Кыштымская авария: пять тайн самой секретной ядерной катастрофы ссср. Кыштымская авария. Взрыв ёмкости с ядерными отходами на комбинате Маяк (1957 год)

Для серьезного развития серьезных наук нет ничего пагубнее звериной серьезности. Нужен юмор и некоторая издевка над собой, над науками. Тогда все будет процветать.
Николай Тимофеев-Ресовский

Радионуклидное загрязнение биосферы, обусловленное развитием ядерных технологий, испытаниями ядерного оружия, техногенными авариями, приобрело глобальный характер, достигло в отдельных регионах критического уровня. В совокупности с мощной нагрузкой других техногенных факторов это обстоятельство делает особенно актуальной проблему последствий антропогенного воздействия для всего живого. Задачи, которые решают сегодня ученые Института экологии растений и животных (ИЭРиЖ) УрО РАН, последователи выдающегося ученого, биолога, генетика Николая Тимофеева-Ресовского - знаменитого Зубра из книги Даниила Гранина, обретают все больший масштаб. А старое здание с уходящими из-под ног деревянными полами в Ботаническом саду УрО РАН в Екатеринбурге, вместилище нескольких лабораторий Института, все то же, - с 1955 года, когда тут начал работать Зубр.

В конце минувшего года за цикл работ «Изучение последствий воздействия радиации на растения» Вера Позолотина, доктор биологических наук, заведующая лабораторией популяционной радиобиологии ИЭРиЖ УрО РАН, профессор кафедры экологии УрФУ, отмечена премией имени Н.В. Тимофеева-Ресовского. Ряд лет она исследует растительность в зоне Восточно-Уральского радиоактивного следа.

Знай наших, Ледовитый океан

- Вера Николаевна, сразу поясните, нужно ли на Урале бояться в целом радиационного фона?

Естественного радиационного - нет. Этот фактор существовал во Вселенной, в том числе и на Земле, всегда, хотя мы о нем узнали сто лет назад, когда были открыты естественные радионуклиды и ионизирующие излучения. Помимо космических лучей, основная часть естественного радиационного фона - это естественные радиоизотопы Земли. В 60 - 70-е годы радиобиологи задались вопросом: что будет, если убрать естественный радиационный фон? Эксперименты по снижению фона даже на 40% показали: абсолютно все исследованные живые организмы, от бактерий до млекопитающих, отреагировали снижением физиологической активности. Так что это фон нашей жизни.

Опасность представляют повышенные уровни, которые возникают в результате техногенных катастроф. На Урале самое большое беспокойство вызывает ПО «Маяк» - в 1949 году на Южном Урале, в 70 километрах от миллионного ныне Челябинска, близ старинных уральских городов Кыштым и Касли создали предприятие по промышленному производству плутония-239 для создания ядерного оружия. В первые годы достижение военно-политических целей отодвигало на второй план охрану окружающей среды, здоровья человека. Отсутствие научных знаний и технологического опыта породили серьезные проблемы. В условиях острого дефицита ресурсов и времени принимались упрощенные схемы обращения с радиоактивными отходами. С 1949 года, когда комбинат начал работать, вплоть до осени 1951 года жидкие отходы сбрасывались в реку Теча…

- Никакой утилизации даже не было предусмотрено?

Ничего, шел прямой сток из трубы в речную систему Теча - Исеть - Тобол - Иртыш - Обь - Обская губа - Карское море. Исследования показали, что не менее 10% сбросов ушло в Карское море, но большая часть осела в ближней к предприятию зоне. С осени 1951 года вместо сброса в Течу в качестве хранилищ жидких радиоактивных отходов со средними уровнями активности стали использовать естественные и искусственные водоемы, например озеро Карачай.

29 сентября 1957 года в 16:22 из-за выхода из строя системы охлаждения на «Маяке» произошел взрыв емкости объемом 300 м3, где содержалось около 80 м3 высокорадиоактивных ядерных отходов. Взрывом, оцениваемым в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр и весом 160 тонн отброшено в сторону. В атмосферу ушло 20 млн Ки (7,4·1017 Бк) радиоактивных веществ (144Ce+144Pr, 95Nb+95Zr, 90Sr, 137Cs, изотопы плутония), из которых примерно 18 млн Ки выпало на территории ПО «Маяк», а около 2 млн Ки - за ее пределами, образовав Восточно-Уральский радио­­активный след (ВУРС). Для сравнения: выброс от Чернобыльской аварии оценивается в 50 млн Ки, в два с половиной раза больше. Но нам тоже мало не показалось. Большая часть растеклась на промплощадке, сильно пострадали люди, которые занимались дезактивацией этой территории.

Часть радиоактивных веществ (2 млн Ки) была поднята взрывом на высоту 1 - 2 км и образовала облако, состоящее из жидких и твердых аэрозолей. Ветер дул с юго-запада. В течение 10 - 11 часов радиоактивные вещества выпали узким следом на протяжении 300 км в северо-восточном направлении от места взрыва, образовав ВУРС.

В наиболее загрязненной головной части его в 1966 году создан Восточно-Уральский государственный радиационный заповедник. Территория строго охранялась, как, впрочем, охраняется и сейчас, хотя статус заповедника снят.

- Эта тема была закрыта?

Да, все что касалось атомного ведомства, делалось в атмосфере строжайшей секретности. Мы начали работать на ВУРСе (его периферийной части) в начале 90-х годов. Тему Кыштымской аварии открыли после Чернобыльской, когда стало очевидно, что Чернобыль замолчать нельзя так, как замолчали в свое время уральский инцидент. У меня лично появилась возможность работать на ВУРСе в 1990 году: тогда в институт приехала делегация Международного союза радиоэкологов. В Челябинскую область их не пустили. Но поразило: они знали о ВУРСе больше, чем мы. Я думаю, в распоряжении ученых были разведданные. Мы тогда даже не слышали о Карачае, не знали подлинных границ следа. Вообще до перестройки если кто-то к этому проявлял повышенный интерес, то за это получал. Только в том же году в открытой печати появилась книга под редакцией Аветика Бурназяна про итоги Кыштымской аварии.

В зоне Чернобыля после аварии понадобились специалисты, у которых был бы опыт работы в радиоактивно-загрязненной зоне. Такие были на Урале. К сожалению, не все методы, которые у нас себя зарекомендовали, пригодились чернобыльским ликвидаторам. Например, здесь эффективной была глубокая перепашка загрязненных земель, при которой пласты почвы толщиной 50 - 70 см переворачивали, захоранивая грязный верхний слой. У нас преобладают тяжелые суглинистые почвы, а в Полесье пески, метод не дал эффекта.

О Кыштымской аварии 1957 года заговорили открыто у нас и за рубежом в 1989 - 1990 годы. Я поехала на стажировку в Данию в 1992 году. Попросила показать мне то, что знают коллеги. Передо мной положили толстую папку: научные публикации, отчеты, в том числе американские. Даже контур ВУРСа иностранцы сделали достаточно точно, сопоставив карты, которые продавались у нас в магазинах: до 1957 года были такие-то деревни - и вдруг их на картах не стало.

Во взорвавшейся на «Маяке» емкости были в основном короткоживущие радионуклиды, через четыре года они распались практически полностью. Остался основной загрязнитель - стронций-90, у которого период полураспада 28 лет.

Цена «любой цены»

- С момента аварии прошло 56 лет, значит, завершился второй период полураспада. Так что, в зоне все чисто?

Увы, это не так. В головной части ВУРСа, вблизи эпицентра аварии, концентрации стронция-90 превышают фоновый уровень в тысячи раз. К нему добавился цезий-137, у которого тоже период полураспада 28 лет. Откуда, спрашивается? Когда пришло понимание, что сбрасывать жидкие радиоактивные отходы производства в Течу нельзя, с октября 1951 года главный поток направили в озеро Карачай, превратившееся в результате в искусственное хранилище под названием Водоем В-9. Постепенно там накопилось, по официальным данным, более 600 кКи активности, из них 30% стронция-90 и 70% цезия-137, причем большая часть в донных отложениях. В 1967 году было исключительно засушливое лето и малоснежная зима. Зеркало озера Карачай уменьшилось. Обнажились радиоактивно загрязненные донные отложения - ил и мелкодисперсный песок. Их поднимал ветер и разносил на большие расстояния, в том числе и в зону ВУРСа, то есть произошло вторичное загрязнение.

- До какой степени? Есть оценки?

Мы занимаемся оценкой радионуклидного загрязнения почвенно-растительного покрова постоянно. Это первая и неотъемлемая часть работы в аварийных зонах - составить общую картину загрязнения региона, определить основные источники выбросов, их изотопный состав, динамику развития ситуации с момента загрязнения. По нашим оценкам, на территории ВУРСа в настоящее время суммарно содержится около 15,5 тыс. Ки стронция-90, 1,8 тыс. Ки цезия-137 и около 500 Ки изотопов плутония. В ближней к эпицентру аварии зоне концентрации радионуклидов в почвах в сотни и тысячи раз выше естественного фона. Помимо общих оценок загрязнения экосистем в лаборатории считают дозовые нагрузки на растения и животных зоны и изучают биологические эффекты хронического облучения для разных организмов.

- Сильно разнится нынешний уровень представлений и тех, кто сливал отходы в Течу, в Карачай?

В то время не знали многое из того, что известно теперь. Разные промышленные отходы сливали в реки, не представляя, к каким это последствиям приведет. Но даже если бы первопроходцы знали о последствиях, дело вряд ли бы изменилось. Приоритеты были другие. Нужно было создать «изделие» (атомное оружие) в кратчайший срок, любой ценой.

- До Чернобыля совсем не изучали закрытый ВУРС?

Изучали, конечно: те, кто был допущен. В 1958 году на «Маяке» создали опытную научно-исследовательскую станцию (ОНИС), сотрудники которой занимались исследованием проблем ВУРСа очень комплексно и детально. Возглавлял эти работы академик ВАСХНИЛ Всеволод Клечковский. На базе ОНИС работали сотрудники Института общей генетики, МГУ и другие. С начала 50-х годов работали филиалы Института биофизики Минздрава, сейчас это мощный Научно-практический центр радиационной медицины. А ОНИС во времена перестройки ликвидировали.

- До чего доисследовались?

Ежегодные отчеты ОНИС содержали уникальные данные, но они ставились на полку и дальше ПО «Маяк» не вы-хо-ди-ли. Эти отчеты и сейчас в закрытом фонде. Правда, « Маяк» выпускает журнал «Вопросы радиационной безопасности», публикует в приложении к журналу архивные материалы. В 1993 году вышла первая коллективная монография о последствиях Кыштымской аварии, охватившая наиболее значимые результаты работ первого периода.

Что растет в новом лесу

Насколько различаются цели первых исследователей аварии и современных? На чем вы подхватили и в чем продвинули исследования?

В первые годы научные исследования на территории ВУРСа, как уже отмечено, возглавлял академик ВАСХНИЛ Клечковский, он же был консультантом по атомной энергии при Совете министров СССР. Им сформулирована концепция, согласно которой при радиоактивном загрязнении окружающей среды основное внимание уделялось проблеме получения «чистой» сельскохозяйственной продукции… Радиобиологические вопросы интересовали советских исследователей в меньшей степени.

Для нас главная проблема - изучение радиобиологических эффектов, насколько пострадали растения и животные. В общественном сознании всегда преобладал и сейчас жив антропоцентрический принцип: если человек не пострадал, то все в порядке. Об окружающей среде, живых организмах, естественных сообществах начали задумываться только в последние десятилетия. Все чаще предлагается ввести экологический принцип в нормирование, то есть не просто регламентировать нормы выбросов токсических веществ, оценивать их содержание в основных средах, но и учитывать состояние организмов (non-human biota) и биосистем. Это направление сейчас бурно развивается на Западе и в России, тогда его вообще не было.

Конечно, очень хотелось бы узнать подробнее, что же увидели исследователи в первый год после аварии. По чернобыльским исследованиям мы, например, знаем, что в ближней зоне хвойные деревья погибли в течение нескольких недель, лиственные породы тоже сильно пострадали. Так и в ближней зоне ВУРСа сразу после аварии, когда дозы превышали настоящий уровень более чем в 3000 раз, леса погибли. Сейчас там выросли уже новые. Природа сильна, ее приспособительные способности очень велики. Многообразными путями идет восстановление. На пострадавших участках велико видовое богатство как растений, так и животных, хотя радио­активное загрязнение тут еще огромное. Морфозы, то есть уродства, проявляются у растений в несколько раз чаще, чем на «чистых» территориях.

Наша задача - изучить состояние нынешних популяций растений ВУРСа, оценить отдаленные последствия аварии, выявить восстановительные механизмы, которые позволяют стабильно существовать в зоне загрязнения.

- Исследователи, первыми начавшие опасные работы в зоне, делали предварительные прогнозы?

Их идея была проста: в лаборатории изучить радиочувствительность всех растений, которые составляют фитоценоз, загрузить данные в мощную ЭВМ - она покажет: какие виды погибнут, какие будут жить. А на деле оказалось все не так, прогнозы отличались от реальности, причем отклонения в 5 - 6 раз наблюдались как в сторону завышения, так и занижения эффектов.

Принципиально новым в наших исследованиях было введение в радиобиологию экологических понятий, принципов, законов. Нас интересовали проблемы «надорганизменного» уровня. Изучая конкретный модельный объект, мы рассматриваем не просто растение, а совокупность растений этого вида (популяцию) в зоне загрязнения. Учитываем экологические особенности видов и все типы изменчивости, присущие им в реальной среде обитания. Эта изменчивость может быть обусловлена генетической разнородностью популяций и многочисленными факторами среды, которые модифицируют действие радиации.

Например, погодные условия меняются от года к году, в зависимости от сочетания температуры и осадков в главные периоды формирования семян радиационный эффект может быть усилен или ослаблен. Если ограничиться оценкой за один год, можно попасть пальцем в небо. Это только физические факторы, а есть еще биотические воздействия, обусловленные связями между видами в экосистеме, которые могут быть прямые или косвенные, опосредованные, разнонаправленные. Комбинаторика этих факторов так разнообразна и сами биологические системы настолько сложны, что дать точный прогноз в принципе невозможно, это уже законы математики. Наша задача - вычленить основные характеристики живых организмов, отвечающие за успешное, долговременное существование популяций и определить диапазон их изменчивости при тех или иных сценариях развития событий.

Радиобиологи работают с чистыми линиями животных, сортовыми культурами в экспериментах, где все факторы контролируются. Это позволяет вычленить радио­биологические эффекты и выяснить механизмы действия радиации на уровне биомолекул, клеток, организмов. Радиоэкологи же не контролируют ни температуру, ни влажность, ни другие физико-химические параметры среды, ни такие биотические атаки, например, как повышение численности насекомых-вредителей. Мы рассматриваем комплекс живых биосистем и изменчивых условий такими, какими их создала природа. Зная результаты лабораторных исследований, основные радиобиологические закономерности, применяя экологические принципы, мы можем дать вероятностный прогноз судьбы разных видов в условиях радиоактивного загрязнения. То есть работать нужно и в той, и в другой сфере.

Отмечу еще одно обстоятельство. До Чернобыльской аварии основные интересы радиобиологов были сосредоточены на изу­чении действия больших доз радиации. Малые исследовались меньше. Между тем провести на них экстраполяцию эффектов из области больших доз невозможно, малое облучение имеет совершенно другие закономерности, они вызывают принципиально другие эффекты. Мы не касаемся человека - не наша тема, мы работаем с non-human biota - c животными, растениями. Но видим много общих эффектов.

- Что вы видите?

Коротко: у растений в зоне ВУРСа встречается много морфозов. Все они - следствие генетических нарушений, возникающих постоянно как в соматических клетках, так и в генеративных, в последнем случае они наследуются. Например, у широко распространенного растения дремы белой в норме есть мужские и женские растения. А в зоне загрязнения мы нашли растения, у которых и женский, и мужской гаметафит представлены в одном цветке. Это явное генетическое нарушение. Мы высадили семена на опытных площадках, получили потомство - таких же гермафродитов, это наследуемое нарушение, которое является следствием мутации в мужской Y-хромосоме. Повышенный уровень нарушений может переходить из поколения в поколение, мы наблюдали этот эффект вплоть до шестого поколения.

Очень интересен сравнительный аспект проблемы техногенного воздействия на живые системы. У нас на Урале достаточно зон влияния различных промышленных предприятий, загрязняющих среду в первую очередь тяжелыми металлами. Мы сравнили, как влияет радиационный и химический стресс (зона Нижнетагильского металлургического комбината) на репродукцию растений на примере одуванчика. Этот вид широко распространен, это факультативный апомикт, то есть может давать семена без участия мужского начала, из неоплодотворенной яйцеклетки формируется полноценный зародыш. Получается потомство - «чистая линия».

Оказалось, что клоны из загрязненной тяжелыми металлами зоны после снятия этого стресса обладают высокой жизнеспособностью и устойчивы к провокациям разных негативных факторов. Клоны из зоны ВУРСа через год тоже дали потомство с высокой всхожестью, но устойчивость их к дополнительным воздействиям была очень низкой. Радиобиологи связывают подобный феномен с нестабильностью генома, которая, единожды возникнув, передается следующим поколениям.

- В чем проблема нестабильности генома?

Он очень легко выводится из состояния равновесия. Предполагается, что ионизирующие излучения генерируют в нем разнообразные конформационные изменения, которые меняют скорость экспрессии разных генов. Это значит, что любое дополнительное воздействие: температурный фактор, тяжелые металлы, органические вещества, радиация, вирусы может вызвать нарушение гомеостаза, которое проявится на уровне организма. По этим причинам мы наблюдаем очень большую изменчивость разных признаков у растений в зоне ВУРСа. Если обычные факторы: температура, высокая влажность или засуха в фоновых популяциях вызывает лишь некоторое колебание физиологических показателей, то в радиационных зонах диапазон изменчивости в популяциях увеличен в несколько раз. Неблагоприятных условий среды в дополнение к радиационному воздействию достаточно, чтобы существенно снизить репродуктивный потенциал.

Но бывают годы, когда, напротив, в загрязненной зоне наблюдаются эффекты стимуляции. Это и дает большой диапазон изменчивости всех признаков и свойств, из которых самая важная - репродуктивная функция. Ведь популяции, как известно, существуют не только в пространстве, но и во времени. Чтобы они существовали долго, надо, чтобы потомство рождалось качественным.

Пойдем по уровням

- Каковы направления новых исследований?

Тимофеев-Ресовский говорил: «Я по уровням прошел. И вам советую» Он был генетиком и утверждал, что на молекулярно-клеточном уровне записана вся генетическая информация. И она может быть изменена при облучении. Следующий уровень - организменный. Здесь информация становится явной, проявляется фенотипически. Ведь пока она в хромосомах, то может реализоваться, а может - нет. И третий уровень - популяционный. Там свои законы, идет отбор, решается, какая часть популяции останется и даст потомство. Это мы и реализуем, используя новые возможности: изучать наряду с морфологической и физиологической, ферментную структуру популяций, изменчивость ДНК. Так мы ближе подходим к истине, которую он постулировал, и эти исследования определяют наши перспективы на ближайшее время.

Распад стронция-90 еще продолжается, порождая эффективное бета-излучение. Формально считается, что должно пройти не менее десяти периодов полураспада, то есть 280 лет, чтобы пораженная в результате Кыштымской аварии территория стала относительно благополучной. Сформулировав концепцию отдаленных последствий, я могу уверенно сказать, что исследования биоты в зоне ВУРСа надо продолжать на всех уровнях организации живого. Восстановительные процессы в живых организмах и их сообществах наблюдаются наряду с эффектами поражения. У нас есть возможности выявить эти закономерности.

- Неужели только через 280 лет вокруг озера Карачай все будет нормально?

С Карачаем все сложно. Его сейчас засыпают, можно гарантировать, что 1967 год не повторится. Но часть радиоактивно-загрязненных вод образовала линзу на значительной глубине, а контролировать грунтовые воды сложнее, чем поверхностные.

Задача наших дальнейших исследований не в том, чтобы посмотреть, как что-то влияет на что-то, а выявить некие фундаментальные основы жизни. Они очень хорошо проявляются, когда биосистемы выводят из рамок комфортности. Зона ВУРСа - природный полигон, на котором сюрпризов открывается очень много. У разных видов свои приспособления, и то, что работает у одного вида, например, защита на биохимическом уровне, совершенно не работает у другого.

Нам важно выявить весь спектр адаптивных реакций на разных уровнях. Еще пример: внутриклеточные системы восстановления открыты радиобиологами. Особые наборы ферментов запускаются после того, как произошло повреждение молекулы ДНК. Их задача - залечить это повреждение. Но значимость этих систем гораздо шире. Они залечивают любые повреждения вне зависимости от того, что их вызвало: химические вещества, вирусы, излучения. Это открытие фактически снимает главное противоречие эволюционной теории. Генетики открыли, что геном не является неизменным, множество факторов способно повлиять на него, однако виды остаются стабильными. И это благодаря мощным системам, восстанавливающим целостность генома.

- Есть практическое применение этих исследований?

С одной стороны, это фундаментальные исследования, а с другой - мы оцениваем качество среды, в которой живем. Я не могу отметить какой-то очень горячий практический интерес. Но они нужны, это совершенно точно. Сейчас ПО «Маяк» строго контролирует исследование, но не мешает. На научных конференциях ссылаются на наши данные и когда нужно убедить население, чего стоит бояться, а чего не стоит. Практикам важно знать закономерности распространения радионуклидов в пространстве, безопасные для растений и животных уровни радиации. Мы отвечаем на эти вопросы.

- Насколько полно мы знаем, где и как загрязнено пространство, в котором мы живем?

Открыто для научной общественности все, на Урале мы знаем практически все болевые точки. Ситуация меняется вокруг Белоярской АЭС: в первых блоках, построенных по иным технологиям, чем нынешние, охлаждавшая их вода сбрасывалась непосредственно в водоемы. Наблюдались повышенные концентрации и в зоне водохранилища, и в Ольховском болоте. Сейчас там запускают четвертый блок и планируется строительство пятого. Очень важно не повторять ошибок прошлого, исследовать, с какого стартового уровня новые блоки начнут работать, чтобы потом старые грехи не приписывались новым технологиям.

Взрыв емкости-хранилища (банки № 14 комплекса С-3) 29 сент. 1957 в 16 ч 20 мин по местному времени. Авария по междунар. шкале классифицируется как “глобальная”, “тяжелая” и относится к 6-му уровню (Чернобыльская авария соответствует самому высокому уровню - 7-му), занесена в Книгу рекордов Гиннесса в 1987

Емкость цилиндрической формы с плоским дном диаметром 8 м, высотой 6 м и рабочим объемом 250 м 3 из нержавеющей стали (толщина стенок 13 мм) располагалась в отдельном железобетонном каньоне, закрытом сверху железобетонной плитой толщиной 0,8 м и весом 160 т. Поверх плиты находилась земляная насыпь толщиной 1,5 м.

Емкость содержала ок. 80 т высокоактивных ЖРО, представлявших собой раствор солей - в основном нитрата и ацетата натрия. Радиоактивный распад радионуклидов в емкости сопровождался значительным энерговыделением: около 8,5·10 4 ккал/ч - в начале хранения и около 6,8·10 4 ккал/ч - перед взрывом. Емкость охлаждалась водой, протекавшей по кольцевому зазору между стенками емкости и каньона. Выход из строя системы охлаждения привел к саморазогреву раствора в емкости, выпариванию его и взрыву "сухого остатка" солей.

Взрыв осложнил действие всего комплекса хранилища, включавшего 20 емкостей, вследствие нарушения систем водяного охлаждения, вентиляции, средств контроля и кабельных сетей. Взрыв привел к выбросу 20 МКи (740 ПБк) радионуклидов, дающих бета-излучение, основная доля которых (90%) осела на территории промышленной площадки, а остальная часть - 2 МКи (74 ПБк) - поднялась в атмосферу на высоту до 1 км и рассеялась в северо-восточном направлении, образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС).

Интенсивное радиоактивное загрязнение площадки предприятия вызвало риск облучения персонала, разноса радиоактивного загрязнения в процессе производственной деятельности, с перемещением автотранспорта, что диктовало необходимость неотложного проведения дезактивации территории промышленной площадки, дорог, зданий и сооружений. Ликвидация последствий аварии началась на следующий день и проводилась по специально разработанным программам. В качестве дозовых нормативов для занятого в этой работе персонала использовали значения принятых в то время допустимых уровней профессионального облучения (15 бэр/год); специально повышенные аварийные дозовые нормативы не вводились. Авария 1957 не привела к остановке или прекращению производственной деятельности ПО "Маяк". Значительный объем дезактивационных мероприятий был проведен на территории жилой зоны Озерска, получившей загрязнения в первые дни после аварии в результате работы автотранспорта, перемещения персонала и материалов; значительная часть мероприятий была осуществлена до наступления зимы.

Работы шли под руководством местных властей, ПО "Маяк" и медико-санитарных органов; основная доля их была выполнена силами специальных подразделений, созданных ПО "Маяк". Уровни радиоактивного загрязнения поверхностей за пределами и внутри помещений были снижены в 100-1000 раз, что обеспечило достижение достаточно стабильной благополучной радиационной обстановки в городе. К наступлению зимы были сняты многие ограничения, уменьшен объем радиационного контроля. В 1958 г. основной задачей дозиметрических служб оставался контроль за уровнем радиоактивного загрязнения привозимого в город продовольствия.

В первые дни после аварии была проведена приблизительная оценка радиационной обстановки на территории, прилегающей к предприятию за пределами Озерска. Ориентировочный прогноз и последующее изучение радиационной ситуации позволили сделать вывод о необходимости принятия экстренных и неотложных мер по радиационной защите населения, в т. ч. эвакуации жителей, дезактивации территории и контроля уровня радиоактивного загрязнения продовольствия.

Первое решение по радиационной защите населения, проживавшего в 4 населенных пунктах на удалении 12-23 км от места взрыва (деревень Бердяниш, Кирпичики, Сатлыкова, села Галикаева; общая численность 1100 чел.), было принято для предотвращения возможного получения людьми внешнего гамма-облучения в больших дозах. Жители этих деревень были эвакуированы на 7-14-й день после аварии. Всего на территории площадью около 1 тыс. км2, которой был присвоен официальный статус радиоактивно загрязненной, в первые 2 года после аварии упразднили 24 населенных пункта (общая численность жителей 12 763). Была образована санитарно-охранная зона (зона отчуждения), где запрещалась любая хозяйственная деятельность; границы ее взяты под охрану. Был установлен контроль за радиоактивным загрязнением сельхозпродукции и продовольствия. Риск внешнего облучения неотселенных жителей был невысоким и со временем сокращался, однако сохранялась большая опасность их внутреннего облучения от смеси продуктов деления и стронция-90, поступавших вместе с пищей.

Для организации контроля за уровнем радиоактивного загрязнения сельскохозяйственной и пищевой продукции была создана сеть радиологических лабораторий. В 1957-59гг. осуществлено около 100 тыс. анализов, по результатам которых забраковано и изъято из употребления 8500 т продукции. Контроль за состоянием здоровья отселенных и неотселенных жителей и оказание им медицинской помощи были организованы в течение 1-го года после аварии силами медико-санитарного отдела № 71 Озерска и специально созданного филиала № 4 Института биофизики Минздрава СССР. Анализ содержания и эффективности предпринятых контрмер в целом свидетельствует о достаточно успешном осуществлении основных задач по ликвидации последствий аварии, что подтверждается восстановленной стабильной деятельностью предприятий, нормальной жизнедеятельностью горожан и отсутствием детерминированных радиационных эффектов у населения, проживающего на загрязненной территории.

Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС)

Осенью 1957 г. вследствие недостатков конструкции резервуаров в которых хранились высокоактивные жидкие отходы, произошел радиационный перегрев одного из этих резервуаров, приведший к взрыву содержащейся в нем нитратно-ацетатной смеси. В результате взрыва произошел выброс радиоактивных продуктов общей активностью 7.4x10 17 Бк. 90% выброшенной активности выпало в ближайшей зоне на промплощадке, остальная активность (7.4x10 16 Бк) образовала радиоактивное облако высотой в один километр.

Эта активность была рассеяна ветром на значительное расстояние, что привело к радиоактивному загрязнению северной части Челябинской области и Южной части Сведловской области. Загрязненная территория, впоследствии названная Восточно-Уральским радиоактивным следом (ВУРС), занимает площадь около 20000 км 2 в пределах минимально измеряемого уровня радиоактивного загрязнения 90 Sr (0.1 Ки/км 2), и 1000 км 2 в пределах уровня загрязнения 90 Sr 2 Ки/км 2. Последнее значение было принято в качестве допустимого уровня облучения. В то время на загрязненной территории проживало 272000 человек.

Здесь приводятся карты загрязнения территорий 90 Sr и 137 Cs, составленные на основе данных измерений, выполненных в 1993 г Челябинским областным центром гидрометеорологии и экологического мониторинга.

Наконец, в сентябре 1957 г. на хранилищах комбината произошел взрыв емкости с высохшими радиоактивными отходами, в зоне Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС) в Свердловской, Челябинской и Курганской областях оказалась территория в 23 тыс. кв. км, где находилось более 200 населенных пунктов и проживало около 300 тыс. человек. С загрязненной территории было эвакуировано более 100 тыс. человек. Авария в Кыштыме по некоторым данным оценивается в 1 млрд. 200 млн. кюри, что превышает "результаты" Чернобыльской катастрофы более чем в 20 раз. Требуются значительные финансовые средства для восстановления территорий в Курганской, Челябинской и Свердловской областях.

Вторая радиационная катастрофа, 50-я годовщина которой приходится на 2007 год, связана с взрывом на территории ФГУП «ПО «Маяк» емкости с высокоактивными отходами. В окружающую среду было выброшено 20 млн. Кюри, из которых за пределы промышленной площадки попало 2 млн. Кюри. До 26 апреля 1986 г. эта радиационная авария была крупнейшей в мире. Для сравнения чернобыльский выброс составил 380 млн Кюри. В результате катастрофы облучению подверглись 272 000 человек в 217 населенных пунктах.

Для определения границы радиоактивного загрязнения (т.н. Восточно-уральского радиоактивного следа) была использована плотность загрязнения по стронцию-90. Длина следа с плотностью загрязнения 0,1 Ки/км2 (в 2 раза превышавшей глобальный уровень выпадения стронция-90) составила 300 км, ширина - 30-50 км. Оценочно загрязненная площадь составила 15 000-20 000 км2 .

В 1958 году территории с плотностью загрязнения стронцием-90 свыше 2 Ки/км2 общей площадью порядка 1000 км2 были выведены из хозяйственного оборота. Населенные пункты с этой территории были эвакуированы.

Но на границе зоны с плотностью 2 Ки/км2 остались несколько населенных пунктов, в том числе Татарская Караболка (около 500 жителей) и Мусакаево (около 100 жителей). Официальные органы заявляют о том, что проживание на границе с этой территорией, безопасно. Однако практика показывает обратное.

Радиоактивное загрязнение в результате взрыва 29 сентября 1957 г.
(плотность загрязнения приведена для стронция-90, Ки/км2)

http://nuclear.tatar.mtss.ru/fa2309071.htm

Восточно-уральский радиоактивный след: засекреченный геноцид?

Мы касались в предыдущих обзорах уральской прессы проблем озерского производственного объединения "Маяк", Теченского каскада водоемов и последствий атомной аварии 1957 года на "Маяке". Сейчас вновь об этом. Следует отметить, что все упомянутые темы тесно взаимосвязаны и без их рассмотрения сложно понять масштаб проблем, стоящих перед регионом. Больным (в буквальном смысле) вопросом для жителей Южного Урала является вопрос о последствиях облучения для здоровья работников "Маяка". Тут высказываются самые различные мнения.

Например, "Челябинский рабочий" (28.03.2003 г.) публикует интервью с бывшим главврачем спецпрофилактория Челябинска-40 (ныне город Озерск) Виктором Дощенко. Признавая, что из-за излишней секретности в начале 50-х годов работники цеха плутониевого производства подвергались вредному воздействию радиации (так, концентрация аэрозолей плутония в цехе №1 превышала допустимые нормы в 100 000 раз) и иногда за рабочую смену получали "одну-две годовые нормы" облучения, В.Дощенко отмечает, что за 50 лет наблюдения из 1596 больных хронической лучевой болезнью умерли от нее только два человека. Умирали на "Маяке" и от острой лучевой болезни (семь летальных исходов, дозы составляли от 1300 до 8620 бэр), от острого лейкоза (11 смертей), от злокачественных опухолей (40 смертей).

Однако, считает Виктор Дощенко, "из всех умерших только в 35% случаев смерть можно связать с переоблучением". По его словам, вследствие ужесточения норм радиационной безопасности, новых случаев хронической лучевой болезни на "Маяке" давно не наблюдается. Врач также опровергает сложившийся стереотип, что радиация обязательно приводит к возникновению злокачественных опухолей. Еще важное: по наблюдениям Виктора Дощенко, "больные радиофобией в два-три, даже в десять раз слабее перед радиацией, чем спокойный человек со здравым смыслом". А средняя смертельная доза для всех одинакова (400 бэр), причем не только для человека, но и для собаки, и для свиньи.

В целом интервью производит успокаивающее впечатление: не так страшен черт, как его малюют. Но это взгляд врача, а среди самих ядерщиков не у всех обнаруживается столько "спокойствия и здравого смысла". И на те же цифры смотрят они с другими чувствами. В том же "Челябинском рабочем" (за 14 марта) читаем выдержку из записки бывшего ядерщика из Озерска Михаила Гладышева. "За период становления плутониевого производства профессиональные заболевания диагностированы у 2069 работников, - пишет он. - Шесть тысяч получили суммарную дозовую нагрузку более ста бэр, из них некоторые - не менее 25 бэр в течение одного года. Я уж не говорю о загрязнении водоемов и последствиях взрыва 57 года. Бедствия, которые принесла радиохимия в первые годы ее освоения, были настолько огромны, что трудно сейчас понять, почему это производство остается вне внимания ученых.

Еще в 70-х годах большое количество специалистов-физиков посетили завод-235, где создано производство регенерации ТВЭЛов (тепловыделяющих элементов), поступающих от атомных электростанций. Они не представляли себе всего, что увидели, они наивно думали о какой-то простоте переработки отходов, отработавших сборок, изъятых из реакторов. Создается впечатление, что такую же недооценку сложности радиохимического передела отходов энергетических реакторов имеют не только рядовые специалисты-физики, но и их руководители".

Предложения Михаила Гладышева заслуживают отдельного рассмотрения, а пока вернемся к взрыву 1957 года на "Маяке", оставившем "на память" о себе так называемый Восточно-уральский радиоактивный след (ВУРС). В прошлом обзоре мы упоминали о некоторых проблемах людей, оказавшихся волею судьбы жителями населенных пунктов, оказавшихся в зоне радиоактивного заражения. В частности, писали о жителях с.Караболки (Русской и Татарской), которые, будучи еще детьми, привлекались к выполнению ликвидаторских работ. Серьезные проблемы со здоровьем возникли не только у них самих, но проявляются уже в третьем поколении.

Учитывая это, депутат Госдумы РФ Михаил Гришанков инициировал законопроект "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О социальной защите граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении "Маяк" и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча" (в части введения новых категорий граждан, являющихся потомками первого и второго поколения пострадавших)".

Однако, по сообщению газеты "Снежинский автограф", бывшие жители Караболки считают, что, если данный законопроект будет принят, для них "захлопнется капкан". Карабольцы требуют внесения в Государственную Думу другого законопроекта. Газета цитирует письмо избирателей к депутату Законодательного собрания Челябинской области Б.Мурашкину: " Уже 15 лет разрабатывается законопроект, который должен учесть интересы облученных жителей населенных пунктов территории Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРСа). Среди этих населенных пунктов есть такие, которые уже дважды приговаривались к выселению, но решения не были воплощены в жизнь...".

Авторы письма считают, что "люди, облученные на ВУРСе, не дождались адекватного закона", и что "саботаж с разработкой и принятием законопроекта по накопленным дозам жителей ВУРСа является скрытой формой геноцида по отношению к населению ВУРСа, преимущественно татаро-башкирскому".

Проживающие ныне в Снежинске ("Челябинск-70") бывшие карабольцы требуют уравнять в льготах граждан переселенных после аварии населенных пунктов и граждан, проживающих в населенных пунктах, относительно которых органами власти было принято, не не выполнено решение о переселении. Для этого на прошедшем в конце февраля в Снежинске собрании бывших карабольцев было предложено создать инициативную группу, которая и будет добиваться разработки и принятия "маяковского" закона, адекватного "чернобыльскому" ("Снежинский автограф", №10, 2003).

Планируется привлечь к этой работе депутатов Госдумы РФ и представителей областной власти, которой, по мнению карабольцев, не хватает политической воли и для реализации действующего законодательства.

Судя по всему, проблемы "Маяка", если рассматривать их в полном объеме, пока что далеки от разрешения.

И последнее. В Москве, в издательстве "Комтехприн", вышел сборник материалов о последствиях аварии 1957 года на ПО "Маяк" под названием "Последствия техногенного радиационного воздействия и проблемы реабилитации Уральского региона". В составлении сборника принимали участие медики, радиоэкологи, радиобиологи, социологи и другие специалисты, а руководил процессом глава МЧС Сергей Шойгу (сборник вышел под его общей редакцией). Как сообщает пресс-служба губернатора Челябинской области, "на сегодняшний день это единственное издание, в котором дана оценка ущербу, нанесенному производственно-хозяйственному комплексу Урала, проанализированы основные защитные мероприятия, социальные последствия и основные составляющие дозовых нагрузок на население, подведены итоги реализации федеральных целевых программ реабилитации территорий".

Будем надеяться, что выход такого сборника является свидетельством заинтересованности государства в разрешении накопившихся радиационных уральских проблем.

http://nuclearno.ru/text.asp?5438

Неуклонное развитие атомной энергетики с неизбежностью ставит вопрос о необходимости обеспечения радиационной безопасности для населения и окружающей природной среды. Сравнительно редко происходившие радиационные аварии (в большой части на заре становления атомной энергетики – табл. 1) имели огромное эмоциональное воздействие на население, приведшее к чрезвычайной боязни невидимой радиационной угрозы (т.н. радиофобии).

Таблица 1

Наиболее значимые аварии на объектах атомной энергетики (по: Бекман, 2005; Сивинцев, Хрулев, 1995; Чернобыль..., 1990; Снакин и др., 2012)

Росту негативных настроений способствовал также недостаток информации по этому вопросу, как вследствие ограниченности наших знаний, так и по причине секретности большинства радиационных проектов в России и за рубежом. Уральские аварии, имевшие место в 1949–1967 гг., привели к обширным загрязнениям окружающей среды радиоактивными отходами предприятия ядерно- оружейного комплекса ПО «Маяк» (г. Озёрск Челябинской области – рис. 1). В результате радиационных аварий и инцидентов на объектах ПО «Маяк» к концу 1960-х гг. произошло радиоактивное загрязнение промышленной зоны предприятия и части территорий Челябинской, Свердловской и Курганской областей.

Рис. 1. Субъекты Российской Федерации, затронутые воздействием ПО «Маяк»

Основными причинами загрязнения являются: сбросы жидких радиоактивных отходов (ЖРО) в бассейн р. Течи с 1949 по 1956 г., приведшие к загрязнению акваторий Течи и Исети; взрыв ёмкости-хранилища радиоактивных отходов (РАО) в 1957 г., в результате которого образовался Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС); ветровой разнос с оз. Карачай радиоактивных отходов в 1967 г. (Карачаевский след), а также технологические выбросы радионуклидов в результате производственной деятельности ПО «Маяк». Современная ситуация характеризуется наложением радиоактивных полей этих событий, усложнённым гидрометеорологическими и ландшафтными факторами.

Вышеуказанные инциденты существенно различаются по своему характеру (водный и воздушный пути поступления радионуклидов в окружающую среду) и последствиям. Необходимо отметить неравномерность выпадения радионуклидов и особенности их миграции в различных объектах окружающей среды. Отдельные компоненты окружающей среды аккумулируют радионуклиды, другие являются транзитной средой. Содержание долгоживущих радионуклидов 137 Cs и 90 Sr в р. Теча постепенно снижается, однако имеет место систематическое загрязнение воды за счёт фильтрации радионуклидов из Теченского каскада водоёмов, содержащих радиоактивные отходы. Кроме того, сохраняется угроза массированного загрязнения реки в случае нарушения целостности плотин при землетрясении или террористическом акте. Для ВУРСа и Карачаевского следа характерно снижение вовлечения радионуклидов в пищевые цепочки, обусловленное процессами радиоактивного распада, физико-химического связывания и миграции (Костюченко, 2005).

Радиоактивному загрязнению подверглись природные воды, почвы, растительность, животный мир и человек. Для минимизации последствий радиоактивного загрязнения территорий проводились различные защитные мероприятия. По прошествии многих лет после аварии встаёт проблема возврата в хозяйственное использование ранее загрязнённых озёр, рек, пастбищ, лесов и др., что требует серьёзного обоснования, знания радиационно-экологических закономерностей поведения радионуклидов в объектах внешней среды.

О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО «МАЯК»

В 1945 г. в целях реализации атомного проекта для обеспечения обороны и безопасности страны правительство Советского Союза приняло решение создать на Южном Урале один из специальных промышленных объектов, известный в настоящеевремя как Производственное объединение «МАЯК» (ПО «Маяк»).

Производственное объединение «Маяк» – первое в СССР предприятие по промышленному получению плутония-239, выросшее на базе Комбината № 817, расположено на севере Челябинской области, в 70 километрах от миллионного Челябинска, близ старинных уральских городов Кыштым и Касли. Предприятие было построено сразу же по окончании Второй Мировой войны для решения беспрецедентно сложных научно-технических и производственных задач по созданию ядерного оружия Советского Союза. В течение десятилетий достижение военно-политических целей отодвигало на второй план задачи охраны окружающей среды. Чрезвычайно высокие темпы разработки уникального технологического оборудования, строительства и ввода в эксплуатацию новых производств, отсутствие научных знаний и технологического опыта породили серьёзные проблемы в области охраны окружающей среды и здоровья человека. В условиях острого дефицита ресурсов и времени принимались упрощённые схемы обращения с радиоактивными отходами (РАО).

Вплоть до осени 1951 г. жидкие отходы сбрасывались в р. Теча. В последующий период в качестве хранилищ жидких радиоактивных отходов (ЖРО) использовались естественные и искусственные водоёмы (отходы с наиболее высокими уровнями активности сбрасывались с осени 1951 г. в водоём В-9 – оз. Карачай). Значительными в 1950–60-х гг. были также газоаэрозольные выбросы радиоактивных веществ через высокие (до 150 м) трубы в атмосферу. Впоследствии была создана эффективная система газоочистных установок (Стукалов, Ровный, 2009).

ПО «Маяк» представляет собой особое режимное предприятие: огороженная и охраняемая территория занимает примерно 200 км 2 (что, правда, в десятки раз меньше, чем территория «родственного» Хэнфордского атомного комплекса в США). Все главные производства здесь располагались и располагаются по южному берегу «технического» оз. Кызыл-Тяш, а в 10 км от промышленной зоны, между озёрами Кызыл-Тяш и Иртяш, находится жилой центр ПО «Маяк» – город Озёрск, известный сначала как Челябинск-40, затем как Челябинск-65. Жизнь города непосредственно связана с деятельностью комбината (Евсеев, 2003).

В настоящее время приняты следующие оценки поступления радионуклидов во внешнюю среду:
1) сброс жидких РАО в р. Теча в период 1949–1956 гг. оценивается в объёме 76 млн м 3 сточных вод суммарной активностью 2,75 МКи. В составе сброса 90 Sr – 11,6 %; 137 Cs – 12,2 % (Дектева и др., 1992). Следует заметить, что вся документация по учёту сброса с радиохимического завода в Течу в период его пуска и освоения (1948–1951 гг.) была уничтожена, поэтому все основные данные для этого периода сбросов жидких РАО получены в середине 1950-х годов расчётным методом (Ликвидация…, 2006);
2) взрыв хранилища (банки № 14) высокорадиоактивных отходов 29 сентября 1957 г. Из выброшенных в атмосферу 20 МКи, загрязнение, оцениваемое в 18 МКи, выпало в районе промплощадки предприятия, а 2 МКи распространилось в северо-восточном направлении от промзоны ПО «Маяк» образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). При картографировании в 1958 г. площадь следа была выделена изолинией плотности загрязнения 0,2 Ки/км 2 по 90 Sr (протяжённость следа около 300 км при ширине от 6 до 15 км). В составе выброса доля 90 Sr составляла 5,4 %, а 137 Сs – меньше 1 % (Ликвидация…, 2006);
3) в результате ветрового рассеяния радиоактивных отложений оз. Карачай в апреле–мае 1967 г. было выброшено в атмосферу 0,6 МКи радионуклидов (Резонанс..., 1991). В составе выброса: 90 Sr+ 90 Y – 34 %; 137 Cs – 48 %. Впоследствии загрязнённая в результате этого инцидента территория была названа Карачаевским следом;
4) результаты радиационного мониторинга плутония (по изотопам 238 Pu и 239+240 Pu) показали, что, помимо аварийных ситуаций, одним из основных источников наличия плутония в окружающей среде ПО «Маяк» являются также регламентные технологические выбросы в атмосферу (Бакуров, Ровный, 2006).

Оценка общей площади распространения радиоактивного загрязнения на ВУРСе неоднозначна. В ряде архивных документов общая площадь загрязнённой территории по состоянию на 1957 г. в границах 0,1 Ки/км 2 по 90 Sr оценивалась в 8,8 тыс. км 2 . Значения 0,1 Ки/км 2 были самыми низкими и принимались в качестве достоверно детектируемой фоновой плотности загрязнения. На территорию в границах зоны 2 Ки/км 2 по 90 Sr был распространён официальный статус «радиоактивно загрязнённой площади», подлежащей применению мер радиационной защиты населения. Эта территория представляет собой полосу, шириной 4–6 км и протяжённостью 105 км. Её площадь составляет около1000 км2 (Восточно-Уральский…, 2000; Ликвидация…, 2006). В пойме р. Теча были изъяты из землепользования 8 тыс. га земель.

Основным фактором, определяющим степень радиационного воздействия на население, является плотность радиоактивного загрязнения местности долгоживущими радионуклидами. Разнесённая в результате взрыва и ветрового рассеяния смесь радиоактивных продуктов преимущественно состояла из короткоживущих радионуклидов: 144 Ce, 144 Pr, 95 Zr, 95 Nb. Главную долговременную опасность представлял долгоживущий 90 Sr c периодом полураспада 28,6 лет (Физические величины, 1991).

Основными причинами, по которым 90 Sr был принят в качестве реперного радионуклида, по содержанию которого оценивается уровень радиоактивного загрязнения местности, являются: период полураспада (который достаточно велик и долгое время будет определять радиоактивность территорий); его достаточно высокое содержание 90 Sr в выбросах, отчего он играл и продолжает играть основную роль в формировании доз долговременного облучения живых организмов.

В табл. 2 приведены экспериментально определённые (в границах 0,3 Ки/км 2) площади загрязнения 90 Sr и 137 Cs почв, а также депонированные активности на территории влияния ПО «Маяк».

Таблица 2

Оценки степени загрязнения в зоне влияния ПО «Маяк»

Территории, подвергшиеся радиоактивному загрязнению, в соответствии с федеральными законами № 1244-1 от 15.05.1999, № 175 от 26.11.1998, № 122 от 22.08.2004 подразделяются на следующие зоны: отчуждения, отселения, проживания с правом на отселение.

В зоне отчуждения на территории Российской Федерации запрещается постоянное проживание населения, ограничивается хозяйственная деятельность и природопользование. Критериями отчуждения являются плотности загрязнения: по цезию-137 от 40 Ки/км 2 , по стронцию-90 от 15 Ки/км 2 .

Зона отселения – часть территории за пределами зоны отчуждения, на которой плотность загрязнения почв цезием-137 составляет свыше 15 Ки/км 2 или стронцием-90 – свыше 3 Ки/км 2 , или плутонием-239 и 240 – свыше 0,1 Ки/км 2 . Первоначально, с 1958 до 1999 гг., в качестве критерия отселения был принят уровень плотности загрязнения по стронцию-90 в 4 Ки/км 2 .

Зона проживания с правом на отселение – часть территории за пределами зоны отчуждения и зоны отселения с плотностью загрязнения почв цезием-137 от 5 до 15 Ки/км 2 .

Масштабы аварий проявляются также в объёме материальных затрат, направленных на ликвидацию острых последствий происшедших инцидентов.

Для защиты населения от радиационного воздействия при контактах с р. Теча возведены ограждения и введена охрана поймы в пределах населённых пунктов. Осуществлено строительство водопроводов.

Проведена эвакуация населения из наиболее неблагополучных населённых пунктов. В период 1955–1960 гг. было переселено 7 500 жителей из 23 населённых пунктов.

После установления границ ВУРСа в 1958 г. из хозяйственного пользования было выведено 59 тыс. га земель в Челябинской обл. и 47 тыс. га в Свердловской обл., из которых 55 % составляли сельхозугодия. Институтом промышленной экологии (Екатеринбург) рассчитан общий ущерб, нанесённый Челябинской области, который составил 11,1 млрд руб. в ценах 1991 г. Величина экономического ущерба производственно-хозяйственному комплексу Свердловской области, по данным Института экономики УрО РАН, составила 3 362,3 млн руб. в ценах 1991 г., или 1 921,3 млн долларов США.

Загрязнение р. Теча произошло в результате санкционированного и аварийного сбросов жидких радиоактивных отходов реакторов ПО «Маяк» в открытую гидрографическую сеть.

Река Теча с момента ввода в эксплуатацию ПО Маяк» в 1949 г. использовалась для плановых и аварийных сбросов жидких отходов. На рис. 2 представлена карта-схема р. Теча и населённых пунктов на её берегах. До 1951 г. сброс осуществлялся непосредственно в существовавший пруд, включённый впоследствии в систему промышленных водоёмов.

Рис. 2. Схема р. Теча и населённых пунктов на её берегах

В ноябре 1951 г. сброс жидких радиоактивных отходов радиохимического производства в р. Теча был прекращен и осуществлялся в оз. Карачай. С этого этого времени в р. Теча продолжали поступать низкоактивные охлаждающие воды промышленных реакторов, дренажные и хозяйственно-бытовые воды. На рис. 3 представлена схема промышленных водоёмов в различные годы (Мокров, 2002).

Рис. 3. Схема промышленных водоёмов в разные годы и в настоящее время: В-1–В-11 – водоёмы; П-1–П-11 – плотины; ЛБК – левобережный канал, ПБК – правобережный канал

В табл. 3 приводятся данные о среднегодовых сбросах жидких радиоактивных отходов в 1949–1956 гг.

В табл. 4 представлена информация о радионуклидном составе жидких радиоактивных отходов, сброшенных в водоём 3 (В-3) в 1949–1956 гг. (Источники..., 2000)

Таблица 3

Среднегодовые сбросы жидких радиоактивных отходов в 1949–1956 гг.

Таблица 4

Радионуклидный состав жидких радиоактивных отходов, сброшенных в водоём 3 в 1949–1956 гг. (% суммарной активности)

В 1949–1951 гг. была сброшена основная масса радиоактивных нуклидов (около 12 ПБк стронция-90, 13 ПБк цезия-137, 10 6 ПБк короткоживущих радионуклидов). В период с 1951 по 1956 гг. интенсивность сбросов активности в речную систему снизилась в 100 раз, а после 1956 г. среднеактивные отходы стали поступать в открытую гидросеть в небольших количествах. За период с 1949 по 1956 гг. в экосистему р. Теча попало порядка 76 млн м 3 сточных радиоактивных вод, общей активностью по бета-излучению 2,75 МКи.

Из всего количества сброшенных в открытую гидрографическую сеть техногенных радионуклидов около 75 % задерживалось в болотистой пойме и донных отложениях в верховьях реки. Наибольшая аккумуляция радионуклидов в верховье реки объясняется наличием там заболоченной поймы, в которой имеются значительные торфяные отложения с максимальной сорбционной ёмкостью по сравнению с суглинками и супесями, характерными для более узкой поймы среднего и нижнего течения.

Около 80 % всей площади поймы реки, на которой было аккумулировано до 98 % всей активности радионуклидов, депонированных в пойменных и русловых наносах, было изолировано путём создания каскада водоёмов. В 1956 г. долина была перекрыта глухой плотиной, и поступление радиоактивных веществ в нижележащие участки реки сократилось до уровней около 0,5 Ки/сутки. Строительство ещё одной плотины в 1963–1964 г. почти полностью изолировало гидрохимические объекты предприятия, при этом образовался Течинский каскад водоёмов (ТКВ).

Начиная с 1964 г. и по настоящее время, т.е. в период, когда сбросы жидких радиоактивных отходов в р. Теча полностью прекращены и наиболее загрязнённая часть реки практически изолирована от нижерасположенных участков плотинами, основными источниками поступления радионуклидов в реку являются:

• два обводных канала: левобережный (ЛБК) и правобережный (ПБК), по которым отводятся поверхностные паводковые воды; ЛБК регулирует сток воды из Иртяшско-Каслинской системы озёр, а ПБК – сток р. Мишеляк;
• фильтрация воды из консольного водоёма ТКВ через тело плотины 11;
• пойменные участки реки, расположенные ниже плотины водоёма № 11, загрязнённые ранее в результате разлива реки. К ним, в частности, относится заболоченная территория по обеим сторонам реки, площадью около 30–40 км 2 с запасом активности примерно 6 ККи по стронцию-90, 9 ККи по цезию-137 и 11 Ки по изотопам плутония. Повышенная сорбционная ёмкость заболоченных почв обусловила высокие уровни их загрязнения во время разливов реки, и в настоящее время Асановские болота являются постоянным источником вторичного загрязнения речной воды в результате смыва содержащихся в них радионуклидов паводковыми и поверхностными водами.

Водно-балансовые расчёты, осуществленные специалистами ПО «Маяк», показывают, что в условиях установившейся в регионе положительной водности из консольного водоёма ТКВ происходит фильтрация воды через тело плотины 11 и боковые дамбы, через ЛБК и ПБК.

В целом, общий сток р. Теча формируется под влиянием двух основных факторов:

1. природной подпитки: паводковые воды, дождевые воды, грунтовые воды, притоки реки;
2. техногенной подпитки: воды ПБК и ЛБК, фильтрационные воды через тело плотины 11.

Существенный вклад в перераспределение радионуклидов вносят процессы десорбции радионуклидов из донных отложений и смыв радионуклидов с водосборной площади реки.

В период максимальных сбросов объёмная активность бета-излучающих радионуклидов в воде достигала 10 5 –10 6 Бк/л, в донных отложениях 10 7 –10 8 Бк/кг. Радиоактивному загрязнению подверглись все компоненты речной экосистемы. В этот период наблюдалась массовая гибель ряда водных организмов (крупные моллюски, речные раки, бентосные рыбы, водоплавающие птицы и др.) на расстояниях до 100–200 км от источника сбросов. После прекращения сбросов водная экосистема существенно очистилась от радионуклидов, но и до настоящего времени загрязнение речной системы и заболоченной поймы (прежде всего в районе «Асановских болот») в 100–100 000 раз превосходит значения регионального фона, не связанного с произошедшими инцидентами, для 90 Sr, 137 Cs и изотопов плутония (Стукалов, Ровный, 2009).

Мониторинг состояния загрязнения воды за 1990–2005 гг. показал, что концентрация изотопа стронция-90 меняется во времени из-за его переноса (вторичного загрязнения) из верховья реки. Максимальная концентрация изотопа стронция-90 с 1994 г. наблюдалась в 2004 г. и составляла 50,1 Бк/л в створе с. Муслюмово, что в 10 раз превышало уровень вмешательства (УВ) для стронция-90 по НРБ-99/2009.

В настоящее время, согласно «Государственному докладу» (2011), в среднем и нижнем течении р. Теча 90 Sr является основным дозообразующим радионуклидом для воды. Среднегодовая объёмная активность 90 Sr в воде р. Течи (пос. Муслюмово) в 2010 г. была в 1,5 раза выше, чем в 2009 г. и составляла 18,5 Бк/л. Это значение в 3,7 раза выше уровня вмешательства (УВ) для населения по НРБ-99/2009 и более чем на 4 порядка выше фонового уровня для рек России. В воде р. Исеть (пос. Мехонское), после впадения в неё рек Теча и Миасс, среднегодовая объёмная активность 90 Sr увеличилась примерно в 1,5 раза и составляла 1,4 Бк/л, что в 3,6 раза ниже УВ.

Следует отметить, что 90 Sr более чем на 95 % находится в водорастворимом состоянии и поэтому мигрирует на большие расстояния по гидрографической системе.

В водах рек Караболка и Синара, протекающих по территории ВУРСа, среднегодовая объёмная активность 90 Sr также сохранилась примерно на уровне 2009 г. и составляла 1,1 и 0,2 Бк/л соответственно.

В р. Теча наблюдалось и повышенное содержание трития по сравнению с фоновыми уровнями для рек России. Среднегодовая объёмная активность трития в 2010 г. в р. Теча (пос. Муслюмово, отбор проб производился семь месяцев) составляла 226 Бк/л, что превышает фоновый уровень (2,2 Бк/л) более чем в 100 раз (Государственный доклад…, 2011).

В настоящее время р. Теча остается наиболее загрязнённой в Азиатской части России, т. к. происходит регулярный вынос радионуклидов из Асановских болот и, вследствие фильтрации вод через плотину из искусственных и естественных водоёмов на территории ФГУП ПО «Маяк», в обводные каналы.

Несмотря на существенное ограничение поступления радионуклидов в р. Теча в связи с прекращением прямых сбросов жидких радиоактивных отходов, а также в связи со строительством в 1951–1964 гг. плотин и обводных каналов, загрязнение воды в реке радионуклидами до сих пор остается достаточно высоким.

Таким образом, следует отметить следующие основные закономерности распределения радиоактивности в р. Теча:

1. В настоящее время основными дозообразующими радионуклидами в экосистеме р. Теча являются стронций-90 и цезий-137.
2. Цезий-137 в силу своих физико-химических свойств в основном сорбирован в пойменных почвах в верхнем течении реки; его концентрации в воде низкие, менее 1 Бк/л, что гораздо ниже УВ по НРБ-99 для данного изотопа.
3. Стронций-90, находясь в хорошо растворимой форме, подвижен и обнаруживается в больших концентрациях в воде (превышает УВ по НРБ-99), хорошо мигрирует вниз по течению реки, обуславливая загрязнение реки вплоть до её впадения в р. Исеть.
4. Концентрации стронция-90 находятся в обратной зависимости от водности реки (расходов воды). Однако иногда эта взаимозависимость нарушается, что может быть связано с дополнительным поступлением радионуклидов в открытую гидрографическую сеть в верхнем течении реки.

29 сентября 1957 г. в 16:22 из-за выхода из строя системы охлаждения произошёл взрыв ёмкости объёмом 300 м 3 , где содержалось около 80 м 3 высокорадиоактивных ядерных отходов. Взрывом, оцениваемым в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, ёмкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 м весом 160 т отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 МКи (7,4·10 17 Бк) радиоактивных веществ (144 Ce+ 144 Pr, 95 Nb+ 95 Zr, 90 Sr, 137 Cs, изотопы плутония и др.), из которых примерно 18 МКи выпало на территории ПО «Маяк», а около 2 МКи – за её пределами, образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). Непосредственно от взрыва никто не погиб.

Часть радиоактивных веществ была поднята взрывом на высоту 1–2 км и образовала облако, состоящее из жидких и твёрдых аэрозолей. В течение 10–11 часов радиоактивные вещества выпали на протяжении 300–350 км в северо-восточном направлении от места взрыва.

Первая радиационная съёмка территории вблизи аварийного сооружения и в отдалённых точках промышленной площадки ПО «Маяк» была закончена к ночи 30 сентября 1957 г. Результаты оперативных измерений показали, что мощность экспозиционной дозы гамма-излучения на обследованной территории достигает чрезвычайно высоких значений.

В течение 10–20 октября 1957 г. силами ЦЗЛ ПО «Маяк» была проведена первая радиационная съёмка территорий Челябинской, Свердловской, Курганской и Тюменской областей, подвергшихся радиоактивному загрязнению. Съёмка проводилась с использованием радиометров, установленных на автомобилях. Она позволила установить масштабы загрязнения территорий, расположенных в отдалённой от взрыва зоне.

В ноябре – декабре 1957 г. силами ЦЗЛ ПО «Маяк» и Института прикладной геофизики Госкомгидромета СССР было проведено уточнение реальных масштабов радиационного загрязнения на территории от предприятия до г. Каменск-Уральского Свердловской области (105 км) (Хохряков и др., 2002).

Наземные и водные экосистемы территории ВУРСа (озёра Урускуль, Бердениш, Кожакуль, р. Караболка, болото Бугай и др.) были загрязнены радиоактивными веществами. В головной части следа наблюдалась массовая гибель отдельных звеньев экосистем (сосна, ряд видов травянистых растений, почвенная фауна и др.). Суммарная бета-активность воды достигала в начальный период 1000–10 000 Бк/л; уровни загрязнения почвы в головной части ВУРСа достигали 2000 Ки/км 2 и выше. Основную роль в долговременном загрязнении наземных и водных систем играет 90 Sr (Стукалов, Ровный, 2009).

Для предотвращения разноса радионуклидов в 1959 г. решением правительства была образована санитарно-защитная зона на наиболее загрязнённой части радиоактивного следа, где всякая хозяйственная деятельность была запрещена. В 1958 г. территории с плотностью загрязнения стронцием-90 свыше 2 Ки/км 2 общей площадью около 1000 км 2 были выведены из хозяйственного оборота. Населённые пункты с этой территории были эвакуированы. Но на границе зоны с плотностью 2 Ки/км 2 остались несколько населённых пунктов, в том числе Татарская Караболка (около 500 жителей) и Мусакаево (около 100 жителей).

Следует отметить, что жители населённых пунктов, находящихся практически вне следа, использовали в хозяйственных нуждах (заготовка сена, выпас скота) территории, где уровень загрязнения 90 Sr доходил до значений 100 Ки/км 2 по состоянию на 1957 г. В результате почвы приусадебных участков подверглись вторичному загрязнению (в качестве удобрения использовался навоз, обогащенный 90 Sr).

ОБРАЗОВАНИЕ КАРАЧАЕВСКОГО СЛЕДА

С октября 1951 г. главный поток жидких радиоактивных отходов производства был направлен в естественное болото верхового типа Карачай (превратившееся в результате в искусственное озеро под названием «Водоём В-9»), где постепенно накопилось, по официальным данным, более 120 МКи активности, из них 40 % стронция-90 и 60 % цезия-137. Радионуклиды до начала работ по засыпке водоёма распределились ориентировочно следующим образом: 7 % – в воде, 41 % – в суглинках ложа водоёма, 52 % – в подвижных донных отложениях.

В апреле 1967 г. были отмечены повышенные выпадения радиоактивных веществ в районе, прилегающем к промышленнй зоне ПО «Маяк». Радиоактивные выпадения были обусловлены ветровым переносом радиоактивной пыли с оз. Карачай, вызванным необычными по сравнению со средними многолетними погодными условиями:

• недостаточным количеством атмосферных осадков в течение зимнего периода времени 1966–1967 гг.;
• ранней и сухой весной;
• наличием сильных порывистых ветров.

По данным метеорологической станции предприятия, в течение декабря–марта выпало около 36 мм осадков, что составляло всего лишь 10 % средней многолетней нормы, характерной для этого периода времени. Ранняя весна привела к тому, что уже к 20 марта снеговой покров отсутствовал и верхний слой почвы был сухим. Дальнейшее повышение температуры способствовало прогреву почвы и возникновению условий повышенного пылеобразования. В связи с резким понижением уровня воды в водоёме Карачай произошло оголение береговой полосы озера и вовлечение в пылеобразование радиоактивных донных отложений.

В течение апреля наблюдались высокие среднесуточные скорости ветра со значительной повторяемостью в секторе юго–юго-запад – запад–северо-запад (ЮЮЗ-ЗСЗ). Особенно сильные порывистые ветры отмечались 18 и 19 апреля, скорость их достигала 23 м/с.

Повышенные выпадения радиоактивных нуклидов (ветровой разнос обнаженных донных отложений оз. Карачай) были отмечены в конце первой – начале второй декады не только на территории, непосредственно прилегающей к оз. Карачай, но и в районе, расположенном в секторе северо-восток – восток (СВ-В) от промышленной площадки.

При чрезвычайно сильных ветрах 18–19 апреля наблюдались высокие концентрации радиоактивных аэрозолей в приземном слое воздуха. Так, 18 апреля на расстоянии 2 км от водоёма Карачай в направлении ветра от хранилища наблюдались концентрации бета-излучающих нуклидов в воздухе до 4·10 -12 Ки/л; 19 апреля на расстоянии 500 м от хранилища концентрация составляла 4·10 -9 Ки/л, а на расстоянии 12 км – 4·10 -10 Ки/л.

В то же время было отмечено повышение уровня мощности экспозиционной дозы (измерения выполнялись на высоте 1 м над поверхностью почвы) в стационарных пунктах наблюдения, расположенных в районах ОНИС, Худайбердинск, Кировское отделение, Аргаяшская ТЭЦ, в 2–3 раза.

В апреле–мае 1967 г. и в продолжение следующих месяцев были проведены исследования радиоактивного загрязнения территорий вокруг оз. Карачай. Проводились измерения плотности потока бета-частиц, обусловленного радиоактивными выпадениями, от поверхности почвы. Измерялись и значения мощности экспозиционной дозы на территории обследуемых районов. Одновременно определялись интенсивность и радионуклидный состав радиоактивных выпадений.

Радиохимическими и гамма-спектрометрическими определениями состава загрязнения, проведёнными на различных пробах объектов окружающей среды (фильтры, планшеты, естественная и культурная растительность, почва), установлено, что радиоактивное вещество было представлено долгоживущими радионуклидами, главным образом 90 Sr, 137 Cs и 144 Ce. Изотопный состав смеси радиоактивных веществ в различных пробах объектов окружающей среды был примерно одинаков и для дальнейших расчётов (по результатам контрольных измерений проб почвы) был принят следующим:

90 Sr+ 90 Y – 34 %; 137 Cs – 48 %; 144 Ce+ 144 Pr – 18 %.

По результатам дозиметрического обследования территории и определения радиоизотопного состава была составлена карта загрязнения территории, сложившегося в результате ветрового разноса радиоактивных веществ весной на 1967 г. (рис. 4а).

Рис. 4a. Схема загрязнения территории, сложившегося в результате ветрового разноса радиоактивных веществ весной 1967 г. (Хохряков и др., 2002)

Сложные метеорологические условия и продолжительное время действия источника поступления радиоактивных веществ в атмосферу вызвали загрязнение территории, расположенной в широком секторе с несколькими «языками» в соответствии с преимущественными в тот период времени направлениями ветров (Хохряков и др., 2002).

Суммарная активность выброшенных в атмосферу радионуклидов оценивалась величиной 0,6 МКи, а площадь загрязнения – 2700 км 2 (вне производственной территории ПО «Маяк») (Резонанс..., 1991; Последствия..., 2002).

К настоящему времени водное зеркало оз. Карачай практически отсутствует (засыпано бетонными плитами и грунтом). Однако на глубине сохраняется линза загрязнённых вод, которая движется в направлении рек Мишеляк и Теча.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ВЫБРОСЫ РАДИОНУКЛИДОВ

Одним из значимых факторов, сформировавших загрязнение объектов окружающей среды и послуживших причиной повышенного облучения населения, явились регламентные (предусмотренные проектом) выбросы в атмосферу радиоактивных нуклидов из вытяжных труб ПО «Маяк».

Основным технологическим принципом защиты атмосферы от выбросов радиоактивных веществ являлся процесс разбавления и рассеивания радиоактивных газов и аэрозолей путём выброса их в атмосферу через высокие (высотой до 150 м) трубы (высокие источники выбросов). Кроме высоких выбросов эксплуатировалось несколько сот низких источников выбросов.

Радионуклиды, поступающие в атмосферу из низких источников выбросов, производят загрязнение окружающей среды в непосредственной близости от зданий и сооружений, на которых они расположены. Влияние такого типа выбросов на загрязнение окружающей среды в районе проживания населения пренебрежимо мало по сравнению с действием высоких источников, так как выбросы из последних распространяются на значительные расстояния. Через высокие источники выбросов в атмосферу поступали радионуклиды активационного происхождения (14 C, 41 Ar, 51 Cr, 54 Mn и т.п.), продукты деления (инертные радиоактивные газы, 90 Sr, 89 Sr, 95 Zr+ 95 Nb, 106 Ru+ 106 Rh, 131 I, 137 Cs, 144 Ce+ 144 Pr, и др.), а также альфа-излучающие нуклиды (239 Pu, 241 Am и т.п.) (Суслова и др., 1995).

В начальный период работы предприятия прямого контроля выбросов не было. О количествах радионуклидов, поступавших в атмосферу с аэрозолями, судили по результатам измерений уровней загрязнения объектов окружающей среды. При этом использовались данные измерений удельной бета-активности растительного покрова (трава), снега, почвы.

Впервые прямое определение мощности выброса радионуклидов в атмосферу из сбросной трубы завода «Б» было проведено в 1951 г.

Аэрозольные выбросы радионуклидов из труб заводов ПО «Маяк» в 1950–1960-х гг. привели к загрязнению почвы в районе предприятия до уровней порядка 10 13 Бк/км 2 по 90 Sr и 137 Cs и 10 10 Бк/км 2 по изотопам плутония. Одновременно радиоактивному загрязнению подверглись все компоненты наземных и водных экосистем, расположенных в зоне влияния источников выбросов (Стукалов, Ровный, 2009). До настоящего времени ПО «Маяк» продолжает работу, что естественно сопровождается новыми поступлениями радионуклидов в окружающую среду. Согласно «Государственному докладу…» (2011), повышенное содержание техногенных радионуклидов в приземном слое воздуха регулярно регистрируется и в районах, расположенных в 100-км зоне вокруг предприятия. Так, в п.г.т. Новогорный максимальная среднемесячная объёмная активность 137 Cs (4,6·10 –5 Бк/м 3) наблюдалась в августе 2010 г., что примерно в 125 раз выше среднегодового (фонового) уровня для территорий, расположенных вне загрязнённых зон.

Выпадения 137 Cs в 100-км зоне вокруг ПО «Маяк», усреднённые по 14 пунктам наблюдений, в 2010 г. остались примерно на уровне четырех предыдущих лет. Средняя годовая сумма выпадений 137 Cs из атмосферы в 2010 г. в этом районе составляла 5,1 Бк/м 2 ·год. Максимальные выпадения 137 Cs наблюдались в п.г.т. Новогорный – 15,7 Бк/м 2 ·год. Средняя величина выпадений 90 Sr за год вокруг ПО «Маяк» в 2010 г. незначительно увеличилась по сравнению с 2009 г. и составила 5,5 Бк/м 2 ·год, максимальные выпадения 90 Sr наблюдались в п.г.т. Новогорный – 16,9 Бк/м 2 ·год.

Таким образом, промышленная деятельность ПО «Маяк» привела к масштабному радиоактивному загрязнению компонентов наземных и водных экосистем Южного Урала (рис. 4б) вплоть до летальных уровней воздействия на отдельные звенья биоценозов (головная часть ВУРСа, р.Теча, Карачай, Старое Болото). Ряд экосистем выдержал радиационную техногенную нагрузку (основная территория ВУРСа, наземные экосистемы на территории промплощадки, озёра Татыш и Кызыл-Таш) (Стукалов, Ровный, 2009).

Рис. 4б. Ориентировочная схема распространения радиоактивного загрязнения почвы в результате деятельности ПО «Маяк»

Загрязнение земель, вызванное деятельностью ПО «Маяк», потребовало проведения их отчуждения, рекультивации и проведения работ по возращению этих земель для использования в хозяйственных целях. Изменились социально-экономические условия жизни на загрязнённых территориях. Площадь санитарно-защитной зоны по р. Тече в Челябинской области составила около 8,8 тыс. га. Меры, принятые в 1954 г., были направлены на исключение возможности использования населением воды р. Течи для питьевых и хозяйственно-бытовых нужд, полива огородов и водопоя скота. Устанавливался запрет в границах весеннего разлива р.Течи на ловлю рыбы, охоту, выпас и стоянку скота, сенокошение и использование земли для строительства жилых и общественных зданий.

Организация охраняемой санитарной зоны в результате загрязнения радиоактивными отходами поймы рек Течи и Исети в пределах Курганской области создала определённые трудности с ведением поливного овощеводства и использованием части пастбищ и сенокосов. Было выведено из использования вдоль р. Течи более 5 тыс. га земель, в том числе пашни – 600 га, сенокосов и пастбищ – 3,2 тыс. га, более 600 га лесных угодий и других неудобных пойменных земель. Оценивая водоснабжение населения, следует отметить значительный дефицит питьевой воды.

Последствия аварии 1957 г. и реабилитационные меры по их устранению имели общий характер по всему ВУРСу с учётом уровня загрязнения территорий. На территории Челябинской области на пути распространения ВУРСа оказались территории с населением, занятым сельским хозяйством и добычей рудного и нерудного сырья.

В 1958 г. прекратили работу подразделения двух рудоуправлений Юго-Коневского и Боевского. Были прекращены работы геологоразведочных партий и других небольших предприятий различных отраслей (легкая, рыбная и т.д.). Важной проблемой стало закрытие и консервация объектов горнодобывающей промышленности. Добываемые предприятиями руды относились к категории стратегического сырья.

В зоне ВУРСа прекратили существование 12 колхозов, из пользования которых было выведено более 28 тыс. га сельскохозяйственных угодий, в том числе: пашни – около 19 тыс. га, пастбищ – почти 3 тыс. га, сенокосов – более 5 тыс. га (Хохряков и др., 1995).

За прошедшие 55 лет с момента аварии на ПО «Маяк», связанной с взрывом банки с высокоактивными радиоактивными отходами, и 45 лет с момента ветрового переноса донных отложений оз. Карачай в результате радиоактивного распада 90 Sr и 137 Сs радиационная обстановка значительно улучшилась.

Однако до сих пор сохраняется необходимость понимания степени опасности хозяйствования на значительных по площади загрязнённых территориях.

Химкомбинат «Маяк» (Комбинат №817), расположенный в городе Озёрск (Челябинская область, Российская Федерация), или же Челябинск-40 (1948-1966), или же Челябинск-65 (1966-1994), или же «Сороковка» (как город именовали его жители), широкую известность получил в СССР только в 1989 году. До этого про него знали лишь немногие. Тем более про то, что произошло на данном комбинате 29 сентября 1957 года: одна из самых больших ядерных катастроф в истории человечества. И если про события на четвертом энергоблоке на АЭС в Чернобыле 26 апреля 1986 года знает каждый школьник и житель страны, то про сентябрьские события 1957 года на секретном химкомбинате в Уральских горах известно лишь некоторым.

В интернете есть множество ресурсов, где подробно описана данная катастрофа, в том числе на википедии и лукморье . Так что не претендую на уникальность материала, а просто изложу некоторые факты про страшную «Кыштымскую трагедию» или так называемый «Уральский Чернобыль». На самом деле, наиболее часто упоминаемое название аварии произошло от названия населенного пункта Кыштым, который находится в нескольких десятков километров от места трагедии, и являлся на момент аварии ближайшим городом ОБОЗНАЧЕННЫМ на картах. Непосредственно сам химкомбинат и его город-спутник Озерск (Челябинск-40) были секретными и на картах СССР не обозначались. Так в принципе в Советском Союзе происходило постоянно. Например, название космодрома «Байконур»: населенный пункт с одноименным названием располагался на значительном удалении от него, а были города и села намного ближе к самому космодрому. Но влияние «холодной войны», вечные попытки запутать и скрыть информацию от противников и американских шпионов, сделали свое дело.

Комбинат «Маяк»

Когда военные из США применили атомные бомбы в Японии на городах Хиросима и Нагасаки, в СССР поняли, каким решительным может быть воздействие на другие страны посредством ядерного оружия. Решено было начать исследования по данному направлению с целью создания «своей» уникальной бомбы. И уже через несколько лет ядерная программа стала №1 в стране.После окончания Второй мировой войны, в СССР, в уральских горах, на расстоянии около 100 километров от Челябинска начали строить химическое производство. Завод получил название «Маяк». Возводился комбинат и его город-спутник обычными советскими средствами и методами, практиковавшимися в те годы. В частности использовался «добровольный» труд комсомольских «биороботов», вербовка по всей стране квалифицированных инженеров, которые не могли по доброй воле отказаться от «командировки» в Кыштым, повышенная секретность и, что не вообразимо для иностранцев, труд заключенных исправительно-трудовых лагерей на СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОМ объекте. Научным руководителем проекта был Игорь Васильевич Курчатов, позже известный как «отец» советской ядерной бомбы.

В процессе работ по изготовлению атомного оружия не заботились ни об окружающей среде, ни об здоровье людей. Для изготовления заряда для бомбы, был запущен данный химический завод, где не только получали уран и плутоний, но и огромное количество жидких и твердых ядерных отходов, возникавших при выделении ядерных элементов. В этих отходах содержалось огромное количество радиоактивных остатков цезия, урана, стронция, плутония и других элементов.Изначально весь цикл производства был одноконтурным, т.е. все отходы и охлаждающие жидкости после производственного цикла сливались прямо в окружающую среду: в речку Теча рядом с заводом. Вскоре в деревнях и селах на берегах реки стали болеть и умирать люди, и тогда было принято «решение» выливать в реку только низкоактивные отходы.Отметим, что речка Теча, является притоком Оби, которая впадает в Северный-Ледовитый океан. И последствия слива радиоактивных отходов от «Маяка» находили и в океане.Среднеактивные отходы стали сливать в бесстоковое озеро Карачай, а высокоактивные отходы утилизировать в специальных емкостях из нержавеющей стали, расположенных в специальных бетонных хранилищах. Содержимое данных емкостей из-за активности радиоактивных материалов постоянно разогревалось, поэтому для предотвращения взрыва и охлаждения содержимого приходилось принимать меры по охлаждению и контролю за состоянием данных производственных радиоактивных отходов.

Утечки «драгоценного» радиоактивного материала происходили и на самом производстве. Для их сбора использовались комсомольские «биороботы» с ведрами и губками, а также заключенные. Об здоровье постоянных работников также не сильно беспокоились, так как влияние радиации было еще не до конца известно в те годы, особенно ее влияние в долгосрочной перспективе. Боялись лишь мгновенной угрозы. По словам очевидцев, одним из показателей для «отправки» на кратковременный больничный служило постоянное кровотечение из носа или выпадение волос.Несовершенными были и технологии, связанные с ядерными элементами, в конце 1950х годов. Так в процессе производства использовались обычные войлочные сальники в вентилях, которые постоянно протекали и разъедались от радиоактивных веществ. Применялось обычное стекло для контрольных линз, которые лопались при контакте с активными веществами. Соответственно трубы текли, стекла лопались, проводка искрила, пыль и радиоактивные вещества постоянно разносились по заводу. Но производство должно было работать круглосуточно, поэтому «кому-то» приходилось постоянно всё это ремонтировать, восстанавливать, переделывать, дорабатывать, вычищать. В итоге множество тысяч работников умерло от лучевой болезни, некоторые от рака…

Авария 1957 года

29 сентября 1957 года в 16:22 произошел взрыв емкости объемом 300 кубических метров, где содержалось около 80 кубических метров высокорадиоактивных отходов. По одной из официальных версий причины взрыва, является выход из строя системы охлаждения и как следствие разогрев и последующая детонация емкости. По другой версии, в отходы по ошибке попал раствор с содержанием плутония, при взаимодействии которого с отходами высвободилось большое количество энергии и привело к взрыву.Из материалов расследования официальная причина аварии звучит так: «Нарушение системы охлаждения вследствие коррозии и выхода из строя средств контроля в одной из емкостей хранилища радиоактивных отходов, объемом 300 кубических метров, обусловило саморазогрев хранившихся там 70-80 тонн высокоактивных отходов преимущественно в форме нитратно-ацетатных соединений. Испарение воды, осушение остатка и разогрев его до температуры 330 - 350 градусов привели 29 сентября 1957 года в 16 часов по местному времени к взрыву содержимого емкости. Мощность взрыва, подобного взрыву порохового заряда, оценена в 70 - 100 т. тринитротолуола».Независимого расследования аварии не проведено до настоящего времени, и некоторые ученые считают, что на комбинате произошел именно ядерный взрыв в результате самопроизвольной реакции (версия с плутонием). До сих пор, не опубликованы технические и химические отчеты расследований данной аварии.

Мощность взрыва оценивается в 70-100 тонн в тротиловом эквиваленте (бомба, сброшенная на Нагасаки была мощностью до 18 000 тонн). Непосредственно взорвавшаяся емкость с отходами располагалась в специальном рве глубиной более 8 метров, где всего было 20 таких емкостей. Емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной в 1 метр и весом около 160 тонн, располагавшееся над данным рвом, было отброшено в сторону на 25 метров. В окружающую среду было выброшено около 20 миллионов кюри радиоактивных веществ (при взрыве на Чернобыле – около 380 млн. кюри, при взрыве на Фукусиме-1 – 5-10 миллионов кюри). Около 2 миллионов кюри выбросов образовали в атмосфере облако на высоте 1-2 км от поверхности, из которого в течении последующих 10-11 часов выпадали радиоактивные осадки на протяжении 300-350 км в северо-восточном направлении.

Для ликвидации последствий аварии, фактически для того чтобы водой смыть радиоактивные вещества, на промышленных площадках химкомбината «Маяк» потребовались усилия сотен тысяч человек. Из рядом расположенных городов, в том числе из Челябинска и Свердловска, на ликвидацию последствий аварии были мобилизованы юноши и девушки, которых никто не предупреждал о том, куда они направляются, и об опасности радиации. Привозили и целые части военных, партии заключенных. Всем категорически запрещалось говорить, где они были, что делали. Детей из деревень в возрасте 7-13 лет посылали закапывать радиоактивный урожай. Для ликвидации последствий использовали и труд беременных женщин. Как итог, в Челябинской области и непосредственно в самом городе Озерске значительно возросла смертность после аварии, люди гибли прямо на работе, рождались дети с генетическими отклонениями, вымирали целые семьи…Площадь прямого загрязнения затронула по меньшей мере 217 населенных пунктов с населением не менее 272 000 человек в Свердловской, Челябинской и Тюменской областях. Сам город Озерск не пострадал, но около 90% отходов выпали непосредственно на территории химкомбината. Далее эти отходы на обуви, одежде и колесах машин ликвидаторов активно «заносились» в город.

Были отселены в ходе ликвидации последствий аварии 27 деревень с населением от 10 до 12 тысяч человек. Строения, имущество, скот и урожай были уничтожены. По решению правительства СССР для предотвращения разноса загрязнения в 1959 году была создана специальная санитарно-защищенная зона в данном районе, где была запрещена всякая хозяйственная деятельность. Однако по информации из некоторых источников, часть деревень и хозяйств на равноудаленном расстоянии так и остались на данной территории для специальных исследований влияния радиации на людей и животных. С 1968 года на данной территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник, который сейчас именуется как Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). Площадь данного заповедника изначально была около 27 000 квадратных метров, однако из-за постоянного «разнесения» ветром радиации площадь данного ВУРС, пусть и незначительно, увеличивается и до сих пор.

Непосредственно мутанты и различные «уродцы», как и на территории рядом с Чернобылем, отсутствуют. По данной территории бегают множество диких непуганых животных, в том числе косуль и оленей. На территории ВУРС практически отсутствуют хвойные деревья, особенно характерные для данных широт сосны. Связано это с тем, что радиация в большинстве своем накапливается у растений в листьях и хвое, и если лиственные деревья ежегодно сбрасывают листья, то хвойные не могут такого сделать. В итоге хвоя желтеет и дерево умирает.

Заключение

Информацию про катастрофу скрыли от населения страны. Применялись даже специальные меры по дезинформированию населения: рассказывали про отблеск особенного полярного сияния. Искаженные факты об аварии постоянно описывались в западной прессе и других источниках, так как до подлинно никому не было известно о реальных фактах о данной катастрофе. Широкой общественной массе о ней стало известно лишь в самом конце 1980х годов.Во многом, только после аварии на Чернобыльской АЭС правительство СССР поняло, что можно «рассказать» и про аварию на комбинате «Маяк». В результате аварии были и пострадавшие, и отселенные, и героические ликвидаторы последствий катастрофы. Последние до рассекречивания подробностей аварии вообще не имели никаких прав и льгот. Никто, думаю, до конца не узнает сколько человек погибло в результате данной аварии, тем более, что прошло уже почти 55 лет с момента этого страшного события. Не известно сколько из десятков тысяч ликвидаторов аварии умерло в последующие годы. Последствия загрязнения окружающей среды будут еще долго преследовать как жителей рядом расположенных районов, так и потомков отселенных жителей.Комбинат «Маяк», уже как Производственное Объединение «Маяк», функционирует и в настоящее время. Объединение является одним из крупнейших российских центров по переработке радиоактивных металлов. ПО «Маяк» обслуживает Белоярскую, Кольскую и Нововоронежскую АЭС, перерабатывает ядерное топливо с атомных субмарин и ледоколов.

В озеро Карачай продолжают сливать радиоактивные отходы, вода нагревается, испаряется, пыль с вредными веществами разносится ветром по Челябинской области…