, о чем Петр знал. Действительно, разница между двумя письмами велика.

Иной точки зрения придерживается другой историк – Н. Павленко. Он пишет: «Иные придворные, наблюдавшие семейную жизнь великокняжеской четы, шепотом поговаривали, что младенца по батюшке надлежит величать не Петровичем, а Сергеевичем. Вероятно, так оно и было».

Так кому же поверить? Петру? Намекам Екатерины? Давно отзвучавшему шепоту придворных? Пожалуй, эти пути уже слишком истоптаны и ничего нового не дадут.

Интересно, какими материалами пользовался Победоносцев. Не портретами ли участников истории? Ведь черты лица наследуются и принадлежат кому-то из родителей – это знали и до появления генетики, как науки. Мы тоже можем провести небольшой анализ, пользуясь портретами.

Они перед нами – и «урод» (так императрица Елизавета называла племянника во гневе) Петр, и красавец Сергей и любвеобильная Екатерина. Последняя о себе молодой вспоминала так: «Говорили, что я прекрасна, как день, и поразительно хороша; правду сказать, я никогда не считала себя чрезвычайно красивой, но я нравилась, и полагаю, что в этом и была моя сила». Француз Фавье, видевший Екатерину в 1760 году (ей был тогда 31 год), подверг ее внешность довольно суровой оценке: «Никак нельзя сказать, что ее красота ослепительна: довольно длинная, никак не гибкая талия, осанка благородная, но поступь жеманная, не грациозная; грудь узкая, лицо длинное, особенно подбородок; постоянная улыбка на устах, но рот плоский, вдавленный; нос несколько сгорбленный; небольшие глаза, но взгляд живой, приятный; на лице видны следы оспы. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ей нельзя».

Эти и другие оценки можно найти в книге Н.Павленко «Екатерина Великая». Интересные сами по себе, они подтверждают соответствие описаний и портрета, мы можем его использовать совершенно уверенно.

Сергей Васильевич Салтыков – тоже длиннолиц, черты лица пропорциональны, глаза миндалевидные, губы маленькие, изящные, высокий лоб, нос прямой и длинный. Екатерина писала о нем: «он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравняться ни при большом дворе, ни тем более при нашем. У него не было недостатка ни в уме, ни в том складе познаний, манер и приемов, какой дают большой свет и особенно двор».

Петр III Екатерина Сергей Салтыков

Павел I (детский портрет) Павел I взрослый (графический набросок)

Рис. 1. «Родители» и сын (использованы фрагменты портретов).

В сравнении с ними Петр Федорович, конечно, катастрофически проигрывает внешне – и отличается рядом черт, которые мог оставить своему потомку только он. Лицо у него довольно круглое, даже скуластое. Лоб покатый, нос более короткий, чем у Екатерины и Сергея Салтыкова, весьма широкий в переносице, рот большой, глаза узковатые и поставлены широко. И еще он был щекаст.

Портреты Павла свидетельствует о явном сходстве с Петром. Особенно взрослые портреты. Та же форма лица, покатый лоб, большой рот, короткий нос – даже помня о возможности существования рецессивных признаков, Салтыков и Екатерина (оба «прекрасные, как день») настолько некрасивого потомка, которого адмирал Чичагов называл «курносым чухонцем с движениями автомата», не сотворили бы. Если бы отцом Павла был Сергей Салтыков, иной была бы форма лица и лба, иными были бы губы и нос – поскольку у Екатерины и Салтыкова они были подобны, резко отличаясь от черт Петра. И, надо думать, иным бы был и характер. Черт Петра в лице Павла так много, что не нужен даже анализ ДНК, чтобы сказать определенно – да, отцом Павла Сергей Салтыков не был. Им был Петр III.

Кстати, по дате рождения видно, что наследник оказался типичным плодом праздников – вот и Екатерина вспоминает, что отмечала Новый Год у императрицы – конечно, с мужем. Видно, в ту ночь, после празднования, и был зачат будущий Павел.

Подтверждается мнение С. Мыльникова, что отцовство Салтыкова – нарочно обыгрывалось Екатериной. Кто был настоящий отец ее сына, нет сомнений, – она прекрасно знала. Вероятно, по этой причине она вела себя к Павлу крайне холодно. Ребенком она спокойно оставляла его на попечении нянек и не видела неделями. Уже взрослого сына она хотела заставить отречься от права на престол в пользу внука, Александра.

Эта маленькая история еще раз подтверждает характеристику, которую дал Екатерине историк Я. Барсков: «Ложь была главным орудием царицы: всю жизнь с раннего детства до глубокой старости, она пользовалась этим орудием, владела им, как виртуоз, и обманывала родителей, любовников, подданных, иностранцев, современников и потомков». Рекордами лжи Екатерины были ее рассказы о положении русских крестьян: «Наши налоги так необременительны, что в России нет мужика, который бы не имел курицы, когда он захочет, а с некоторого времени они предпочитают индеек курам» (письмо Вольтеру, 1769 год) и «Бывало прежде, проезжая по деревням, видишь маленьких ребятишек в одной рубашке, бегающих босыми ногами по снегу; теперь нет ни одного, у которого не было бы верхнего платья, тулупа и сапогов. Дома хотя по-прежнему деревянные, но расширились и большая часть их в два этажа» (письмо Бьельке, подруге матери, 1774 год). Крестьяне, живущие в двухэтажных избах, с детишками, одетыми в тулупы и сапоги, предпочитающие индеек курам – есть в этом, конечно, почти маниловская мечта и не только элемент обмана, но и самообмана.

Именно он добавил к двум отцам Павла еще и третьего претендента – Емельяна Пугачева. Удивительная, надо сказать, ирония истории: три отца у одного будущего императора. Фантомные потемкинские деревни, которыми прославилось правление его матери. Фантасмагория его собственного правления с несуществующим, но делающим карьеру поручиком Киже (пусть это и вымысел Тынянова, но вполне, как говорится, аутентичный). Сын-отцеубийца, который не то умер в Таганроге, не то в Сибири. Все будто пропитано той первоначальной фантазией Екатерины. Право, ложь имеет длинные ноги.

Но что оставалось делать Екатерине? Ее роль была ролью канатоходца. Кто в те дерзкие времена не понимал, что властью надо делиться с достаточно широким окружением, кончал плохо – взять хотя бы мужа и сына Екатерины. Императрица с ее большими планами, волей и работоспособностью была по результатам правления не худшей из российских монархов. Но от большинства благих устремлений ей пришлось отказаться. Не следует также приписывать заслуги России того времени ей одной – люди, с которыми ей приходилось ладить и доверять важные посты, за успехи страны отвечали не меньше.

Однако власть, которая должна постоянно прибегать ко лжи и создавать иллюзии, вызывает скепсис. Хорошо действуя во внешней сфере, Екатерина оказалась решительно слаба в решении внутренних проблем. Придав имперскому каркасу, созданному Петром Великим, внешний блеск, она ничего не сумела сделать с отрицательными сторонами его реформ. Вот и приходилось закрывать глаза на состояние страны, обманывать и обманываться.

Русский Гамлет - так называли Павла Петровича Романова подданные. Судьба его трагична. С детства не знавший родительской ласки, воспитанный под руководством венценосной Елизаветы Петровны, которая видела в нем своего преемника, он много лет провел в тени своей матери, императрицы Екатерины II.

Став в возрасте 42 лет правителем, он так и не был принят окружением и погиб от рук заговорщиков. Правление его было недолгим - всего четыре года руководил он страной.

Рождение

Родился Павел Первый, биография которого весьма интересна, в 1754 году, в Летнем дворце своей венценосной родственницы, императрицы Елизаветы Петровны, дочери Петра I. Она приходилась ему двоюродной бабушкой. Родителями были Петр III (будущий император, правивший совсем недолго) и Екатерина II (свергнув мужа, блистала на троне 34 года).

Елизавета Петровна детей не имела, но российский трон хотела оставить наследнику из рода Романовых. Она выбрала своего племянника, сына старшей сестры Анны, 14-летнего Карла, которого привезли в Россию и нарекли Петром Федоровичем.

Разлука с родителями

К моменту рождения Павла Елизавета Петровна разочаровалась в его отце. В нем она не видела тех качеств, которые помогли бы стать ему достойным правителем. Когда родился Павел, императрица решила сама заняться его воспитанием и сделать своим преемником. Поэтому сразу же после рождения мальчик был окружен огромным штатом нянек, а родителей фактически отстранили от ребенка. Петра III возможность видеть сына раз в неделю вполне устраивала, поскольку он не был уверен, что это его сын, хотя Павла официально признал. Екатерина, если вначале и питала нежные чувства к ребенку, позднее все сильнее отстранялась от него. Это объяснялось тем, что с рождения она могла видеть сына очень редко и только по разрешению императрицы. К тому же он был рожден от нелюбимого мужа, неприязнь к которому постепенно перешла и на Павла.

Воспитание

Занимались с будущим императором серьезно. Елизавета Петровна составила особую инструкцию, где были прописаны основные моменты обучения, и назначила воспитателем для мальчика Никиту Ивановича Панина, человека обширных познаний.

Он подготовил программу из предметов, которые должен был изучать наследник. В нее входили естественные науки, история, музыка, танцы, закон Божий, география, иностранные языки, рисование, астрономия. Благодаря Панину, Павла окружали образованнейшие люди того времени. Воспитанию будущего императора уделялось столь пристальное внимание, что был даже ограничен круг его сверстников. К общению с наследником допускались только дети из самых знатных семей.

Павел Первый был способным учеником, хотя и неусидчивым. Образование, которое он получил, было лучшим по тем временам. Но образ жизни наследника больше походил на казарменный: подъем в шесть утра и занятия весь день с перерывами на обед и ужин. По вечерам его ждали совсем недетские развлечения - балы и приемы. Неудивительно, что в такой обстановке и лишенный родительской ласки Павел Первый рос нервным и неуверенным в себе человеком.

Внешность

Будущий император был некрасив. Если его старший сын Александр считался первым красавцем, то императора к людям с привлекательной внешностью нельзя было отнести. У него был очень большой выпуклый лоб, небольшой курносый нос, глаза чуть навыкате и широкие губы.

Современники отмечали, что при этом император обладал необычайно красивыми глазами. В минуты гнева лицо Павла Первого искажалось, делая его еще безобразнее, но в состоянии покоя и благожелательности черты его можно было назвать даже приятными.

Жизнь в тени матери

Когда Павлу было 8 лет, его мать организовала переворот. В результате Петр III отрекся от престола и спустя неделю умер в Ропше, куда его перевезли после отречения. По официальной версии, причиной смерти были колики, но в народе ходили упорные слухи об убийстве свергнутого императора.

Совершая государственный переворот, Екатерина использовала сына как возможность править страной вплоть до его совершеннолетия. Петр I издал указ, по которому наследника назначал действующий правитель. Поэтому Екатерина могла стать только регентшей при малолетнем сыне. На самом деле она с момента переворота не собиралась ни с кем делиться властью. Так и получилось, что мать и сын стали соперниками. Павел Первый представлял немалую опасность, поскольку при дворе было достаточно людей, которые хотели видеть правителем его, а не Екатерину. За ним нужно было следить и подавлять все попытки самостоятельности.

Семья

В 1773 году будущий император женился на принцессе Вильгельмине. Первая жена Павла Первого после крещения стала Натальей Алексеевной.

Он был безумно влюблен, а она изменяла ему. Через два года жена умерла при родах, и Павел был безутешен. Екатерина показала ему любовную переписку супруги с графом Разумовским, и это известие совсем подкосило его. Но династия не должна была прерваться, и в том же году Павла познакомили с будущей женой, Марией Федоровной. Она была родом, как и первая супруга, из германских земель, но отличалась спокойным и мягким характером. Несмотря на некрасивую внешность будущего императора, она всем сердцем полюбила мужа и подарила ему 10 детей.

Жены Павла Первого сильно отличались по характеру. Если первая, Наталья Алексеевна, активно пыталась участвовать в политической жизни и деспотично управляла мужем, то Мария Федоровна не вмешивалась в дела государственного управления и занималась только семьей. Ее уступчивость и отсутствие честолюбия импонировали Екатерине Второй.

Фаворитки

Первую жену Павел любил безмерно. К Марии Федоровне он тоже долгое время чувствовал нежную привязанность. Но со временем, однако, все сильнее их мнения по разным вопросам расходились, что вызывало неизбежное охлаждение. Жена предпочитала жить в резиденции в Павловске, тогда как Павлу милее была Гатчина, которую он переделал по собственному вкусу.

Вскоре ему надоела и классическая красота жены. Появились фаворитки: сначала Екатерина Нелидова, а затем Анна Лопухина. Продолжая любить мужа, Мария Федоровна вынуждена была благосклонно относиться к его увлечениям.

Дети

От первого брака у императора детей не было, второй принес ему четырех мальчиков и шестерых девочек.

Старшие сыновья Павла Первого, Александр и Константин, были на особом положении у Екатерины II. Не доверяя невестке с сыном, она поступила точно так же, как в свое время обошлись с ней - отобрала внуков и сама занялась их воспитанием. С сыном отношения давно разладились, в политике он придерживался противоположных взглядов и видеть его своим наследником великая императрица не хотела. Она планировала назначить своим преемником старшего и любимого внука Александра. Естественно, эти намерения стали известны Павлу, что сильно ухудшило его отношения со старшим сыном. Он ему не доверял, а Александр, в свою очередь, побаивался переменчивого в настроении отца.

Сыновья Павла Первого пошли в мать. Высокие, статные, с прекрасным цветом лица и хорошим физическим здоровьем, внешне они сильно отличались от отца. Только в Константине были заметнее черты родителя.

Восшествие на престол

В 1797 Павел Первый был коронован и получил российский трон. Первое, что он сделал после восшествия на престол, - приказал извлечь прах Петра III из могилы, короновать и перезахоронить в один день с Екатериной II в соседней могиле. После смерти матери он, таким образом, воссоединил ее с мужем.

Правление Павла Первого - основные реформы

На российском троне оказался, по сути, идеалист и романтик с тяжелым характером, решения которого принимались окружением в штыки. Историки давно пересмотрели отношение к реформам Павла Первого и считают их во многом разумными и полезными для государства.

То, как его незаконно отстранили от власти, побудило императора отменить указ Петра I о престолонаследии и издать новый. Теперь власть переходила по мужской линии от отца к старшему сыну. Женщина могла занять трон лишь в том случае, если мужская ветвь династии обрывалась.

Большое внимание Павел Первый уделил военной реформе. Численность армии сократилась, усилилась подготовка армейского состава. Гвардию пополнили выходцы из Гатчины. Император уволил всех недорослей, которые числились в армии. Жесткая дисциплина и нововведения вызвали недовольство части офицерства.

Коснулись реформы и крестьянства. Император издал указ «О трехдневной барщине», который вызвал возмущение со стороны помещиков.

Во внешней политике Россия при Павле совершала резкие повороты - пошла на неожиданное сближение с революционной Францией и вступила в конфронтацию с Англией, своей давней союзницей.

Убийство Павла Первого: хроника событий

К 1801 году природная мнительность и подозрительность императора приобрели чудовищные размеры. Он не доверял даже своей семье, а подданные попадали в немилость за малейшие проступки.

В заговоре против Павла Первого участвовало близкое его окружение и давние противники. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года он был убит в только что построенном Михайловском дворце. Точных доказательств участия в произошедших событиях Александра Павловича нет. Считается, что он был извещен о заговоре, но потребовал неприкосновенности отца. Павел отказался подписать отречение от престола и в ходе завязавшейся потасовки был убит. Как именно это произошло, неизвестно. По одной версии, смерть случилась от удара табакеркой в висок, по другой же - император был задушен шарфом.

Павел Первый, император и самодержец российский, прожил довольно недолгую жизнь, полную трагических событий, и повторил путь своего отца.

Ф.С.Рокотов Портрет А.Г.Бобринского в детстве

Алексей Григорьевич был внебрачным сыном императрицы Екатерины II и Григория Григорьевича Орлова. Будущий родоначальник рода Бобринских родился в Зимнем Дворце 11 апреля (22 апреля, по новому стилю) 1762 года. Немедленно по рождении, младенец был отдан Екатериной II её гардеробмейстеру Василию Григорьевичу Шкурину, в семействе которого он и воспитывался до 1774 года, наравне с сыновьями Шкурина.

Ф. С. Рокотов. Портрет Екатерины II .

А. И. Чёрный (Чернов). Портрет графа Г. Г. Орлова. Медь, эмаль. Государственный Эрмитаж

По распоряжению Императрицы, ребёнок в 1775 году был взят и передан И.И. Бецкому, причём Екатерина II решила присвоить ребёнку, носившему имя Алексей Григорьевич, фамилию Бобринский, по названию села Спасского, также известного как Бобрики, Епифанского уезда, Тульской губернии, купленного для его материального обеспечения ещё в 1763 году, по приказу Екатерины II, у Ладыженского.

Ребёнок, по словам Бецкого, был телосложения слабого, боязлив, робок, застенчив, нечувствителен ни к чему, но кроток и послушен. Познания его в 13-летнем возрасте, ограничивались только французским и немецким языками, началами арифметики и очень малыми сведениями из географии.

Христинек, Карл Людвиг- Портрет графа Алексея Григорьевича Бобринского

Вскоре Бобринский был помещён в сухопутный кадетский корпус, где находился под особым наблюдением Рибаса (бывшего в корпусе цензором в то время), и продолжал бывать у Бецкого, расположением которого видимо пользовался. В 1782 году Бобринский окончил курс обучения в корпусе и награждён золотой медалью меньшей величины и чином поручика армии. Вскоре он пожалован поручиком в лейб-гвардейский конный полк и уволен в отпуск для путешествия по России и за границей, по уставу кадетского корпуса того времени, вместе с другими наилучшими воспитанниками его выпуска. Бецкой написал тогда инструкцию для путешествия и поручил сопровождать молодых людей полковнику Алексею Михайловичу Бушуеву (подробно сообщавшему Бецкому о путешествии), а также академику Озерецковскому, который совершил с ними всё путешествие по России.

Особняк Бобринских один из лучших и цельных образцов барской архитектуры конца XVIII столетия. Дом построен архитектором Луиджи Руска.

Бобринский посетил Москву, Ярославль, Нижний Новгород, Екатеринбург, Билимбаевский завод, Уфу, Симбирск, Саратов, Астрахань, Кизляр, Таганрог, Херсон, Киев и за тем прибыл в Варшаву, откуда отправился в дальнейшие путешествие по Европе. Посетил Вену, Венецию, Флоренцию, Рим, Неаполь, Турин, Женеву, Бобринский прибыл наконец со своими спутниками в Париж весной 1785 года.
Всё путешествие совершалось на деньги, получаемые из Санкт-Петербурга Бобринским, в размере трёх тысяч рублей в месяц, и составлявшие проценты с капитала, положенного на его имя в опекунский совет Екатериной II.

(Портрет графа А.Г. Бобринского в маскарадном костюме

На обороте сохранилась бумажная наклейка, в которой говорится, что портрет найден на чердаке дома Бобринских (на Галерной улице в Санкт-Петербурге).В его лице действительно улавливается сходство с матерью.)

В то время капиталом этим заведовал Бецкой, который исправно и переводил Бобринскому за границу через банки деньги, явившиеся скоро источником раздора и неудовольствия между Бобринским и его спутниками, а также и Бецким. Спутники, нуждались в деньгах, постоянно просили их у Бобринского, который неохотно удовлетворял такие просьбы и нередко даже отклонял совершенно.
Бушуев говорил по этому поводу: «едва ли можно сыскать другого подобного ему (Бобринскому) молодого человека, который бы так любил собственность» (9 ноября); или, в другом месте: «Я убеждал его по крайней мере подумать о товарищах своих, что они не имеют денег… на сие он хотел назначить им сумму, но до сего времени не даёт… всех неприятностей нашего положения описать трудно».

Причина такой расчетливости заключалась в том, что Бобринский не избежал естественных в его годы увлечений женщинами и игрою и стал сам нуждаться в деньгах. Он писал об этом Императрице, жалуясь на невысылку ему денег Бецким, который скоро приказал Бушуеву «незамедлительно возвратиться в Петербург со всеми спутниками». Бобринскому же было разрешено остаться, ежели он не пожелает возвратиться.

Бобринский в Россию не поехал, продолжал жить в Париже и получил по приказанию Екатерины 74 426 рублей, кроме ежемесячно получаемых им денег. Вместе с тем, Императрица писала известному Мельхиору Гримму о Бобринском, поручила молодого человека его заботливому попечению, просила устроить денежные дела последнего в Париже и, в случае надобности, снабдить его даже деньгами до тысячи луидоров, но не более.

Портрет . 1790.

В конце 1787 года Бобринский из Парижа переехал в Лондон, но пробыл там недолго. По словам Комаровского, одна знакомая Бобринскому особа внезапно уехала в Париж, а за нею немедленно последовал и Бобринский.
Тем временем российский посол в Лондоне, граф С.Р.Воронцов, получил приказание императрицы от 3 января 1788 года, потребовать немедленного возвращения в Россию через Ригу. Граф же П. В. Завадовский, на которого вместо И.П.Бецкого было возложено попечительство над Бобринским, писал тому же Воронцову, чтобы он приложил старание поскорее прислать Бобринского, но не давать почувствовать, что в Петербурге поведением его недовольны.

Гримм 5 февраля 1788 года сообщал Воронцову, что Бобринский, проведя в Париже всего три дня в большой тайне, отправился обратно в Лондон, обещаясь скоро вернуться и ехать с упомянутой особою в Италию. Несмотря на убеждения Воронцова, скорее ехать в Россию, Бобринский всё медлил с отъездом.
Только 27 апреля Императрица сообщила Гримму о прибытии Бобринского в Ригу, откуда он и послан был на житьё в Ревель; вместе с тем, для устройства его дел и для объяснений с ним был отправлен в Ревель Завадовский.

Во время пребывания за границей Бобринский последовательно был произведён из поручиков в секунд-ротмистры (1 января 1785 года).
В Ревеле Бобринский скоро отряхнулся от заграничных впечатлений, раскаялся в своём образе жизни за границей, выражал желание поступить на действительную службу и просил, в виде особенной милости, разрешения явиться в Петербург и пасть к стопам Императрицы.
Екатерина II отвечала ему, что забыла прошлое его поведение и назначила ему, для его собственного исправления, местом пребывания город Ревель, в котором он конечно скучает, но может легко исправится. Относительно просьбы Бобринского приехать в столицу Императрица добавила, что Завадовский сообщит ему о том, когда настанет время покинуть Ревель.

Вскоре после этого Бобринский просил об увольнении его из ротмистров конной гвардии. Эта просьба была удовлетворена, и 18 июня 1790 года он был уволен с чином бригадира.
Остальные годы царствования Екатерины II Бобринский провёл в Ревеле, несмотря на вторичную просьбу о разрешении приехать в Петербург. Завадовский, в качестве опекуна, заботился о приведении его дел в порядок и об уплате его долгов и высылал ему деньги на прожитие.

замок Обер-Пален с высоты

С Высочайшего соизволения Бобринский в 1794 году купил себе имение в Лифляндии, близ города Юрьева (Дерпта), замок Обер-Пален, а 16 января 1796 года вступил в брак с девицей баронессою Анной Владимировной Унгерн-Штернберг (родилась 9 января 1769 года, умерла 28 марта 1846 года), родители которой владели поместьем Кирна близь Ревеля, где Бобринский часто посещал их и познакомился с будущей супругой.

Вскоре после свадьбы Бобринский с женой приезжал в Петербург на весьма короткое время, являлся Императрица с супругой, был ласково принят, но опять вернулся в Обер-Палень, где и проживал до кончины Императрицы Екатерины II.

В браке с баронессой Анной Унгерн-Штернберг (1769—1846) имел детей:

Мария Алексеевна (1798—1835), замужем за гофмейстером князем Николаем Сергеевичем Гагариным (1784—1842). По отзывам современницы была умна и образованна, умерла скоропостижно в тяжких страданиях.

Алексей Алексеевич (1800—1868), известный сельскохозяйственник и сахарозаводчик.
Был женат на фрейлине Софье Александровне Самойловой (1797—1866), дочери графа А. Н. Самойлова.

Павел Алексеевич (1801—1830), штабс-ротмистр, убит на дуэли во Флоренции. Был женат с 1822 года на Юлии Станиславовне Собакиной, урождённой Юноша-Белинской (1804—1892) и имел 2 сыновей и 3 дочерей.

Василий Алексеевич (1804—1874), служил в лейб-гвардии Гусарском полку, декабрист.

11 ноября 1796 года генерал-прокурор граф Самойлов сообщил Бобринскому Высочайшее повеление нового Императора приехать в Петербург, «и из оного выезжать может Бобринский свободно, когда ему заблагорассудится». Он не замедлил этим воспользоваться и явился Павлу I, а 12 ноября 1796 года, будучи бригадиром в отставке, был назначен командиром четвёртого эскадрона лейб-гвардии конной гвардии и возведён в графское достоинство Российской Империи, вместе с недавно родившимся сыном Алексеем. (Этот сын умер 20 июня 1797 года). Кроме того, Павел I пожаловал Бобринскому огромный дом князя Орлова (так называемый Штегельманский дом; немного позднее этот дом был куплен у Бобринского для Александровского сиротского института).

В день коронования Императора, 5 апреля (19 апреля) 1797 года, Бобринский был произведён в генерал-майоры, с оставлением в конной гвардии, а 31 июня ему пожаловано командорство в гдовском уезде, состоящее из 11 селений, присвоенное кавалеру ордена святой Анны первой степени.
Но уже 17 сентября того же года генерал-майору конной гвардии графу Бобринскому, командовавшему вторым батальоном оной, повелено числиться по армии и носить общий кавалерийский мундир, а 24 декабря 1797 года он принят в число почётных опекунов совета, при санкт-петербургским воспитательном доме.

Затем, 2 сентября 1798 года, он был уволен от военной службы, а 25 сентября сложил с себя звание почётного опекуна и удалился в тульскую губернию, в Богородицке, где проживал большую часть года, продолжая навещать Обер-Пален и Петербург.
Он занимался сельским хозяйством, минералогией и астрономией, причём над своим домом на Галерной улице устроил себе башенку, служившую ему обсерваторией.

Под конец жизни Бобринский, по свидетельству современников, перестал заботиться о своей внешности, только изредка, при гостях, он спешно надевал на свою большую, рано облысевшую голову, нередко набок, какой-нибудь парик. Носил засаленную одежду, ходил гулять в старомодном сером сюртуке, карманы которого наполнялись монетами, раздаваемыми им бедным.
Похоронен Бобринский в семейном склепе в Бобриках. Захоронение Бобринских было разгромлено в 20-х гг. XX в., но в 2003 г. восстановлено

Павел Петрович, великий князь, император Павел I (1754-1801) родился 20 сентября 1754 года в Летнем дворце императрицы Елизаветы Петровны. Единственный сын великого князя Петра Федоровича, затем императора Петра III, в браке с великой княгиней Екатериной Алексеевной, затем императрицей Екатериной II. С рождения был отобран у матери и воспитывался под руководством двоюродной бабки Елизаветы Петровны. В 1761 году при вступлении на престол отца Петра III был объявлен наследником престола и цесаревичем. С 1760 по 1773 год воспитателем великого князя был граф Н.И. Панин. В 1762 году кавалером при цесаревиче и учителем математики был определен С.А. Порошин, бывший флигель-адъютант Петра III. Порошин оставил дневники, где не только описал повседневные занятия цесаревича, но и его характер и поведение. Большую роль в формировании нравственного облика и мировоззрения цесаревича оказал его духовный наставник иеромонах Троице-Сергиевой Лавры Платон, позднее митрополит. Павел Петрович получил разностороннее домашнее образование.

Вступив на престол, Екатерина II в 1762 году назначила сына полковником Кирасирского полка его имени и генерал-адмиралом, однако к делам государственного управления сына не допускала. В 1763 году императрица подарила сыну Каменный остров. Это первая резиденция великого князя.

29 сентября 1773 Павел Петрович вступил в брак с великой княгиней Наталией Алексеевной (урожденной принцессой Вильгельминой Гессен-Дармштадской), умершей в родах в апреле 1776 года.

26 сентября 1776 года вступил во 2-ой брак с великой княгиней Марией Федоровной (урожденной принцессой Софией-Доротеей Вюртембергской). Имел 10 детей: Александра (1777-1825), Константина (1779-1831), Александру (1783-1801), Елену (1784-1803), Марию (1786-1859), Екатерину (1788-1819), Ольгу (1792-1795), Анну (1795-1865), Николая (1796-1855), Михаила (1798-1849).

В 1777 году по случаю рождения первенца сына Александра получил в подарок от матери-императрицы Павловск, а в 1783 году после рождения первой дочери Александры - Гатчину. В 1781-1782 гг. совершил вместе с супругой Марией Федоровной большое путешествие по Европе под именем графа Северного. Из путешествия было привезено много различных произведений искусства, которые вошли в художественное убранство Павловского и Гатчинского дворцов. В 1787 г. принимал участие в Русско-Шведской кампании. Перед отъездом оставил Марии Федоровне целый ряд документов, среди которых было Завещание, а также проект будущего закона о престолонаследии, который был утвержден уже после коронации Павла I.

7 ноября 1796 года вступил на престол после смерти Екатерины II, короновался в Москве 5 апреля 1797 года. Тогда же был обнародован указ о престолонаследии, который укрепил династию, узаконив передачу трона от отца к сыну, положение об Императорской фамилии, Установление о российских орденах и Манифест о трехдневной барщине. Новый император освободил всех содержавшихся «по тайной экспедиции», даровал всеобщую амнистию всем чинам, находившимся под судом и следствием. Из Шлиссельбургской крепости был освобожден Новиков, Радищев возвращен из сибирской ссылки, освобожден Т. Костюшко. Одним из первых государственно-политических шагов нового императора стало перенесение останков его отца Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловскую крепость с церемонией коронации покойного, что вызвало неоднозначную реакцию у современников.

В области внутренней политики Павел I провел серьезные реформы армии и флота, которые коснулись всех сторон вооруженных сил - организации, управления, вооружения, обмундирования, снабжения. Наиболее серьезные и полезные преобразования произошли в артиллерии и корабельном строительстве. Павлу I досталась почти разоренная государственная казна, поэтому весьма важной была финансовая реформа, необходимо было повысить курс рубля и уменьшить дефицит. Реформированию подверглись государственные органы управления, судопроизводство, образование, гражданское право. Для развития отечественной экономики и повышения ее доли на внутреннем рынке были восстановлены коллегии, преобразованные затем в министерства, строились новые мануфактуры. Все сферы были поражены коррупцией и отсутствием исполнительской дисциплины чиновников. Прогрессивный характер имело сокращение барщины для крепостных крестьян до трех дней и право крестьян подавать жалобы на своих помещиков. Однако законопроизводство тормозилось бюрократическими проволочками чиновников. Наведение порядка и дисциплины требовало жесткой регламентации, которая вторгалась даже в частную жизнь. С целью сохранения спокойствия в России и непроникновения идей французской революции были наложены запреты на французскую литературу и периодику, а также на французские товары и даже на моду.

В области культурной политики было немало сделано для развития театра, особенно с назначением на пост директора Императорских театров А.Л. Нарышкина. Для Академии художеств в 1796 году были приобретены при посредничестве князя Н.Б. Юсупова копии антиков, и под его же руководством к концу 1798 года художниками Академии: И. Акимовым, М. Воиновым, Ф. Гордеевым, М. Козловским Г. Угрюмовым был исполнен каталог картин, рисунков и эстампов, хранящихся в Эрмитаже и других императорских дворцах. В Петербурге шло довольно интенсивное гражданское строительство: здания Медико-хирургической Академии и Монетного двора (архитектор А.Порто), Мальтийской капеллы при Пажеском корпусе, одно из последних творений Д. Кваренги, Казарм и манежа Кавалергардского полка, первая работа в Петербурге архитектора Л. Руска, а также Придворной Певческой капеллы и Публичной библиотеки. Архитектором Ф. Демерцовым были возведены две церкви - Знаменская и Преподобного Сергия Радонежского, уничтоженные в советский период. К 1800-му году относится и начало строительства Казанского собора, которому предшествовал конкурс, первое место в котором было отдано молодому архитектору А. Воронихину. Наибольший интерес представляет архитектурный ансамбль Михайловского замка, перед которым, по желанию Павла I, устанавливается статуя Петра Великого работы К. Растрелли, а в 1801 году - памятник Суворову на Марсовом поле, заказанный императором скульптору М. Козловскому.

Ряд преобразований и нововведений коснулся и сферы образования, как светского, так и духовного. Будучи человеком весьма набожным, Павел большое внимание уделял церковному просвещению. В 1797 году Петербургская и Казанская семинарии были преобразованы в Духовные академии, в России было открыто 8 новых семинарий, а в епархиях, по специальному указу, открыты русские начальные школы для подготовки псаломщиков. Большое внимание уделялось также военным и военно-морским учебным заведениям. Одним из важнейших событий в области образования стало открытие протестантского Дерптского университета.

В области внешней политики особенно примечательны три факта. В 1798 году Павел I поддержал Мальтийский орден, разбитый французскими войсками и был провозглашен за это сначала протектором (защитником) ордена, а затем и Главным магистром ордена. В России появились приорства Мальтийского ордена, а его символика вошла в российский герб. В 1799 году Россия вступила в антифранцузскую коалицию совместно с Австрией, и русская армия во главе с А.В. Суворовым одержала блестящие победы в Итальянском и Швейцарском походах. Убедившись в предательстве Австрии, Павел I резко меняет политический курс и идет на сближение с Наполеоном Бонапартом, соглашаясь на совместный поход в Индию с целью ослабления Англии. Это явилось одной из причин гибели императора. В музее имеется большая коллекция музейных предметов, связанных с личностью Павла I. В парадных залах и жилых комнатах дворца находятся предметы убранства, приобретенные или заказанные императором, а также получены им в подарок. Имеется огромный иконографический материал в миниатюрах, графических и живописных работах, в частности портреты работы Ж. Вуаля, Д. Левицкого, В. Боровиковского, Г. Кюгельхена, С. Тончи и др. Имеются также личные и мемориальные вещи императора: тетради, книги, письменные принадлежности, костюмы.

Литература: Боханов А.Н. Павел I. М.: Вече, 2010. (Великие исторические персоны); Брикнер А.Г. История Павла I. М.: Аст, Астрель, 2004; Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I. Его жизнь, царствование и смерть. Репринт. М.: ИКПА, 1990; Захаров В.А. Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского. СПб.: Алетейя, 2007; Зубов В.П. Павел I. СПб.: Алетейя, 2007; Император Павел I. Альбом-каталог выставки в ЦВЗ «Манеж» (Сост. Коваль Л.В., Ларина Е.Н., Литвин Т.А.) СПб., 2004; Кобеко Д. Цесаревич Павел Петрович (1754-1796). СПб.: Лига плюс, 2001; Мурузи П. Павел I. М.: Вече, 2005 (перевод с французского); Оболенский Г.Л. Император Павел I. М.: Русское слово, 2001; Песков А.М. Павел I. М.: Молодая гвардия, 2003; Россомахин А.А., Хрусталев Д.Г. Вызов императора Павла, или Первый миф XIX столетия. СПб.: Европейский университет, 2011; Русский Гамлет. (Составитель Скоробогатов А.) М.: Фонд Сергея Дубова, 2004. (История России и дома Романовых в мемуарах современников XVII-XX вв.); Скоробогатов А.В. Цесаревич Павел Петрович. Политический дискурс и социальная практика. М., 2005; Шильдер Н.К. Император Павел I. М.: Мир книги, 2007. (Великие династии России. Романовы); Шумигорский Е.С. Император Павел I: жизнь и царствование. СПб., 1907; Эйдельман Н.Я. Грань веков. Политическая борьба в России. Конец XVIII - начало XIX столетия. СПб.: Санкт-Петербургский комитет Союза литераторов РСФСР, 1992; Юркевич Е.И. Военный Петербург эпохи Павла I. М.: Центрполиграф, 2007.