Краткое содержание пожар распутин
В поселке загорелись склады.
Герой повести — Иван Петрович — бежит на пожар. Как человек опытный — не с пустыми руками, а с топором. От складов может загореться и улица.
Склады были построены без учета возможности огня: «русский человек и всегда-то умен был задним умом, и всегда-то устраивался он так, чтоб удобно было жить и пользоваться, а не как способней и легче уберечься и спастись ».
Начали сколачиваться группы спасателей. «Разобрали крышу — огонь споткнулся о пустоту ».
Обычный российский беспорядок на пожаре проявляется особенно отчетливо: «бабы с ведрами понабежали, а водовозку найти не могут. С Ангары на коромысле таскают. На такой ад — на коромысле! Да это ж все одно, что встать в ряд и чихать на него. Из огнетушителя — один пшик. Ни пены, ни гангрены».
«Народу было густо, сбежался едва не весь поселок, но не нашлось, кто сумел бы организовать его в одну разумную твердую силу, способную остановить огонь».
Поселок выстроили при леспромхозе.
«Неуютный и неопрятный, и не городского и не деревенского, а бивуачного типа был этот поселок, не обустраиваясь с прицелом на детей и внуков, а лишь бы лето перелетовать, а потом и зиму перезимовать. Дети между тем рождались, вырастали и сами к этой поре заводили детей». Но воспринимался поселок «как остановка, все как временное пристанище, откуда не сегодня завтра сниматься».
Улицы были прямые и широкие, линию соблюдали строго. Но тяжелая техника разбила их, летом лесовозы и трактора намешивали в ненастье грязь, которая потом засыхала, превращаясь в каменные гряды, а для стариков — в неодолимые горы. «Каждый год поссовет собирал по рублю со двора на тротуары, каждый год их настилали, но наступала весна, когда надо подвозить дрова, и от тротуаров, по которым волочили и на которые накатывали кряжи, оставались одни щепки» .
Деревьев у домов почти нет. «Те же самые люди, которые в своих старых деревнях, откуда они сюда съехались, и жизни не могли представить себе без зелени под окнами, здесь и палисадники не выставляли. И улица ревела и смотрела в стекла без всякой запинки».
«Одно слово: леспромхоз — промышленные заготовки леса. Лес вырубать — не хлеб сеять».
Уничтожили лес — и снимайся на новое место. Лес уничтожают дочиста. Техника пошла такая, что никакого подроста после себя не оставит. О том, что будет дальше, никто и не думает.
На пожаре возникают споры. Вот, вытащили со склада мотоцикл «Урал» . А говорили — нету!
Начальник ругается с кладовщицей Валей, которая отказывается отпирать свой склад: растащат!
— Сгори-ит! — надрывался начальник.
— Тушите. А открывать, чтоб растащили, я не обязана. Тушите.
Двери склада решили ломать. А на страже добра поставить ответственного дядю Мишу Хампо.
Егоров из Егоровки, Иван Петрович, все время вспоминает свою родную деревню. Жийы в нем моральные устои крестьянства, поэтому и местные «архаровцы» (искатели легкой наживы) зовут его законником.
В родную деревню возле Ангары и тайги много лет назад вернулся бравый сержант Егоров с войны.
Разглядел в соседней деревне Алену, «которая так неумело и бесхитростно таращила на него свои и без того огромные зенки и так испугалась, когда он впервые взял ее под руку, что он не стал больше никого искать». Стал шоферить на новой машине. В семье появились дети.
«Иван Петрович остался в Егоровне, ужился и успокоился, нисколько не страдая от глухомани, которая с годами помаленьку просветлялась: провели электричество, чаще стали притыкаться к егоровскому берегу белые пароходы...»
И тут решили государственные мужи затопить Егоровку под водохранилище. Пришлось перебираться в леспромхозовский поселок Со-сновка. Автор посвящает нас во внутренний мир и прошлое героя, а тем временем на пожаре открыли уже продуктовый склад. Много там всякого добра: и колбаса, и красная рыба. Народ этого добра не видит — ни в поселке, ни на лесоповале. Все начальству отправляют — «неробам».
Горько Ивану Петровичу, но он продолжает спасать добро — выкидывать продукты из горящего склада.
Огонь разгорался, пора было отступать. Один из «архаровцев» вытащил увлекшегося Ивана Петровича из склада:
— Сгоришь, законник!
Промтоварные склады не спасти, а продовольственные можно бы, будь машина и будь побольше порядка. Но «пожарку», единственную на весь леспромхоз, еще года два назад разнесли на запчасти, она только числится на вооружении...
Ищет взглядом Иван Петрович на пожарище свою Алену — она тоже где-то при деле. Ищет — не находит. «Архаровцы» взялись за разграбление бутылок со спиртным.
Как прокралось в быт и в души беззаконие? Не сразу, исподволь. Иначе и быть не могло, если «жизнь состоит в том, чтоб рубить».
Все больше в поселке «легких людей», признающих только гульбу и водку. Директор школы «взялся подсчитать, сколько в шести деревнях, слившихся в Сосновку, погибло народу за войну и сколько его сгинуло не своей смертью за последние четыре года. Не своей смертью — это значит пьяная стрельба, поножовщина, утонувшие и замерзшие, задавленные на лесосеках по своему ли, по чужому ли недогляду. И разница вышла небольшая».
«Иван Петрович размышлял: свет переворачивается не сразу, не одним махом, а вот так, как у нас: было не положено, не принято, стало положено и принято, было нельзя — стало можно, считалось за позор, за смертный грех — почитается за ловкость и доблесть. И до каких же пор мы будем сдавать то, на чем вечно держались?»
Ради плана лесозаготовок разрушаются не только леса и земли, гибнут людские души.
Пожар продолжается. Ребятишки и бабы тянут со склада какие-то маленькие баночки и коробочки. «Архаровцы» хлещут и растаскивают вино и водку. Кладовщица кричит, чтоб спасали растительное масло — больше не подвезут. Наш герой внял ее крикам и ринулся на спасение масла.
«Иван Петрович искал растительное масло в бутылках, а оно оказалось в железной бочке. Он с трудом, обжигая руки, повалил ее, огромную, с раздутыми боками, побывавшую не в одной переделке, но выкатить не мог, под его усилиями она только раскачивалась. Он заторопился к цепочке и, не вглядываясь и не выбирая, выхватил из нее первое попавшееся звено. Оно оборотилось тем самым парнем, вместе с которым сбивали крышу и который принес наверх известие о найденном мотоцикле «Урал». От парня пахнуло кипяченой водкой; ничего не понимая, но и не сопротивляясь, он запрыгал вслед за Иваном Петровичем. Вдвоем, где руками, где ногами, они выкатили бочку».
Нужно было спасать муку.
«В последнем, мучном складе не одна только была мука и не с одними только крупами, хранили еще и сахар. Средь муки и крупы он держался по-барски: они, сваленные как попало в мешках на пол, оплыли серой пылью, для сахара же с левой стороны устроили настил и подстелили брезент. И кули, в каких он был, отличались чистотой и доброшивом, и уложены они были аккуратно. Будто не свои же мужики таскали и укладывали, а вызывали бригаду из-за границы. По.привычке хвататься прежде за тяжелое, ноги понесли Ивана Петровича к сахару. Но Афоня Бронников придержал:
— Давай, Иван Петрович, за муку».
Однако мешки с мукой уложены в два человеческих роста — не перетаскать вдвоем. Разыскивая подмогу, Иван Петрович видит Алену.
— Ты смотри, — не тащи себе ничего, как другие, — предупреждает законник жену.
Она обижается:
— Много я себе за жизнь натаскала?
Тридцать лет прожили Иван да Алена. На тридцатилетие свадьбы объехали они своих выросших детей: двух дочек и сына. «Городские удобства» дочери в Иркутске ужасно расстроили Егорова: удобства — девятый этаж. А лифт не работает! Дочь надорвалась, лежит в больнице.
Сын Борька в Хабаровске работает техником в небольшом аэропорту. Красивый и богатый поселок, весь в зелени и уборе. Борис с женой жил своим домом,при доме — сад.
Порадовался отец за Борьку. Сын зовет отца с матерью переезжать к нему. Ивану Петровичу жаль покидать Сосновку — хоть и неуютная она, но полжизни ей отдано. Однако учащаются конфликты с «архаровцами », Иван Петрович не спускает им хулиганства, безответственности, нарушений дисциплины. И его противники подстраивают так, что его чуть не придавило лесиной.
Палисадник перед его избой разворотили...
«Спасение было одно: уехать».
Уехать — и увезти Алену. За тридцать лет совместной жизни муж и жена сроднились необычайно. В дороге Иван Петрович всегда говорит в воображении со своей Аленой — и всегда знает, что она скажет нужное слово. Герой считает, что мужик, который женского голоса не слышит, — пустое существо.
«Алена для Ивана Петровича была больше чем жена. В этой маленькой расторопной фигуре, как во всеединой троице, сошлось все, чем может быть женщина».
«Давным-давно, еще жили в Егоровке, возился как-то Иван Петрович под машиной с невыключенным раскрытым мотором. Машина была старая, ЗИС-150. Он только после отыскал, где подтекало, а до того и не знал — мотор вдруг вспыхнул. Распластанный на земле и растерявшийся, Иван Петрович обмер. И выскочил он, когда на него чем-то сыпануло. В углу стоял короб с песком. Алена одним махом подхватила его и ухнула на огонь. Потом, когда короб снова наполнили, Иван Петрович с великим трудом едва отодрал его от земли. Алене нечего было и пытаться.
— Это не я и была, — простодушно решила она. — Это кто-то, чтоб спасти тебя, мои руки подхватил да свою силу подставил. А я ниче и не помню. И тяжели вроде никакой не было.
И сколько такого случалось, что кто-то ее руками подымал и подымал непосильные тяжели».
Таскает и таскает Иван Петрович мешки с мукой, уже подобрались помощники — человек десять. Руки работают, спина уже от тяжести трещит, а мысли текут: «Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом. И все четыре одна важней другой. Захромает какая — весь свет внаклон ».
Старинный друг, земляк и единомышленник Афоня спрашивает Ивана, вправду ли тот собрался уезжать. Вправду.
— Ты уедешь, я уеду — кто останется?
— Кто-нибудь останется.
— Кто? Кто — кто-нибудь, Иван Петрович? — на последнем голосовом дожиме не сказал — простонал Афоня. — Эх!.. Неужто так и бросим?! Обчистим до ниточки и бросим! И нате — берите, кому не лень!
На пожаре берут, кому не лень. Иван Петрович с Афоней спасают мешки с мукой из огня, а кто-то из «архаровцев» уже тянет их в сторону и прячет неподалеку.
Дядя Миша Хампо (он наполовину парализован и может выговорить только: «Хамп-о-о-о...»), человек необыкновенной честности, «сто-рож-самостав», пытается отбить у «архаровцев» какой-то мешок «с цветными тряпками» — и те насмерть забивают его колотушкой.
После того как отшумел пожар, отправляется Иван Петрович пройтись в сторону кладбища. Мрачные мысли одолевают его с новой силой: «Уехать? Остаться?»
«Молчит, не то встречая, не то провожая его, земля.
Молчит земля.
Что ты есть, молчаливая наша земля, доколе молчишь ты?
И разве молчишь ты?»
Повествование от третьего лица. Много общих замечаний, рассуждений публицистического характера. Повествование также прерывается воспоминаниями.
Март месяц. Иван Петрович - водитель. Он только что вернулся с работы, устал. Его встречает жена Алёна. Вдруг он слышит, что люди кричат: пожар.
Горят ОРСовские склады. Иван Петрович суматошно думает, что взять с собой на тушение пожара. Берет с собой топор. «Русский человек и всегда-то умён был задним умом, и всегда-то устраивался он так, чтоб удобно было жить и пользоваться, а не как способней и легче уберечься и спастись. А тут, когда ставился посёлок наскоро, и тем более много не размышляли: спасаясь от воды, кто думает об огне?»
Горят обе части склада: и продовольственная, и промышленная. Иван Петрович сразу приметил, что стихийную борьбу с огнём возглавили два надёжных человека: Афоня и Семен Кольцов. Распутин описывает огонь как живое существо, главное свойство которого - жадность, свирепость.
Собирается начальство.
Посёлок этот построен леспромхозом. Его строили не для жизни, а на время, до следующего кочевья. Он никогда не станет обжитым. В нём нет деревьев, садов.
В посёлке не ведётся строительства социальных объектов, потому что ничего никому не нужно. Пока есть работа - дерево, но через 3-4 года его не останется, рабочие будут работать в вахтенном режиме. Другой работы нет, все поля были затоплены при строительстве гидроэлектростанции.
Появляется начальник участка Борис Тимофеич Водников. Он, хоть и ругается всегда со всеми, умеет руководить, и на него можно положиться.
Алёна помогает в тушении пожара не меньше мужчин: она спасает какие-то вещи.
Архаровцы - бригада оргнабора (наёмные неместные рабочие). Они являются отрицательными персонажами повести.
Валя-кладовщица не хочет открывать склад, потому что боится, что ей предъявят претензии, если имущество разворуют в панике. Борис Тимофеевич приказывает архаровцам ломать склад. Он ищет начальника ОРСа (склада), но вспоминает, что тот на очередном совещании. Иван Петрович советует поставить сторожа и старика Хампо, чтобы предотвратить мародёрство.
Сашка Девятый, один из архаровцев, говорит главному герою, останавливая его перед огнём: «Не сюда. Не сюда, гражданин законник. Сгоришь - кто нам будет права качать?!» В этом - все их взаимоотношения. Архаровцы - носители лагерных понятий, представители города, где каждый относится к работе как к обязанности, увильнуть от которой - достойное дело. Поэтому Ивана Петровича не любят за его принципиальность. Архаровцы у Распутина - выражение мрачных сторон цивилизации, прогресса.
Ивана Петрович жил в деревне Егоровка, и фамилия его - Егоров. Воевал танкистом. Люди начали покидать деревню уже после войны - о затоплении знали заранее. Но Иван Петрович остался, хотя и тяжело было смотреть на пустеющую деревню. Он не становится горожанином ещё и потому, что женится на Алене, болеет его мать. А брат Гошка, уехав в город, спился. В конце концов, пришлось ему переехать в новый посёлок - Сосновку (где и происходят события повести). Иван Петрович думает, что придётся переезжать и сейчас, хотя совсем не хочется.
Иван Петрович врывается в один из продовольственных складов. Обильные запасы продовольствия, постепенно разрушаемые хаосом паники и жаром, описаны угрожающе, враждебно. Иван Петрович ловит себя на усмешке: ведь еды во всех леспромхозах всегда не хватает, откуда же её столько здесь? «Плакали промтоварные склады, плакали японские кофточки и родные сковородки - разве столько в сравнении с вынесенным останется там, в этом пекле?! Но продовольственные склады, попустившись правым, ещё и теперь можно бы спасти, будь машина и будь побольше порядка. Но „пожарку“, единственную на весь леспромхоз, ещё года два назад разнесли на запчасти, она только числится на вооружении...»
Автор (или герой?) рассуждает о том, с какого момента жизнь пошла наперекос. Всё изменилось, когда начали рубить лес. Это работа, не требующая души, это разрушение не только леса, но и человека. Сосновка начиналась как нормальная деревня: была взаимопомощь, люди общались между собой. Но всё больше и больше стало приходить «лёгких» людей, которые не хотели обзаводиться хозяйством, а работали только ради отдыха, еды и выпивки. Если раньше пили, стесняясь этого, то сейчас появились целые «бригады» со своими лидерами. Ухудшается социальная обстановка, растёт преступность. Директор школы Юрий Андреевич посчитал: за войну погибло столько же сельчан, сколько погибло не своей смертью в молодой Сосновке.
В Сосновке не любят добросовестных людей. Лесничий Андрей Солодов однажды оштрафовал леспромхоз за слишком высокие пни, из-за чего сильно задержали зарплату. После этого у него сгорела баня и пропала лошадь. Аналогичное отношение к Ивану Петровичу. Он пытался доказать начальнику участка, что дело не в плане, а в людях, в природных ресурсах. Но у начальника - свои заботы и свои начальники. Поэтому ему приходится поить водкой рабочих за свой счёт, чтобы они делали план.
Иван Петрович живёт в мире абсолютных ценностей и готов отстаивать их активно. Но представлена и другая жизненная позиция. Афоня Бронников, тоже из Егоровки, тоже честный мужик, говорит: «Я так считаю: я работаю честно, живу честно, не ворую, не ловчу - и хватит. Наше дело - жить правильно, пример жизнью подавать, а не загонять палкой в свою отару. От палки толку не будет». Очевидно, Распутин с такой позицией не согласен. Устами Ивана Петровича он говорит: «Да ведь опоздали, опоздали с примером-то! Поздно!»
Когда огонь подобрался к водке, местные жители и архаровцы проявляют чудеса организованности: они передают бутылки по цепочке, спасая их и по ходу распивая. Иван Петрович в одиночку спасает растительное масло. Афоня тащит его спасать муку. Кто-то кричит, только проснувшись: «Гориииим!»
Распутин описывает психологическую драму в душе Ивана Петровича. Жизнь изменилась. Ценности героя перестали осознаваться обществом как абсолютные. Но он не может от них отказаться и не может понять современность.
Иван Петрович продолжает спасать муку и сахар. Он понимает, что спасти все не удастся, а помощников нет. Он начинает ломать забор. И тут ему на помощь приходит, как ни странно, Сашка Девятый.
Иван Петрович наталкивается на Алёну. Они в ужасе наблюдают, как грабят остатки промтоварного склада.
С Алёной они живут 32 года. 2 года назад, на 30-летие свадьбы, они решили навестить детей, двух дочерей и сына. Одна дочь - учительница в каком-то посёлке. Вторая дочь - в Иркутске. Сын - лётчик, в посёлке Сырники под Хабаровском. Больше всего понравилось Ивану Петровичу у сына: сын следит за домом, выращивает яблоки, дружит с соседями, родственниками жены. Поэтому когда он предложил родителям переехать к нему, Иван Петрович согласился.
Сосновку уже не спасти. Всё началось с приезда последней бригады архаровцев год назад. Они очень сплочённые, настроены агрессивно. Иван Петрович пытался поставить их на место, но чуть не был убит (хотели подстроить несчастный случай).
Алёна работала в библиотеке. Иван Петрович сам не заметил когда, но жена стала неотъемлемой частью его собственной личности. Распутин идеализирует их отношения: полное взаимопонимание. И по вопросу отъезда у неё было то же самое мнение: уезжать надо, но как-то не охота.
Ивану Петровичу помогают таскать муку. Но вдруг помощники исчезают. Изредка появляются пьяные архаровцы, но они уже ни на что не способны. Работают Иван Петрович и Афоня, а также Пантелеев. Вскоре уже не остаётся времени отнести мешки подальше, бросают сразу у склада. У Ивана Петровича темнеет в глазах.
Дядя Миша Хампо парализован с детства. У него не работала рука, была нарушена речь. Но «чтобы понимать друг друга, много слов не надо. Много надо - чтобы не понимать». Хампо все любили. Он был трудолюбив. Жена давно умерла, жил один. Работал он всегда сторожем, почти бесплатно - Распутин вкладывает в это символический смысл: Хампо - хранитель ценностей. Когда воровство утвердилось, даже ему, самому совестливому, пришлось привыкать.
Жизнь Ивана Петровича в Сосновке теряет смысл. Он не может работать только для достатка. Работа для него - это творение чего-то вечного. Разрушены нравственные основы, всё смешалось: добро и зло. Однажды Афоня спросил Ивана Петровича, зачем тот уезжает. Иван Петрович ответил, что устал. Афоня сожалеет: кто же останется, как же Егоровка? Иван Петрович хотел ответить, что Егоровка - в каждом из нас. Но Афоня имел в виду всего лишь свою причудливую затею поставить памятник Егоровке на поверхности водохранилища.
Чем сильнее огонь, тем больше помощников. Муку удаётся спасти, хотя почти все участники перепились. Валя-ключница орёт про то, что много украдено, и ей отвечать. Иван Петрович уже теряет сознание, ему надо отдохнуть. В пьяном угаре архаровцы колотушкой убивают Хампо, но Хампо успевает задавить одного из них (Соню). Лежат два трупа.
Наступает утро. Теперь будет много комиссий, опустевшее пепелище оцеплено. Иван Петрович идёт к Афоне с вопросом: что теперь делать? Афоня говорит: жить будем. Иван Петрович соглашается.
Иван Петрович идёт в весенний лес, чтобы отдохнуть там и успокоиться. Он чувствует пробуждение земли и всей природы. И он ждёт, что земля укажет, куда идти ему, заблудившемуся человеку.
Повест-во-вание от третьего лица. Много общих заме-чаний, рассуж-дений публи-ци-сти-че-ского харак-тера. Повест-во-вание также преры-ва-ется воспо-ми-на-ниями.
Март месяц. Иван Петрович — води-тель. Он только что вернулся с работы, устал. Его встре-чает жена Алёна. Вдруг он слышит, что люди кричат: пожар.
Горят ОРСовские склады. Иван Петрович сума-тошно думает, что взять с собой на тушение пожара. Берет с собой топор. «Русский человек и всегда-то умен был задним умом, и всегда-то устра-и-вался он так, чтоб удобно было жить и поль-зо-ваться, а не как способней и легче уберечься и спастись. А тут, когда ставился поселок наскоро, и тем более много не размыш-ляли: спасаясь от воды, кто думает об огне?»
Горят обе части склада: и продо-воль-ственная, и промыш-ленная. Иван Петрович сразу приметил, что стихийную борьбу с огнем возгла-вили два надежных чело-века: Афоня и Семен Кольцов. Распутин описы-вает огонь как живое суще-ство, главное свой-ство кото-рого — жадность, свире-пость.
Соби-ра-ется началь-ство.
Поселок этот построен леспром-хозом. Его строили не для жизни, а на время, до следу-ю-щего кочевья. Он никогда не станет обжитым. В нём нет дере-вьев, садов.
В поселке не ведется стро-и-тель-ства соци-альных объектов, потому что ничего никому не нужно. Пока есть работа — дерево, но через 3-4 года его не оста-нется, рабочие будут рабо-тать в вахтенном режиме. Другой работы нет, все поля были затоп-лены при стро-и-тель-стве гидро-элек-тро-станции.
Появ-ля-ется начальник участка Борис Тимо-феич Водников. Он, хоть и руга-ется всегда со всеми, умеет руко-во-дить, и на него можно поло-житься.
Алёна помо-гает в тушении пожара не меньше мужчин: она спасает какие-то вещи.
Арха-ровцы — бригада оргна-бора (наёмные неместные рабочие). Они явля-ются отри-ца-тель-ными персо-на-жами повести.
Валя-кладов-щица не хочет откры-вать склад, потому что боится, что ей предъ-явят претензии, если имуще-ство разво-руют в панике. Борис Тимо-фе-евич прика-зы-вает арха-ровцам ломать склад. Он ищет началь-ника ОРСа (склада), но вспо-ми-нает, что тот на очередном сове-щании. Иван Петрович сове-тует поста-вить сторожа и старика Хампо, чтобы предот-вра-тить маро-дёр-ство.
Сашка Девятый, один из арха-ровцев, говорит глав-ному герою, оста-нав-ливая его перед огнём: «Не сюда. Не сюда, граж-данин законник. Сгоришь — кто нам будет права качать?!» В этом — все их взаи-мо-от-но-шения. Арха-ровцы — носи-тели лагерных понятий, пред-ста-ви-тели города, где каждый отно-сится к работе как к обязан-ности, увиль-нуть от которой — достойное дело. Поэтому Ивана Петро-вича не любят за его прин-ци-пи-аль-ность. Арха-ровцы у Распу-тина — выра-жение мрачных сторон циви-ли-зации, прогресса.
Ивана Петрович жил в деревне Егоровка, и фамилия его — Егоров. Воевал танки-стом. Люди начали поки-дать деревню уже после войны — о затоп-лении знали заранее. Но Иван Петрович остался, хотя и тяжело было смот-реть на пусте-ющую деревню. Он не стано-вится горо-жа-нином ещё и потому, что женится на Алене, болеет его мать. А брат Гошка, уехав в город, спился. В конце концов, пришлось ему пере-ехать в новый поселок — Сосновку (где и проис-ходят события повести). Иван Петрович думает, что придётся пере-ез-жать и сейчас, хотя совсем не хочется.
Иван Петрович врыва-ется в один из продо-воль-ственных складов. Обильные запасы продо-воль-ствия, посте-пенно разру-ша-емые хаосом паники и жаром, описаны угро-жающе, враж-дебно. Иван Петрович ловит себя на усмешке: ведь еды во всех леспром-хозах всегда не хватает, откуда же её столько здесь? «Плакали пром-то-варные склады, плакали япон-ские кофточки и родные сково-родки — разве столько в срав-нении с выне-сенным оста-нется там, в этом пекле?! Но продо-воль-ственные склады, попустив-шись правым, еще и теперь можно бы спасти, будь машина и будь побольше порядка. Но „пожарку“, един-ственную на весь леспромхоз, еще года два назад разнесли на запчасти, она только числится на воору-жении...»
Автор (или герой?) рассуж-дает о том, с какого момента жизнь пошла напе-рекос. Всё изме-ни-лось, когда начали рубить лес. Это работа, не требу-ющая души, это разру-шение не только леса, но и чело-века. Сосновка начи-на-лась как нормальная деревня: была взаи-мо-по-мощь, люди обща-лись между собой. Но всё больше и больше стало прихо-дить «легких» людей, которые не хотели обза-во-диться хозяй-ством, а рабо-тали только ради отдыха, еды и выпивки. Если раньше пили, стес-няясь этого, то сейчас появи-лись целые «бригады» со своими лиде-рами. Ухуд-ша-ется соци-альная обста-новка, растёт преступ-ность. Директор школы Юрий Андре-евич посчитал: за войну погибло столько же сельчан, сколько погибло не своей смертью в молодой Сосновке.
В Сосновке не любят добро-со-вестных людей. Лесничий Андрей Солодов однажды оштра-фовал леспромхоз за слишком высокие пни, из-за чего сильно задер-жали зарплату. После этого у него сгорела баня и пропала лошадь. Анало-гичное отно-шение к Ивану Петро-вичу. Он пытался дока-зать началь-нику участка, что дело не в плане, а в людях, в природных ресурсах. Но у началь-ника — свои заботы и свои началь-ники. Поэтому ему прихо-дится поить водкой рабочих за свой счёт, чтобы они делали план.
Иван Петрович живёт в мире абсо-лютных ценно-стей и готов отста-и-вать их активно. Но пред-став-лена и другая жизненная позиция. Афоня Брон-ников, тоже из Егоровки, тоже честный мужик, говорит: «Я так считаю: я работаю честно, живу честно, не ворую, не ловчу — и хватит. Наше дело — жить правильно, пример жизнью пода-вать, а не заго-нять палкой в свою отару. От палки толку не будет». Очевидно, Распутин с такой пози-цией не согласен. Устами Ивана Петро-вича он говорит: «Да ведь опоз-дали, опоз-дали с примером-то! Поздно!»
Когда огонь подо-брался к водке, местные жители и арха-ровцы прояв-ляют чудеса орга-ни-зо-ван-ности: они пере-дают бутылки по цепочке, спасая их и по ходу распивая. Иван Петрович в одиночку спасает расти-тельное масло. Афоня тащит его спасать муку. Кто-то кричит, только проснув-шись: «Гори-ииим!»
Распутин описы-вает психо-ло-ги-че-скую драму в душе Ивана Петро-вича. Жизнь изме-ни-лась. Ценности героя пере-стали осозна-ваться обще-ством как абсо-лютные. Но он не может от них отка-заться и не может понять совре-мен-ность.
Иван Петрович продол-жает спасать муку и сахар. Он пони-мает, что спасти все не удастся, а помощ-ников нет. Он начи-нает ломать забор. И тут ему на помощь приходит, как ни странно, Сашка Девятый.
Иван Петрович натал-ки-ва-ется на Алёну. Они в ужасе наблю-дают, как грабят остатки пром-то-вар-ного склада.
С Алёной они живут 32 года. 2 года назад, на 30-летие свадьбы, они решили наве-стить детей, двух дочерей и сына. Одна дочь — учитель-ница в каком-то поселке. Вторая дочь — в Иркутске. Сын — летчик, в поселке Сырники под Хаба-ров-ском. Больше всего понра-ви-лось Ивану Петро-вичу у сына: сын следит за домом, выра-щи-вает яблоки, дружит с сосе-дями, родствен-ни-ками жены. Поэтому когда он пред-ложил роди-телям пере-ехать к нему, Иван Петрович согла-сился.
Сосновку уже не спасти. Всё нача-лось с приезда последней бригады арха-ровцев год назад. Они очень спло-ченные, настроены агрес-сивно. Иван Петрович пытался поста-вить их на место, но чуть не был убит (хотели подстроить несчастный случай).
Алёна рабо-тала в библио-теке. Иван Петрович сам не заметил когда, но жена стала неотъ-ем-лемой частью его собственной личности. Распутин идеа-ли-зи-рует их отно-шения: полное взаи-мо-по-ни-мание. И по вопросу отъезда у неё было то же самое мнение: уезжать надо, но как-то не охота.
Ивану Петро-вичу помо-гают таскать муку. Но вдруг помощ-ники исче-зают. Изредка появ-ля-ются пьяные арха-ровцы, но они уже ни на что не способны. Рабо-тают Иван Петрович и Афоня, а также Панте-леев. Вскоре уже не оста-ется времени отнести мешки подальше, бросают сразу у склада. У Ивана Петро-вича темнеет в глазах.
Дядя Миша Хампо пара-ли-зован с детства. У него не рабо-тала рука, была нару-шена речь. Но «чтобы пони-мать друг друга, много слов не надо. Много надо — чтобы не пони-мать». Хампо все любили. Он был трудо-любив. Жена давно умерла, жил один. Работал он всегда сторожем, почти бесплатно — Распутин вкла-ды-вает в это симво-ли-че-ский смысл: Хампо — храни-тель ценно-стей. Когда воров-ство утвер-ди-лось, даже ему, самому совест-ли-вому, пришлось привы-кать.
Жизнь Ивана Петро-вича в Сосновке теряет смысл. Он не может рабо-тать только для достатка. Работа для него — это творение чего-то вечного. Разру-шены нрав-ственные основы, всё смеша-лось: добро и зло. Однажды Афоня спросил Ивана Петро-вича, зачем тот уезжает. Иван Петрович ответил, что устал. Афоня сожа-леет: кто же оста-нется, как же Егоровка? Иван Петрович хотел отве-тить, что Егоровка — в каждом из нас. Но Афоня имел в виду всего лишь свою причуд-ливую затею поста-вить памятник Егоровке на поверх-ности водо-хра-ни-лища.
Чем сильнее огонь, тем больше помощ-ников. Муку удаётся спасти, хотя почти все участ-ники пере-пи-лись. Валя-ключ-ница орёт про то, что много укра-дено, и ей отве-чать. Иван Петрович уже теряет сознание, ему надо отдох-нуть. В пьяном угаре арха-ровцы коло-тушкой убивают Хампо, но Хампо успе-вает зада-вить одного из них (Соню). Лежат два трупа.
Насту-пает утро. Теперь будет много комиссий, опустевшее пепе-лище оцеп-лено. Иван Петрович идет к Афоне с вопросом: что теперь делать? Афоня говорит: жить будем. Иван Петрович согла-ша-ется.
Иван Петрович идёт в весенний лес, чтобы отдох-нуть там и успо-ко-иться. Он чувствует пробуж-дение земли и всей природы. И он ждёт, что земля укажет, куда идти ему, заблу-див-ше-муся чело-веку.
Главный герой повести Иван Петрович пришёл уставший домой, услышал крики “ Пожар! Пожар!” и побежал на помощь, оказалось, что загорелись складские помещения. Такого сильного пожара жители посёлка ещё не видели. Складские помещения построены так, что загоревшись сгорят полностью.
Подходя ко двору, Иван Петрович увидел, что с двух сторон собрались люди. Тушили пожар, разбирая крышу и выкатывали мотоциклы. Сбежалось много народа, пришло начальство, но работу никто не организовал так, чтоб быстро и эффективно потушить пожар.
Главный герой побежал к начальнику Борису Тимофеевичу и предложил оставить охранять склад Мишу Хампо, тот согласился.
Иван Петрович вспомнил свою прошлую жизнь в деревне Егоровка, которую затопило. Вспомнил про отъезд на войну, знакомство с женой Алёнкой, из соседней деревни, брат уехал работать строителем и спился и как скончалась мать. Образовался посёлок Сосновка и стал работать водителем, потому что больше никто не мог водить машину.
Забежав в продовольственный склад, увидел, что пожар горел сильно и уничтожал продукты. На полу большой кучей лежало масло, колбаса, пельмени и красная рыба, не понятно всё добро девалось. Начал спасать содержимое склада.
Пожар горел сильней, его никто не тушил, люди вытаскивали, то, что возможно спасти. Иван Петрович увидел начальника, он ругался с рабочим, предотвратил ссору.
В одном складе победили пожар. Иван зашёл в другой склад и увидел человеческую цепочку, они выносили водку, некоторые бутылки были выпиты. Валя просила вынести подсолнечное масло, которое по дороге вылилось. Дальше главный герой пошёл в следующий склад, спасать муку и сахар, соорудили подобие моста, решил найти жену Алёну.
Вспомнил, как праздновали 30 лет вместе, поехали гостить к детям. Когда приехали, собралась новая команда рабочих, работать стало невыносимо, написал заявление об увольнение.
Муку выносило 10 человек, потом осталось четверо, выносили в баню Савелия. Посреди двора бабка собирала наполненные бутылки.
Картинка или рисунок Пожар
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Ледяной дом Лажечников
В середине 18 века в период правления Анны Иоанновны негласно страной руководил фаворит императрицы Бирон, окрыленный мечтой получить полную власть в государстве.
- Краткое содержание Отель «У погибшего альпиниста» Стругацкие
Инспектор полиции Петер Глебски приезжает в отпуск в удалённый горный отель, названный в честь постояльца, разбившегося при восхождении.
- Краткое содержание Искандер Первое дело
Название этого рассказа означает то, что мальчику впервые доверили серьёзную работу, которая так важна для становления мужчины. Для ребенка очень важно помочь родным, не спасовать перед трудностями.
- Краткое содержание Андрей Колосов Тургенев
Тургенев именно в этом своем произведении как бы подчеркивает всеми своими действиями в написании рассказа, что раньше молодежь, да и высший свет, был в большей степени самолюбив
- Краткое содержание Астафьев Веселый солдат
Данный роман очень особенное произведение о войне. Ведь именно в этом произведении показывает войну с какой-то другой стороны. Роман состоит из двух часть первая, из которых называет «Солдат лечится».
Валентин Распутин
Горит село, горит родное…
Из народной песни
И прежде чувствовал Иван Петрович, что силы его на исходе, но никогда еще так: край, да и только. Он поставил машину в гараж, вышел через пустую проходную в улицу, и впервые дорога от гаража до дома, которую он двадцать лет не замечал, как не замечаешь в здоровье собственного дыхания, впервые пустячная эта дорога представилась ему по всей своей дотошной вытянутости, где каждый метр требовал шага и для каждого шага требовалось усилие. Нет, не несли больше ноги, даже и домой не несли.
И предстоящая неделя, последняя рабочая неделя, показалась теперь бесконечной – дольше жизни. Нельзя было вообразить, как, в каких потугах можно миновать ее, эту неделю, и уж совсем не поддавалось ни взгляду, ни мысли то существование, которое могло начаться вслед за нею. Там было что-то чужое, запретное – заслуженное, но и ненужное, и уж не дальше и не видимей самой смерти представлялось оно в эти горькие минуты.
И с чего так устал? Не надрывался сегодня, обошлось даже и без нервотрепки, без крика. Просто край открылся, край – дальше некуда. Еще вчера что-то оставалось наперед, сегодня кончилось. Как завтра подыматься, как заводить опять и выезжать – неизвестно. Но оно и в завтрашний день верилось с трудом, и какое-то недоброе удовольствие чувствовалось в том, что не верилось, пусть бы долго-долго, без меры и порядка ночь, чтоб одним отдохнуть, другим опамятоваться, третьим протрезветь… А там – новый свет и выздоровление. Вот бы хорошо.
Вечер был мякотный, тихий… Как растеплило днем, так и не поджало и вроде не собиралось поджимать. Мокрый снег и по твердой дороге продавливался под ногами, оставляя глубокие следы; продолжали булькать, скатываясь под уклон, ручейки. В загустевших чистой синью бархатных сумерках все кругом в это весеннее половодье казалось затопленным, плавающим беспорядочно в мокрени, и только Ангара, где снег был белее и чище, походила издали на твердый берег.
Иван Петрович добрался наконец до дому, не помня, останавливался, заговаривал с кем по дороге или нет, без обычной боли, – когда то ли обрывалась, то ли восставала душа, – прошел мимо разоренного палисадника перед избой и прикрыл за собой калитку. С заднего двора, от стайки, слышался голос Алены, ласково внушающий что-то месячной телочке. Иван Петрович скинул в сенцах грязные сапоги, заставил себя умыться и не выдержал, упал на лежанку в прихожей возле большого теплого бока русской печи. «Вот тут теперь и место мое», – подумал он, прислушиваясь, не идет ли Алена, и страдая оттого, что придется подниматься на ужин. Алена не отстанет, пока не накормит. А так не хотелось подниматься! Ничего не хотелось. Как в могиле.
Вошла Алена, удивилась, что он валяется, и забеспокоилась, не захворал ли. Нет, не захворал. Устал. Она, рассказывая что-то, во что он не вслушивался, принялась собирать на ужин. Иван Петрович попросил отсрочки. Он лежал и вяло и беспричинно, будто с чужой мысли, мусолил в себе непонятно чем соединившиеся слова «март» и «смерть». Было в них что-то общее и кроме звучания. Нет, надо одолеть март, из последних сил перемочь эту последнюю неделю.
Тут и настигли Ивана Петровича крики:
– Пожар! Склады горят!
До того было муторно и угарно на душе у Ивана Петровича, что почудилось, будто крики идут из него. Но подскочила Алена:
– Ты слышишь, Иван? Слышишь?! Ах ты! А ты и не поел.
Орсовские склады располагались буквой «Г», длинный конец которой тянулся вдоль Ангары, или, как теперь правильней говорят, вдоль воды, а короткий выходил с правой стороны в Нижнюю улицу, – словно эта увесистая буква не стояла, а лежала, если смотреть на нее сверху из поселка. Две другие стороны были, разумеется, обнесены глухим забором. В этот товарный острог вело с улицы два пути: широкие въездные ворота для машин и рядом проходная для полномочных людей. Справа от ворот, ближе к складам, стоял аккуратно встроенный и наполовину выходящий из линии забора, весело глядящий в улицу зеленой краской и большими окнами магазин с одним крыльцом на две половины – на продовольственную и промтоварную.
