Присоединение дальнего востока к империи

Вскоре после завершения Смуты продолжилось интенсивное продвижение русских «охочих» людей и казаков в неизведанные районы Сибири и Дальнего Востока. В 1618 г. здесь был основан Енисейский острог, через десять лет казаки срубили Красноярский острог (1628), а затем возникли Братский (1630), Киренский (1631), Якутский (1632), Верхоленский (1642) и другие крепостицы и остроги, которые стали опорными пунктами русских людей в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Продвижение русских в Сибирь и на Дальний Восток проходило двумя традиционными путями. Первый маршрут лежал вдоль суровых морей Северного Ледовитого океана, а второй - пролегал вдоль южных границ Сибири и соседнего с ней Китая. В 1643―1645 гг. письменный голова Якутского острога Василий Данилович Поярков с небольшим отрядом казаков и стрельцов совершил большую экспедицию на юг от своего острога и в течение двух лет подробно исследовал берега рек Зеи и Шилки. Затем, спустившись по Амуру на нескольких речных судах, он вышел в Охотское море и исследовал значительную часть его западного побережья. В 1646 г. В.Д. Поярков основал на западном побережье Тихого океана Охотский острог, а затем вернулся обратно в Якутск.

В 1648 г. бывший устюжанин Семен Иванович Дежнёв, ставший волею судьбы сибирским казаком, проплыл на небольших суденышках суровые северные моря и сделал выдающееся географическое открытие, установив, что между американским и азиатским континентами существует морской пролив, названный позднее проливом Витуса Беринга. В 1649-1653 гг. другой устюжский торговый человек Ерофей Павлович Хабаров завоевал богатые земли по Амуру и заложил здесь несколько пограничных с Китаем острогов и крепостиц, в том числе Албазинский острог.

В сибирских военных экспедициях участвовали небольшие правительственные отряды и ватаги бесстрашных казаков и «охочих» людей. Обычно они насчитывали всего несколько десятков, и значительно реже - несколько сот человек. Как правило, эти военные отряды снаряжались либо Сибирским приказом, который поочередно возглавляли князь А.Н. Трубецкой и окольничий Р.М. Стрешнев, либо местной воеводской администрацией. Нередко сами торговые люди снаряжали военные экспедиции за драгоценной сибирской пушниной на свои личные средства и сбережения. Русские отряды проворно продвигались по бурным и грозным сибирским рекам и облагали данью («ясаком») в виде «мягкой рухляди» (пушнины) многочисленные местные племена - чукчей, тушусов, ительменов, бурятов, якутов, дауров, ненцев и дючеров, живших в условиях родового строя или его разложения. Вооруженные «огненным боем», сибирские казаки, стрельцы и «охочие» люди без особого труда подчиняли малочисленные, разрозненные и постоянно враждовавшие между собой сибирские племена, и серьезное сопротивление русским отрядам оказали только буряты, подвластные соседним монгольским племенам.

В русской историографии позапрошлого века (Г. Миллер, С. Соловьев, В. Ключевский) акт присоединения Сибири и Дальнего Востока к Российскому государству всегда трактовался как завоевание этих территорий. Позднее, благодаря работам С.В. Бахрушина, А.А. Преображенского, А.П. Окладникова, Г.А. Леонтьевой и других советских историков, это ошибочное представление было преодолено и раскрыт подлинный процесс хозяйственного освоения азиатской части России первыми русскими землепроходцами.

К концу XVII века численность гарнизонов нескольких десятков сибирских острогов и крепостей едва превышала 50-60 тысяч служилых людей и казаков. Поэтому русские отряды так и не смогли продвинуться в верховья Оби и Енисея, где путь им преградила калмыцкая орда и енисейские киргизы, подвластные монголам. В Приамурье Россия столкнулась с соседним Китаем, где правила маньчжурская династия Цин. Основные военные действия против маньчжуров развернулись у стен Албазинского городка. Первоначально китайская армия разрушила эту пограничную крепость на реке Амур, но русские быстро восстановили разрушенные укрепления и в течение целого года героически обороняли ее от грозного соседа. Когда силы противоборствующих сторон иссякли, они сели за стол переговоров, на которых русскую делегацию представляли окольничий Федор Алексеевич Головин, посланный лично князем В.В. Голицыным «в дауры для договоров и успокоении ссор китайского богдыхана», посольский дьяк Семен Иванович Корницкий и нерчинский воевода Иван Евстафьевич Власов. В 1689 г. между Россией и Китаем был подписан Нерчинский мирный договор, по которому русские отряды оставили ранее занятые земли в верховьях Амура и отошли к истокам реки Лены.

Практически за один век, от похода Ермака (1581-1584) до войны с Китаем (1687-1689), Россия закрепилась на огромных просторах Восточной Сибири и Дальнего Востока и превратилась в великую евразийскую державу.Причины столь стремительного освоения этого огромного региона были многообразны. Традиционно все историки выделяют три из них:

1) казаки и «охочие» люди были очень пассионарны и, невзирая на суровые климатические условия, неимоверные трудности и постоянную угрозу их жизни, целенаправленно и методично продвигались на восток;

2) продвинувшись в Сибирь и на Дальний Восток, они не вышли за пределы привычного им «кормящего ландшафта», т.е. традиционных речных долин;

3) русские переселенцы и воеводская администрации, заинтересованная в регулярном поступлении драгоценной «мягкой рухляди» в государеву казну, легко устанавливали плодотворные и мирные контакты с местными сибирскими племенами, не посягая на их жизненный уклад и не истребляя их, как это методично делали испанские и португальские конкистадоры и «цивилизованные» англичане на американском континенте. Немаловажным обстоятельством было и то, что русские люди привнесли в этот регион свои традиции соседской (территориальной) общины с мирским самоуправлением, в рамках которой происходила естественная и безболезненная инкорпорация местных сибирских племен в невиданный доселе «русский мир».

4. Национально-освободительная война Малороссии против Польши (1648―1654)

К моменту окончания смоленской войны (1632-1634) ситуация в русских воеводствах Речи Посполитой стала резко обостряться, поскольку польская и местная малороссийская католическая шляхта и магнаты стали подвергать тяжелейшему социальному, национальному и религиозному гнету местное русское население, где особую прослойку составляли казаки. Все местные казаки делились на городовых, или полковых, и низовских, или запорожских. Первые жили оседло на Левобережье, в среднем течении Днепра и официально входили в число «реестровых» казаков, которые находились на службе у польской короны. Городовыми казаками, которые за несение пограничной службы получали жалование из королевской казны, управляли выборные, но утверждаемые Варшавой гетман, полковники, старшины и есаулы. Низовские казаки жили на островах за днепровскими порогами на территории Запорожской Сечи, которая возникла на границах с Крымским ханством еще в середине XVI в. Формально запорожские казаки также считались подвластными польской короне, хотя де-факто были независимы от Варшавы, и все вопросы, в том числе выборы кошевого атамана и войскового писаря, решения об организации военных походов и разбойных набегов на сопредельные государства, решались на общевойсковой раде. Кошевому атаману, который обладал неограниченными полномочиями во время военных походов, подчинялись все выборные куренные атаманы и полковники.

В конце XVI в. польская корона, кровно заинтересованная в прекращении грабительских походов запорожцев, а также в их услугах по охране южных рубежей от постоянных набегов крымских татар, стала заигрывать со старшинской верхушкой, которая была зачислена в разряд «реестровых» казаков. Однако подавляющая часть запорожцев - «выписные» казаки, число которых постоянно росло за счет беглых русских крепостных крестьян и холопов, по-прежнему не признавали власть Варшавы. Поэтому здесь время от времени вспыхивали мощные восстания под руководством кошевых запорожских гетманов К. Косинского (1591-1593), С. Наливайко (1594―1596), Я. Бородавки (1619―1621), Т. Трясилы (1630), И. Сулимы (1635), П. Павлюка (1638) и других. После подавления последнего восстания целое десятилетие здесь сохранялось зыбкое перемирие, которое польская шляхта окрестила «золотым покоем», но это было затишье перед бурей.

Новый этап борьбы русского народа против социального, национального и религиозного гнета панской Польши связан с именем Богдана Михайловича Хмельницкого (1595-1657), который в годы последнего восстания запорожских казаков занимал должность войскового писаря. За причастность к этому восстанию он был отстранен от своей должности и назначен с понижением сотником в пограничный Чигирин. Именно здесь в 1646 г. у него возник острый конфликт с местным старостой паном А. Чаплинским, который и вынудил его бежать в Запорожскую Сечь. В начале 1648 г. на общевойсковой раде Б.М. Хмельницкий был избран кошевым гетманом Запорожского войска и призвал запорожских казаков и малороссийских селян начать национально-освободительную борьбу против панской Польши.

В апреле - сентябре 1648 г. запорожцы разгромили армии коронных гетманов Н. Потоцкого, М. Калиновского и И. Вишневецкого в битвах у Желтых Вод, Корсуни и Пилявец, а затем освободил практически всю территорию Подолии и Волыни.

В это время в Варшаве скончался король Владислав IV (1633-1648) и королевский престол занял его младший брат, польский кардинал Ян II Казимир (1648―1668), который предложил Б.М. Хмельницкому заключить перемирие. Запорожский гетман принял это предложение польской стороны и отвел свою армию к Киеву, куда торжественно вступил в декабре 1648 г.

В марте 1649 г. Б.М. Хмельницкий, искавший союзников в борьбе с польской короной, послал в Москву полковника С.А. Мужиловского с личным посланием к царю Алексею Михайловичу, в котором просил его взять «войско Запорожское под высокую государеву руку» и оказать ему посильную помощь в борьбе с Польшей. Это послание было благосклонно принято в Москве, и по цареву приказу в Чигирин, где размещалась ставка и канцелярия гетмана, выехал первый русский посол, думный дьяк Г.И. Унковский, который подписал с Б.М. Хмельницким следующее соглашение:

Поскольку Москва в настоящий момент вынуждена соблюдать условия Поляновского договора (1634), она пока не сможет начать новую войну с Польшей, но окажет посильную помощь запорожскому гетману финансами и оружием;

Москва не будет возражать, если по просьбе запорожцев донские казаки примут участие в боевых действиях против польской короны.

Ян II Казимир возобновил боевые действия против Б.М. Хмельницкого, но в августе 1649 г. польская армия была разбита под Зборовом, и он был вынужден объявить «милость его королевского величества войску Запорожскому на пункты, предложенные в их челобитной».

Суть этих привилегий состояла в следующем:

Варшава официально признала Б.М. Хмельницкого гетманом Запорожского войска;

Варшава передавала ему в управление Киевское, Брацлавское и Черниговское воеводства;

На территории этих воеводств запрещалось расквартирование польских коронных войск, однако местная польская шляхта получила право возвращения в свои владения;

Численность реестровых казаков, находящихся на службе у польской короны, увеличивалась с 20 до 40 тысяч сабель.

Б.М. Хмельницкий попытался максимально использовать возникшее перемирие для поиска новых союзников в борьбе с польской короной. Заручившись поддержкой Москвы, где идея союза с запорожским гетманом была поддержана на Земском соборе в феврале 1651 г., и Бахчисарая, заключившего военный союз с запорожцами, Б.М. Хмельницкий возобновил боевые действия против Польши. Но в июне 1651 г. под Берестечком из-за подлого предательства крымского хана Ислам-Гирея запорожские казаки потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были сесть за стол переговоров. В сентябре 1651 г. воюющие стороны подписали Белоцерковский договор, по условиям которого:

Запорожский гетман лишался права внешних сношений;

В его управлении оставалось только Киевское воеводство;

Численность реестровых казаков вновь сокращалась до 20 тысяч сабель.

Новый мир оказался еще менее долговечным, чем предыдущий, и вскоре боевые действия были возобновлены. В мае 1652 г. Б.М. Хмельницкий разгромил армию гетмана М. Калиновского под Батогом, а в октябре 1653 г. разбил армию полковника С. Маховского в битве под Жванцем. В результате Ян II Казимир вынужден был подписать Жванецкий мирный договор, который в точности воспроизводил все условия «Зборовской милости», дарованной им в 1649 г.

В октябре 1653 г. в Москве состоялся новый Земский собор, на котором по новому, пятому по счету, прошению гетманских послов К.И. Бурляя, С А. Мужиловского, И.Е. Выговского и Г.Г. Гуляницкого было де-юре утверждено окончательное решение о принятии Запорожского войска под «высокую руку» русского царя и начале войны с Польшей. Для оформления этого решения в ставку Б.М. Хмельницкого было послано Великое посольство в составе боярина В.В. Бутурлина, окольничих И.В. Алферова и А.М. Матвеева и думного дьяка Л.В. Лопухина. В январе 1654 г. в Переяславле состоялась общевойсковая рада, на которой были официально одобрены все статьи договора, определявшие условия воссоединения Малороссии с Россией, а сам гетман, полковники, старшины и представители 166 «черкасских» городов дали присягу быть «вечными подданными его царскому величеству всероссийскому и наследникам его».

В марте 1654 г. в Москве в присутствии царя Алексея Михайловича, членов Боярской думы, Освященного собора и гетманских послов - полковников С.З. Богдановича и П.И. Тетери был подписан исторический договор о воссоединении исконных русских земель с Россией. В соответствии с «Мартовскими статьями»:

1) На всей территории Малороссии сохранялась прежняя административная, то есть военно-полковая система управления, «чтоб войско Запорожское само меж себя гетмана избирали и его царскому величеству извещали, чтоб то его царскому величеству не в кручину было, понеже тот давный обычай войсковой».

2) «В войске Запорожском, что своими правами суживалися и вольности свои имели в добрах и в судах, чтоб ни воевода, ни боярин, ни стольник в суды войсковые не вступалися».

3) «Войско Запорожское в числе 60000 чтоб всегда полно было» и т.д.

Что особо интересно, в «Мартовских статьях» детально оговаривался конкретный размер государева жалования и владений всей казацкой верхушки, в частности войскового писаря, войсковых судей, войсковых полковников, полковых есаулов и сотников.

В современной украинской историографии, да и в широком общественном сознании многих «украинцев» господствует устойчивый миф о существовании особой формы республиканского правления в Малороссии (гетманщине), которая зримо проявилась в образе вольной казацкой державы. Однако даже ряд современных украинских историков (В А. Смолий, Н.Н. Яковенко) справедливо говорят о том, что в так называемой «казацкой республике» в гораздо большей степени присутствовали зримые элементы махрового авторитаризма и олигархического правления, особенно в периоды гетманства Б.М. Хмельницкого, И.Е. Выговского, Ю.Б. Хмельницкого и П.И. Тетери. Практически все претенденты на гетманскую булаву, внешне демонстрируя свою приверженность идеям подчинения гетманских полномочий «коллективной воле» Запорожского войска, на деле прилагали максимум усилий для расширения границ своего авторитаризма и даже передачи гетманской булавы по наследству. Более того, профессор Н.Н. Яковенко прямо утверждала, что именно при Б.М. Хмельницком в «Гетманщине» установился режим военной диктатуры, поскольку все руководящие посты здесь занимала исключительно войсковая старшина. Также хорошо известно, что многие малороссийские гетманы после своего прихода к власти проводили политику террора в отношении всех политических оппонентов. Например, тот же И.Е. Выговский только в июне 1658 г. казнил переяславского полковника Ивана Сулиму, корсунского полковника Тимофея Оникиенко и более десятка полковых сотников. Поэтому, спасаясь от гетманского террора, из Малороссии бежали уманский полковник Иван Беспалый, паволоцкий полковник Михаил Суличич, генеральный есаул Иван Ковалевский, наказной гетман Яким Самко и многие другие.

Также несостоятельны постоянные ссылки украинских самостийников об особом национально-автономном статусе Левобережной Украины (Малороссии) в составе Московского царства, поскольку реально это была не национальная или региональная,а военно-сословная автономия, проистекавшая из особого пограничного положения малороссийских и новороссийских земель, расположенных на границах с Крымским ханством и Речью Посполитой. Точно такая же военно-сословная автономия существовала и в землях Донского и Яицкого казачьих войск, которые, как и запорожские казаки, несли пограничную службу на южных рубежах Московского царства, а затем Российской империи.

5. Русско-польская война (1654―1667) и русско-шведская война (1656―1661)

Принимая Запорожское войско под свою «высокую руку», царь Алексей Михайлович, безусловно, учитывал неизбежность войны с Польшей, поэтому это решение было принято только тогда, когда русская армия была в состоянии начать новую войну со своим давним и сильным противником. Новая русско-польская война началась в мае 1654 г., когда 100-тысячная русская армия выступила в поход в трех главных направлениях: сам царь Алексей Михайлович во главе основных сил двинулся из Москвы на Смоленск, князь А.Н. Трубецкой со своими полками выступил из Брянска на соединение с войсками гетмана Б.М. Хмельницкого, а боярин В.Б. Шереметев из Путивля вышел на соединение с запорожскими казаками. Чтобы предупредить возможное выступление турок и крымских татар, тогда же на Дон был послан боярин В.А. Троекуров с наказом донским казакам зорко стеречь крымские рубежи, а при необходимости выступить против неприятеля.

В ходе военной кампании 1654 г. русская армия и запорожские казаки, нанеся ряд крупных поражений польской армии, взяли Смоленск, Дорогобуж, Рославль, Полоцк, Гомель, Оршу, Шклов, Умань и другие города в Белоруссии и Малороссии. Военная кампания 1655 г. также оказалась на редкость удачной для русской армии, которая нанесла ряд крупных поражений полякам и овладела Минском, Гродно, Вильно, Ковно и вышла к Бресту. Но к лету 1655 г. серьезно осложнилась ситуация на территории самой Малороссии, поскольку часть казацкой старшины, которая не признала решений Переяславской рады, поддержала польскую шляхту, и коронному гетману С. Потоцкому удалось собрать и вооружить новую армию. Уже в середине июня 1655 г. отборные полки Б.М. Хмельницкого, А.Н. Трубецкого и В.В. Бутурлина разгромили поляков под Львовом, а сам город взяли в кольцо. Новый крымский хан Магомет-Гирей решил оказать помощь Варшаве и вторгся в пределы польской Украины, но в районе Озерной татары были разбиты и поспешно ретировались восвояси. После этих событий польский король Ян II Казимир в панике бежал в Силезию, а литовский гетман Я. Радзивилл переметнулся к шведскому королю Карлу X Густаву, который еще год назад начал Северную войну (1655―1660) с польской короной.

Сокрушительным военным поражением Польши умело воспользовались в Стокгольме, и в конце 1655 г. шведская армия захватила Познань, Краков, Варшаву и другие города южного соседа. Эта ситуация в корне изменила ход дальнейших событий. Не желая укрепления позиций Швеции в стратегически важном балтийском регионе, под давлением главы Посольского приказа А.Л. Ордина-Нащокина и патриарха Никона Алексей Михайлович объявил войну Стокгольму, и в мае 1656 г. русская армия спешно двинулась в Прибалтику.

Начало новой шведской кампании оказалось успешным для русской армии, и буквально за один месяц она овладела Динабургом и Мариенбургом и начала осаду Риги. Однако в начале октября, получив известие о том, что Карл X готовит поход в Ливонию, осаду Риги пришлось снять и отойти к Полоцку.

В этой ситуации в октябре 1656 г. Москва и Варшава подписали Виленское перемирие и начали совместные боевые действия против шведской армии, которая к тому времени взяла под контроль значительную часть польской территории. Это обстоятельство очень напугало Б.М. Хмельницкого, и в феврале 1657 г. он заключил военный союз со шведским королем Карлом X, послав на помощь своим новым союзникам 12 тысяч запорожских казаков. Узнав об этом, поляки тут же известили о сем факте Москву, откуда к Б.М. Хмельницкому была направлена посольская миссия во главе с боярином Б.М. Хитрово, которая застала запорожского гетмана уже тяжело больным. Пытаясь оправдаться перед царским послом, он поведал тому, что в феврале 1657 г. в Чигирин приезжал королевский посланник полковник С. Беневский, предложивший ему перейти на сторону короля, поэтому «вследствие таких хитростей и неправд, пустили мы против ляхов часть войска Запорожского». В силу этих, явно надуманных причин, сам Б.М. Хмельшщкий отказался отзывать своих казаков с польского фронта, однако сами запорожцы, узнав, что их поход не был согласован с Москвой, вернулись самочинным путем и заявили своей старшине: «как де вам было от ляхов тесно, в те поры вы приклонились к государю, а как де за государевою обороною увидели себе простор и многое владенье и обогатились, так де хотите самовластными панами быть».

В феврале 1657 г. шведская армия перешла в наступление в Ливонии, а в Москве был принят боярский приговор «промышлять всякими мерами, чтобы привести шведов к миру». В этой ситуации русские войска перешли к обороне и сковали армию М. Делагарди под Юрьевом и Гдовом, где в сентябре 1657 г. князь И.А. Хованский разгромил шведских вояк и вернул себе стратегическую инициативу.

По завещанию Б.М. Хмельницкого, умершего в августе 1657 г., гетманскую булаву передали его шестнадцатилетнему сыну Юрию. Ввиду его малолетства казацкая старшина, созвав в Чигирине новую общевойсковую раду, вручила гетманские полномочия генеральному писарю Запорожского войска Ивану Евстафьевичу Выговскому, который вскоре изменил Москве и в июне 1658 г. подписал с Варшавой Гадячский мирный договор. По этому договору Гетманщина под названием «великое княжество Русское» входила в состав Речи Посполитой как равноправная часть этого государства, наделенная внутренней автономией. При этом польской шляхте и католической церкви возвращалось все имущество и прежние земли в Малороссии. Первоначально статьи этого договора были восторженно встречены «украинской» старшиной. Однако при их утверждении в Польском Сейме многие из этих статей были отклонены польскими магнатами и шляхтой, и Гадячский договор был ратифицирован в сильно урезанном виде. Тем не менее, новоиспеченный пан И.Е. Выговский, возложив на себя титул «великого гетмана княжества Русского», переметнулся на сторону Варшавы и совместно с ней начал активные боевые действия против России. Кстати, новый титул запорожского гетмана ― одна из самых страшных тайн современной «украинской историографии», поскольку он полностью рушит всю их бредовую концепцию о существовании «самостийной» украинской казачьей державы и о древнем «украинском народе», который якобы никакого отношения к клятым кацапам и москалям не имел.

В августе 1658 г. гетман И.Е. Выговский, неожиданно ударив по тылам русских войск, взял Полтаву, Лубны и Глухов, что крайне осложнило ситуацию на «украинском фронте». Поэтому русская армия срочно прекратила боевые действия против шведов и в конце декабря 1658 г. князь И.С. Прозоровский заключил со шведскими послами трехлетнее перемирие в Велиесаре, по которому Стокгольму передали все завоеванные земли в Прибалтике, что позднее будет закреплено в Кардисском мирном договоре, подписанным в июне 1661 г.

В начале 1659 г. крымско-шляхетская армия под командованием И.Е. Выговского и Магомет-Гирея нанесла крупное поражение русским войскам под Конотопом, где погибла лучшая часть поместной конницы во главе с князем А.Н. Трубецким. Однако вскоре против запорожского гетмана выступила Правобережная Малороссия, которую поддержали и в Левобережье. В результате И.Е. Выговский в панике бежал в Варшаву, а новым гетманом Запорожского войска был избран уманский полковник Иван Федорович Беспалый, которого уже через несколько месяцев сменил Юрий Богданович Хмельницкий - абсолютно бездарная и ничтожная личность, страдавшая хроническими запоями.

В современной исторической науке и украинской публицистике (Т. Яковлева, Н. Яковенко, О. Бузина) события на польской Украине, которые развернулись после смерти Б.М. Хмельницкого и продолжались ровно тридцать лет (1657-1687), традиционно именуют очень емким и предельно точным термином «Руина». Большинство этих авторов, в том числе сами украинские самостийники, справедливо характеризуют ее как гражданскую войну, которая имела катастрофические последствия для всех малороссийских земель. Хотя ряд современных кандидатов украинских наук категорически отрицает данную характеристику и утверждает, что это была либо украинская национальная революция (В. Смолий, В. Степанков), либо судьбоносная борьба за утверждение независимой казацкой державы (Т. Чухлиб, Ю. Мицик). Все эти оценки носят явно спекулятивный характер, и совершенно не согласуются с хорошо известными фактами, которые признавали даже такие столпы украинского сепаратизма, как Н.М. Костомаров и М.С. Грушевский.

Активное участие в этой гражданской войне, которая носила абсолютно беспринципный характер борьбы за власть, приняли участие разные старшинские группировки запорожского казачества и малороссийской шляхты. Их возглавляли то гетман И.Е. Выговский (1657-1659), то гетман И.Ф. Беспалый (1659), то гетман Ю.Б. Хмельницкий (1660―1663), которые, постоянно нарушая все соглашения с Москвой, стали как политические проститутки метаться между Варшавой и Стамбулом, заключая с ними различные военные и политические союзы. В этой ситуации в 1662 г. в Москве был создан Малороссийский приказ, который возглавил боярин П.М. Салтыков, поскольку внутренняя ситуация в польской Украине фактически вышла из-под контроля очень слабой гетманской администрации. К концу 1663 г. Малороссия де-факто разделилась на две части: гетманом Правобережной (польской) Малороссии стал переяславский полковник Павел Иванович Тетеря (1663―1665), которого затем сменил генеральный есаул Петр Дорофеевич Дорошенко (1663―1676), а гетманом Левобережной Малороссии был избран кошевой атаман Иван Мартынович Брюховецкий (1663-1668), которого позднее сменил черниговский полковник Демьян Игнатьевич Многогрешный (1668-1672). При этом вся гетманская верхушка и полковая старшина не только воевала друг с другом, но и вела активные боевые действия на польском, крымском и русском «фронтах».

В январе 1664 г. Ян Казимир предпринял последнее наступление на Левобережную Малороссию, но под Глуховом был разбит гетманом И.М. Брюховецким, который совершил удачный рейд на правый берег Днепра, где захватил Канев и Черкассы. В самой Польше часть шляхты подняла мятеж против Яна Казимира, и в этой ситуации Варшава предложила Москве начать мирные переговоры, которые завершились в январе 1667 г. подписанием Андрусовского перемирия на 13,5 лет. По условиям этого перемирия:

Польша признавала за Россией смоленские, черниговские, стародубские и северские земли;

Польша признавала за Москвой всю Левобережную Малороссию и Киев;

Россия возвращала Польше все свои завоевания в Белоруссии и Литве;

Запорожская Сечь переходила под совместное управление России и Польши «на общую их службу от наступающих басурманских сил»;

Обе стороны брали на себя обязательства оказать запорожским казакам военную помощь в случае нападения на их порубежные земли крымских татар.

Позднее, в 1686 г., когда османская угроза станет постоянной головной болью всей католической Европы, под давлением австрийского двора между Варшавой и Москвой будет подписан знаменитый «вечный мир», который де-юре закрепит все условия Андрусовского перемирия, ставшего поворотной вехой в истории многовековых и крайне непростых русско-польских отношений.

В настоящее время Андрусовское перемирие стало очень неоднозначно оцениваться в исторической науке. Например, все украинские самостийники считают, что, заключив это перемирие, Россия предательски нарушила все свои обязательства перед «украинской стороной» о совместной борьбе против панской Польши. В российской историографии это перемирие по-прежнему считают крупнейшей внешнеполитической победой русской дипломатии, в результате которой воссоединились исконные русские земли.

Андрусовское перемирие де-факто закрепило за Российским государством всю территорию Левобережной Малороссии, которую в современной украинской историографии называют «Гетманщина», занимавшую территорию современных Черниговской и Полтавской областей, а также значительную часть Киевской и Черкасской областей и незначительную часть Сумской области. На востоке Левобережная Малороссия граничила со Слободской Украиной, а на юге - с землями Запорожской Сечи. В административном отношении эта территория, где сохранилась прежняя военно-полковая система управления, делилась на пять полков - Черниговский, Полтавский, Переяславский, Прилуцкий и Миргородский, которые возглавляли войсковые полковники, подчинявшиеся малороссийскому гетману и генеральной старшине.

В общественном сознании существует расхожее представление, что вместе с Малороссией в состав России вошла и Слободская Украина, которая практически полностью совпадала с границами современных Харьковской, Сумской, Луганской и части Полтавской и Донецкой областей. Это совершенно не так, поскольку эти земли еще с начала XVI в. де-факто принадлежали России. Именно здесь, на границах Дикого поля, еще во времена Ивана Грозного началось строительство Большой засечной черты, предназначенной для защиты пограничных рубежей Русского государства от постоянных набегов крымских и ногайских татар. Царское правительство, кровно заинтересованное в притоке новых поселенцев, способных нести государеву пограничную службу, сознательно поощряло заселение этих давно запустевших земель новыми переселенцами, для чего освобождало их от уплаты государственных податей и позволяло беспошлинно заниматься винокурением и соляным промыслом. Кроме того, всем поселенцам Слободской Украины разрешалось на правах заимки безвозмездно владеть определенным количеством земли и самим определять, формировать и избирать органы местного самоуправления.

С конца XVI в. царское правительство начало строительство Белгородской засечной черты, куда хлынул новый поток как русских поселенцев, основавших Белгород, Чугуев, Царёв-Борисов, Русскую Лозовую и Русские Тишки, так и малороссийских поселенцев из Русского, Киевского и Брацлавского воеводств. Основную массу этих поселенцев составляли запорожские казаки, малороссийские селяне и православное духовенство, но встречались среди них и представители малороссийской православной шляхты, которые основали города Олешню (1631) и Ахтырку (1641). Массовый исход запорожских казаков на Слободскую Украину начался при Б.М. Хмельницком, которые основали города Краснокутск (1651), Острогожск (1652), Сумы (1652), Харьков (1653) и другие. В период кровавой «Руины» началась новая волна переселения малороссийских селян и казаков на земли Слободской Украины, где они основали города Салтов (1659), Балаклею (1663), Волчанск (1674), Изюм (1681) и другие. Как и в соседней Малороссии, управление здесь строилось на принципах военно-полковой системы, основу которой составляли Острогожский, Сумской, Ахтырский, Харьковский и Изюмский полки, командиры которых подчинялись белгородскому воеводе, назначаемому из Москвы, а не гетманской администрации.

Новым гетманом Левобережья стал верный союзник Москвы, генеральный войсковой судья И.С. Самойлович (1672―1687), а гетманом Правобережья - генеральный есаул П.Д. Дорошенко (1672―1676), который еще недавно был ярым поборником «самостийной Украины», а теперь признал себя вассалом крымского хана и заключил с ним новый военный союз. В 1672 г. объединенная крымско-турецкая армия при поддержке части запорожских казаков вторглась на территорию Подольского воеводства, захватила Каменец-Подольский и осадила Львов. Новый польский король Михаил Вишневецкий (1668―1673), неспособный организовать достойный отпор сильному агрессору, сдался на милость победителя и заключил со Стамбулом Бучачский мирный договор, по которому передал ему всю территорию Правобережной Малороссии, управление которой было возложено на все того же гетмана южной (ханской) Украины П.Д. Дорошенко, резиденцией которого стал Чигирин.

Освоение Сибири (кратко)

Освоение Сибири (краткий рассказ)

После успешных походов Ермака дальнейшее освоение Сибири начало набирать обороты. Продвижение русских проходило в восточном направлении Сибири, в самые богатые пушным зверем тундровые и таёжные малозаселённые районы. Ведь именно пушнина являлась в тот период одним из самых главных стимулов освоения данного региона.

Московские служилые люди, поморы и казаки за двадцать лет смогли пробиться от Оби и Иртыша до Енисея, возведя там вначале Тобольск и Тюмень, а после Томск, Сургут, Нарым, Тару и Берёзов. В первой половине семнадцатого века появляется Красноярск, Енисейск и п другие города.

В тридцатые – сороковые годы землепроходцы во главе с И. Москвитиным смогли добраться до берегов Охотского моря. Федот Попов и Семён Дежнев открыли пролив между Америкой и Азией. В ходе освоения Сибири русскими было сделано немало географических открытий, а также была установлена связь с народами, которые долгое время населяли замкнуто территории Дальнего Востока и Урала. При этом, развитие шло в обоих направлениях. Дальние народы могли знакомиться с русской культурой.

В более благоприятных для земледелия южных районах Сибири русские поселенцы заложили фундамент сельскохозяйственного освоения земель. Так уже к середине семнадцатого века Россия превращается в Российское государство, но не Русское, так как отныне страна включала в свой состав территории, которые были заселены различными народами.

При этом, стихийная колонизация Сибири жителями России нередко опережала колонизацию правительственную. Иногда впереди всех шли «свободные промышленники» и только спустя некоторое время по их следам выходили отряды служивых людей, которые приводили под государеву руку местных жителей. Кроме того, служилые люди облагали местных жителей оброком или же ясаком.

С 1615 по 1763 годы в России функционировал специальный Сибирский приказ, который занимался управлением новыми земельными территориями. Позже Сибирь фактически управлялась генерал-губернаторами, которые не обязаны были даже жить там, передавая свои привилегии управления уполномоченным.

В начале девятнадцатого века Н. Бестужев утверждал, что Сибирь не колония, но колониальная страна, освоенная народами России. А вот декабрист Батеньков, говоря о Сибири, делал ударение именно на термин колония, отмечая эксплуатацию природных ресурсов и слабую заселённость.

Присоединение Камчатки к России было произведено весьма малыми, можно сказать, ничтожными силами именно в то время, когда царь Петр усилиями всего государства пробивал «окно» на Балтике. На Камчатке еще некоторое время было неспокойно. В 1714 г. юкагиры и коряки бунтовали на северо-востоке полуострова, будучи недовольны произволом некоторых служилых. Как я уже отмечал, покорение Сибири не проходило абсолютно мирно. На фронтире не может быть все спокойно, как в Багдаде. Но многое познается в сравнении. Русские нигде не ставили целью истребление и изгнание «инородцев» - что происходило при англосаксонской колонизации сплошь и рядом. Юкагиры, коряки и камчадалы - все сохранили свои малые родины.

Между 1710 и 1720 г. русские поселенцы обживаются на Камчатке и постепенно занимают Курильские острова, где невозможно было встретить японца даже при большом желании. Первый «чертеж» (карту) этих островов, которые, возможно, посещал еще Стадухин, составил казак И. Козыревский. Начинается постоянное плавание между Камчаткой и Охотском. В 1712 г. русские высаживаются на Шантарские острова в Охотском море.

В 1719–1721 гг. геодезисты И. Евреинов и Ф. Лужин исполняют императорское поручение по нанесению на карту побережья Камчатки и Курил.

Первая Камчатская экспедиция Беринга в 1727–1729 гг. снова проходит проливом между Азией и Америкой, изучает камчатское побережье. В ходе второй Камчатской экспедиции в 1739–1741 гг. основан Петропавловск, проведено картографирование всей Курильской гряды (отряд М. Шпанберга) и островов, расположенных между Камчаткой и Аляской.

Вышедший из Охотска лейтенант Шельтинг в 1742 г. описывает северный и восточные берега острова Сахалин, до которого век назад доходил Поярков.

В1803 г. Камчатка выделена правительством в особую область, центром управления которой в 1849 г. стал Петропавловский порт. К ней отнесены все владения России по азиатскому берегу Тихого океана, за исключением Охотского округа, присоединенного к Якутской области.

Хлеб не родился ни на Камчатке, ни на побережье Охотского моря. Путь из Якутска в Охотск был проходимым лишь часть года, да и грузоперевозки осуществлялись только вьюками на коренастых якутских лошадках - много не навезешь. Интерес русских к более теплому и плодородному Амурскому краю исчезнуть не мог. Сюда забредали промышленники, торговцы и рыбаки с берегов Шилки и Аргуни, а также промысловики, перевалившие Становой хребет со стороны Якутской области и спустившееся затем по Зее, Бурее или Амгуни. Однако здесь они нередко становились жертвой маньчжуров.

С 1767 г. китайцы лишили русских купцов права свободной торговли, означенного в Нерчинском договоре, и весь торговый обмен, после принятия посольства Кропотова в Пекине, стал осуществляться только через центральноазиатский пункт Кяхта. Цинское правительство препятствовало любым нашим попыткам исследовать устье Амура, угрожая немедленно прикрыть кяхтинскую торговлю.

Тем временем начали «закидывать удочки» на Дальнем Востоке западные морские державы. В 1783 г. экспедиция Лаперуза частично прошла по Татарскому проливу, отделяющему Сахалин от материка, с юга на север и открыла бухту, удобную для якорной стоянки - та получила название залив Де-Кастри. Французский капитан собрал у туземцев сведения об устье Амура и дал описание южной части Сахалина. В1793 г. английский капитан Браутон попытался пройти Татарским проливом к устью Амура, но, как и Лаперуз, пришел к выводу, что Сахалин - это полуостров. Российские картографы, будучи уверены в суждениях авторитетных мореплавателей о невозможности доступа с моря в реку Амур и доверяя слухам о несметной маньчжурской силе, охраняющей его устье, стали рисовать границу с Китаем так же, как и иностранцы. То есть от верховьев реки Уды на северо-восток к Тихому океану, где она вовсе не была определена по Нерчинскому договору.

После первой опиумной войны резко выросла активность западных промысловиков у русских тихоокеанских берегов. Американские китобойные армады, насчитывавшие до 200 судов и выходившие с атлантического побережья США, Нью-Бедфорта, Род-Айленда, Бостона, каждое лето систематически истребляли китов в Охотском море. (В течение 14 лет янки добыли здесь китового жира и уса на огромную по тем временам сумму в 130 млн долл.) С американским размахом был начат беспощадный забой котиков на Командорских островах. Животный мир Дальнего Востока готовился разделить участь американского бизона и странствующего голубя.

Как писал Невельской в своих воспоминаниях, моряки с английских и американских судов грабили российские прибрежные селения, однажды анекдотическим образом разобрали на дрова целую батарею в Петропавловске и, что уж совсем печально, били без зазрения совести детенышей китов в наших бухтах.

Очевидно, при отсутствии реакции со стороны Петербурга тихоокеанские владения России могли по примеру китов вскоре попасть на гарпун англосаксам.

В начале 1840-х гг. император Николай I определенно выработал план действий в отношении Дальнего Востока. Однако намечавшаяся на 1844 г. экспедиция с Черного моря в устье Амура в составе корвета и транспорта была отменена из-за отрицательного мнения Министерства финансов. (История, типичная для экономного царствования Николая Павловича.) Корабли были заменены путешественником Миддендорфом. Этот академик перешел через Становой хребет в бассейн Амура, проплыл на байдарке по южным бухтам Охотского моря до устья Тугура. Затем на оленьей упряжке добрался по Приамурью до места слияния Аргуни и Шилки. Благодаря исследованиям храброго и физического крепкого ученого было выяснено, что область к северу от Амура пустынна и не заселена, что здесь нет китайских пограничных знаков.

Экспедиция подполковника Ахте прошла по Становому хребту и определила реки, впадающие в Амур. Находившиеся при экспедиции горные инженеры открыли несколько рудных залежей и золотых россыпей.

Выдающуюся роль в присоединении Амурского края к России сыграл Геннадий Невельской. Он происходил из семьи потомственных моряков, окончил Морской кадетский корпус в 1832 г. и был прекрасно знаком с историей Дальнего Востока: «Китайцы, довольные тем, что горы и безлюдные пустыни отделили с севера приамурскую Даурию от Якутской области, из которой для покорения первой явились русские, ограничились лишь построением, в верхнем Амуре, айгунской крепости. Эта крепость служила оплотом Даурии со стороны Забайкалья; остальную же затем часть края они оставили без всякого внимания… в том самом положении, в каком нашел его Поярков в 1644, то есть свободным».

Мечта рождает возможность. Капитан-лейтенант Невельской стал командиром военного транспорта «Байкал», направлявшегося в начале 1848 г. со снабженческим грузом из Петербурга на Дальний Восток. Важное содействие оказал граф Н. Муравьев, который именно в это время стал генерал-губернатором Восточной Сибири. Благодаря ему Невельскому удалось получить негласное разрешение начальника главного морского штаба А. Меньшикова на обследование Амурского лимана и устья Амура.

«Байкал», доставив груз в Петропавловск, взял курс на Сахалин.

В конце июля было установлено, что Сахалин - не полуостров, а отделяется от материка узким проливом шириной в 4 мили, что устье Амура судоходно и имеет два входа: из Охотского моря и Татарского пролива.

Также было установлено, что в устье Амура нет китайских военных постов и что местные племена гиляков не подчиняются цинскому правительству.

Занявшись описанием охотского берега от устья Амура до Тугурской губы, Невельской обнаружил обширный, закрытый от ветров рейд, получивший название залив Святого Николая.

Тем временем в Охотск поступила утвержденная императором инструкция об исследовании устья реки Амур. Фактически это стало началом повторного присоединения Амурского края к России. Огромной удачей для страны было то, что интерес Николая I к Дальнему Востоку получил воплощение в действиях Невельского. Не произойди этого, во время Крымской войны западная коалиция создала бы в устье Амура свою базу и получила бы возможность глубокого доступа в сибирские владения России. Мнением цинского Китая вряд ли бы кто-нибудь поинтересовался.

В январе 1850 г. Невельской прибыл в Петербург, где подвергся атаке со стороны особого комитета, созданного Нессельроде специально для рассмотрения его «проступков». Министр иностранных дел, в общем, последовательно проводил линию о вредности территориального расширения России и о пагубности жесткого противодействия интересам западных держав.

Невельской сообщил атакующим «голубям» следующее: «Не только китайской силы, но и малейшего китайского правительственного влияния там (на Амуре) не существует… весь этот край, при настоящих открытиях, то есть возможности проникнуть в оный с юга, из Татарского залива, может сделаться добычей всякого смелого пришельца, если мы, согласно представлению генерал-губернатора, не примем ныне же решительных мер».

Невельской получил твердую поддержку со стороны генерал-губернатора Н. Муравьева и министра внутренних дел Л. Перовского, которые заявили о необходимости немедленного занятия устья Амура.

Однако, в отличие от «передовых наций», император не хотел нанести обиды Китаю и склонялся к большой деликатности в отношениях с цинским правительством.

В высочайшем повелении на имя генерал-губернатора Муравьева от 3 февраля 1850 г. предписывалось основать новый русский пункт в заливе Счастья (в 30 верстах севернее устья Амура), но не в Амурском лимане и не на реке Амур.

Исполнить это было поручено Невельскому, которого произвели в капитаны I ранга. 3 февраля 1850 г. он покинул Петербург, а уже в начале июня стоял на берегу Аянской бухты. (Похоже, что он даже не скачет, а летит на восток.)

Основав в заливе Счастья селение Петровское Зимовье, Невельской направился на Амур. На шлюпке он поднялся на 100 верст вверх по его течению, до мыса Тыр, лежавшего напротив устья реки Амгунь. Здесь, по указаниям гиляков, были найдены камни, на которых имелись русские надписи, оставленные, по-видимому, экспедицией Пояркова.

Невельским не было встречено ни одного китайского населенного пункта, ни одного китайского военного или государственного служащего. Повстречалась только группа ушлых маньчжуров, которая выменивала у гиляков собольи меха на водку-араки.

Собрав информацию, Невельской окончательно убедился в том, что на Амуре, вплоть до моря, китайские власти никак не присутствуют. Что племена, обитающие как на Амуре, так и на Уссури, податей китайскому правительству не платят. Однако в Татарский пролив приходят с юга большие суда, моряки с них отбирают у туземцев рыбу и другие припасы. Скорее всего, это были незамысловатые западные китобои, но за ними могли прийти и западные военные моряки.

Невельской объявил через двух переводчиков толпе местных жителей, «что хотя русские давно здесь не бывали, но всегда считали реку Амур от Каменных гор (Хингана), а равно и всю страну с моря, с островом Карафту (Сахалином), своей принадлежностью. Что же касается прихода в эту страну иностранных судов и причиняемых ими насилий жителям, то они (русские) решились принять против этого меры и поставить вооруженные посты в заливе Искай (Счастья) и при устье реки Амур, для защиты всех обитающих в упомянутом крае жителей, которых русский Великий Царь (Пила-пали Джангин) принимает отныне под Свое высокое покровительство и защиту».

В августе 1850 г. на мысе Куегда, в устье Амура, Невельской в присутствии гиляков поднял флаг.

При флаге был создан военный пост, именованный Николаевским, на котором было оставлено шесть матросов и топограф. Последний тотчас приступил к береговой съемке Амура.

Так, собственно, и состоялось присоединение Амурского края и Сахалина к России. Обо всех произведенных действиях Невельским было направлено донесение генерал-губернатору Муравьеву.

В середине декабря 1850 г. Невельской был снова в Петербурге, и его действия рассматривал Амурский комитет, в котором преобладала западническая «партия мира». Он снова принял решение против присоединения Амурского края к России ввиду угрозы русско-китайской торговле в Кяхте и постановил снять пост Николаевский.

Оставалось последнее. Муравьев испросил аудиенцию у императора, на которой изложил обстоятельства и причины действий Невельского.

На уже принятом комитетом решении Николай поставил свою резолюцию: «Поступок Невельского молодецкий, благородный и патриотический, и где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен». В этих словах предстает уже не европейский монарх, запутавшийся в добровольно принятых обязательствах перед «культурными нациями», а русский самодержец.

Особый комитет в присутствии наследника вновь рассмотрел Амурское дело и определил: «Николаевский пост оставить в виде лавки российско-американской компании». Однако «никаких дальнейших распространений в этой стране не предпринимать и отнюдь никаких мест не занимать».

«Российско-американская компания» должна была снабжать Амурскую экспедицию, а возглавлять ее назначен был Невельской.

Решение комитета носило половинчатый характер, несмотря на прямую поддержку императором действий Невельского.

В начале июня 1851 г. Невельской снова в Охотске. Барк «Шелехов», на котором он плывет вместе с женой в Петровское, едва не тонет. Поскольку близ устья Амура появляются иностранные суда, Невельской укрепляет пост Николаевский отрядом лейтенанта Н. Бошняка. Два офицера на шестивесельной шлюпке направляются вверх по притоку Амура р. Амгунь. Здесь также не найдено никаких признаков зависимости местных жителей от цинской империи, однако выяснилось, что их нагло обирают манчьжурские торговцы.

В 1852 г. продолжилось активное изучение края. Отряды исследователей определяли течение притоков Амура и искали китайские пограничные знаки. Летом Бошняк исследовал район между истоками Амгуни и Горина, прапорщик Воронин - Сахалин, другие офицеры - озеро Кизи на правобережье Амура, там учреждается пост Мариинск. Офицером Римским-Корсаковым на западном берегу Сахалина, близ гиляцкого селения Дуй, открыты каменноугольные залежи. Никаких китайцев или японцев на Сахалине, даже под увеличительным стеклом, высмотреть не удалось.

В феврале 1853 г. Бошняк основывает пост Александровский в заливе Де-Кастри. В мае к югу от залива открывает бухту, на берегу которой ставит столб с надписью: «Гавань императора Николая, открыта и глазомерно писана лейтенантом Бошняком 23 мая 1853 г. на туземной лодке со спутниками казаками Семеном Парфентьевым, Киром Белохвостовым, Амгинским крестьянином Иваном Мосеевым». На берегу залива Де-Кастри местным старейшинам была передана бумага на французском языке о принадлежности этого края России - для предъявления иностранным морякам. Группа Бошняка на собачьих упряжках прокладывает путь из Императорской гавани к реке Уссури.

Экспедицией Невельского был учрежден пост в Императорской гавани и в заливе Анива на Сахалине, заложена крепость на высоте Чнырра в Амурском лимане.

Заметим, что своими действиями Невельской всегда прилично опережает решения петербургских бюрократов - он служит национальным интересам страны и уверен в поддержке верховной власти.

Крымская война стала большим стимулом для освоения Приамурья. Разрыв с западными державами заставил правительство обратить пристальное внимание на усиление обороны Дальнего Востока. Единственный удобный путь, по которому можно было перебросить туда войска, представлял собой Амур.

В январе 1854 г. император распорядился произвести сплав войск по Амуру.

Направленный в Пекин подполковник Зборинский сообщил там, что переброска войск предпринимается в оборонных целях и служит интересам обеих стран. Китайские чиновники одобрили акцию.

Сплавная экспедиция, возглавляемая Муравьевым, началась в мае 1854 г. Флагманом ее стал пароход «Аргунь», построенный на Петровском заводе в верховьях Амура. Около 800 русских военных, включая сотню казаков 2-й бригады Забайкальского войска, на 48 судах и 75 баржах спустились по реке и 15 июля высадились на Мариинском посту.

В январе 1855 г. особый правительственный комитет рассмотрел тревожную ситуацию на Дальнем Востоке, сложившуюся после нападения англо-французской эскадры на Петропавловск, и принял решение считать все земли по левому берегу Амура вплоть до его устья российскими владениями.

В апреле 1855 г. в устье Амура были переброшены новые регулярные и казачьи части - несколько сотен забайкальских казаков и один линейный батальон. Сюда были направлены и воинские подразделения с Камчатки, переведена эскадра из Петропавловска.

Численность гарнизона Николаевского поста достигла 2,5 тыс. человек.

На берега Амура прибывают первые после 1689 г. русские поселенцы, начинается земледельческая колонизация края. Вскоре в низовьях Амура возникает 11 казачьих станиц.

16 мая 1858 г. в Айгуне восточносибирским генерал-губернатором Муравьевым был заключен договор с Китаем, который признавал переход Амурского края к России. Амур до самого устья сделался границей России с Китаем. Одновременно Россия передавала Китаю центральноазиатский район Кульджи. На фоне легализованного грабежа Китая, который учинили западные страны по итогам опиумных войн, российско-китайский договор выглядел весьма достойно. Взамен совершенно бесполезного для них амурского берега китайцы получали довольно освоенный и заселенный регион.

Обладания левым берегом Амура было недостаточно для свободного выхода судов в море. Левый берег у устья вскрывался ото льда гораздо позже, чем правый, и для навигации оставалось менее четырех месяцев в году.

Русско-китайский договор от 2 ноября 1860 г., заключенный в Пекине графом Игнатьевым, передавал в состав России также Уссурийский край. Пространство между правым берегом Амура, Уссури и Японским морем не было освоено китайцами за все тысячелетия их истории и не контролировалось цинским правительством.

Историки называют XVII век « бунташным» временем, это было время большого количества народных восстаний и волнений. Так же временем становления самодержавия в Русском государстве и многочисленных войн выпавших на долю русского народа. Развитие мануфактур и промысловых хозяйств, заселения восточных окраин (Среднего Поволжья, Приуралья, Западной Сибири), привело к росту городов, развивались промышленность и торговля. Это вызвало потребность в поиске новых источников сырья, в отличие от западно-европейских государств, выходов в моря и океаны (за исключением северного Архангельского порта на Белом море) у Русского государства не было. Взоры российских купцов и бояр обратились на восток, на необъятные просторы, таившие в себе неисчислимые природные богатства. Продвижение русских на восток стало закономерным результатом экономического возвышения России во второй половине XVII в. Определяющим в этом процессе стало развитие товарно-денежных отношений. Пушнина, которой были богаты Сибирь и Дальний Восток, требовалась не только царской казне, она способствовала росту доходов купцов и промысловиков-добытчиков.

Трудовой люд увидел «За камнем» возможность избавиться от гнета и нужды. По этому значительную роль в освоении Дальнего Востока сыграло русское крестьянство, составлявшее основную массу переселенцев, жаждавших получить избавление от крепостного гнёта, землю свободную от помещика. Крестьянские потоки направлялись на не освоенную ранее землю. Именно крестьяне - земледельцы сделали Приамурье, как и всю Сибирь, российской землёй с вольнолюбивыми традициями служилых людей и крестьян.

Параллельно с задачей освоения Сибири государство пыталось решить другую -избавиться от всякого рода беспокойного,ненадежного в политическом отношении люда, по крайней мере, удалить его из центра государства. В сибирские города стали охотно ссылать уголовных преступников, участников народных восстаний. Ссыльные составили заметную часть оказавшихся за Уралом переселенцев, особенно в наименее благоприятных для жизни районах.

До XVII в. особо ценную пушнину Русскому государству в основном давали печорские и пермские земли, но к середине столетия они заметно «испромышлялись».С начала XVII в. возможности выгодной продажи пушнины резко возросли, так как были установлены прямые торговые связи с Западной Европой через Белое море, а включение в состав России всего волжского пути,после падения Казанского и Астраханского ханств, дало возможность вывозить русские товары непосредственно в страны Востока.

Понятно, что в таких условиях Сибирь с ее, казалось, немыслимыми пушными богатствами стала привлекать к себе особое внимание. «Соболиные места» стали привлекать промышленников и торговцев. Но кровно заинтересованным в сибирских мехах было и крепнувшее государство. С возрастание мощи увеличивались расходы, а с пополнением казны были связаны определенные трудности. И Сибирь с ее природно-географическими условиями открывала перед государством Российским заметные перспективы.

Потребность в драгоценной пушнине определялась не только развитием товаро-денежных отношений в стране, в это время складывался единый всероссийский рынок, но и необходимостью укрепления её экономики, подорванной интервенцией польско-литовских и шведских феодалов, султанской Турции и Крымского ханства. Разорительным было и страшное Смутное время. Государство только начало возрождаться, набирая силу, ему нужны были денежные средства. Соболь соперничал с золотом. Его пушнина была основной валютой при заморской торговле. Русь поставляла меха почти для всего мира.

Соболь вёл промышленников (промысловиков), казаков, охочих людей на север и восток, заставляя открывать и осваивать новые земли. Следовательно не слепое бескорыстие и не простое любопытство двигало этими людьми. Каждый стремился поправить своё материальное положение, добыть здесь пушнину или, как её тогда называли, «мягкое золото», «мягкую рухлядь». Получение в казну ясака (дани) «мягкой рухлядью» с коренных жителей, а также десятой части добычи звероловов было главное заботой властей. Доходы государства от соболиного промысла были достаточно велики.

Еще одной немаловажной предпосылкой освоения Сибири была близость к восточным пределам России Индии и Китая, торговля с которыми сулила огромный доход казне.

(Продолжение на картинке)

После распада Золотой Орды обширные территории, простиравшиеся к востоку от Уральского хребта, фактически остались ничейными. Кочевые племена монгол ушли отсюда, а местные народности находились на достаточно низкой ступени развития, да и плотность их была невысока. Исключением, пожалуй, стали сибирские татары, образовавшие в Сибири свое государство, более известное как Сибирское Ханство. Однако в молодой стране постоянно кипели междуусобные войны за власть. В результате этого, уже в 1555 году Сибирское Ханство становится частью Русского Царства и начинает платить ему дань. Именно поэтому ученые пришли к единому мнению, что освоение Сибири стоит описывать с момента начала её заселения русскими.

Освоение Сибири русскими. Начало.

На самом деле, русские знали об обширных территориях за Уралом много ранее XV века. Однако внутренние политические проблемы не давали правителям обратить взор на восток. Первый военный поход в сибирские земли был предпринят Иваном III лишь в 1483 году, в результате которого были покорены манси, а вогульские княжества стали данниками Москвы. Всерьез же за восточные земли взялся Иван Грозный, да и то только к концу своего правления.

Несмотря на то, что в результате клановых войн за власть Сибирское Ханство вошло в состав Русского Царства еще в 1555 году, русские практически не проявляли здесь активности. Может быть именно из-за этого, пришедший к власти в Сибирском Ханстве в 1563 году хан Кучум объявил себя свободным от дани Московскому Царю и практически начал военные действия против русских.

Иван Грозный ответил отправкой казацкого отряда, численностью в 800 человек под предводительством Ермака лишь в 1581 году. Регулярные казачьи сотни были прекрасно обучены и достаточно быстро захватили столицу сибирских татар - город Искер. Казаки основывают несколько крепостных поселений на территории Сибири, а Москва поддерживает их новыми войсками. Вот только с этого момента можно сказать, что началось освоение Сибири русскими. На протяжении всего 10-15 лет русские основывают в сибирских землях несколько городов-крепостей. В 1586 году заложена Тюмень, в 1587 - Тобольск, в 1593 - Сургут, в 1594 - Тара.

Освоение Западной и Восточной Сибири. XVI-XIX века.

В этот период управление сибирскими землями отдано Посольскому Приказу. Заселения русскими этих обширных территорий практически не ведется. Освоение заключалось практически в строительстве острогов с казачьими гарнизонами. При этом местные племена облагались данью в виде пушнины и только в этом случае попадали под охрану русских от воинственных соседей. Лишь к концу XVI - началу XVII века русские государи стали инициаторами переселения крестьян в Сибирь, так как многочисленные гарнизоны, расположенные в основном по берегам рек Обь, Иртыш, Тобол и Енисей остро нуждались в продовольствии, а путей сообщения с центром практически не имели.

Ситуация начала меняться лишь с 1615 года, когда для управления обширными восточными территориями был создан отдельный Сибирский Приказ. С этого времени Сибирь заселяется русскими более активно. Постепенно здесь формируются остроги и каторжные поселения. Сюда бегут крестьяне от гнета крепостничества. С 1763 года Сибирью управляют назначаемые императором генерал-губернаторы. Вплоть до начала XIX века основой переселенцев в Сибирь были ссыльные и каторжники, что не могло оставить свой отпечаток на всем процессе развития края. Только после отмены крепостного права преобладающей массой в иммигрантской волне стали безземельные крестьяне, искавшие лучшей доли на свободных землях.

Освоение Сибири и Дальнего Востока. XX век.

Серьезным толчком в истории освоения Сибири можно считать научно-технический прорыв XX века. Полезные ископаемые, которыми богат этот край предопределили его развитие на десятилетия вперед. Ко всему прочему, появившееся в конце XIX века железнодорожное сообщение позволила значительно сблизить отдаленные сибирские земли и центральную Россию.

После прихода к власти большевиков, освоение Сибири обретает новый смысл и темп. Из-за довольно холодных климатических условий во времена сталинских репрессий, множество людей было насильственно переселено на территорию Сибирского края. Благодаря им началось строение и расширение городов, добыча полезных ископаемых. Во времена Великой Отечественной войны в Сибирь эвакуировали заводы, предприятия, оборудование, что в дальнейшем оказало положительное влияние на развитие промышленности региона.Все большее значение принимает освоение Сибири и Дальнего Востока как материально-сырьевой базы страны. Обширные территории, расположенные в глубоком тылу приобретают стратегическое значение.

На сегодняшний день, на территории Сибири находится 85 процентов всех запасов России, что укрепляет лидирующие места в развитии экономики страны. Сибирь является одним из основных мест, которые посещают жители не только России, но и зарубежных стран. Сибирь хранит в себе огромнейший потенциал, который с каждым годом становится только больше.