U2 сбитый в ссср. Фрэнсис гэри пауэрс
Пауэрс, Фрэнсис Гэри
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Фрэнсис Гэри Пауэрс (англ. Francis Gary Powers; 17 августа 1929 - 1 августа 1977) - американский лётчик, выполнявший разведывательные миссии для ЦРУ.
Пилотируемый Пауэрсом самолёт-шпион U-2 был сбит во время полёта под Свердловском 1 мая 1960 года. Пауэрс выжил, был приговорён советским судом за шпионаж к 10 годам лишения свободы, но позже обменян на советского разведчика Рудольфа Абеля, разоблачённого в США.
1 мая 1960 года Пауэрс выполнял очередной полёт над СССР. Целью полёта была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Аральское море - Свердловск - Киров - Архангельск - Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия.
Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересёк государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км. В 8:53 под Свердловском самолёт был сбит ракетами класса «земля-воздух» из ЗРК С-75. Первая выпущенная ракета (вторая и третья не сошли с направляющих) ЗРК С-75 попала в U-2 недалеко от Дегтярска, оторвала у самолёта Пауэрса крыло, повредила двигатель и хвостовую часть. Для надёжного поражения было выпущено ещё несколько зенитных ракет (всего в тот день было выпущено 8 ракет, о чём не упоминалось в официальной советской версии событий). В результате был случайно сбит советский истребитель МиГ-19, который летел ниже, не имея возможности подняться на высоту полёта U-2. Пилот советского самолёта старший лейтенант Сергей Сафронов погиб и посмертно награждён орденом Красного Знамени.
Кроме того, на перехват нарушителя был поднят одиночный Су-9. Этот самолёт перегонялся с завода в часть и не нёс вооружения, поэтому его пилот Игорь Ментюков получил приказ таранить противника (при этом у него не было шансов спастись - из-за срочности вылета он не надел высотно-компенсационный костюм и не мог безопасно катапультироваться), однако не справился с задачей.
U-2 сбит ракетой С-75 на предельной дальности, при стрельбе по самолёту вдогон. Неконтактный подрыв боевой части произошёл сзади самолёта. В результате хвостовая часть самолёта разрушена, но гермокабина с лётчиком осталась цела. Самолёт стал беспорядочно падать с высоты свыше 20 километров. Пилот не паниковал, дождался высоты 10 тысяч метров и выбрался из машины.
Затем на пяти километрах привёл в действие парашют, по приземлении был задержан местными жителями в районе деревни Косулино, недалеко от обломков сбитого самолёта. По версии, прозвучавшей во время суда над Пауэрсом, он по инструкции должен был воспользоваться катапультируемым креслом, однако не сделал этого, и на высоте около 10 км, в условиях беспорядочного падения машины, покинул самолёт самостоятельно.
Как только стало известно об уничтожении самолёта, президент США Эйзенхауэр официально заявил, что пилот заблудился, выполняя задание метеорологов, однако советская сторона быстро опровергла эти утверждения, представив всему миру обломки специальной аппаратуры и показания самого пилота.
19 августа 1960 года Гэри Пауэрс был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы, с отбыванием первых трёх лет в тюрьме.
10 февраля 1962 года в Берлине на мосту Глинике Пауэрса обменяли на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель).
Обмен состоялся при посредничестве восточногерманского адвоката Вольфганга Фогеля.
По возвращении в США Пауэрса ожидал холодный приём. Первоначально Пауэрса обвиняли в неисполнении обязанности пилота по приведению в действие взрывного устройства самоликвидации разведывательного АФА, отснятой плёнки и секретной аппаратуры, а также в том, что он не совершил самоубийство при помощи особой отравленной иглы, которая ему была выдана сотрудником ЦРУ.
Однако военное дознание и расследование сенатского подкомитета по делам вооружённых сил сняли с него все обвинения.
Пауэрс продолжил работу в военной авиации, но данных о его дальнейшем сотрудничестве с разведкой нет. В период с 1963 по 1970 Пауэрс работал в фирме Локхид лётчиком испытателем. В 1970 написал в соавторстве книгу «Операция Перелёт: воспоминания об инциденте с U-2» (англ. Operation Overflight: A Memoir of the U-2 Incident). Ходят слухи, что это привело к его увольнению из Lockheed из-за негативной информации о ЦРУ в книге.
Затем он стал радиокомментатором на радиостанции KGIL, а затем пилотом вертолёта в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе.
1 августа 1977 года он погиб при катастрофе пилотируемого им вертолёта, возвращаясь со съёмок тушения пожара в окрестностях Санта-Барбары. Вероятной причиной падения стал недостаток топлива. Вместе с Пауэрсом погиб оператор телекомпании Джордж Спирс.
Несмотря на неудачу его знаменитого разведывательного полёта, Пауэрс в 2000 году был посмертно награждён за него (получил Медаль военнопленного, Крест за выдающиеся лётные заслуги, Памятную медаль национальной обороны). 12 июня 2012 года начальник штаба американских ВВС генерал Нортон Шварц вручил внуку и внучке Пауэрса «Серебряную Звезду» - третью по значимости военную награду США - за то, что тот «стойко отверг все попытки получить жизненно важную информацию об обороне или быть эксплуатируемым в целях пропаганды».
Задача данной статьи - выяснить как заложена гибель в авиакатастрофе ФРЭНСИСА ГЭРИ ПАУЭРСА в его код ПОЛНОГО ИМЕНИ.
Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека"
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
16 17 37 67 84 102 123 140 170 184 202 212 230 234 264 281 291
П А У Э Р С Ф Р Э Н С И С Г Э Р И
291 275 274 254 224 207 189 168 151 121 107 89 79 61 57 27 10
21 38 68 82 100 110 128 132 162 179 189 205 206 226 256 273 291
Ф Р Э Н С И С Г Э Р И П А У Э Р С
291 270 253 223 209 191 181 163 159 129 112 102 86 85 65 35 18
ФРЭНСИС ГЭРИ ПАУЭРС = 291 = 138-АВИАКАТАСТРОФА + 138-АВИАКАТАСТРОФА + 15-АВИА...
291 = 123-КАТАСТРОФА + 168-\ 99-ВЕРТОЛЁТА + 69-КАТАСТ(рофа)\.
Рассмотрим дополнительную таблицу:
20 25 26 43 53 65* 83 115 119 134 146 161 164 179* 189** 207** 220 226*243 262 291*
У Д А Р И Л С Я Г О Л О В О Й + С М Е Р Т Ь
291*271 266 265 248 238 226*208 176 172 157 145 130 127 112** 102** 84* 71 65* 48 29
Мы видим два одинаковых столбца в верхней и нижней таблицах кода ПОЛНОГО ИМЕНИ: 189**\\112** 207**\\102**
123 = КАТАСТРОФА
___________________________
189 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВОЙ
189 - 123 = 66 = АВИАТОР.
Проверим дешифровку двумя таблицами:
16* 22** 39 42 57 63* 64** 67** 71 91 109 128 129*
П Е Р В О Е А В Г У С Т А
129* 113** 107*90 87 72 66** 65** 62* 58 38 20 1
4 14 16* 22** 34 63* 64** 67** 77 78 97 112 129*
Г И Б Е Л Ь А В И А Т О Р...
129*125 115 113** 107* 95 66** 65** 62* 52 51 32 17
Мы видим совпадение трёх столбцов: 22**\\113** 64**\\66** 67**\\65**
291 = 129-ПЕРВОЕ АВГУСТА + 162-ГИБЕЛЬ ВЕРТОЛЁТА.
179 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВО\ й \
________________________________________________
129 = ПЕРВОЕ АВГУСТА = ГИБЕЛЬ АВИАТОР\ а \
179 - 129 = 50 = КАТАС\ трофа \.
Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 76-СОРОК + 84-ВОСЕМЬ = 160 = 58-ПАДЕНИЕ + 102-СМЕРТЬ.
291 = 160-СОРОК ВОСЕМЬ, (58-ПАДЕНИЕ + 102-СМЕРТЬ) + 131-В КАТАСТРОФЕ.
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
189 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВОЙ
___________________________
112 = СОРОК ВОС\ емь \
189 - 112 = 77 = ЛИШЕНИ\ е жизни \.
Кто такой Пауэрс
Традиционно считается, что Фрэнсис Гэри Пауэрс (Francis Gary Powers) родился 17 августа 1929 года в городе Дженнингсе, штат Кентукки, в семье шахтёра Оливера Ўинфреда Пауэрса и его жены Иды Мелинды, урождённой Форд. Френсис был вторым ребёнком по счёту, но единственным мальчиком из шестерых детей.
Поступив в Air Force в 1952 году, он сначала летал на B-52, затем пересел на F-84, но в январе 1956 года его пригласили в ЦРУ, женили на Барбаре Мур (Barbara Moor), и уже в мае он начал тренировочные полёты на самолётах U-2, который, естественно, не следует путать с нашим У-2 конструкции Поликарпова. После прохождения курса спецподготовки Пауэрса отправили на военную базу Инджирлик в Турции военную авиационную базу, расположенную вблизи города Аданы. По заданию командования подразделения «10-10» Пауэрс с 1956 года систематически совершал на самолёте U-2 разведывательные полёты вдоль границ Советского Союза с Турцией, Ираном и Афганистаном.
За выполнение разведывательных заданий ему был установлен ежемесячный оклад в сумме 2500 долларов, в то время как средняя зарплата в США в 1960 году составляла 333 доллара и 93 цента, а средняя зарплата пилота в Air Force равнялась семистам долларам. Средний автомобиль тогда стоил тогда 2200 баксов, Корвет продавался за $3631, а литр бензина стоил 6,6 цента. Правда, у нас этот Пауэрс не смог бы купить на свою зарплату даже Горбатый Запорожец: у нас его 2500 долларов в 1960 году поменяли бы на 10 тысяч рублей, а ЗАЗ-965, как раз появившийся в этом году, стоил 18 тысяч деньгами до реформы 1961 года.
Самолёт Пауэрса
Самолёт-разведчик U-2, способный летать на высоте в 70 тысяч футов (21336 м), был создан в 1955 году благодаря усилиям его конструктора Кларенса Леонарда Джонсона. Кроме Самого Джонсона никто до последнего момента не верил, что создаваемое им техническое угробище вообще когда-нибудь полетит, но уже с февраля 1956 года U-2 совершал разведывательные полёты. U-2 был облегчен настолько, что это сказалось на его прочности. Высотный разведчик был оборудован тандемным шасси велосипедного типа и вспомогательными стойками под крылом, которые отделялись при взлёте. Вспомогательные стойки крепились к крылу втулкой с тросом, другой конец оного держал техник, который при взлёте бежал рядом со стартующим самолётом, затем выдёргивал втулку тросом, и стойка с колесом отваливались. Приземлялись U-2 при встречном ветре, как на планере, и балансировали до полной потери скорости.
U-2 серии А, точно такой же, как тот, что упал у деревни Поварня под Свердловском
На своей рабочей высоте U-2 мог летать только с одной определённой скоростью – если она снижалась на 8 км/ч, самолёт сваливался в штопор, а если на те же восемь повышалась, начинался флаттер, который почти мгновенно разрушал столь непрочную конструкцию.
Летя восемь часов в высотном костюме и гермошлеме, пилот не мог ни поесть, ни попить, ни помочиться, ни даже почесать нос.
Но в довершение всех трудностей из-за полулежащего положения пилот не видел взлётно-посадочной полосы, и рядом со взлетающим или садящимся самолётом ехал спортивный автомобиль, из которого командир авиаотряда «10-10» диктовал пилоту, что ему делать в тот или иной момент.
Конструктор Джонсон у своего детища
4 июля 1956 года состоялся первый полет над СССР. Вылетев из Висбадена, U-2 прошёл над Москвой, Ленинградом и Балтийским побережьем. Одним из объектов съемки был авиазавод в Филях, где тогда выпускались бомбардировщики Ту-4. Именно U-2 выявил местоположение Байконура и вскрыл кольцо ракетного ПВО Москвы.
Считается, что сбить U-2 наши тогдашние ПВО не могли. Но нам-то известно, что комплекс С-75 Двина был принят на вооружение ещё в декабре 1957 года. Просто до определённого момента Хрущёв, которого американцы в 1955 году в Женеве заставили сократить армию, разрешить аборты и осудить деятельность Сталина (См.: Женевская капитуляция Хрущёва), старался не ссориться с американцами и наоборот наладить с ними хорошие отношения.
Когда сбили Пауэрса
Это было 1 мая 1960 года. В тот роковой для себя первомайский день Пауэрс, взлетев не с родного Инджирлика, а вылетев из пакистанского Пешевара (33.9944°С.Ш. 71.5289°В.Д.), выполнял над СССР обычный для тех времён разведывательный полёт на самолёте с заводским номером 360 и бортовым 56-6693. Целью полёта была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Сталинабад - Аральское море - Свердловск - Киров - Архангельск - Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия. Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересёк государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км.
Решение сбить нарушителя ракетой было принято уже после того, как стало понятно, что советские истребители Су-9 и даже новые МиГ-21, поднятые по тревоге, не могут перехватить недоступную для них сверхвысотную цель. В этом состоял определенный риск: попадать нужно было быстро и желательно сразу, пока самолет еще не покинул Свердловскую область и находился в поле зрения ракетчиков. Далее U-2 уходил на север и становился практически недоступным для тогдашних систем ПВО, которые в 1960 году еще не могли покрыть всю территорию страны.
С-75
Где сбили Пауэрса
Пауэрс был сбит в тот момент, когда его U-2 пролетал над деревней Поварня, ныне входящей в Белоярский городской округ Свердловской области. Первая выпущенная ракета ЗРК С-75 попала в заднюю часть самолета U-2, разрушив двигатель, хвостовую часть и оторвав крыло. Любопытно, что ракета ЗРК С-75 «Двина» была выпущена по U-2 уже вне зоны эффективного поражения целей при стрельбе вдогонку и говорят, что именно это и сохранило жизнь Пауэрсу. Тем не менее, для гарантированного поражения было выпущено 7-8 ракет. В результате одной из ракет был случайно сбит советский истребитель МиГ-19, который летел ниже, не имея возможности подняться на высоту полета U-2. Пилот советского самолета, старший лейтенант Сергей Сафронов, погиб и посмертно награжден орденом Красного Знамени.
Самолёт Пауэрса упал на северной окраине Поварни. Вслед за самолётом местные колхозники у соседней деревни Косулино обнаружили буквально свалившегося с неба Пауэрса и привезли его в воинскую часть капитана Воронова. Там у Пауэрса изъяли пачки советских денег образца 1947 года, золотые монеты, а чуть позже туда же доставили и сумку, которая упала в другом месте. Двигатель Pratt&Whitney J57-P-37A потом нашли в четырёх километрах северо-западнее места падения фюзеляжа.
Об успешном перехвате американского самолета-разведчика в воздушном пространстве СССР люди узнали от первого лица страны. Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета министров СССР Никита Сергеевич Хрущев сообщил об этом в докладе на открывшейся 5 мая 1960 года в Москве сессии Верховного Совета СССР. В США факт умышленного нарушения границ СССР вначале отрицали. После распространения информации о сбитом U-2 президент США Дуайт Эйзенхауэр сделал официальное заявление о том, что никакой шпионской миссии не было и в помине, а пилот просто делал облет приграничных с СССР территорий и заблудился. Однако, советская сторона опровергла это заявление, представив неопровержимые доказательства: разведывательную фотоаппаратуру, уже сделанные снимки и показания самого Паэурса.
U-2
Через несколько дней после заявления Хрущева США признали факт шпионажа. Разразился страшный международный скандал. Хрущев отменил свой визит в США, намеченный на 16 мая. Президент США Дуайт Эйзенхауэр в ответ отменил свой официальный визит в СССР. Сорвалось парижское совещание руководителей четырех великих держав – СССР, США, Франции и Великобритании.
Суд над Фрэнсисом Гэри Пауэрсом начался 17 августа 1960 года. Два дня спустя Военной коллегией Верховного суда СССР Паэурс был приговорен по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы с отбыванием первых трёх лет в тюрьме. Почти два года американский пилот отсидел во Владимирском централе, но 21 месяц спустя, в 1962 году, СССР обменял его в Берлине на советского разведчика Рудольфа Абеля, отбывавшего тюремное заключение в ФРГ.
Вскоре после возвращение Паэурс оказался под следствием: руководство ЦРУ подозревало пилота в том, что он раскрыл русским секретные сведения. Об этом косвенно говорило то, что Паэурс не уничтожил самолет в воздухе после попадания ракеты и не покончил с собой (с помощью специальной отравленной иглы). К тому же по инструкции Паэурс должен был воспользоваться катапультируемым креслом системы аварийного покидания самолета, однако не сделал этого, и на большой высоте, в условиях беспорядочного падения машины выпрыгнул с парашютом. По некоторым данным, в процессе исследования обломков U-2 было обнаружено наличие в системе катапультирования взрывного устройства большой мощности, команда на подрыв которого выдавалась при попытке катапультирования.
Обломки самолёта Пауэрса, хранящиеся в Центральном музее Вооружённых сил в Москве
Однако буквально через месяц Сенат США снял с пилота все подозрения. Паэурс проработал до 1970 года в фирме «Локхид» летчиком-испытателем. После он стал радиокомментатором на радиостанции KGIL, а затем пилотом вертолета в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе. 1 августа 1977 года, пилотируя вертолет, он погиб вместе с оператором телекомпании в авиакатастрофе при не совсем ясных обстоятельствах, возвращаясь со съемок тушения пожара в окрестностях Санта-Барбары. Вероятной причиной падения вертолета стал недостаток топлива. Несмотря на фиаско своего разведывательного полета на U-2, сделавшего его знаменитым, Паэурс в 2000 году был посмертно награжден за него. Его сын получил Медаль военнопленного, Крест за выдающиеся летные заслуги и Памятную медаль национальной обороны.
Что же касается советской ракеты ЗРК С-75, то она стала одним из самых успешных произведений советских ракетчиков. Благодаря ей, понесенные американской авиацией потери во времена вьетнамской войны стали одним из решающих факторов, вынудивших США уйти из Вьетнама. Помимо успешного поражения самолета Паэурса под Свердловском, в числе самых первых побед С-75 – поражение тайваньского самолета-разведчика RB-57D американского производства в районе Пекина (7.10.1959 г.), американских самолетов-разведчиков U-2 «Локхид» в Китае (сентябрь 1962 г.), над Кубой (27.10.1962 г.). В 1960 годы в борьбе с разведывательными самолетами U-2 «Локхид» и тайваньскими беспилотниками С-75 уничтожили около восьми летательных аппаратов. ПВО Вьетнама с модернизированными С-75 в период с 1965 по 1972 годы в первый же день применения (25.07.1965 г.) сбили три американских самолета. С помощью ЗРК С-75 различных модификаций было сбито несколько самолетов в индо-пакистанских конфликтах, разведывательный RB-57F американских ВВС над Черным морем (декабрь 1965 г.) и более 25 самолетов в ходе арабо-израильских войн. Он использовался в боевых действиях в Ливии (1986 г.), Анголы против ЮАР, для борьбы с самолетами-разведчиками SR-71 над КНДР и Кубой.
Именно успехи С-75 заставили американцев в свое время существенно снизить разведывательную активность своих ВВС над СССР. Хотя сами шпионские полеты самолетов США продолжались, но уже гораздо реже и без прежней наглости – последний сбитый самолет-разведчик ЕС-121 с 30 членами экипажа, из которых 2 погибли и 28 пропали без вести, был сбит 15 апреля 1969 года.
1 мая 1960 года. В Москве первомайская демонстрация. На трибуне Мавзолея — Никита Сергеевич Хрущёв. У него непривычно хмурое лицо. Стоящие справа от него маршалы и генералы о чём-то озабоченно шепчутся. И вдруг кто-то подходит к Хрущёву, что-то говорит ему на ухо. И тут всё меняется. Никита Сергеевич расплывается в улыбке, начинает радостно махать рукой людям, идущим в колоннах. Расслабились и генералы…
А дело было в том, что Хрущёву сообщили: «Самолёт сбит!» Речь шла об американском самолёте-разведчике У-2, который пересёк южную границу СССР и летел в сторону Норвегии на высоте более двадцати километров. В районе Свердловска он был сбит. В нашу задачу не входит обсуждать, как это произошло: по официальной версии его сбила ракета, выпущенная дивизионом капитана Н. Воронова, по другой, неофициальной, его сбил лётчик Игорь Ментюков, пилотировавший истребитель-перехватчик Су-9, который в то время именовался Т-3. Пусть в этом разбираются историки и специалисты. Нас же интересуют шпионский самолёт У-2 и его пилот.
Самолёт-разведчик, изготовленный по распоряжению Даллеса, имел необычный вид: всего 15 метров длиной при размахе крыльев 25 метров, причём их поверхность достигла до 56 кв. метров. Это был своего рода гибрид одноместного истребителя и планера. Корпус был покрыт специальной эмалью, затруднявшей обнаружение самолёта радарами. Он был зарегистрирован как гражданский научно-исследовательский, принадлежащий НАСА.
Созданный в 1955 году, У-2 начал систематические разведывательные полёты над советской территорией. Но, летя на высоте двадцать — двадцать два километра, был недосягаем для зенитных ракет. 9 апреля 1960 года один из У-2 безнаказанно пролетел над советской территорией от Норвегии до Ирана, отснял Капустин Яр, Байконур, ещё один ракетный полигон. Но сбить его не смогли.
Новый полёт, назначенный на 1 мая 1960 года, был поручен опытному лётчику, сотруднику ЦРУ Фрэнсису Гэри Пауэрсу. Он родился в штате Кентукки, в семье сапожника, смолоду увлёкся авиацией. Был смелым, находчивым и весьма надёжным пилотом.
1 мая ему предстояло пролететь с аэродрома в Пешаваре (Пакистан) через район Свердловска в Норвегию. Его снабдили, как это было принято, пакетом «для подкупа», в котором находились семь с половиной тысяч рублей, лиры, франки, марки, две пары золотых часов и два женских кольца. Он получил и ещё один, особый предмет — в маленькой коробочке находилась иголка с ядом «на всякий случай».
В 5 часов 56 минут самолёт достиг советской границы, после чего ему было запрещено пользоваться радио. Беззвучно работала фотоаппаратура, действовали автоматы с магнитными лентами. Самолёт пересёк Аральское море, сделал круг над сверхсекретным объектом Челябинск-40 и в 8 часов 55 минут по московскому времени в районе Свердловска был сбит. Ракетой ли, самолётом — в данном случае неважно. Важно то, что когда самолёт стал падать и до земли оставалось около пяти километров, Пауэрсу удалось выброситься из машины. В силу своего устройства оставшийся без пилота У-2 спланировал и совершил посадку, получив при этом повреждения.
Местные колхозники приняли Пауэрса за космонавта и привезли его в воинскую часть капитана Н. Воронова. Там всё стало ясно. В Москву ушёл доклад, и осчастливленный Никита Сергеевич заулыбался на трибуне Мавзолея.
В Вашингтоне, ничего не зная о том, что произошло в действительности, полагали: самолёт уничтожен, лётчик погиб. Подождали пять дней. 5 мая представитель госдепартамента заявил, что самолёт типа У-2, принадлежащий НАСА и проводивший метеорологические исследования вблизи турецко-советской границы, в результате потери пилотом сознания из-за кислородного голодания, сбился с курса и, управляемый автопилотом, залетел в воздушное пространство СССР.
Аналогичное сообщение сделала дирекция НАСА, добавив при этом некоторые «правдоподобные» подробности об устройстве самолёта и выполнявшейся им миссии.
И вдруг, как гром среди ясного неба, сообщение из Москвы: «Советское правительство сделало заявление о том, что пилот сбитого самолёта находится в Москве, дал показания, и что в распоряжении советских властей имеются вещественные доказательства шпионского характера полёта».
«Нью-Йорк таймс» заявила: «Ещё никогда в истории дипломатии американское правительство не попадало в более нелепое положение».
А через неделю была назначена встреча на высшем уровне американского президента и советского премьер-министра.
Госдеп сделал новое заявление: да, мол, самолёт-разведчик летал, так как президент Эйзенхауэр при вступлении на пост дал указание использовать все средства, включая проникновение самолётов в воздушное пространство СССР, для получения информации. Однако теперь эти полёты раз и навсегда прекращаются. «Дядя, я больше не буду!» — так это прозвучало.
Но Никита Сергеевич согласился на встречу с Эйзенхауэром только при условии, что тот принесёт свои извинения. Эйзенхауэр их не принёс, и встреча в верхах была сорвана.
17 августа 1960 года состоялся суд над Пауэрсом. В зале среди зрителей находились его родители, жена и тёща в сопровождении двух врачей и трёх адвокатов. МИД выдал визы и нескольким официальным сотрудникам ЦРУ. Пусть смотрят и слушают.
Пауэрс признал себя виновным, хотя утверждал, что он не шпион, а всего лишь военный лётчик, нанятый для выполнения задания.
В ходе допроса Пауэрс подробно показал свой маршрут на карте, рассказал, что в пунктах, обозначенных в ней, он должен был включать наблюдательное оборудование самолёта. Затем он зачитал указания, сделанные в бортовом журнале: в том случае, если с самолётом что-то произойдёт и он не сможет достигнуть аэродрома Буде в Норвегии, где его ожидали люди из отдела 10-10, он должен немедленно покинуть территорию СССР. Полковник Шелтон сказал, что для посадки подходит любой аэродром, находящийся за пределами Советского Союза.
Когда прокурор спросил Пауэрса, знает ли тот, что нарушение воздушного пространства является преступлением, он ответил отрицательно. Однако признался, что его полёт служил шпионажу.
Во время допроса Пауэрс подробно рассказал о том, как сбили его самолёт, однако из его показаний не было ясно, был ли он сбит ракетой или другим самолётом (на показаниях в сенатском комитете он говорил, что его сбил самолёт).
Пауэрс признал, что найденная у него советская и иностранная валюта была частью его «снаряжения на случай несчастья», предназначенной для подкупа местных жителей, а пистолет и большое количество боеприпасов — чтобы он мог охотиться.
— Двести пятьдесят патронов? Не много ли для охоты? — задал риторический вопрос прокурор.
Пауэрсу угрожала смертная казнь, но казнить его не собирались. Он мог ещё пригодиться! Ему вынесли довольно мягкий по тем временам приговор — десять лет лишения свободы.
Вернувшись в США, его жена Барбара и родители стали умолять президента, чтобы тот сделал всё для вызволения лётчика Фрэнки. Это совпадало и с желаниями советской стороны. 10 февраля 1962 года Пауэрс был обменен на осуждённого в США советского разведчика Рудольфа Абеля (Вильяма Генриховича Фишера, см. очерк).
Но злоключения Пауэрса на этом не закончились. Ему не могли простить того, что он не покончил жизнь самоубийством, сознался в шпионаже. Вызвали в сенатский комитет американского конгресса. Он сумел там оправдаться: «Самоубийства от меня никто не требовал, а я, хоть кое в чём и признался, а многих секретов русским так и не выдал». Комитет решил: «Пауэрс свои обязательства перед Соединёнными Штатами выполнил».
В 1970 году Пауэрс опубликовал книгу «Сверхполёт»; не раз он выступал по телевидению. Развёлся с Барбарой, которая отказалась разделить с ним гонорар в сумме двести пятьдесят тысяч долларов (их она получила за свои мемуары), женился на Клавдии Повни, психологе из ЦРУ. У них родился сын. ЦРУ, признав его своим сотрудником, выплатило ему жалование за время, проведённое им в тюрьме. Теперь Пауэрс открыто признавался в том, что был разведчиком.
Став гражданским лётчиком, Пауэрс перешёл на вертолёт, работал в транспортной службе, регулировал движение в районе Лос-Анджелеса.
1 августа 1977 года его вертолёт потерпел катастрофу. Пауэрс и находившийся с ним в кабине телеоператор погибли. Экспертиза установила, что в баке вертолёта иссякло горючее. Как мог опытный пилот допустить такую оплошность, непонятно.
Конечно, Пауэрс не был великим шпионом. Он попал в историю из-за скандала, развернувшегося после его неудачного полёта, да ещё потому, что его обменяли на Рудольфа Абеля. Но всё же попал!
Американский высотный самолёт-разведчик.
Практический потолок 20 км
Максимальная скорость (км/ч) 850
Дальность полета 3 500 км (1955 г.) 9 600 км (1995 г)
Разведчик U-2 считался неуязвимым до 1 мая 1960 года, когда во время очередного полёта над Советским Союзом этот самолёт был сбит ракетой класса «земля - воздух». Это был последний полет U-2 над СССР
1 мая 1960 года U-2, пилотируемый Ф. Пауэрсом, сбит в районе Свердловска расчётом С-75. Лётчик покинул самолёт и после приземления был задержан.
Ценность самолета U-2 была подтверждена в 1962 году, когда эти самолеты обнаружили подготовку стартовых позиций баллистических ракет на Кубе, а уязвимость подтверждена, когда во время очередного облёта Кубы U-2 под управлением Р. Андерсона был сбит первой же ракетой расчёта С-75 майора И. Герченова.
Эти самолеты-призраки бороздили
воздушное пространство Советского Союза в самых его глубинных районах.
Пилоты черных монопланов через зоркие объективы рассматривали секретнейшие
оборонные и военные объекты в Сибири и Средней Азии, в Центральных районах и
Закавказье, в Прибалтике и на Дальнем Востоке. Они были уверены в полной
безнаказанности, ибо полеты проходили в стратосфере. Сам всемогущий Ален
Даллес был уверен, что в мире нет таких истребителей и ракет, которые могли
бы достать его самолеты-призраки. В это верил и президент Дуайт Эйзенхауэр.
Но с этим не мог согласиться Никита Хрущев.
Ракетный комплекс С-75
Дальность поражения до 43 км.
Диапазон высот поражения целей 0,4 - 30 км
Максимальная скорость поражаемых целей до 2300 км/ч
Принят на вооружение в 1957 г.
Существовали варианты ракет, снаряжавшихся ядерной боевой частью.
1 мая 1960 г.
самолет-шпион Локхид U-2 был сбит боевым расчетом
ЗРК С-75 из дивизиона, которым в тот момент
командовал майор Михаил Воронов.
Однако мало кто
знает о участии в операциях по перехвату U-2 наших
летчиков-истребителей. Сегодня мы раскрываем эту
тайну.
4 июля 1956 года U-2 совершил первый полет над СССР.
Он стартовал с американской авиабазы в Висбадене
(Федеративная Республика Германия) и произвел
полет над районами Москвы, Ленинграда и
Балтийского побережья. В отчете о полете сказано,
что он "прошел над двумя наиболее серьезно
обороняемыми районами в мире. Полет был удачен.
Советская система ПВО не открыла огня".
Фотографии, сделанные фотокамерами с фокусным
расстоянием в 90 сантиметров, поражали
специалистов качеством изображения. "Детали
были видны настолько четко, - вспоминали позже
специалисты, - что можно было прочесть хвостовые
номера на бомбардировщиках".
В июле
подразделением "10-10", что дислоцировалось в Висбадене, проведено 5 разведывательных полетов
над СССР, самолеты вторгались на высоте свыше 20.000
метров. Были вскрыты многие элементы системы
советской ПВО, принципы ее действия, установлены
аэродромы истребителей-перехватчиков, позиции
зенитной артиллерии, радиолокационных станций.
Были запечатлены другие важные оборонные
объекты СССР, в частности, базы Военно-Морского
флота.
Вспоминает
бывший военный летчик Василий Пикалин (1991 год)
"Утром 5 июля 1956 года мы настраивались на
командирскую подготовку. Дело в том, что наш 15-й
истребительный авиационный Оршанский полк имени
Ф.Э. Дзержинского (первый авиационный полк в
РККА), дислоцировавшийся на аэродроме Румбула
под Ригой, в конце 1955 года приступил к освоению
сверхзвукового истребителя МиГ-19.
Фронтовой истребитель/истребитель-перехватчик МиГ-19
Максимальная скорость:
1400 км/ч
Практическая дальность: 2000 км
Практический потолок: 15 600 м
Время набора высоты 15000 м за 2,6 мин
Максимальная взлётная масса: 8832 кг
Принят на вооружение в 1955 г
Первым самолет начал осваивать руководящий
состав дивизии и полка. Я был ведомым у
заместителя командира дивизии полковника
Пирогова, а потому по программе шел на 2-3
упражнения впереди своих сослуживцев.
Так как к 5
июля учебная программа не была завершена, то
боевое дежурство полк не нес. Самолеты
находились на постоянных стоянках - без
подвесных баков. Словом, повторюсь, мы готовились
к плановым учебным полетам. Но мне день подарил
более сложное испытание. Когда я завтракал в
полковой столовой, меня вызвали из помещения. По
приказу командира полка полковника Есина на его
машине доставили на стоянку, где находился мой
самолет. Меня поразило следующее: МИГ был уже
готов к вылету, возле него лежали
высотнокомпенсирующий костюм и парашют.
Решением командующего армией создана
специальная группа для перехвата
самолетов-нарушителей. Старший группы -штурман
дивизии майор Галушкин, я - как основной
исполнитель и капитан Скрипченко. Дежурство мы
должны были нести на аэродроме литовского города
Кеденяй. Для более эффективного управления нашей
группой КП "Дуб" кроме" радиосвязи установил
с нами проводную. Схема действий предполагалась
следующая. Наводить предполагалось только меня,
все остальные самолеты должны быть на земле, так
легче управлять. Еще один самолет на перехват
должны были направить ВВС Прикарпатского округа.
Поясню, что самолет-нарушитель 5 июля прорвался в
воздушное пространство СССР на границе раздела
ответственности между Прибалтийским и
Прикарпатским военными округами. Так вот
задействовать планировалось всего два самолета.
5-го было установлено, что нарушитель шел где-то
на высоте 20.000 метров, а практический потолок
МиГ-19 - 17.800 метров. Мне ставилась задача выйти на
высоту 20.000 метров за счет так называемой
динамической горки, т.е. самолет после разгона
должен был совершить как бы прыжок.
6 июля ранним утром
нам сообщили, что над ФРГ совершает полет
высотный самолет. Вполне возможно, он пойдет в
нашу сторону. Так оно и оказалось. При подлете
высотного самолета к Бресту, я был поднят на его
перехват. Погода, как хорошо помню, - безоблачная,
видимость - отличная. После набора высоты 12.500
метров (высота включения форсажа) с курсом 180
градусов меня стали наводить на
"нарушителя", следующего на такой же высоте
и противоположным курсом. Вскоре я увидел
однотипного "нарушителя" с выкрашенным в
красный цвет носом. Оказалось, что 6-го июля в
Прикарпатский военный округ с Кубани пришли
МиГ-19, и один из них послали на перехват. Вот нас и
навели друг на друга. А настоящий нарушитель
спокойно прошел над нами в сторону Москвы. Затем,
как нам говорили, - на Ленинград, а далее в
какую-то скандинавскую страну.
Через
день, 8 июля, мне пригнали новый самолет, у моего
двигатели практически выработали свой ресурс. К
полудню в Кеденяй прилетел командующий армией.
Генерал-лейтенант Миронов сообщил: есть решение
Генерального штаба наводить на цель только один
самолет, мол, основная задача ляжет на вас, Пикалин. Правда, 8-го все было тихо. Но 9 июля
многое повторилось из того, что произошло 6-го. Из
ГДР, из Группы советских войск в Германии,
поступила информация: высотный самолет, движется
в направлении СССР. По команде с КП "Дуб" я
взлетел с курсом 180 градусов и набрал высоту 12.500
метров, после чего меня развернули на курс - 270
градусов. Самолет-нарушитель в это время
пролетал Брест. По истечении некоторого времени
новая команда: "Разворот вправо с углом 30
градусов до команды". Тут же мне передали
информацию: "Нарушитель находится на удалении
6 километров, высота - 16.000-16.500 метров". Можно
было уверенно провести перехват. Меня развернули
на 60-70 градусов и передали команду: "Включить
форсаж". Я приготовился к атаке.
Но... После
включения форсажа, примерно секунд через 15-20,
произошел взрыв. Красного цвета лампочка на
табло известила - "пожар левого двигателя",
он стал как раз резко уменьшать обороты. О
случившемся я доложил на КП и развернулся влево
на 45-50 градусов, чтобы убедиться визуально, есть
ли признаки пожара. Когда убедился, что за
самолетом стелется бурый дым, я перекрыл
пожарный кран левого двигателя. Сигнальная
лампочка погасла, прекратился и дым.
Самолет-нарушитель опять безнаказанно пролетел
в сторону Москвы, ведь в воздухе, кроме моего,
истребителей больше не было. Погода в тот день
была отличная, ни облачка, и, видимо, летчик U-2
сфотографировал все, что ему поручили...
Прилетевшая из штаба армии комиссия установила -
пожар произошел после включения форсажа из-за
плохой сварки отводящей трубки от магистрали
высокого давления. Топливо поступало в виде
эмульсии в пространство между двигателем и
фюзеляжем.
Когда
U-2 возвращался, на его перехват с аэродрома
Румбула были подняты наиболее подготовленные
летчики нашего полка. Это командир эскадрильи
майор Соколов, командиры звеньев капитаны
Коренев и Капустин. Безрезультатно: первый
произвел посадку на аэродроме Шауляй, второй - в
Польше. Капитан Капустин не дотянул до
взлетно-посадочной полосы аэродрома Кеденяй
метров 500. Отвернул влево на луг, при посадке
протаранил стадо овец и на довольно высокой
скорости врезался в разрушенную домовую
постройку. Сломал самолет. Сам Капустин остался
жив, но стал инвалидом - повредил позвоночник.
Позже был проведен разбор нарушений воздушных
границ страны. Командующий армией передал, что
Никита Сергеевич Хрущев сказал, что летчик,
который собьет высотный самолет-нарушитель, тут
же будет представлен к званию Героя Советского
Союза, а в материальном плане получит все, что
захочет. Было передано и решение министра
обороны о том, что такому пилоту сразу же будет
присвоено досрочно воинское звание. Я слушал
командующего, и меня занимала мысль: как
уничтожить нарушителя?.."
Вот исповедь
военного летчика полковника в отставке Василия
Ивановича Пикалина. Она - наглядное
подтверждение тому, что первые попытки пресечь
полет высотного самолета положительного
результата не принесли. Кстати, сегодня известно,
что летчики U-2 знали, что их неоднократно
пытались перехватить советские летчики на
самолетах МиГ-17 и МиГ-19. Причем знали и то, что за
счет динамической горки последний мог в
определенных ситуациях достать их. Но пилоты U-2,
когда замечали атаку, обыкновенным разворотом
уводил из зоны перехвата МИГа.
Однако
назвать полеты U-2 воздушными прогулками никак
нельзя. Летчики U-2 также гибли, также получали
тяжелые увечья. Но об этом чуть позже.
Факт
вторжения самолетов в воздушное пространство
СССР был обнаружен советскими средствами ПВО, и в
ноте от 10 июля правительство СССР
охарактеризовало нарушения воздушных границ как
"преднамеренное действие определенных кругов
США, рассчитанное на обострение отношений между
Советским Союзом и Соединенными Штатами
Америки", и потребовало прекратить
провокационные полеты.
На
определенное время полеты над СССР были
прекращены. Но соблазн получить новые
разведывательные данные был настолько велик, что
в 1957 году полеты были вновь возобновлены. В 1957-1959
годах над СССР было проведено около 30 полетов.
Причем они стали вестись не только с авиабазы в
Висбадене, но и авиабаз Инджирлик (Турция), Атсу
(Япония) и других аэродромов, в частности,
поднимались с Пешавара (Пакистан). Сфера
интересов американских спецслужб на этот раз -
глубинные районы СССР - Сибирь, Казахстан, Новая
Земля, где создавались и испытывались новые виды
стратегических вооружений.
Предоставим
слово генерал-полковнику в отставке Юрию Вотинцеву -
в апреле 1960 года он являлся
командиром корпуса ПВО, штаб которого
располагался в Ташкенте:
"Событиям,
развернувшимся в Средней Азии 9 апреля I960 года,
предшествовали интересные факты. Какие? Все по
порядку. В 1955 году, после окончания Военной
академии Генерального штаба я был назначен
заместителем командующего армией ПВО, которая
развертывалась для обороны Москвы. Части ее
оснащались зенитной ракетной, системой С-25
"Беркут". Кроме "Беркута", армия имела
радиолокационные средства дальнего обнаружения,
для того времени совершенные. Они тогда
находились в 200 километрах от столицы. И вот, в
августе 1957-го, один из узлов дальнего обнаружения
восточнее Минска, на высоте примерно 20.000 метров
засек цель. Она двигалась через Минск на Москву.
За несколько десятков километров до зоны
поражения зенитными ракетными комплексами
развернулась и ушла на Запад.
Перед специалистами встала сложная задача -
идентифицировать цель. Она шла, во-первых, на
большой высоте. Во-вторых, удивляло то, что цель
"проваливалась" - исчезала временами на
экране тогда, когда не должна исчезать, то есть
"проваливалась", что называется, на ровном
месте. Смущала и скорость, которая на отдельных
участках резко отличалась от крейсерской
самолета и доходила до скорости полета птицы.
Эксперты считали, если на экране радара самолет,
то он должен упасть в этот момент. Вместе с тем,
отметка от цели на экране радара не могла
походить на стаю птиц - на такой высоте они не
летают. Природное явление? Шар-зонд, что в то
время часто запускались западными спецслужбами?
Но как тогда понять, что цель дошла до
определенной точки, а потом стала двигаться в
обратном направлении - на Запад. Вопросов больше,
чем ответов. Словом, цель-"невидимка".
Авиации, способной работать на высоте 20.000 метров,
ни в Военно-воздушных силах, ни в Военно-Морском
Флоте не было, проверку "боем" не проведешь.
Командующий
объединением генерал-полковник Константин
Казаков доложил о наблюдениях локаторщиков
начальнику Генерального штаба маршалу Василию
Соколовскому и министру обороны маршалу Родиону
Малиновскому. В тот же вечер в моем присутствии
на командном пункте объединения состоялось
совещание - его вел начальник Генштаба. Факт
пролета самолета почти до Москвы был взят под
сомнение, как и высота полета цели. Но, отмечу,
люди, возглавлявшие тогда Вооруженные Силы, были
прозорливыми, решительными, способными
принимать верные решения. С разрешения политбюро
партии последовал приказ: частям нести боевое
дежурство со снаряженными боевыми частями и
топливом ракетами. Не знаю, были ли замечены
Господом Богом или спецслужбами Запада
проводимые нами мероприятия - транспортировка
ракет, установка их на стартовых позициях и т.д.,
но попыток приблизиться к Москве
"невидимки" больше не предпринимали.
Однако с
"невидимками" мне пришлось еще встретиться.
В мае 1959-го я возглавил отдельный Туркестанский
корпус ПВО - впоследствии корпус ПВО ТуркВО.
Части объединения располагались на территории
пяти республик. К слову, корпус был слаб по своему
составу. В него входило всего два полка
истребительной авиации на самолетах МиГ-17 и МиГ-19
и восемь радиотехнических полков и батальонов с
РЛС устаревшего парка, типа П-8, Л-10. Это, можно
сказать, двухкоординатные станции. Они
определяли азимут и дальность до цели, с
определением же высоты локаторы справлялись не
всегда...
И вот,
когда я знакомился с частями корпуса, в
авиационном полку (а это был первый полк
советских асов в Великую Отечественную) командир
подполковник Горюнов рассказал загадочную
историю. За 3-4 месяца до моего назначения, где-то в
феврале 1959-го, современная, по тому времени
станция П-30, единственная, кстати, в части,
обнаружила воздушную цель на высоте 20.000 метров.
На запросы она не отвечала. Было сделано
предположение, что цель вторглась в воздушное
пространство СССР. На ее перехват на самолете
МиГ-19 был поднят опытный летчик, командир
эскадрильи. Он сумел разогнать МиГ и за счет
динамической горки вышел на высоту примерно 17,5
тысяч метров. Сообщил, что видит над собой выше на
3-4 тысячи самолет. Но на высоте 17,5 тысяч метров
МиГ-19 продержался несколько секунд и стал
сваливаться. Понятно, летчик потерял цель из
видимости. Потеряли ее вскоре и локаторы, а
точнее единственный, который видел - П-30.
Когда пилот
приземлился, то доложил результаты своего
наблюдения. Он нарисовал самолет, что видел.
Крестообразный, с большими крыльями. Об этом
сообщили в Москву, в Главный штаб Войск ПВО
страны. Оттуда вскоре прибыл с группой
специалистов командующий истребительной
авиацией генерал-полковник авиации Евгений
Савицкий. Москвичи долго беседовали с летчиком,
анализировали полученные данные. Итог работы
комиссии озадачил весь полк - наблюдения пилота,
поднимавшегося на перехват "невидимки",
были взяты под сомнение. Савицкий заявил: летчик
выдумал, что наблюдал цель при подъеме, дескать,
отличиться захотел, заработать награду.
Создавалось впечатление, что у комиссии была
твердая уверенность - таких самолетов, которые бы
могли несколько часов держаться на высоте 20.000
метров, нет в природе..."
...Американская
авиабаза Инджирлик, располагавшаяся близ
турецкого города Адана, была достаточно
известным объектом в мире. Потому в США
официально объявили, что здесь будет
дислоцироваться и эскадрилья НАСА по изучению
погодных условий. Вскоре появились
"научно-исследовательские" самолеты. А
затем и пилоты с довольно- таки разнообразной
подготовкой. Эмиссары Центрального разведывательного управления разъезжали по базам ВВС и
вербовали лучших молодых пилотов для новой
службы "10-10". Вызывали летчика в штаб и
предлагали ему полетать на суперсамолетах. Тут
же обещали оклад в три раза выше существовавшего
- до 2.500 тысяч долларов в месяц. Многие пилоты
соглашались. И только когда они заключали
секретный контракт с ЦРУ, им объясняли, что новая
работа связана с разведывательной
деятельностью. На долю пилотов, прибывших в
Инджирлик, выпало
самое сложное - "открыть" южную границу
Советского Союза.
Впрочем, все
по порядку.
Деятельность
эскадрильи возможно осталась бы в тайне до
сегодняшнего дня, если бы секреты не раскрыл
Френсис Пауэрс, чей самолет был сбит 1 мая 1960 года
над Свердловском - сам он выбросился с парашютом.
Летчик поведал, что проходило в 1956-1957 годах.
Пилоты поднимались с аэродрома Инджирлик и
летели на восток Турции до города Ван,
расположенного на берегу одноименного озера.
После этого брали курс на столицу Ирана. Пролетев
над Тегераном, направлялись в восточном
направлении, проходили возле Каспийского моря.
Пролетали затем южнее города Мешхеда, пересекали
ирано-афганскую границу и далее - вдоль
афгано-советской границы. Поворот неподалеку от
Пакистана, и по старому маршруту на аэродром
Инджирлик...
9 апреля
1960 года, ближе к рассвету, из одного ангара
аэродрома в Пешаваре (Пакистан) выкатили самолет.
Под светом фар машин его черное покрытие в
восточной ночи отдавало такими неестественными
бликами, что даже авиаспециалисты, прибывшие
сюда из США давно, морщились от них. U-2 сюда был
доставлен ранее, и пилот, которому предстояло
совершить сложнейший полет, только мог
догадываться, что это сделал кто-то из его
сослуживцев с авиабазы Инджирлик. Он уточнил
несколько моментов у полковника Вильяма Шелтона,
застегнул комбинезон и, ответив на рукопожатие,
направился к U-2.
Шелтон проводил его холодным спокойным взглядом.
Летчик должен был принести новую славу
подразделению "10-10". Провала полковник не
ждал. Впрочем, если бы что-то случилось
неприятное, то тень в этом случае не пала бы на
"10-10" и вообще на его страну. На самолете, как
и на комбинезоне летчика, - никаких
опознавательных знаков. Планировалось, что пилот
мог попасть "в плен" только мертвым. Для
этого под его сиденьем находилось три фунта
циклониита, что разнесли бы на мелкие кусочки не
только машину, но и летчика.
За
несколько минут стартовавший U-2 набрал высоту
более 18 тысяч метров. Слева был Афганистан,
справа в лучах солнца лежал Китай, а впереди -
Советский Союз, главный объект изучения,
которого страшились многие пилоты "10-10".
Летчик ВВС США, завербованный ЦРУ, посмотрел
вниз, потом на приборы - U-2 пересекал границу - и
установленным сигналом (два щелчка) передал по
радиосвязи об этом. Передал и продолжил полет.
Чуть позже он включит фотоаппараты и другую
разведывательную аппаратуру. Перед ним стояла
архисложная задача, пожалуй, труднее, чем позже
поставят перед Френсисом Пауэрсом. В чем
сложность?
Предстояло пролететь над четырьмя
сверхсекретными оборонными объектами
Советского Союза - над Семипалатинским ядерным
полигоном, находившейся рядом с ним базой
стратегических бомбардировщиков Ту-95, полигоном
зенитных ракетных войск противовоздушной
обороны близ Шары-Шагана и ракетным полигоном
близ Тюра-Там, названного позже космодромом
Байконур. Вот эти объекты и предстояло осмотреть
всевидящим оком фотоаппаратов и другой
разведаппаратуры. Первым на намеченном маршруте
был Семипалатинский ядерный полигон.
Из
материалов расследования факта нарушения
Государственной границы СССР:
"9 апреля 1960 года
в районе Памира, 430 километров южнее города
Андижан, через государственную границу СССР со
стороны Пакистана перелетел иностранный
самолет. Радиолокационными постами отдельного
корпуса ПВО Туркестанского военного округа из-за
преступной беспечности нарушитель был обнаружен
в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу
территорию более чем на 250 километров. Указанный
нарушитель вышел к Семипалатинску..."
Документ, казалось
бы, вещь неоспоримая, но...
Вот что говорит по
этому поводу генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев:
"9 апреля,
примерно часов в семь утра по местному времени с
КП корпуса оперативный дежурный доложил: РЛС, что
была расположена па Иссык-Куле, на высоте 4,5
тысячи метров над уровнем моря, неподалеку от
границы засекла цель. Она пересекла границу и
пошла строго на Север. С аэродрома мы подняли 4
истребителя МиГ-19, а вот они-то и не обнаружили
цели..."
Как же тогда
быть с положениями документов, которым
неподвластно время? Может быть, Юрия
Всеволодовича Вотинцева подвела память? Может
быть, случай, происшедший 9 апреля, он
отождествляет с первомайским, когда летел
Пауэре? "Нет, - уверенно говорит Вотинцев, - я
хорошо помню, как мне докладывали об обнаружении
цели. Я лично поднимал самолеты на перехват".
Анализ документов, опрос участников тех событий
подводит к следующему выводу. Цель могла быть и
обнаружена, но ее проводка осуществлялась с
провалами, у боевого расчета не было уверенности,
что они "ведут" нарушителя гос границы, и на
главную сеть оповещения противовоздушной
обороны самолет-шпион был выдан с опозданием. А
именно - в 4 часа 47 минут по московскому времени,
когда тот уже отмахал свыше 200 километров над
советской территорией.
Здесь
необходимо и такое пояснение. В задержке с
выдачей цели на оповещение виноваты и
центральные управления Министерства обороны и
Главный штаб Войск ПВО страны. Вспомним приезд
генерала Евгения Савицкого в Ташкент в феврале
1959 года, когда самолет "невидимка"
барражировал в небе советских среднеазиатских
республик. Тогда он заявил, что не мог на такой
большой высоте (20.000 метров) долго держаться
самолет. Понятно, подобный инструктаж
военачальника из Москвы не мог не отразиться на
действиях боевых расчетов ТуркВО через два
месяца. Автор повествования интересовался у
участников тех событий, знали ли они о самолете U-2
в то время. "Слышал о нем, - сказал в беседе
генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич, -
еще до перевода на юг, когда служил в
Прибалтике". То же самое говорили и другие
летчики, что проходили службу в западных
регионах СССР. Слышали... Вот, видимо, слышала и
советская военная разведка. А надо было бы
подробно знать о самолете, его возможностях.
Конечно, все полеты Локхид U-2 проводились в
глубокой тайне, но у Центрального
разведывательного управления США шло не все так
гладко, и, думается, была возможность для того,
чтобы выяснить все нюансы о моноплане. У
американцев были неудачи. На одном U-2, что вторгся
в пределы СССР в районе Прибалтики, отказал
двигатель. Тогда помог сам Господь Бог. Двигатель
запустился на высоте, где еще беспомощна была
зенитная артиллеристы. Потом последовала
неудача в Китае. Неполадки в двигателе
самолета-шпиона помогли истребителям КНР
вплотную приблизиться к планеру. Пилоту
американских военно-воздушных сил (а им оказался
китаец по национальности) пришлось прибегнуть к
самому последнему, что предлагалось пилотам U-2
-взорвать самолет. Настоящий провал, можно
сказать, последовал 24 сентября 1959 года. Тогда в 65
километрах от Токио на планерном аэродроме один
из "призраков" совершал вынужденную
посадку, что-то стряслось с двигателем, когда он
планировал над Сибирью. Летчик не дотянул до
японских островов, но приземлился на гражданском
аэродроме. На нем самолет и летчик пробыли всего
четверть часа. Все бы, как говорится, ничего, если
бы один дотошный японский планерист не оказался
журналистом и не успел сделать фотографию. На
следующий день она появилась в газете. Более
того, журналист собрал свидетельства очевидцев.
Приводились наблюдения, из которых выходило:
самолет использовал турбодвигатель только для
того, чтобы набрать высоту, а затем с выключенным
двигателем долгое время беззвучно планировал.
Вне сомнения, делался вывод, это самолет для
метеорологических исследований, но его, видимо,
можно использовать и в разведывательных целях.
Кроме
того, на носу самолета было замечено маленькое
окошко, какое бывает только на
самолетах-разведчиках. Смущал вид самолета.
Черный цвет, отмечал автор в комментарии, нужен
только для поглощения лучей радара. Разумеется,
на поднятый шум тогда не могли не обратить
внимания спецслужбы СССР и, видимо, обратили. И
все-таки, несмотря на то, что с сентября пятьдесят
девятого минуло полгода, в апреле 1960 года в СССР
не имели полных данных об LJ-2. А поэтому к встрече
"гостя" на юге нашей страны воины
противовоздушной обороны оказались не совсем
готовы.
Утро 9
апреля 1960 года для летчиков противовоздушной
обороны майора Бориса Староверова и капитана
Владимира Назарова
выдалось на редкость
напряженным. Впрочем, предоставим слово самим
участникам тех событий.
"В то
утро мы дежурили с Володей Назаровым, когда
объявили повышенную готовность, - рассказывает
полковник в отставке Борис Староверов. -
Сообщили, что иностранный самолет пересек
Государственную границу на юге. Мы заняли места в
самолетах. Комполка Иван Гаркавенко назначил
Володю ведущим, меня - ведомым. Справедливое
решение. Хотя мы были оба командирами эскадрилий,
налет, у него на Су-9 до 100 часов, а у меня, как
говорится, всего-ничего. Так уж получилось, что,
пожалуй, Назаров являлся одним из самых
подготовленных летчиков на Су-9 в наших
войсках..."
Прервем
рассказ Староверова и отметим - тому были свои
причины. Истребительная авиация
противовоздушной обороны появилась в Сибири в
1957-м, когда на имеющиеся там аэродромы стали
прибывать из Московского, Бакинского округов
ПВО, из других регионов страны пилоты, которые до
этого освоили различные модификации самолетов
МиГ-17 и МиГ-19.
Полк, в котором служили Назаров и
Староверов, также получил самолеты двух типов - МиГ-19СВ (самолет высотный)
и МиГ-17П (перехватчик). Их первоначально и осваивали летчики.
Истребитель-перехватчик Су-9
Максимальная скорость:
2 230 км/ч
Практическая дальность: 1 800 км
Практический потолок: 20 000 м
Вооружение
6 управляемых ракет «воздух-воздух»
Принят на вооружение в 1959 году.
1962 г. абсолютные мировые рекорды:
Высоты - 21 270 м
скорости - 2337 км/ч.
Летом 1959-го появились первые серийные Су-9.
Производились они в Новосибирске. Тогда была
создана группа летчиков (возглавляли ее генерал
Евгений Савицкий и полковник Анатолий Карех из
главкомата Войск ПВО), которая принимала новые
самолеты на заводе и перегоняла в полки - в разные
уголки страны. В нее и вошел Владимир Назаров. Там
он приобрел большой опыт пилотирования Су-9. Изо
дня в день увеличивался его налет. Назаров так
пилотировал истребитель, что заводчане
предложили: переходи к нам испытателем. Но летчик
не был отпущен командованием и занимался
перегонкой до февраля 1960 года.
У себя в полку Назаров выступал как инструктор,
получилось так, что Староверова в полет
"выпускал" он. Но до 9 апреля Борис сумел
совершить только несколько полетов - пробыл в
воздухе около 4 часов. Самолеты в полк поступали
сырые, часто случались отказы. Полк получил 12
единиц, но летало 2-4 истребителя, остальные
ремонтировались, точнее доводились заводчанами.
И еще штрих, характеризующий подготовку наших
летчиков. До 9 апреля они не стреляли ракетами
"воздух-воздух", а другого оружия на борту
Су-9 не имелось. И все-таки шанс сбить U-2 9 апреля,
по утверждению летчиков, был большой. U-2 -
идеальная цель. Требовалось только выйти на
высоту 20.000 метров и пустить ракету. Такая
возможность, судя по всему, была.
"Конечно,
отсутствие опыта стрельбы ракетами недостаток
мощный, - говорил в беседе автору заметок Борис
Староверов. - Но ракеты были с самонаводящимися
головками. И потом мы, летчики, пятидесятых,
фронтовое поколение, не задумывались особо (так
уж были воспитаны), пошли бы на таран. Впрочем, нам
потом и была поставлена такая задача. Но минуты
бежали, а команды на взлет нет. Мы, понятно,
волнуемся, самолет-шпион уже под
Семипалатинском... Нас мучили два вопроса. Первый:
почему так долго не поднимают, нарушитель
улизнет! И второй: как мы пойдем на Семипалатинск?
На обратный путь у нас топлива не хватит. Значит,
нужен аэродром для посадки.
Мы знали, что
под Семипалатинском есть сверхсекретный объект,
а неподалеку аэродром, "Москва - 400" называли
его в нашей среде. Однако в инструкции для
производства полетов, где указываются запасные
аэродромы, его не было. Поэтому найти
взлетно-посадочную полосу, не зная частот
приводных станций, трудно. А лететь в никуда на
скоростном истребителе...
Где-то через час
после объявления готовности в полк прибыл
начальник авиации нашей армии ПВО генерал Яков
Пазычко. "Трусы! Вылетайте немедленно, - сразу
закричал он. -Идите вдоль Иртыша, там найдете
аэродром, а оттуда вас наведут на цель". Мы
возразили: кто нас будет наводить? С тем
аэродромом у нас нет связи. А если наведут, что
нам делать после проведения атаки -
катапультироваться? Генерал остыл и принял наши
возражения
Кому-то из читателей непонятно пока: почему нужно
катапультироваться, когда аэродром рядом, пусть
и другого ведомства? Кто-то справедливо
воскликнет: сложность-то в чем? Позвони, узнай
данные и взлетай смело. Наконец, необходимые
сведения можно передать пилотам в полете.
Конечно, так могло и должно быть, но... Тогда
создалась до того нелепая ситуация, что
дальнейший ход событий, о котором расскажу, уже
за пределами здравого смысла. Из полка ушло
сообщение "на верх", пара Су-9 готова к
взлету, может идти на перехват нарушителя
госграницы, дайте координаты запасного
аэродрома. А оттуда запрос: аэродром, о котором
спрашиваете, секретный, есть ли у летчиков
соответствующие допуски? Понятно,
соответствующих допусков у нас не было.
Последовало: пусть сидят и ждут. Часа два - два с
половиной сидели в гермошлемах,
высотнокомпенсирующих костюмах, они сильно жмут,
но дело-то, конечно, не в этом. Американский
летчик-шпион летает над стратегическим объектом,
фотографирует, а нас туда боятся допустить - а
вдруг узнает, что лишнего о секретных площадках
ядерщиков. Все это, понятно, повторюсь, за чертой
здравого смысла..."
Проведенный
анализ показывает, что "разрешение"
воспользоваться летчикам ПВО взлетно-посадочной
полосой военно-воздушной базы стратегических
бомбардировщиков Ту-95, что располагалась близ
Семипалатинского полигона, было востребовано аж
в правительстве СССР. До этого вопрос
прорабатывался в главных штабах Войск ПВО, ВВС,
Комитете государственной безопасности.
Интересная картина получилась: U-2 бороздит небо
над ядерным полигоном, над базой стратегических
бомбардировщиков, а главком Войск ПВО страны
маршал Сергей Бирюзов сидит и ждет: дадут его
самолетам разрешение на взлет или нет.
Спустя полвека после освобождения Пауэрса из советской тюрьмы и его обмена на разведчика-нелегала Абеля - Фишера, Пентагон решил посмертно наградить своего лётчика. Руководство ВВС США вручило серьёзную боевую награду - Серебряную звезду - его семье. Напомним, что шпионский самолёт "У-2" Френсиса Гарри Пауэрса был сбит 1 мая 1960 года под Свердловском. В Пентагоне "РГ" сообщили, что награда за мужество и отвагу присвоена за проявление "исключительной преданности и храбрости, проявленной перед лицом вооружённого врага" и почти двухлетнего нахождения в плену в Советском Союзе. Собственный корреспондент "РГ" в Вашингтоне побеседовал с Гарри Пауэрсом-младшим - сыном ставшего своеобразным символом "холодной войны" американского летчика - о его отце. Московский корреспондент "РГ", написавший книгу "Абель - Фишер" и детально изучивший судьбу Пауэрса, рассказывает о нём без всяких прикрас. Последние медали были вручены вашему отцу 12 лет тому назад. Вы приняли Серебряную звезду от руководителя ВВС США генерала Нортона Шварца. Что означает эта награда для семьи Пауэрса?
Гарри Пауэрс-младший:
Действительно, предыдущие награды - медаль военнопленного и медаль директора ЦРУ - были вручены отцу в мае 2000 года и ознаменовали 40 лет с момента инцидента с "У-2". Лично для меня Серебряная звезда является затянувшимся на полвека признанием того, что мой отец был героем своей страны, и она поставит точку в различных слухах и спекуляциях о нём. Комментарий из Москвы
Обменённого в 1962-м Пауэрса поначалу заклеймили дома как предателя. И не только пресса с согражданами. Пилота, сознавшегося в шпионаже, вызвали в конгресс. Требовали объяснений, почему сознался? "А что было делать, - оправдывался потом Пауэрс. - Хотели, чтобы я сдался живым в руки русским и совершил самоубийство. Да, в потайном отверстии полой монеты у меня хранилась булавка со смертельным ядом. Но мне приказали употребить её, только если я не смогу выдержать мучений при пытках. Но чего не было, того не было". Так Пауэрс, рассказавший на следствии в Москве всё, что знал, сумел доказать, что поступил правильно. И даже сумел заставить ЦРУ выплатить ему по 2500 долларов в месяц - по тем временам сумма немаленькая - за два года отсидки. Как вам удалось "пробить" вручение столь высокой боевой награды?
Гарри Пауэрс-младший:
Рассекреченные в 1998 году документы подтвердили, что полет отца на "У-2" был совместной операцией ЦРУ и ВВС США. Это дало возможность официально признать его военнопленным, и именно поэтому он получил предыдущие награды. Десять лет спустя я узнал о двух других американских пилотах, сбитых на границах СССР и оказавшихся в советских тюрьмах, которые впоследствии получили высокие награды. На основании этого в январе 2011 года я написал письмо в Пентагон и поинтересовался, не является ли данный факт прецедентом и для моего отца. Спустя 10 месяцев Министерство обороны США подтвердило право отца на посмертное присуждение Серебряной звезды. Комментарий из Москвы
Вернувшись, летчик конфликтовал в основном с ЦРУ. На то были у него особые основания. ЦРУ о нем как следует позаботилось. Он вообще не имел шансов катапультироваться: нажми он на кнопку, и он бы просто взорвался. Кресло пилота было заминировано. Как часто Гарри Пауэрс вспоминал и рассказывал о том, что с ним произошло в 1960 году?
Пауэрс:
Когда в 1962 году отец вернулся домой, его тщательно допросили следователи ЦРУ, и он рассказал им всё, с чем ему пришлось столкнуться. После этого он часто выступал в различных клубах, организациях и школах и рассказывал об обстоятельствах, при которых его сбили. Конечно, он не затрагивал чувствительные вопросы, связанные с секретами самолета "U-2" и национальной безопасностью США. Комментарий из Москвы
Летчик был не из тех, кто ценил нормальное отношение к себе. Ненавидел Россию, и до такой степени, что когда в 1976-м наметились признаки разрядки, выступал где только мог и бесплатно, призывая: "Не верьте русским. Они хотят нас похоронить!" Что именно отец рассказывал вам о пребывании в Лубянской тюрьме?
Пауэрс:
Он вспоминал о том, как его держали в одиночной камере в течение трёх месяцев. Там он прошел серию жестких допросов со вспышками яркого света, острых вопросов, угроз смерти. Физических пыток, впрочем, не было. Следователи КГБ пытались расколоть и сломать его, тем самым заставив сотрудничать с ними. Комментарий из Москвы
Жестких допросов не было. Никаких пыток и вспышек яркого света. Пауэрс был нужен не в качестве устрашения. Его, во всем признавшегося, выставляли на публичный суд и продемонстрировать миру свою гуманность. Лётчика не надо было ломать. Он был уже сломлен. При нем сразу после приземления обнаружили карту, инструкции по выживанию, фотодокументы, острый нож, пистолет с длинным стволом и с глушителем. А ещё несколько пар золотых часов и пять тысяч рублей - огромные тогда деньги. Свои же могли и взорвать в воздухе, и подстраховать, о чём свидетельствует и такая записка: "Я американец и не говорю по-русски. Мне нужны пища, убежище и помощь. Если вы мне поможете, вас наградят за это". Нашли и толстую иголку. Спросили, что это, и Пауэрс, принимая его допрашивавших за полных идиотов, ответил, что "обыкновенная булавка". Помните, та самая, "обыкновенная", с сильнодействующим ядом, которой, по мнению своих коллег из ЦРУ, он должен был бы уколоться на прощанье. Пройдя через эту драму, отец всё же не выдал жизненно важную информацию, не подставил под угрозу другие программы и других пилотов "У-2" о которых он знал, и не отрекся от США. И именно поэтому ему вручается Серебряная звезда. Пауэрс рассказал немало. Благодаря ему и были приняты меры, помешавшие "У-2" летать над СССР безнаказанно. Что именно вам рассказывал Пауэрс о своем обмене на советского разведчика Рудольфа Абеля на известном мосту в Берлине?
Пауэрс: По его рассказам, это произошло холодным хмурым утром на мосту Глинике. Рудольф Абель был с одной стороны моста, а он - с другой. После того как сопровождающие удостоверились в их личностях, они одновременно пошли навстречу друг другу и своей свободе. Отец говорил мне, что к тому моменту он уже для себя твердо решил, что если бы что-то пошло не так, то он бы прыгнул с моста в реку и попытался использовать свой шанс на побег. Он действительно был решительно на это настроен, поскольку не хотел возвращаться в советскую тюрьму. Комментарий из Москвы
Излишняя бравада. Пауэрса содержали во Владимирском централе. Кстати, вместе с легендарным генералом разведки Павлом Судоплатовым, отсидевшим своё от звонка до звонка. Первое время Пауэрс действительно загрустил - было от чего - и впал в депрессию. Из неё шпиона, приговорённого к десяти годам заключения - с отбыванием первых трех в тюрьме, вывели врачи. За два года он даже поправился. На мосту появился, об этом почему-то помнят все, кто встречал на другой стороне Абеля, грузный человек в нашей меховой шапке и хорошем зимнем пальто, да еще с чемоданом в руках. Как рассказывали очевидцы, среди вещей были аккуратно уложены традиционные русские сувениры и, прямо не верится, черная икра. Нет, судя по всему, совершать прыжки с моста Глинике никто не собирался. Навстречу располневшему Пауэрсу шел исхудалый полковник Абель в каком-то лёгоньком плащике, кепочке заключённого и с пластиковым пакетом в руках... В США многие неоднозначно восприняли возвращение Пауэрса на родину в 1962 году. Его обвиняли в ошибках, в частности в том, что он не отравился имевшимся при нем цианидом, не уничтожил секретное оборудование и сдался живым. Почему к нему так относились и как он это воспринимал? Пауэрс: Дело в том, что он вернулся домой в самый разгар "холодной войны". В Америке раздувалась "красная угроза", еще были отголоски маккартизма... Его дело было связано со шпионажем, тем более он долгое время находился за пределами "железного занавеса", не имея возможности себя защищать. В итоге, в США объявилось множество "политических экспертов", которые начали рассуждать на тему, что Пауэрс должен и чего он не должен был делать. Все это говорилось без осознания реальных фактов и обстоятельств, в которых оказался отец. Потребовалось 50 лет и вновь рассекреченные документы, чтобы окончательно установить истину о том, что именно с ним случилось в 1960 году и как он себя вёл впоследствии. Комментарий из Москвы
Вскоре не только армия, но и ЦРУ признали Пауэрса своим. И хотя он был уволен из разведки без почестей, о нем заботились. Даже устроили в ЦРУ первую жену, с которой он развелся. Ходят слухи, что книга Фрэнсиса Гарри Пауэрса "Операция "Перелет": Воспоминания об инциденте с У-2" сильно навредила ему, поскольку он в ней негативно отзывался о ЦРУ. Именно из-за этого он якобы потерял работу в компании "Локхид Мартин", где он был пилотом-испытателем. Это действительно так?
Пауэрс:
Я не могу этого подтвердить, поскольку не нашел никаких доказательств на этот счет. Но именно так действительно считал мой отец. Поскольку еще за несколько месяцев до выхода книги его уволили из "Локхид Мартин". На основании того, что ему рассказали его бывшие коллеги, он стал персона нон грата для подрядчиков ЦРУ и минобороны именно из-за его книги. Комментарий из Москвы
В "Локхиде" Пауэрс трудился до 1970-го. Ушёл из военных летчиков в 41 год, что считается по всем канонам нормальным. Из-за небрежности Пауэрса в баке его вертолета не оказалось бензина, вместе с ним погиб и телеоператор местного канала. Согласно одной из версий историков, кто-то в правительстве США специально подставил Пауэрса. Эти люди хотели, чтобы "У-2" сбили над Советским Союзом с тем, чтобы разрядка, которой хотели и Никита Хрущев, и Дуайт Эйзенхауэр, была сорвана. Верите ли вы в такую теорию заговора? Комментарий из Москвы
ЦРУ даже не догадывалось о появлении ракет ПВО нового образца. Лётчики были уверены, что уж на высоте 25 км его не собьют. Потому и летали без страха. Справка "РГ"
Френсис Гарри Паэурс родился 17 августа 1929 года в штате Кентукки. В 1950 году стал кадетом авиационного училища ВВС США. В мае 1956 года был принят на работу в летный отряд ЦРУ. В том же году начал совершать разведывательные полеты на самолете "U-2" над СССР. Пауэрс был сбит 1 мая 1960 года во время выполнения разведывательного полета над территорией Советского Союза и провел 21 месяц в тюрьме. В 1962 году вернулся в США в результате обмена на советского разведчика-нелегала, полковника Рудольфа Абеля. На протяжении нескольких лет Пауэрс работал в фирме "Локхид Мартин". С 1972 года был пилотом вертолета в агентстве радиотелевизионных новостей в Лос-Анджелесе. В 1977 году он погиб в катастрофе пилотируемого им вертолета. Похоронен на Арлингтонском кладбище в пригороде Вашингтона. Серебряная медаль - не третья, а четвертая награда Пауэрса. До этого были медаль военнопленного. Памятная медаль национальной обороны и Крест за выдающиеся летные заслуги.
Александр ГАСЮК (Вашингтон), Николай ДОЛГОПОЛОВ (Москва)
Послесловие к материалу
ПОЧЕМУ ЖЕ ПЛЕНЕННЫЙ ЛЕТЧИК-ШПИОН ПАУЭРС ВСЁ РАССКАЗАЛ ЧЕКИСТАМ?
С момента инцидента с Пауэрсом прошло более 50 лет. Это время достаточное, чтобы многие тайны уже не существующей страны – СССР перестали быть тайными. К юбилею сбития американского шпионского самолета У-2 появились замечательные публикации в нашей прессе, одну из которых вы, я надеюсь, только что прочитали. Кое-какие документы о шпионской программе полетов У-2 рассекретили сами американцы, но недосказанности остались. Кто же такой Френсис Пауэрс? Беспринципный шпион? Герой Америки или ее предатель? А может быть это был очень неглупый человек, большой профессионал своего дела, которого американские спецслужбы использовали во многом втёмную для осуществления грязных дел, которые шли не на пользу американскому народу и которые едва не поставили мир на грань ядерной войны, но который когда у него появилось время подумать поменял свои взгляды? Начнём издалека. В начале 80-х годов прошлого века, после моего прихода на работу в органы государственной безопасности я познакомиться с удивительной женщиной – бывшей радисткой из партизанкой бригады знаменитого Дмитрия Заслонова, ветераном советской разведки, назовем её Зинаидой Гавриловной. Невысокая, седая женщина, честная, работящая, бывшая партизанка (она потеряла на войне одно лёгкое), а потом и сотрудник советской разведки. Она не получила больших чинов или богатств, как и большинство других заслуженных участников войны, но не обижалась и не тяготилась этим. У неё была дочь, любимая работа, небольшая, но отдельная однокомнатная квартира и этого ей вполне хватало. Когда наступал какой-либо праздник – Зинаида Гавриловна надевала все свои заслуженно полученные награды и на неё, подтянутую и помолодевшую, любо-дорого было посмотреть. Такого количества боевых орденов и медалей в нашем чекистском коллективе не было ни у кого, даже у генералов. Жизнь у Зинаиды Гавриловны складывалась не простая, но мне выпало счастье оказать некоторые услуги этому неординарному человеку, и у нас завязалась самая настоящая дружба. Во время наших встреч я часто просил её рассказать что-нибудь интересное или поучительное из легендарного прошлого, и она оказалась очень отзывчивым и благодарным человеком. Она много рассказывала мне о войне: как училась на радиста в спецшколе НКВД, как её забросили к партизанам в Белоруссию, как воевали диверсанты-профессионалы (воевать-то тоже надо было уметь), как допрашивали плененных партизанами немецких солдат и офицеров (противник был очень достойный, но они, всё-таки, всё рассказывали) и как их потом расстреливали. После того, что немцы натворили в Белоруссии, ждать пощады от партизан им уже не приходилось. Во время расстрела немцы бросались на винтовки партизан с криками “Да здравствует Великая Германия!” и умирали. Умирали хорошие немцы и плохие, нацисты и просто мобилизованные, но деть их партизанам было некуда. Да и сама жизнь партизана висела на волоске и могла прерваться в любой момент. Вот она коллизия войны. Сегодня ты, а завтра тебя. В начале 60-х годов прошлого века Зинаида Гавриловна. работала в Большом Секретариате Комитета государственной безопасности CCCР. Т.к. она в совершенстве владела стенографией, её часто привлекали к стенографированию допросов шпионов, которые проводили следователи следственного отдела КГБ. Стенографировала она и допросы сбитого американского лётчика Френсиса Пауэрса. Допросы шли вначале очень тяжело. Кроме лётного обучения Пауэрс прошёл ещё и специальную подготовку и был готов даже к жёстким допросам. Более того, он ожидал, что его будут бить и даже пытать. Но на улице был не 1937 год и даже не 1942, а он находился не в болотах и лесах Белоруссии, а в Москве, на Лубянке. Жизни Пауэрса ничего не угрожало. Но в своих рассказах сыну Пауэрс не врал. Несколько устрашающих инсценировок следователи всё-таки сделали. Cтрашна не смерть, а угроза смерти, не пытки, а угрозы их применения. Зинаида Гавриловна рассказывала, как после этих спектаклей ребята-следователи от души хохотали, это была для них хорошая разрядка. Но дело вперёд не двигалось. Было ясно, что Пауэрс – не пилот одиночка, что эта серьезнейшая глобальная разведывательная программа. C июля 1956 года по апрель 1960 года самолеты У-2 совершили 23 сверхдлительных полёта над территорией СССР. Американцами проводилась обширнейшая аэрофотосъемка территории Советского Союза, точно также как и немцами перед войной. Высотные самолеты безнаказанно летали над нашей территорией. Сегодня у высотника разведывательная аппаратура, а завтра бомба? Сегодня разведка, а завтра война? Эти полёты надо было прекратить. Но для этого требовалось узнать: что за высотные самолеты нарушают нашу границу, их характеристики, слабые и сильные места, могут ли нести на своём борту атомную бомбу, кто на них летает, маршруты движения, кто заказчик? И т.д., и т.п. А этой информацией обладал только Пауэрс, но он молчал. К нему надо было найти какой-то очень простой подход, и следователи нашли. Сначала составили психологический портрет сбитого пилота. Умный, профессионал (5-й или 7-й пилот в военно-воздушных силах США), честолюбивый, патриот своей страны, антисоветски настроен, обладает здравым смыслом и склонен к анализу, недолюбливает, а где-то и ненавидит собственное начальство (которое считает себя умнее всех, а его держит за расходный материал) и т.д. Когда психологический портрет был составлен, то лёд тронулся. Пауэрс был патриотом своей страны (и он не раз это доказывал своими рискованными полётами над чужими территориями на новейшем высотном, но очень хрупком самолёте), но он не хотел войны между США и СССР. Он был отличным пилотом, но он вторгся в чужую страну и был сбит, он проиграл свой последний бой, а проигрывать надо уметь. Во время всех непредвиденных происшествий над территорией СССР он должен был умереть, но умереть в бою за родину героем – это одно, а безвестно на чужой земле неизвестно за что – это другое. Он был к этому не готов, он был против такого поворота дела, но его мнение никому из его начальников не было интересно, а зря. И, наконец, он был ещё жив, а американские власти уже от него отказались, заявив, что самолёт Пауэрса совершал научно-исследовательский полёт и разбился, а неуправляемый самолет с потерявшем сознание летчиком мог нарушить воздушное пространство СССР. В дальнейшем американские самолеты-разведчики У-2 были сбиты ракетами советского производства над Китаем и Кубой. И это уже была агония всей программы. Погиб Пауэрс при катастрофе вертолёта в 1977 году, в котором якобы по его вине не оказалось достаточного количества горючего. В это верится с большим трудом. Скорее всего, его настигла отложенная смерть, которую он избежал 1 мая 1960 года, когда не стал катапультироваться с подбитого советской ракетой самолёта и не стал колоть себя отравленной иглой. Он должен был умереть по задумке американских стратегов-“миротворцев”, которые едва не ввергли весь мир в ядерную катастрофу, но он остался жив, и этого, скорее всего, ему не простили. А сын у Пауэрса оказался замечательным человеком, для которого память об отце стала священной. Я думаю, любой отец гордился бы таким сыном. Виктор АНДРЕЕВ
Пауэрс:
Нет, поскольку я твердо знаю, что в результате расследования не было выявлено никаких актов саботажа по отношению к самолету, как не было и людей, которые организовали бы падение "У-2" или его механическую поломку над СССР. Все это слухи и спекуляции, ведь точно известно, что самолет летел на высоте 17 500 футов, когда в хвостовую часть попала советская ракета, вызвав его разрушение. А всего по самолету было выпущено восемь ракет. Конечно, те, кто планировали эту операцию, могли бы послать "У-2" по другому маршруту, но даже в этом случае был шанс нарваться на ПВО. На самом деле ЦРУ знало, что какой-то шанс быть сбитым у их пилотов был всегда. В итоге, 1 мая 1960 года отец оказался не в том месте не в то время, а для русских всё было с точностью наоборот.
Пауэрс любил свою страну, но ненавидел своё чванливое начальство, которое ни во что не ставило своих подчинённых, с их бредовой идеей мирового господства. И он сообщил следователям-чекистам информацию и о самолете, и о разведывательной программе, и о её заказчиках, которая позволила пресечь в дальнейшем полеты У-2 над территорией СССР.
