Соловецкое сидение. наталья лясковская. «Соловецкое сидение

Год издания: 2009

Страна: Россия

Слухи о никонианской церковной реформе расходились по Руси быстро. В 1657 году новые богослужебные книги получили в дальнем, но знаменитом на всю Россию Соловецком монастыре. Тамошние старцы внимательно ознакомились с посылкой из столицы, запечатали новые книги в крепкий сундук, и, как ни в чем не бывало, продолжили богослужение по старым традициям.

В 1665 году в Москве поняли, что монахи отказались принимать реформу. Сперва царь и патриарх пытались действовать уговорами, после неудачи перешли к экономическим санкциям. Вотчины и имущество монастыря на материке были конфискованы, но упертых в верности старым традициям монахов это не проняло. Тогда в 1668 году на острова отправилась воинская команда. Стрельцы начали осаду монастыря 22 июня. Первая попытка штурма успеха не принесла: монахи встретили их залпом имевшихся в монастыре пушек. Стрельцы были вынуждены начать осаду, затянувшуюся на несколько лет.

Сперва осада была скорее номинальной. Лишь летом стрельцы появлялись на островах, а зимовали на материке. По льду сочувствовавшие правоверным сидельцам поморы помогали монахам восполнять запасы провианта и боеприпасов. Летом всё начиналось по новой.

В 1673 году терпение Алексея Михайловича лопнуло. Новый воевода Иван Мещеринов получил приказ начать бомбардировку монастыря. Это повлияло не на твёрдость защитников Соловков, а на их политические взгляды: в 1675 году они перестали возносить молитвы во здравие «царя-ирода», но ворот стрельцам не открыли. Несмотря на то, что войско несло большие потери в перестрелках, Мещеринов оставил осаду на зиму и начал вести подкопы под стены. Монахи голодали, но не сдавались и успешно обрушивали подкопы.

Правда, голод и страх наказания заставили самых нестойких бежать из монастыря. 18 января 1676 года перебежчик-чернец Феоктист выдал Мещеринову подземный ход из рва Онуфриевской церкви до внутренней Белой башни и подсказал, что идти по нему надо за час до рассвета, когда на стенах меняются караулы. Первого февраля стрельцы ворвались в монастырь. Застигнутые врасплох защитники не смогли дать достойный отпор. Большинство из них пало в жестокой схватке. Из полутысячи соловчан в живых осталось 60. Их предали лютым казням. Монахов и старцев четвертовали, кидали живыми в прорубь, жгли огнём, заживо морозили, подвешивали на крюках за ребра. 14 оставшихся в живых после жестоких издевательств сослали в дальние монастыри. После этого новый настоятель с новыми присланными из Москвы монахами заново освятили монастырь и приступили к богослужениям по новым обрядам.

Середина XVII века отмечена в жизни Русской Православной Церкви важным событием — религиозной реформой Патриарха Никона. Её последствия сыграли значительную роль в дальнейшей истории России. Унифицировав обрядовую сторону богослужений и сыграв тем самым положительную роль, она стала причиной религиозного раскола в обществе. Наиболее ярким его проявлением явилось восстание насельников получившее название Соловецкое сидение.

Причина реформы

К середине XVII века в церковной жизни страны назрела необходимость внести изменение в богослужебные книги. Находившиеся в то время в пользовании являлись списками с переводов древних греческих книг, пришедших на Русь вместе с установлением христианства. До появления книгопечатания они переписывались от руки. Часто в своей работе переписчики допускали ошибки, и за несколько веков возникли существенные расхождения с первоисточниками.

Как результат этого — приходское и монастырское духовенство имело различные руководства совершения служб, и все проводили их по-разному. Подобное положение дел не могло продолжаться. В результате были сделаны новые переводы с греческого, и затем растиражированы печатным способом. Это обеспечило единообразие проводимым по ним церковным службам. Все прежние книги были объявлены недействительными. Кроме этого, реформа предусматривала и изменение в совершении Прежнее — двуперстное заменялось троеперстным.

Возникновение церковного раскола

Таким образом, реформа коснулась только обрядовой стороны церковной жизни, не затронув её догматической части, но реакция многих слоёв общества оказалась крайне негативной. Произошёл раскол между теми, кто принял реформу, и её ярыми противниками, утверждавшими, что устанавливаемые нововведения разрушают истинную веру, и следовательно, исходят они от сатаны.

В результате раскольники прокляли а тот, в свою очередь, придал их анафеме. Дело приняло ещё более серьёзный оборот вследствие того, что реформы исходили не только от Патриарха, но и лично от (отца и следовательно, противление ей являлось бунтом против государственной власти, а уж это всегда имело на Руси печальные последствия.

Соловецкое сидение. Кратко о его причинах

Вся Россия того периода оказалась втянутой в религиозные распри. Бунт, получивший название Соловецкое сидение, - это ответ насельников находившегося на моря Соловецкого монастыря попыткам властей силой укоренить в нём установки новой реформы. Он начался в 1668 году.

Для усмирения непокорных 3 мая на остров высадился отряд стрельцов под командованием царского воеводы Волохова, но был встречен пушечными залпами. Следует заметить, что этот монастырь был учреждён здесь не только как центр духовной жизни, но и как мощное оборонительное сооружение — форпост на пути шведской экспансии.

Соловецкое сидение представляло для правительства серьёзную проблему ещё и тем, что все проживающие в стенах монастыря насельники, а их насчитывалось 425 человек, имели достаточный военный навык. Кроме того, в их распоряжении было вооружение, пушки и значительное количество боеприпасов. Так как в случае шведской блокады защитники могли оказаться оторванными от внешнего мира, то в подвалах обители всегда хранились большие запасы продовольствия. Иными словами — взять такую крепость силой было задачей не из лёгких.

Первые годы осады монастыря

Надо отдать должное правительству, в течение нескольких лет оно не предпринимало решительных действий и рассчитывало на мирный исход событий. Полной блокады монастыря установлено не было, что позволяло защитникам пополнять запасы провизии. Кроме того, к ним присоединялись многие другие раскольники из числа крестьян и беглые участники восстания Степана Разина, которое только недавно было подавлено. В результате Соловецкое сидение год от года приобретало всё новых сторонников.

После четырёхлетних бесплодных попыток сломить сопротивление бунтующих правительство прислало более многочисленное военное формирование. Летом 1672 года на остров высадились 725 стрельцов под командованием воеводы Иевлева. Таким образом, на стороне осаждавших крепость появился численный перевес, но даже и он не дал сколько-нибудь ощутимого результата.

Активизация военных действий

Долго так продолжаться, конечно, не могло. Несмотря на всё мужество защитников монастыря, Соловецкое сидение было обречено, так как невозможно отдельной, пусть даже многочисленной группе людей, воевать со всей государственной машиной. В 1673 году по указу царя для подавления бунта на прибыл воевода Иван Мещеринов — человек решительный и жестокий. Он имел строжайший наказ предпринять самые активные действия и положить конец монашескому своеволию. С ним прибыло и очередное подкрепление.

С его прибытием положение осаждённых значительно ухудшилось. Воевода установил полную блокаду крепости, перекрыв все каналы общения с внешним миром. Кроме того, если в предыдущие годы ввиду сильных морозов зимой осада снималась и стрельцы отправлялись до весны в Сумский острог, то теперь блокада продолжалась круглый год. Тем самым Соловецкое сидение лишалось условий своего жизнеобеспечения.

Попытки штурма монастыря

Иван Мещеринов был опытным и умелым воеводой и организовал осаду крепости по всем правилам военного искусства. Вокруг стен монастыря были установлены артиллерийские батареи, и сделаны подкопы под его башни. Им были предприняты несколько попыток штурма крепости, но все они были отбиты. В результате активных боевых действий и защитники, и осаждавшие понесли значительные потери. Но беда в том, что правительство имело возможность по мере необходимости восполнять потери своих войск, а защитники крепости её не имели, и их число постоянно уменьшалось.

Предательство, ставшее причиной поражения

В самом начале 1676 года было в очередной раз предпринято наступление на монастырь, но и оно оказалось безуспешным. Однако близился час, когда будет окончательно разгромлено это по-своему героическое Соловецкое сидение. Дата 18 января стала чёрным днём в его истории. Предатель по имени Феоктист, показал воеводе Мещеринову тайный ход, которым можно было проникнуть в монастырь. Тот не упустил случая, и воспользовался этим. Вскоре отряд стрельцов ворвался на территорию крепости. Застигнутые врасплох защитники не смогли оказать должного сопротивления, и многие были убиты в коротком, но ожесточённом бою.

Тех, кто остался в живых, ждала печальная участь. Воевода был человеком жестоким, и после короткого разбирательства предводителей мятежа и его активных участников казнил. Остальные же закончили свои дни в дальних острогах. На этом закончилось знаменитое Соловецкое сидение. Причины, его побудившие — церковная реформа и жёсткая государственная политика, направленная на её реализацию, ещё долгие годы будут вносить раздор в жизнь России.

Рост и расширение старообрядчества

В этот период появляется совершенно новый слой общества под названием старообрядцы, или иначе — староверы. Преследуемые правительством, они будут уходить в заволжские леса, на Урал и в Сибирь, а настигнутые преследователями ― принимать добровольную смерть в огне. Отвергая власть царя и авторитет официальной церкви, эти люди посвятят свои жизни сохранению того, что признавали «древним благочестием». И всегда примером для них будут монахи непокорного монастыря на Белом море.

22 июня 1668 г. — царские войска начали 7-летнюю осаду Соловецкого монастыря, отказавшегося принимать церковную реформу.

Соловецкий монастырь (фото Прокудин-Горский)

Соловецкое восстание или "Соловецкое сидение" произошло в 1668—1676 гг. и было религиозным вооруженным восстанием монахов Соловецкого монастыря и примкнувшим к ним мирян против церковных реформ патриарха Никона. Братия монастыря не признала нововведения. Из Москвы на Соловки были присланы «новопечатные» богослужебные книги. Старый и уже немощный архимандрит Илия 10 октября 1657 г. передал книги на рассмотрение «соборным старцам». «Малый собор» категорически отверг хульные «новыя» книги. Желая использовать все мирные возможности для разрешения конфликта, иноки послали царю Алексею несколько «Челобитных о вере» и отказались принять никониянского игумена Иосифа в «рогатом клобуке». Из-за отказа монастыря принять нововведения, правительство в 1667 году приняло строгие меры, распорядилось конфисковать все вотчины и имущество монастыря. Годом позже, чтобы наказать непокорных, царь Алексей отправил на Соловки стряпчего Игнатия Волохова. В соответствии с царским указом (3 мая 1668 г.) Волохов взял в Архангельском городе 100 стрельцов и 22 июня 1668 г. прибыл на Большой Соловецкий остров. Ц арские полки приступили к осаде монастыря.

Монахи заперлись в крепости. «И мы де великого государя не слушаем и по новым книгам служить не хотим, и впред де великий государь пошлет хотя многие тысещи, и мы де сидим в городе». Стрелецкое войско стояло летом на Заяцком острове, зимой отъезжало в Сумской острог. В течение 4-х лет Волохов безуспешно осаждал непокорный монастырь и, наконец, был отозван (27 июня 1672 г.). Его сменил сотник московских стрельцов Климент Ивлев (назначен 3 апреля 1672 г.). К 100 архангельским, холмогорским и 125 сумским и кемским стрельцам прибавлено 500 двинских. Как и его предшественник, Ивлев зимой находился в Сумском остроге, летом высаживался на Соловецкий остров. Вокруг монастырской крепости были возведены земляные укрепления для обстрела обители. Существенных успехов Ивлев не добился. Положение изменилось с назначением нового воеводы И. А. Мещеринова (6 сентября 1673 г.). Под его командованием было 600 архангельских и холмогорских и 125 сумских и кемских стрельцов; в августе пришло пополнение — 250 двинских и 50 вологодских стрельцов. Через год посланы на Соловки «в прибавку» 300 кольских, 100 великоустюжских и 110 холмогорских стрельцов.

Первые годы осада мятежного монастыря велась слабо и с перерывами, так как правительство рассчитывало на мирное разрешение сложившейся ситуации. В летние месяцы правительственные войска (стрельцы) высаживались на Соловецких островах, пытались блокировать их и прервать связь монастыря с материком, а на зиму съезжали на берег в Сумский острог, причем двинские и холмогорские стрельцы распускались на это время по домам.

Такое положение сохранялось вплоть до 1674 г. К 1674 г. правительству стало известно, что мятежный монастырь стал прибежищем для уцелевших участников разгромленных отрядов С. Разина включая атаманов Ф. Кожевникова и И. Сарафанова, что стало причиной более решительных действий.

Весной 1674 г. на Соловецкий остров прибыл воевода Иван Мещеринов с указаниями начать активные военные действия против мятежников, включая обстрел стен монастыря из пушек. До этого момента правительство рассчитывало на мирное разрешение ситуации и запрещало обстрел монастыря. Царем было гарантировано прощение каждому участнику восстания, добровольно явившемуся с повинной. 20 сентября 1674 г. из Москвы к Мещеринову доставлены 2 огнестрельных мастера — Борис Савельев и Клим Назарьев и с ними — «две пушки верховые и гранаты и всякие пушечные запасы», а также шрапнельные, зажигательные боеприпасы большой мощности. Рано наступивший в октябре 1674 г. холод вынудил И. Мещеринова отступить. Осада снова была снята и войска отправлены на зимовку в Сумский острог.

До конца 1674 г. монахи, остающиеся в монастыре, продолжали молиться за царя. 7-го января 1675 г. (28-го декабря 1674 г. старого стиля), на сходке участников восстания было принято решение не молиться за царя. Насельники монастыря, не согласные с таким решением, были заключены в монастырскую тюрьму.

Летом 1675 г. военные действия усиливаются и с 4 июня по 22 октября потери только осаждавших составили 32 человека убитыми и 80 человек ранеными. Тем не менее, и в этом году поставленные правительством задачи решены не были. Выполняя приказ царя, воевода остался на зиму около Соловецкой крепости. Выстроены раскаты и городки. Сделаны подкопы под Белую, Никольскую и Квасоваренную башни. Выход в море из Глубокой губы перегорожен 14 брусами на цепях. Но несмотря на усилия Мещеринова попытка взять крепость приступом 23 декабря 1676 г. провалилась с большим уроном для осаждавших. В конце мая 1676 г. Мещеринов явился под монастырем с 185 стрельцами. Были сооружены 13 земляных городков (батарей) вокруг стен, начали вестись подкопы под башни. В августе прибыло пополнение в составе 800 двинских и холмогорских стрельцов. 2 января (23-го декабря старого стиля) 1677 г. Мещеринов сделал неудачный приступ к монастырю, был отбит и понес потери. Воеводой было принято решение о проведении круглогодичной блокады.

18-го января (8-го января старого стиля) 1677 г. перебежавший чернец Феоктист сообщил Мещеринову, что можно проникнуть в монастырь изо рва Онуфриевской церкви и ввести стрельцов через окно, расположенной под сушилом у Белой башни, за час до рассвета, так как именно в это время происходит смена караула, и остается только по одному человеку на башне и стене. Темной снежной ночью 1-го февраля (22-го января старого стиля), 50 стрельцов во главе с Мещериновым, направляемые Феоктистом, подошли к окну, назначенному для ношения воды и слегка заделанному кирпичами: кирпичи были разломаны, стрельцы вошли в сушильную палату, добрались до монастырских ворот и отворили их. Защитники монастыря проснулись слишком поздно: около 30 человек из них бросились с оружием на стрельцов, но погибли в неравном бою, ранив только четырех человек. Монастырь был взят. Насельники монастыря, заключенные мятежниками в монастырскую тюрьму, были освобождены.

В монастыре, как считают современные историки, находилось от 300 до 500 человек. Началась расправа над християнами: «…иных пущих воров воевода Иван Мещеринов перевешал, а многих чернецов, выволоча за монастырь на губу, заморозил». В живых осталось 14 монахов. 500 погибших монахов до сих пор поминаются по християнскому синодику. К моменту занятия монастыря правительственными войсками внутри его стен почти не оставалось монахов: большая часть братии монастыря либо покинула его, либо была изгнана мятежниками. Более того, по меньшей мере несколько монахов были заключены мятежниками в тюрьму при монастыре.

После короткого разбирательства на месте, предводители мятежников Никанор и Сашко, а также 26 других активных участников мятежа были казнены, другие разосланы в Кольский и Пустозерский остроги.

4.8 (95%) 36 votes

11 февраля 2019 года (29 января по ст. ст. 7527г.), Русская Православная старообрядческая Церковь, отмечает день памяти- свв. мчч. и испп. Никанора архим., Самуила сотника и Макария инока и иже с ними в Соловецкой обители XVII веце за правоверие пострадавших.

Ровно 343 года назад, в конце января 1676 года в результате предательства оказался захваченным Соловецкий монастырь, а царские войска вырезали всех монахов, не пожелавших отречься от православной веры наших благочестивых предков.

В память о сем скорбном юбилее приводим подробный рассказ о событиях в изложении выдающегося старообрядческого писателя .

В ночь на 22 января 1676 года (старый стиль) предательством был взят зна­менитый Соловецкий монастырь, оплот старообрядчества, почти двадцать лет отказывавшийся принять новые книги и обряды патриарха Никона. Из пятисот человек монастырской братии лишь четырнадцать остались в живых - все остальные погибли лютой смертью. А через неделю неожиданно умер царь Алексей Михайлович Романов.

В 1636 году на Соловецкие острова прибыл из Москвы моло­дой священник Никита Минин. Невзгоды мирской жизни выну­дили его искать успокоения в прославленной северной обители, и, едва уговорив свою супругу постричься в одном из столичных монастырей, он отправился на Соловки.

Местом своего подвижничества Никита избрал Троицкий скит на Анзерском острове, основанный старцем Елеазаром (t 1656). Скит этот был славен строгим уставом и суровым житием пустынников. На Анзере московский священник принял постриг и был наречен Никоном .

ВИДЕО. Токомо у насЪ:

Рекомендуем к просмотру качественный фильм-рассказ от умельцев из Рогожской воскресной школы.

С отеческой любовью Елеазар отнесся к новоначальному ино­ку, скоро ставшему одним из лучших его учеников. Никон старался во всем подражать подвижнику. Как и старец, он предавался «вели­кому посту и воздержанию», занимался иконописью и резьбой по дереву. В июне 1638 года Елеазар и Никон отправились в Москву собирать деньги на строительство каменной скитской церкви.

Но собранных денег было явно недостаточно для начала строительства. Поэтому Елеазар не спешил начинать работы, и деньги лежали без движения. Это злило Никона, заподозрившего своего наставника в сребролюбии. Подозрения переросли в открытую ссору, кончившуюся тем, что в 1639 году Никон бежал на рыбачьей лодке с Анзера на «большую землю», унося в сердце неизбывную ненависть к Соловкам.

Никон бежал, а островная братия еще долго обсуждала виде­ние, бывшее Елеазару: однажды во время литургии старец увидел огромного черного змия, обвившегося вокруг шеи Никона, и в ужасе воскликнул: «Великое зло Россия себе сего израсти!»

Прошли годы, инок Никон стал архимандритом столичного Новоспасского монастыря, родовой усыпальницы Романовых, и «собинным» другом царя Алексея Михайловича. В 1648 году по настоянию самодержца Никон был назначен митрополитом Ве­ликого Новгорода вместо еще живого митрополита Афония.

Оскорбленный Афоний удалился на покой в Хутынский мона­стырь, где скончался в 1652 году. Чувствуя приближение смерти, он просил призвать на свое погребение не нового митрополита, а какого-нибудь другого архиерея, «ибо Никон - враг Божий».

К Соловецкому монастырю, входившему в Новгородскую епархию, митрополит Никон испытывал стойкую неприязнь, старался всячески ущемить в правах и унизить прославленную обитель, издавна пользовавшуюся самоуправлением и обширными льготами. Так в 1650 году Никон особой грамотой к соловецкому настоятелю Илие приказал печь раздаточные просфоры (разда­вавшиеся богомольцам после литургии) не из дешевой ржаной муки, а из дорогой пшеничной.

Это возмутило монастырскую братию: разве митрополит не знает, что ржаными просфорами Соловки кормят тысячи палом­ников, а из белой пшеничной муки пекут только просфоры для литургии?

Иноки пытались возражать, но вынуждены были по­кориться - с огромными расходами и убытками обитель смогла выполнить приказ архиерея.
А в 1651 году митрополит покусился на монастырское са­моуправление: он добился привилегии «ведать судом и управою» над Соловками и не замедлил воспользоваться этим, начав вме­шиваться во все дела обители.

Но горшая беда пришла на острова весной 1652 года, когда Никон по государеву велению приехал в монастырь за мощами святого Филиппа (Колычева), московского митрополита, му­жественного тираноборца, убиенного в 1569 году по велению царя Иоанна Грозного. Соловецкая братия с огромным риском и трудностями разыскала тело мученика и похоронила в обители, настоятелем которой Филипп был в 1548-1566 годах.

От мощей совершались чудесные исцеления, прославившие монастырь и привлекавшие многочисленных паломников. И вот Никон забирает святыню в столицу! Ни угощение от царского имени, ни раздача ста рублей милостыни не могли утешить бра­тию, со слезами провожавшую чудотворные мощи. Но митрополит увозил с Соловков не только святыню.
На Соловках, в монастырской тюрьме, томился уроженец Салоник, инок Арсений Грек. Получив образование в Италии, Арсений изрядно поездил по свету, сменил несколько стран про­живания и несколько вер: успел побывать и православным, и униатом, и католиком, и даже мусульманином.

В январе 1649 Арсений приехал в Москву в свите иерусалим­ского патриарха Паисия. Но на Руси грек был уличен в вероотступ­ничестве и «за многие ереси» сослан на Соловки. В монастырской тюрьме «Арсен» провел три года. Никон, приехавший за мощами святителя Филиппа, имел несчастие познакомиться с узником, очароваться его европейскою образованностью и забрать с собой в Москву.

Пока Никон ездил на Север за чудотворными мощами, в сто­лице скоропостижно скончался престарелый патриарх Иосиф. На освободившийся архипастырский престол царским изволением был назначен новгородский митрополит Никон.

В 1653 году новый патриарх начал грандиозную церковную реформу: введение новых обрядов и «справу» русских богослужеб­ных книг по греческим образцам. Возглавил книжную справу на московском Печатном дворе пресловутый Арсений Грек.

Со слезами восприняли на Соловках известие о том, что вчерашний еретик и вероотступник «Арсен» ныне правит Бо­жественные книги: «Братия, братия! Увы, увы! Горе, горе! Пала вера Христова, яко же и в прочих землях, в земле русской двема врагами Христовыми, Никоном и Арсеном» .

Скорбь соловецких иноков была небезосновательна: «книж­ная справа», возглавляемая Арсением Греком, привела к порче и искажению богослужебных книг, о чем писал Каптерев:

Не­ сомненно, что Арсений как иностранец-грек не настолько однако владел русским языком, чтобы постичь все его тонкости, понимать все его особенности и оттенки, уметь всегда подыскать нужное слово, нужный оборот речи, чтобы точно, ясно выразить ту или другую мысль, точно и верно по строю речи формулировать из­вестное учение. Многое и, конечно, очень многое для Арсения как иностранца оставалось в русском языке непонятным и закрытым, почему его переводы, естественно, во многом отличались от старых, нередко уступали им в ясности, точности, в уместности того или другого выражения, казались иногда двусмысленными и соблазнительными.

Сам Арсений Грек и возглавляемая им «книжная справа» казались русским людям чем-то демоническим. Когда в 1654 году в Москве свирепствовала страшная моровая язва (чума), молва объясняла эпидемию тем, что «держит-де у себя патриарх ве­домого еретика, старца Арсения, и во всем-де ему дал волю, и велел быть у справки печатных книг, и тот чернец многие книги перепортил».

Новые «перепорченные» богослужебные книги привезли на Соловки лишь в октябре 1657 года. Архимандрит Илия сложил их под замок в оружейную палату и указал продолжать службу по старым. Перед Пасхой 1658 года все священники подписали отказ от новых служебников.

А 8 июля того же года отказ от новых книг был закреплен и в приговоре общего монастырского Собора: «Тех служебников не принять и по них не служить» . Это был открытый протест против церковной реформы, продолжавшийся около двадцати лет. Но все эти годы соловецкая братия жила в относительном спокойствии: Москва не досаждала отдаленным островам.

В 1659 году, по смерти архимандрита Илии, настоятелем монастыря по выбору братии стал старец Варфоломей. При нем в 1660 году на Соловки возвратился на покой оставивший настоятельство в подмосковном Саввино-Сторожевском мона­стыре архимандрит Никанор, царский духовник, соловецкий постриженик, многие годы исполнявший в обители должность книгохранителя.

В 1666-1667 годах в столице проходили два церковных Со­бора, обычно объединяемых историками в один «большой Мо­сковский Собор». Он низложил реформатора Никона, но вместе с тем проклял старые церковные обряды и их приверженцев. На Собор были вызваны архимандриты Варфоломей и Никанор, причем Варфоломей счел за лучшее отказаться от старообрядче­ства и принести покаяние.

Узнав об этом, соловецкая братия стала упорно ходатайство­вать перед Москвою о смене настоятеля, прося поставить на это место Никанора. Но правительство только отчасти удовлетворило их просьбу: новым архимандритом был поставлен не Никанор, а Иосиф, начальник Соловецкого подворья в Москве. Он, как и Варфоломей, отрекся от старообрядчества на том же Соборе.

Иосиф и Варфоломей прибыли на Соловки 14 сентября 1667 года, приведя с собою ладью, груженую бочками с вином, медом и пивом. Но братия отказалась принять нового настояте­ля, заявив Иосифу: «Нам ты, архимандрит, не надобен!» Иноки арестовали Иосифа и Варфоломея, а бочки с хмельным разбили на пристани.

А 21 сентября на Соловки вернулся архимандрит Никанор. В Москве под угрозой казни его вынудили покориться церковной реформе и насильно заставили надеть иноческий клобук нового образца. Однако, вернувшись на Соловки, Никанор принес перед братией покаяние за свое отступление от старообрядчества, был прощен и занял пост фактического настоятеля монастыря, став духовным руководителем братии.

По прибытии Никанора чернецы и бельцы (послушники) на­писали царю челобитную, в которой подтвердили свой решитель­ный отказ от новых книг и обрядов: «Милосердый государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержец! Молим твою, великого государя, благочестивую державу и плачемся вси со слезами, помилуй нас, нищих своих богомольцев и сирот, не вели, государь, у нас пре­дания и чину преподобных отец Зосимы и Савватия переменить!

Повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой государев и вси благоверные цари и великие князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима и Савватий, и Герман, и Филипп митрополит и все святии отцы угодили Богу. Аще ли ты, великий государь наш, помазанник Божий, нам в преж­ней, святыми отцы преданней, в старой вере быти не благоволишь и книги переменити изволишь, милости у тебя, государя, просим: помилуй нас, не вели, государь, болщи того к нам учителей при­сылать напрасно. Понеже отнюдь не будем прежней своей право­славной веры переменить.

И вели, государь, на нас свой царский меч прислать, и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие. А мы тебе, великому государю, не противны. Ей, государь, от всея души у тебя, великого государя, милости о сем просим и вси с покаянием и с восприятием на себя великого ангельского чину на той смертный час готовы».

Это был открытый вызов, и ответ не заставил себя долго ждать. 3 мая 1668 года царским указом на Соловки для покорения мона­стыря было послано стрелецкое войско под командованием стряп­чего Игнатия Волохова. Началась восьмилетняя осада обители.

Стрельцы попытались высадиться на островах 22 июня 1668 года, но обнаружилось, как позднее докладывал царю Воло­хов, что«Соловецкий монастырь заперт и по воротам, и по башням, и по стене пушки, и с мелким ружьем изготовлены».

Попытка уговорить иноков сдаться ни к чему не привела, бра­тия отказалась подчиняться царскому указу: «Великого государя не слушаем и по новым книгам служить не хотим». Ни к чему не привела и осада обители, поэтому летом 1672 года Волохов был сменен сотником московских стрельцов Климентом Иевлевым.

Сотник действовал более жестко, сжег все хозяйственные постройки за пределами монастырской ограды, но штурмовать обитель не решился, поэтому в сентябре 1673 года Иевлева сменил третий военачальник - стольник и воевода Иван Мещеринов, получивший приказ взять обитель всеми доступными средствами под угрозой смертной казни.

Воевода действовал энергично и продуманно, осада повелась по всем правилам военного искусства: под монастырские башни велись подкопы, ни днем, ни ночью не смолкала пушечная канона­да, под гром которой стрельцы регулярно ходили на приступы. Но взять Соловецкую обитель, лучшую русскую крепость того времени, было не так-то просто: крепкие ворота, толстые стены, высокие башни, а на башнях - голландские пушки. Рассказывали, что «Никанор по башням ходит беспрестанно, и пушки кадит, и водою кропит, и им говорит: матушки-де мои галаночки, надежда-де у нас на вас, вы-де нас обороните».

Победу Мещеринову принесло предательство: 9 ноября 1675 года из монастыря в воеводский лагерь пробрался чернец Феоктист, не выдержавший длительной осады. Феоктист взялся провести отряд стрельцов потайным ходом внутрь обители.

В ночь на 22 января 1676 года под покровом снежной бури отряд майора Степана Келина проник в обитель потайным ходом, выворотив ломами кирпичи в наспех замурованном окне в одной из башен. Перебив полусонных стражей, стрельцы открыли монастырские ворота. В обитель ворвалось царское войско во главес воеводой.

Начался ночной бой, неравный и скоротечный. После же­стокой схватки у ворот озверевшие стрельцы разбежались по обители, врываясь в кельи и храмы, убивая всех, вооруженных и безоружных, старых и молодых, бельцов и иноков - всех, кто попадался на пути.

Мещеринов, налюбовавшись на картину кро­вавого разорения, возвратился в лагерь. Старообрядческий писатель Семен Денисов в «Истории об отцах и страдальцах соловецких» подробно рассказывает о мученической гибели непокорных. Первым воевода вызвал на допрос сотника Самко (Самуила) Васильева, организовавшего оборону обители. Сотник вызывал особую ненависть воеводы, ведь именно умелая оборона привела к большим потерям среди стрельцов.

Мещеринов спросил Самуила: «Зачем ты противился само­держцу и посланное воинство отбивал от ограды?» На это сот­ник мужественно отвечал: «Не самодержцу я противился, но за отеческое благочестие, за святую обитель стоял мужественно!»Разъяренный воевода повелел до смерти избить Самуила, а без­дыханное тело сбросить в монастырский ров.

Вторым на страшный суд Мещеринова предстал архимандрит Никанор. За военным руководителем пришла очередь руководите­ля духовного. От старости и многолетних молитвенных подвигов Никанор сам не мог идти, поэтому воины привезли его к воеводе на маленьких саночках. Мещеринов начал допрос: «Скажи мне, Никанор, чего ради противились государю? Чего ради воинство в обитель не пускали, а когда хотели подойти, то оружием от­бивали?»

На это старец отвечал: «Самодержавному государю никогда не сопротивлялись и даже никогда не помышляли сопротивляться. Но поскольку новшества патриарха Никона не позволяют живу­щим в миру соблюдать апостольские и отеческие предания, то мы удалились от мира и поселились на этом морском острове. Вас же, пришедших растлить церковные уставы и разрушить спаситель­ные обычаи, правильно не пустили».

Смелый ответ разозлил Мещеринова, и он начал матерно ру­гать инока. На эту брань Никанор тихо отвечал: «Что величаешься,что превозносишься? Не боюсь тебя, ибо и душу самодержца имею в своей руке!» Это еще больше разъярило воеводу и, вскочив со стула, он стал избивать Никанора тростью, не стыдясь ни ино­ческого сана, ни почтенных седин архимандрита. Бил до тех пор,пока не выбил старцу зубы.

Потом приказал воинам тащить Никанора за монастырскую ограду, кинуть в ров и стеречь, пока не умрет. С грубым хохотом и непристойными шутками стрельцы тащили за ноги беспомощного старика,голова которого билась о камни. Окровавленного страстотерпца в одной нательной сорочке швырнули в глубокий ров,где он мученически скончался от ран и лютого мороза.

Один за другим представали перед Мещериновым оставшиеся в живых иноки и бельцы. Все короче и короче становились допро­сы. Твердость и мужество староверов побудили воеводу казнить всех без разбору: стрельцы рубили головы, вешали кого за шею, кого за ноги, а кого на острых крюках за ребра. Из нескольких сотен человек, сидевших в осаде, лишь четырнадцать иноков остались в живых - все остальные либо погибли при штурме, либо были казнены.

За несколько дней Мещеринов разграбил обитель и нагрузил церковными драгоценностями целую ладью. Впоследствии он был уличен в хищении монастырского имущества, был предан суду и тюремному заключению. При обыске у него нашли гро­мадную по тем временам сумму денег - 2312 рублей, множество книг, серебряную, оловянную и медную посуду, оружие, шубы и меха. Кроме различных ценностей, воевода присвоил себе «восмь котлов болших медных монастырских» и даже «часы железныя боевыя з гирями».

По приказу Мещеринова Феоктист и несколько уцелевших иноков «подносили ему Ивану на многия праздники и на ево имянины из соборныя церкви окладныя иконы». Так воеводе удалось заполучить 18 икон в серебряных окладах с жемчугами и каменьями из монастырского собора. Из прочих монастырских церквей и келий Мещериновым было взято множество других икон и складней.

Между тем в столице вечером 22 января царь неожиданно по­чувствовал сильное недомогание. Старообрядческий писатель диа­кон Феодор рассказывает об этом:

Наш московский царь Алексей Михайлович, прельщенный от Никона, еретика и отступника, при смерти своей позна неправду свою и законопреступление свое и отпадение от правые веры отеческия. И вопияше великим гласом, моляся новым преподобномучеником соловецким: “О, господие мои! Послушайте мя и ослабите ми поне мало, да покаюся!” Пред­стоящий ту и седящии вопросиша его, глаголюще со ужасом: “Кому ты, царь-государь, молишися прилежно и умилно? ” Он же сказа им: “Яко приходят ко мне, - рече, - старцы Соловецкого мона­стыря и растирают вся кости моя и суставы тела моего пилами намелко, и не быти живу от них. Пошлите гонца скоро и велите войску отступить от монастыря их”. Бояре же пославше гонца скорого по повелению цареву.

Но было поздно: в Вологде царский посланец встретил воевод­ского гонца, мчавшегося в столицу с известием о покорении мо­настыря. А царь Алексей Михайлович умер 29 января 1676 года. По церковному календарю день его кончины был посвящен гря­дущему второму пришествию Христа и Его страшному суду.

Церковное почитание

В Русской Православной Старообрядческой Церкви чтут память святых мучеников и исповедников: архимандрита Никанора, инока Макария, сотника Самуила и иже с ними в Соловецкой обители за древлее благочестие пострадавших. День памяти установлен им 29 января (11 февраля нового стиля ).

В Православной старообрядческой Церкви почитание святых мучеников совершается по крайней мере с конца XVIII века: этим временем датированы рукописи с памятью Соловецких мучеников.

“Во Москвы-то было во царьстви”
(песня 17 века, поется на поморский манер, в конце слов звучит “э”)

Во Москвы-то было во царьстви,
А во прекрасном во государьстви,
Перебор-от был боярам,
Пересмотр-от был воеводам.
Из бояр бояр выбирали,
Воеводу-ту поставляли,
Его роду же непростого:
Из бояр князь-Салтыкова.
Воспроговорит-то государь наш,
Алексей-сударь свет Михайловиць:
- Уж ты гой еси воевода!
Я пошлю тебя, воевода,
Ко манастырю святому,
Ко игумену честному:
Стару веру-ту порушите,
Стары книги истребите,
На огни вы вси сожгите.
Воспроговорит воевода:
- Уж ты гой-еси государь-царь наш,
Волексей ты сударь Михаштовиць!
Как нельзя-то думой подумать
На свято ведь на это место,
Не прекрасною киновию,
Шьче на свет-то преподобных,
Соловецьких ведь цюдотворцев.
Воспроговорит государь царь наш
Алексей-от сударь-Михайловиць:
- Уж ты гой-еси, воевода!
Прикажу я тебя казнити,
Руки, ноги же отпилити,
Буйну голову отрубити.
Воевода-те испугалсэ,
Сам слезами же обливалсэ:
- Уж ты гой-еси, государь-царь наш
Алексей же-сударь Михайловиць!
Погоди ты меня пилити,
Уж мне дай рець говорити:
Мне-ка дай же ты силы много,
Мне стрельцов, борьцов, солдатов.
Шьцо садилсэ-то воевода;
Надалек он, свет, отъехал, -
Он расплакалсэ, сам раздумалсэ:
- Хошь я смерть-ту - я приму же!
Он раздумалсэ воевода:
Во пути будто рознемогсе;
Он назад скоро воротилсэ.
На то место-то накупалсэ
Из бояр, бояр князь Пещерской;
Шьче садилсэ-то воевода
Он во легоньки стружоцьки;
Потянули-то ветры буйны
С полуденную сторонку,
Уносило-то воеводу
Ко манастырю святому,
Ко игумену честному,
Как ко светам-то преподобным
Соловецьким же чудотворьцам.
Как стрелял, стрелял воевода
Во соборну-ту Божью церковь,
Уронил-то тут воевода
Богородицу со престола.
Вси манахи-ти испугались,
По стенам-ти вси побросались,
В одну келью-ту собирались,
В одно слово-то говорили:
Говорил-то все игумен:
- Вы не бойтесь-ко, мои дети,
Не страшитесь-ко етой страсти!
Мы по-старому ведь отслужим, -
С Христом в царсьтви с им прибудем.
По грехам было суцинилось,
По тежким грехам сотворилось:
Захотел-то ведь Деревяга
В Святом озере он купатьце,
По веревкам церез стену-ту опускатьце;
Ишше пал етот грешник
На сыру-то землю;
Он сломил свою праву руку,
Извихнул себе леву ногу.
Тут пришел к ему воевода:
- Ты скажи-ка нам сушшу правду;
Ишшо порохом доволен манастырь?
Ишше крепостью-то крепок ли?
Да людьми-то ведь он люден ли?
Говорил-то тут Деревяга:
Он ведь крепостью-ту крепок,
Он людьми тольки не люден.
Попадите и вы зайдите
Дровяным-то в стену окошком.
Как зашел-то воевода,
Рассказал как Деревяга;
Он зацял тут воевода,
Стару веру-ту порушить взял,
Стары книги-ти Божии изорвал все,
На огни-ти он прожигал их;
Всех монахов прирубили,
В сине море-то пометали,
Над игуменом наругались:
Рецист язык у него отрезали.
Церез ночь было тако цюдо -
Он ведь сделасэ весь здравой.
Они взели его, убили -
Как небесно царство купили.
В ту пору-ту, во то время,
В саму в ту ведь темну ноцьку
Ишшо к нашему царю жо
К Олексею-то свет-Михайловицю
Как приходят к ему два старьца,
Как хотят-то его убити,
Руки-ноги да отпилити.
Говорят ему таки реци:
- Уж ты гой-еси, государь-царь,
Олексей ты сударь Михайловиць,
Не розорей-ко ты старой веры!
Посылат-то ведь царь же скоро,
Он гонцов-то скоро, солдатов:
- Старой веры не розоряйте,
Вы ведь книг-то не разрушайте,
На огни-то не розжигайте,
Вы манахов-то не рубите».
Ище встретили воеводу
В славном городи во Вологды.
Воевода-то разболелсэ (сгнил),
Он в худой-то боли сконцялсэ.
Государь-от, государь наш царь
Олексей-свет сударь Михайловиць
За воеводой собиралсэ,
Он своей-то жизней сконцялсэ.
Понесли его в Божью церковь, -
Потекло у него из ушей-то,
Потекла у него всяка гавря;
Ишше уши-то затыкали
Все хлопцятой белой бумагой.

(Гавря- гной)

Источник:

Урушев Дмитрий Александрович. “Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах”

Материал по теме

Современные русские писатели рассказывают о классиках, не включенных в школьную программу по литературе.

Читать Житие Протопопа Аввакума

Тот же штиль: говорит 17 век

Рецензия на книгу и оригинальный текст “жития” современных нам старообрядцев, вынужденных скитаться по чужбине весь ХХ век, не находя желанного покоя.

Избранные материалы

Подборка материалов по теме взаимоотношения религиозного и светского восприятия мира, в том числе рубрики « », « », материалы «

Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв Фруменков Георгий Георгиевич

§ 2. Монастырское войско в XVII веке. Военизация братии Соловецкое восстание 1668–1676 гг

§ 2. Монастырское войско в XVII веке. Военизация братии

Соловецкое восстание 1668–1676 гг

Со времени «смуты» значительно возросла численность монастырского войска. К 20-м годам XVII века «под ружьем» в Поморье находилось 1040 человек. Все они состояли на монастырском содержании и распределялись по трем основным пунктам: Соловки, Сума, Кемь. Верховным командующим считался игумен, но «береговые» стрельцы находились под непосредственным начальством присланного из столицы воеводы, проживавшего в Сумском остроге. Совместно с соловецким настоятелем и под его руководством он должен был охранять Север. Такое «двоевластие» не устраивало игумена, желавшего быть единоличным военным начальником края. Его претензии были основательны. «Кроткие» черноризцы к этому времени настолько увлеклись военным делом и до того освоили его, что считали возможным и выгодным оставаться без военных специалистов. Они больше не нуждались в их помощи, а терпеть стеснения не хотели. Царь понимал желания своих богомольцев и уважил их просьбу. По представлению игумена, ссылавшегося на монастырскую скудность, в 1637 году Соловецко-Сумское воеводство было ликвидировано. Последний воевода Тимофей Кропивин сдал игумену городовые и острожные ключи и навсегда выехал в Москву. Обороной Поморья и монастыря стал ведать соловецкий настоятель с келарем и братией. С этого времени игумен в полном смысле слова стал северным воеводой, руководителем обороны всего Поморья.

Охрана обширных владений монастыря требовала более многочисленной вооруженной силы, чем та, которая имелась в распоряжении игумена. Одной тысячи стрельцов не хватало. Нужны были дополнительные отряды воинов, а это требовало больших затрат. Монахи нашли иной выход. Чтобы не расходовать средств на наем новых партий стрельцов, они сами стали обучаться военному искусству. В 1657 году вся братия (425 человек) была призвана к оружию и по-военному аттестована. Каждый инок получил «звание»: одни стали сотниками, другие десятниками, третьи - рядовыми пушкарями и стрельцами. В мирное время «дружина черноризцев» числилась в запасе. В случае неприятельского нападения монахи-воины должны были занять места на боевых постах, причем каждый из них знал, где ему придется стоять и что делать: «Во святых воротах до Преображенской башни ведать келарю старцу Никите, а с ним:

1. Пушкарь старец Иона Плотнишний у большой поджарной медной пушки, а с ним на поворот мирских людей 6 человек (следуют имена);

2. Пушкарь старец Иларион, моряк, у медной дробовой пушки, а с ним на поворот мирских людей - 6 человек наймитов;

3. Пушкарь Пахомий…» и т. д.

Военизация монастыря делала Соловецкую крепость неуязвимой для внешних врагов и причинила, как это ни странно, много хлопот правительству.

Конец XVII века в жизни Соловецкого монастыря отмечен антиправительственным восстанием 1668–1676 гг. Мы не будем детально исследовать «мятеж в монастыре», поскольку это выходит за рамки нашей темы, тем более, что работа такая уже проделана. Своеобразное, противоречивое, сложное как по составу участников, так и по отношению их к средствам борьбы Соловецкое восстание во все времена привлекало внимание ученых. Дореволюционные историки и историки-марксисты с разных методологических позиций подходят к изучению восстания в Соловецком монастыре и приходят, естественно, к диаметрально противоположным выводам.

Буржуазная историография вопроса, представленная в основном историками церкви и раскола, не видит в Соловецком восстании ничего иного, кроме религиозной смуты и «сидения» монахов, именно «сидения» и только монахов (подчеркнуто мною. - Г.Ф.), за старую веру, в которой «вси благоверные цари и великие князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима, и Савватий, и Герман, и Филипп митрополит и вси святые отцы угодили богу». Советские историки рассматривают Соловецкое восстание, особенно на заключительном его этапе, как открытую классовую битву и прямое продолжение крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина, видят в нем последний очаг крестьянской войны 1667–1671 гг.

Соловецкому восстанию предшествовали 20-летнее пассивное сопротивление, мирная оппозиция аристократической верхушки монастыря (соборных старцев) против Никона и его церковной реформы, в которую с конца 50-х годов была втянута рядовая братия (черные старцы). С лета 1668 года в Соловецком монастыре началось открытое вооруженное восстание народных масс против феодализма, церковных и правительственных властей. Период вооруженной борьбы, составивший целых 8 лет, можно разделить на два этапа. Первый продолжался до 1671 года. Это было время вооруженной борьбы соловчан под лозунгом «за старую веру», время окончательного размежевания сторонников и противников вооруженных методов действий. На втором этапе (1671–1676 гг.) к руководству движением приходят участники крестьянской войны С. Т. Разина. Под их влиянием восставшие массы порывают с религиозными лозунгами.

Главной движущей силой Соловецкого восстания на обоих этапах вооруженной борьбы были не монахи с их консервативной идеологией, а крестьяне и бельцы - временные жители острова, не имевшие монашеского чина. Среди бельцев была привилегированная группа, примыкавшая к братии и к соборной верхушке. Это прислуга архимандрита и соборных старцев (служки) и низший состав духовенства: дьячки, пономари, клирошане (служебники). Основную же массу бельцев составляли трудники и работные люди, обслуживавшие внутримонастырское и вотчинное хозяйство и эксплуатируемые духовным феодалом. Среди трудников, работавших «по найму» и «по обещанию», то есть бесплатно, дававших обет «богоугодным трудом искупить грехи свои и заслужить всепрощение», было много «гулящих», беглых людей: крестьян, горожан, стрельцов, казаков, ярыжек. Они-то и составили основное ядро восставших.

Хорошим «горючим материалом» оказались ссыльные и опальные, которых насчитывалось на острове до 40 человек.

Кроме трудового люда, но под его воздействием и давлением к восстанию примкнула часть рядовой братии. Этому не приходится удивляться, ибо черные старцы по своему происхождению были «все крестьянскими детьми» или выходцами из посадов. Однако по мере углубления восстания иноки, напуганные решительностью народа, порывали с восстанием.

Важным резервом восставшей монастырской массы были поморское крестьянство, работные в усольях, на слюдяных и иных промыслах, приходившие под защиту стен Соловецкого кремля.

По данным воеводских отписок царю, в осажденном монастыре находилось более 700 человек, в том числе свыше 400 решительных сторонников борьбы с правительством методом крестьянской войны.

В распоряжении восставших было 90 пушек, расставленных на башнях и ограде, 900 пудов пороха, большое количество ручного огнестрельного и холодного оружия, а также защитного снаряжения.

Документальные материалы свидетельствуют о том, что восстание в Соловецком монастыре началось как религиозное, раскольническое движение. На первом этапе и миряне, и монахи выступили под флагом защиты «старой веры» против нововведений Никона. Борьба эксплуатируемых масс с правительством и патриаршеством, подобно многим народным выступлениям эпохи средневековья, приняла религиозную идеологическую оболочку, хотя на деле под лозунгом защиты «старой веры», «истинного православия» и т. п. демократические слои населения боролись против государственного и монастырского феодально-крепостнического угнетения. На эту особенность революционных выступлений задавленного темнотою крестьянства обращал внимание В. И. Ленин. Он писал, что «…выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития, а не одной России».

В 1668 году за отказ принять «новоисправленные богослужебные книги» и за противодействие церковной реформе царь приказал осадить монастырь. Началась вооруженная борьба соловчан с правительственными войсками. Начало Соловецкого восстания совпало с разгоравшейся в Поволжье и на юге России крестьянской войной под предводительством С. Т. Разина.

Правительство не без оснований опасалось, как бы его действия не всколыхнули все Поморье, не превратили край в сплошной район народного восстания. Поэтому первые годы осада мятежного монастыря велась вяло и с перерывами. В летние месяцы царские войска (стрельцы) высаживались на Соловецких островах, пытались блокировать их и прервать связь монастыря с материком, а на зиму съезжали на берег в Сумский острог, причем двинские и холмогорские стрельцы, входившие в правительственную рать, распускались на это время по домам.

Переход к открытым военным действиям до крайности обострил социальные противоречия в лагере восставших и ускорил размежевание борющихся сил. Оно было окончательно завершено под воздействием разинцев, которые стали прибывать в монастырь с осени 1671 года, то есть после поражения крестьянской войны. Влившиеся в восставшую массу люди «из полку Разина» взяли в свои руки инициативу в обороне монастыря и активизировали Соловецкое восстание. Разинцы и трудники становятся фактическими хозяевами монастыря и заставляют «труждаться» монахов, на которых раньше работали сами.

Из воеводских отписок мы узнаем, что к руководству восстанием пришли враги царя и духовенства, «пущие воры и заводчики и бунтовщики… изменники великому государю» беглый боярский холоп Исачко Воронин и кемлянин (из Кемской волости) Самко Васильев. К командному составу восстания принадлежали и разинские атаманы Ф. Кожевников и И. Сарафанов. Начинается второй этап Соловецкого восстания, на котором религиозные вопросы отступили на второй план и идея борьбы «за старую веру» перестала быть знаменем движения. Порвав с реакционно-богословской идеологией монахов и освободившись от старообрядческих требований, восстание принимает ярко выраженный антифеодальный, антиправительственный характер.

В «распросных речах» выходцев из монастыря сообщается, что руководители восстания и многие его участники «и в церковь божию не ходят, и на исповедь к отцам духовным не приходят, и священников проклинают и называют еретиками и богоотступниками». Тем же, кто упрекал их в грехопадении, отвечали: «мы де и без священников проживем». Новоисправленные богослужебные книги жгли, рвали, топили в море. Восставшие «отставили» богомолье за великого государя и его семью и слышать больше об этом не хотели, а иные из мятежников говорили про царя «такие слова, что не только написать, но и помыслить страшно».

Такие действия окончательно отпугнули от восстания монахов. Не говоря уже об оппозиционной верхушке монастыря, даже рядовая братия в своей массе порывает с движением, сама решительно выступает против вооруженного способа борьбы и пытается отвлечь от этого народ, становится на путь измены и организации заговоров против восстания и его предводителей. Только фанатичный сторонник «старой веры» высланный на Соловки архимандрит Никанор с кучкой единомышленников до конца восстания надеялся с помощью оружия заставить царя отменить никоновскую реформу. По словам черного попа Павла, Никанор беспрестанно ходил по башням, пушки кадил и водою кропил и называл их «матушками галаночками, на вас де у нас надежда», и по воеводе и по ратным людям стрелять велел. Никанор был попутчиком народа; опальный архимандрит и восставший трудовой люд использовали одни средства борьбы для достижения разных целей.

Народные вожаки решительно расправлялись с реакционно-настроенными иноками, занимавшимися подрывной деятельностью; одних они сажали в тюрьмы, других изгоняли из монастыря. За стены крепости было выдворено несколько партий противников вооруженного восстания - старцев, монахов.

С начала 70-х годов Соловецкое восстание, подобно крестьянской войне под руководством С.Т. Разина, становится выражением стихийного возмущения угнетенных классов, стихийного протеста крестьянства против феодально-крепостнической эксплуатации.

Население Поморья выражало сочувствие мятежному монастырю и оказывало ему постоянную поддержку людьми и продовольствием. Черный поп Митрофан, бежавший из монастыря в 1675 году в «распросной речи» говорил, что в период осады приезжали в монастырь «с рыбою и с харчевыми запасами с берегу многие люди». Царские грамоты, угрожавшие суровым наказанием тем, кто доставлял продовольствие в монастырь, не действовали на поморов. Ладьи с хлебом, солью, рыбой и иными продуктами питания непрерывно приставали к островам. Благодаря этой помощи восставшие не только успешно отражали приступы осаждавших, но и сами совершали смелые вылазки, которые обычно возглавлялись И. Ворониным и С. Васильевым - избранными народными сотниками. Строительством укреплений руководили опытные в военном деле беглые донские казаки Петр Запруда и Григорий Кривонога.

Все гражданское население Соловков было вооружено и по-военному организовано: разбито на десятки и сотни с соответствующими командирами во главе. Осажденные значительно укрепили остров. Они вырубили лес вокруг пристани, чтобы никакое судно не могло подойти к берегу незамеченным и попало в зону обстрела крепостных орудий. Низкий участок стены между Никольскими воротами и Квасопаренной башней подняли деревянными террасами до высоты других участков ограды, надстроили низкую Квасопаренную башню, на Сушильной палате устроили деревянный помост (раскат) для установки орудий. Дворы вокруг монастыря, позволявшие неприятелю скрытно приближаться к кремлю и осложнявшие оборону города, были сожжены. Вокруг монастыря стало «гладко и ровно». В местах возможного приступа положили доски с набитыми гвоздями и закрепили их. Была организована караульная служба. На каждую башню посменно выставлялся караул из 30 человек, ворота охраняла команда из 20 человек. Значительно укрепили и подступы к монастырской ограде. Перед Никольской башней, где чаще всего приходилось отбивать атаки царских стрельцов, вырыли окопы и обнесли их земляным валом. Здесь же установили орудия и устроили бойницы. Все это свидетельствовало о хорошей воинской подготовке руководителей восстания, их знакомстве с техникой оборонительных сооружений.

После подавления крестьянской войны С. Т. Разина правительство перешло к решительным действиям против Соловецкого восстания. Весной 1674 года третий по счету воевода Иван Мещеринов прибыл на Соловецкий остров. В завершающий период борьбы под стенами монастыря было сосредоточено до 1000 стрельцов с артиллерией.

В летне-осенние месяцы 1674 и 1675 гг. происходили упорные бои под монастырем, в которых обе стороны несли ощутимые потери. С 4 июня по 22 октября 1675 года потери только осаждавших составили 32 человека убитыми и 80 человек ранеными.

Вследствие жестокой блокады и непрерывных боев число защитников монастыря также постепенно сокращалось, запасы военных материалов и продовольственных товаров истощались, хотя крепость могла еще долго обороняться. В монастыре накануне его падения было, по словам перебежчиков, хлебных запасов на семь, по другим данным - на десять лет, коровьего масла на два года. Только в овощах и свежих продуктах чувствовался недостаток, что привело к вспышке цинги. От цинги и ран умерло 33 человека.

Соловецкий монастырь не был взят штурмом. Его предали изменники-монахи. Монах-перебежчик Феоктист провел в монастырь тайным ходом, что под сушилкой у Белой башни, отряд стрельцов. Через открытые ими башенные ворота в крепость ворвались главные силы И. Мещеринова. Восставшие были захвачены врасплох. Началась дикая расправа. Почти все защитники монастыря погибли в короткой, но жаркой схватке. В живых осталось только 60 человек. 28 из них были казнены сразу, в том числе Самко Васильев и Никанор, остальные - позднее.

Разгром Соловецкого монастыря произошел в январе 1676 года. Это был второй после поражения крестьянской войны С. Т. Разина удар по народному движению. Вскоре после подавления восстания правительство прислало на Соловки из других монастырей благонадежных монахов, готовых славить царя и реформированную церковь.

Соловецкое восстание 1668–1676 гг. было самым крупным после крестьянской войны С. Т. Разина антикрепостническим движением XVII века.

Соловецкое восстание 1668–1676 гг. показало правительству силу, монастыря-крепости и вместе с тем убедило его в необходимости проявлять большую сдержанность и осторожность в вооружении окраинных островов.

4. Великая Смута XVI–XVII веков как эпоха борьбы старой Русской Ордынской династии с новой прозападной династией Романовых Конец Русской Орды в XVII веке Согласно нашей гипотезе, все «правление Грозного» - от 1547 до 1584 года - естественным образом делится на ЧЕТЫРЕ разных