Публицистические произведения М. Горького. Публицистика М.Горького («Несвоевременные мысли») и А.Блока («Интеллигенция и революция») - презентация

Начало публицистической деятельности М. Горького относится к 1890-м годам, когда, работая в 1895-1896 гг. в провинциальных газетах Поволжья и Юга России - «Самарской газете», «Нижегородском листке» и «Одесских новостях», - он неизменно защищал интересы народа. В то время его мировоззрение окончательно ещё не сложилось; не принимая помещичье-буржуазный строй, Горький не видел реальных путей его замены.

Уже в раннем творчестве Горького крайний антропоцентризм сочетается с активным неприятием духовных качеств большинства современных людей. Это противоречие обусловило желание молодого писателя противопоставить несовершенной личности реального современного человека яркую индивидуальность, что и сблизило в 1890-х годы ХIХ века его гуманистическую концепцию с идеями Ф. Ницше. Под воздействием ницшеанства в творчестве Горького утверждается идеальный образ Человека-титана, который наделен сходными с ницшеанским сверхчеловеком чертами: прометеизмом, активизмом и духовной силой.

Для Горького с самого начала важна целенаправленность силы положительного героя, который уже в раннем творчестве задуман как спаситель людей от их же слабости, ничтожности и сонного прозябания. Противопоставление мещанского и героического типов индивидуализма, выраженное в программной публицистической статье «Заметки о мещанстве» (1905), стало важным мировоззренческим итогом, указав на движение горьковской мысли к философии коллективизма и обозначив два основных варианта последующего горьковского творчества, противопоставленные друг другу: индивидуалист - индивидуальность.

Обоснование идей, к которым он был близок, писатель нашел в работах «ницшеанских марксистов» - богостроителей - А. А. Богданова и А. В. Луначарского. Начиная с богостроительского периода, антропоцентризм Горького попадает в полную и безоговорочную зависимость от логики «творческой, то есть социально-связующей людей» идеи. Во второй половине 1900х годов Горький называет ее «великая монистическая идея социализма», а в 1930-е это - большевизм, коммунизм.

Под влиянием «руководящей» идеи ницшеанские черты горьковского Человека трансформируются, и со второй половины 1900х годов это уже не Озорник, не абстрактный «Человек, с большой буквы», а пролетарский революционер, и даже не просто революционер - а «революционер в духе». В 1917 - 1918 годы у писателя появляется образ «вечного революционера», который «хотел бы оживить, одухотворить весь мозг мира, сколько его имеется в черепах людей», и которого Горький противопоставляет «революционеру на время», преследующему в ходе радикальной социально-политической ломки свои эгоистические классовые интересы. С этого момента в творчестве Горького фактически исчезает чистый ницшеанский тип как герой, несущий позитивное начало. Почему? Ответ на этот вопрос можно найти уже в «Несвоевременных мыслях», где писатель вступает в спор с вождями, проводящими сверхчеловеческий эксперимент над Россией, свидетельствует о реальных, крайне жестоких проявлениях этого эксперимента.

Большевистских лидеров Горький обвиняет в индивидуализме и вождизме: «… уже отравились гнилым ядом власти». «Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России - русский народ заплатит за это озерами крови», они «хладнокровно бесчестят революцию, бесчестят рабочий класс, заставляя его устраивать кровавые бойни, понукая к погромам, к арестам ни в чем не повинных людей...». Но идеи, настаивает писатель, не побеждают «приемами физического насилия». Подлинно героическая индивидуальность - «вечный революционер», - постоянно напоминает Горький в «Несвоевременных мыслях», «не способен прибегать к тем или иным приемам насилия над человеком иначе, как в случаях неустранимой необходимости и с чувством органического отвращения ко всякому акту насилия».

Изменив впоследствии отношение к личности В. И. Ленина, Горький не отказался от своего принципиально отрицательного отношения к жестокости сверхчеловеков революции. «Вождизм» - это болезнь; развиваясь из атрофии эмоции коллективизма, она выражается в гипертрофии «индивидуального начала», - пишет Горький. В 1930 году, руководя работой по изданию книги «История гражданской войны», Горький пишет в письме М. Н. Покровскому о необходимости «особенно внимательного изучения партизанщины, перехваленной, - как и Вы согласитесь - беллетристами и поэтами» По мнению Горького, «героизация вождей партизан - дело политически не безвредное, и в наших обстоятельствах не следовало бы так романтически густо подчеркивать «роль личности» в партизанском движении». О каких обстоятельствах идет речь? Преобладающее большинство читателей - крестьянство, героизация вождей может уводить захваченное частнособственническими эмоциями сознание крестьянской массы от коллективизма к индивидуализму сильной личности, оторвавшейся от народа или ставящей себя выше коллектива.

Горький уверен, что личность, охваченная мещанским «зоологическим индивидуализмом» собственника, вне зависимости от того, кто это: капиталистический мелкий или крупный хищник, представитель «бывших людей» (эмигрантов), «механических граждан» Советского Союза (обывателей), «социально-нездоровой силы» (крестьянства) или «многоглаголивой» интеллигенции - неизбежно будет двигаться только в одном направлении: индивидуализм - вождизм - фашизм. «Волчья психика крупного мещанства, лисья - мелкого создает лгунов, лицемеров, предателей, убийц из-за угла». В публицистике советских лет Горький завершает цепочку «мещанин» - «циник» - «хулиган», обозначенную в его творчестве 1900х годов. Он пишет: «от хулиганства до фашизма расстояние «короче воробьиного носа».

Приравняв вождизм и мещанский индивидуализм к фашизму, Горький в то же время продолжает отстаивать индивидуализм героический, он убежден, что индивидуальное «я» может и должно слиться с коллективным «мы» без какого-либо ущерба для себя: «Я хотел - и хочу - видеть всех людей героями труда и творчества, строителями новых свободных форм жизни. Мы должны жить так, чтобы каждый из нас, несмотря на различие индивидуальностей, чувствовал себя человеком, равноценным всем другим и всякому другому».

Публицистическая и общественная деятельность Горького – это в первую очередь его газета «Новая жизнь».

В марте 1917 года, сразу после февральской буржуазной революции, Горький основал газету "Новая жизнь", где и печатал регулярно на первой полосе статьи и фельетоны под общей рубрикой "Несвоевременные мысли ". Нужно отметить, что поначалу между редакцией "Новой жизни" и большевиками было полное согласие, и когда в июле 1917 года цензурой временного правительства были закрыты "Правда" и "Рабочий путь", "Новая жизнь" предложила им публиковать материалы на своих страницах. Но накануне Октябрьской революции и после нее, по мере того, как в ленинской партии утверждались диктаторские устремления, "Новая жизнь" стала отходить от большевистских позиций, а затем и выступила против Октябрьской революции, считая ее преждевременной. Так за неделю до революции, 18 октября 1917 года, "Новая жизнь" напечатала заметку Л.Каменева, который от своего и Г.Зиновьева имени заявил протест против готовившегося вооруженного захвата власти большевиками. Когда был заключен Брестский мир, газета опубликовала статью Н.Суханова "Капитуляция". Действие ее было таковым, что комиссар Петрограда сообщил Горькому , что газета будет закрыта, а члены редколлегии преданы суду. Сделав дипломатический шаг (Суханов выразил свое мнение и редколлегия с ним не согласна), газета отсрочила приговор на несколько месяцев, хотя и вызвала на себя огонь большевистских изданий. С 4 ноября по 31 декабря 1917 года "Правда" четырежды выступила с критикой "Новой жизни", называя Горького "гробокопателем революции". Грубой и недвусмысленной была и статья И.Сталина, где автор прямо угрожал Горькому : "Русская революция ниспровергла немало авторитетов... Их, этих "громких имен", отвергнутых революцией, - целая вереница... Мы боимся, что Горького потянуло к ним, в архив. Что же, вольному воля... Революция не умеет ни жалеть, ни хоронить своих мертвецов..." (17; 30).

Редакция газеты, с Горьким во главе, завязала упорный бой с большевиками в защиту демократии. Вследствие этого газета была сначала жестоко осуждена большевистскими газетами и журналами, потом временно прекращена (в феврале и июне 1918 г.) и, наконец, окончательно запрещена в июле того же года.

Казалось бы, такое отношение большевиков к Горькому и его газете должны были отторгнуть писателя от Ленина и его партии еще дальше, но как это ни покажется странным, снова начинается сближение. Через несколько дней после покушения Каплан на Ленина Горький заявил Луначарскому, что террористические акты против вождей советской республики "побуждают его окончательно вступить на путь тесного с ними сотрудничества". В октябре 1918 г. "Красная газета" с радостью сообщала: "К рабочему классу вернулся его любимый сын. Максим Горький снова наш".

И в то же самое время, в 1918 г., Горький издает две книги, вобравшие в себя всю новожизненскую публицистику писателя. Одна из них - "Несвоевременные мысли " - с подзаголовком "Заметки о революции и культуре" была выпущена в Петрограде незначительным тиражом и в течение 70 лет была обречена на "спецхран". Лишь в 1988 г. в пределах России она снова увидела свет в журнале "Литературное обозрение". Вторая книга - "Революция и культура" - была издана в Берлине, но до сих пор не переиздавалась, вследствие чего остается неизвестной рядовому читателю.

Г.Митин считает "Несвоевременные мысли " "уникальной во всей истории русской литературы, единственной великой книгой, возникшей из коротких газетных откликов писателя на злобу дня" и определяет их жанр как "репортаж под дулом "Авроры" (17; 29).

Рассмотрим некоторые темы горьковской публицистики 1917-1918 годов.

Накануне Октябрьской революции, 18 октября 1917 года, когда стали распространяться слухи о готовящемся выступлении большевиков, Горький опубликовал статью "Нельзя молчать", в которой изобразил наиболее вероятный ход событий: "Значит - снова грузовые автомобили, тесно набитые людьми с винтовками и револьверами в дрожащих от страха руках, и эти винтовки будут стрелять в стекла магазинов, в людей - куда попало!.. Вспыхнут и начнут чадить, отравляя злобой, ненавистью, местью, все темные инстинкты толпы, раздраженной разрухою жизни, ложью и грязью политики - люди будут убивать друг друга, не умея уничтожить своей звериной глупости".

В конце заметки Горький , обращаясь к ЦК большевиков, обязывал его опровергнуть слухи о выступлении 20 октября и далее настаивал: "Он должен сделать это, если он действительно является сильным и свободно действующим политическим органом, способным управлять массами, а не безвольной игрушкой настроений одичавшей толпы, не орудием в руках бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков"

На статью М.Горького язвительной и оскорбительной заметкой ответил И.Сталин.

Уже после состоявшейся революции Горький публикует заметку "К демократии", в которой, не взирая на долголетнюю дружбу с Лениным, дает ему и его соратникам нелицеприятнейшую характеристику: "Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти, о чем свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, личности и ко всей сумме тех прав, за торжество которых боролась демократия.

Слепые фанатики и бессовестные авантюристы сломя голову мчатся, якобы по пути "социальной революции" - на самом деле это путь к анархии, к гибели пролетариата и революции.

На этом пути Ленин и соратники его считают возможным совершать все преступления, вроде бойни под Петербургом, разгрома Москвы, уничтожения свободы слова, бессмысленных арестов...

Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт, стремится только донести революционное настроение пролетариата до последней крайности и посмотреть - что из этого выйдет?..

Ленин не всемогущий чародей, а хладнокровный фокусник, не жалеющий ни чести, ни жизни пролетариата".

Интересно отметить, что с такой же оценкой происходящих в стране событий в 30-е годы обращался с письмом в Совнарком и академик И.П.Павлов: "...То, что вы делаете, есть, конечно, только эксперимент и пусть даже грандиозный по отваге... и... как всякий эксперимент, с неизвестным пока окончательным результатом. Во-вторых, эксперимент страшно дорогой (и в этом суть дела). С уничтожением всего культурного покоя и всей культурной красоты жизни...".

К личности Ленина Горький возвращается еще раз в заметке от 10 ноября 1917 г. "Вниманию рабочих": "Ленин, конечно, человек исключительной силы; 25 лет стоял в первых рядах борцов за торжество социализма, он является одною из наиболее крупных и ярких фигур международной социал-демократии; человек талантливый, он обладает всеми свойствами "вождя", а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс... Он считает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обреченный на неудачу... Он работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей (...), а Ленин работает над живым материалом и ведет к гибели революцию".

26 октября 1917 г. в числе других буржуазных газет была закрыта и газета "Речь". Горький , считая такие действия противоречащими демократии, выступил со словами: "Я нахожу, что заткнуть кулаком рот "Речи" и других буржуазных газет только потому, что они враждебны демократии - это позорно для демократии...

Лишение свободы печати - физическое насилие, и это недостойно демократии".

Интересно отметить, что в "Несвоевременных мыслях " уГорького наблюдаются некоторые явные созвучия с Достоевским, писателем, с которым он еще задолго до революции и после нее спорил и которого ниспровергал неоднократно. Но вот в самый период революции точки зрения двух писателей сошлись. Об этом свидетельствует прямая цитация "Бесов" Достоевского: "Владимир Ленин вводит в России социалистический строй по методу Нечаева - "на всех парах через болото". И Ленин, и Троцкий, и все другие, кто сопровождает их к гибели в трясине действительности, очевидно убеждены вместе с Нечаевым, что "правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно".

Обнаруживаются созвучия и не столь прямые. В "Бесах" Достоевский представляет будущий социализм сплошным уравнением прав, обязанностей и талантов. Вот как излагают герои Достоевского принципы нового общества: "Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей!.. Мы всякого гения потушим в младенчестве. Все к одному знаменателю, полное равенство..."

Казалось бы, совершенно абсурдный прогноз, который никогда и ни при каких обстоятельствах не может быть осуществлен. Но вот из воспоминаний Ф.И.Шаляпина узнаем о пренебрежительном отношении некоторых коммунистов к выдающимся людям. Так, большевик Рахья заявлял, что талантливых людей надо резать. На вопрос "Почему?" тот отвечал, что "ни у какого человека не должно быть никаких преимуществ над людьми. Талант нарушает равенство".

"Несвоевременные мысли " констатируют: что "Батальонный Комитет Измайловского полка отправляет в окопы 43 человека артистов, среди которых есть чрезвычайно талантливые, культурно-ценные люди", не знающие воинской службы и не обучавшиеся строевому делу, не умеющие даже стрелять.Горький возмущен таким фактом, потому что он убежден: посылать на фронт талантливых художников - "такая же расточительность и глупость, как золотые подковы для ломовой лошади", "смертный приговор невинным людям".

Таким образом, Горький , "учась у практики, у реального опыта, будто заново открывает те психологические черты революции, которые исчерпывающе и бесстрашно показаны в "Бесах" (32; 163).

Но более всего Горького пугает и поражает то, что революция не несет в себе признаков духовного возрождения человека, не делает людей честнее, прямодушнее, не повышает их самооценки и моральной оценки их труда, сохраняет бюрократизм и произвол: "Разная мелкая сошка, наслаждаясь властью, относится к гражданину как к побежденному... Орут на всех, орут как будочники в Конотопе или Чухломе. Все это творится от имени "пролетариата" и во имя "социальной революции", и все это является торжеством звериного быта, развитием той азиатчины, которая гноит нас... "Новое начальство" столь же грубо, как старое, только еще менее внешне благовоспитано. Орут и топают ногами в современных участках, как и прежде орали. И взятки хапают, как прежние чинуши хапали, и людей стадами загоняют в тюрьмы. Все старенькое, скверненькое пока не исчезает".

И Горький делает вывод: "Это плохой признак: он свидетельствует о том, что совершилось только перемещение физической силы, но это перемещение не ускоряет роста духовных сил". В данном замечании Горький смыкается уже с другим титаном русской литературы - Л.Н.Толстым, в 1898 г. записавшем в дневник: "Если бы даже случилось то, что предсказывает Маркс, то случилось бы только то, что деспотизм переместился бы. То властвовали капиталисты, а то будут властвовать распорядители рабочих". Как свидетельствует хроника А.М.Горького , и предсказание Л.Н.Толстого оправдалось полностью.

В предисловии к книге "Несвоевременные мысли ", переизданной в 1990 г., С.Михайлова отмечает, что в ней в полной мере раскрываются "кричащие противоречия, которые были характерны и для самой жизни, и для автора, реализм, романтизм и откровенный утопизм... " (18; 4).

Замечание это верное. Если, например, в таких словах: "Рабочий класс должен знать, что чудес в действительности не бывает, что его ждет голод, полное расстройство промышленности, разгром транспорта, длительная кровавая анархия, а за нею - не менее кровавая и мрачная реакция" выражается ясный, реалистический взгляд на действительность; если в другой фразе: "Наука - наиболее грандиозное и поразительное изо всех безумств человечества, это самое возвышенное безумство его!" ощущается романтический порыв Горького , то с той же очевидностью проявляется и его утопизм: "Страстно верю, что близок день, когда нам тоже кто-то очень любящий нас, кто умеет все понять и простить, крикнет:

Встаньте, мертвые!

И мы встанем. И враги наши будут побеждены. Верю".

Говоря об особенностях "Несвоевременных мыслей", хотелось бы отметить, что они были чрезвычайно кстати и своевременны не только в период семнадцатого-восемнадцатого годов, но и для нашего времени. Отдельные страницы, полные национальной самокритики и критики в адрес правительства, настолько перекликаются с нынешней эпохой, что создается впечатление, будто написаны они вчера или сегодня. Например:

"Конечно, "кто ничего не делает - не ошибается", но у нас ужасно много людей, которые, что ни сделают - ошибаются".

Или: "Всякое правительство - как бы оно себя ни именовало - стремится не только "управлять" волею народных масс, но и воспитывать эту волю сообразно своим принципам и целям...

Правительство всегда и неизбежно стремится овладеть волею масс, убедить народ в том, что оно ведет его по самому правильному пути к счастью.

Эта политика является неизбежной обязанностью всякого правительства; будучи уверенным, что оно разум народа, оно побуждает позицией своей внушать народу убеждение в том, что он обладает самым умным и честным правительством, искренно преданным интересам народа".

И наконец: "Следует, не боясь правды, сказать, что и нас похвалить не за что. Где, когда и в чем за последние годы неистовых издевательств над русским обществом в его целом, - над его разумом, волей, совестью, - в чем и как обнаружило общество свое сопротивление злым и темным силам жизни? Как сказалось его гражданское самосознание, хулигански отрицаемое всеми, кому была дана власть на это отрицание? И в чем, кроме красноречия и эпиграмм, выразилось наше оскорбленное чувство собственного достоинства?"

Среди возвращенной литературы "Несвоевременные мысли " занимают особое место. Им посвящены статьи Г.Митина, Л.Сараскиной, Л.Резникова, В.Лазарева, А.Газизовой, Л.Егоровой, П.Басинского, О.Александровича, Э.Шевелева и других. В истолковании "Несвоевременных мыслей" можно увидеть две тенденции. В одной авторы делают акцент на критике Горьким русского народа, который в силу своей культурной отсталости и анархии не смог воспользоваться завоеванной свободой. Л.Аннинский, утрируя эту сторону "Несвоевременных мыслей", выводит из нее даже любовь Горького к... чекистам. Другие подчеркивают критику тех, кто исказил и скомпрометировал социалистические идеалы кровавым шабашом. Можно согласиться с теми, кто считает "Несвоевременные мысли "Горького несомненным, нравственным и гражданским подвигом, полагает, что писатель оценивает происходящее по законам совести и морали, а не по правилам политической борьбы и революционного насилия... "Вся публицистика Горького этого периода - это отчаянный крик, страшная боль, смертельная тоска - не по убитому старому, а по убиваемому новому". Л.Сараскина, кому принадлежат приведенные выше слова, характеризует "Несвоевременные мысли " как "литературный и человеческий документ исторической важности", запечатлевший "феномен духовного сопротивления насилию со стороны писателя и общественного деятеля, долгие годы утверждавшего торжество "бури"... В разгар "бури" Горький ... выступил с проповедью ненасилия... Его проповедь мира, добра и милосердия, его страстное стремление не замарать невинной кровью святое дело свободы в высшей степени поучительны" (30; 161-164).

Для шпоры:

Книга «Несвоевременные мысли была арестована Лениным. В ней Горький ставил цель открыть глаза народу, бороться с моральной слепотой, с интересами тех, кто обогащается за счет революции. О революции Горький говорил так: «Революция бесплодна, если не способна… развить в стране непременное культурное строительство». «Несвоевременные мысли» - это хроника волнующего времени, дневник истории, дневник переживаний. Писатель предстает истинным гуманистом. Писатель также и пророк – многое из предсказанного в книге сбылось. Три проблемы разрабатывает писатель: пути революции, жизнь народа в условиях завоеванной свободы, судьба культуры. Новая власть, по мнению Горького, должна создать условия для развития интеллектуальных сил страны. Интеллектуальная сила – это первейшая производительная сила. Горький предлагает отказаться от политической борьбы. Ибо политика разобщает равно как и религия. А вот искусство – напротив, соединяет.

Горький выступает против террора и насилия, введенных большевиками, говорит об отравлении вождей революции «гнилым ядом власть», о чем свидетельствует позорное отношение к свободе слова и личности.

Народ - не только сила, создающая все материальные ценности, он - единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных», - так начиналась статья «Разрушение личности». В «Разрушении личности» Горький стремился вскрыть процесс неизбежного обезличивания, распада личности в буржуазном обществе, построенном на животном эгоизме, на разобщающем индивидуалистическом начале. Буржуазная личность, отравленная ядом «нигилистического индивидуализма», превращается «в хулигана - существо бессвязное в самом себе, с раздробленным мозгом, изорванными нервами». «Благодаря мещанству, мы пришли от Прометея до хулигана», - так подытоживал Горький свои критические суждения о ренегатстве интеллигенции.

Максим Горький

КНИГА

О РУССКИХ ЛЮДЯХ

Павел Басинский

В СПОРЕ ДУШИ И РАЗУМА

Воспоминания и публицистика М. Горького

Воспоминания Горького, бесспорно, относятся к одним из лучших страниц его творчества. Именно в мемуарном жанре он создал ряд несомненных шедевров русской прозы XX века. Воспоминания о Толстом в свое время перевернули представления многих об этой личности. Перед всем миром (очерк быстро перевели на европейские языки) предстал не просто гениальный писатель и загадочный проповедник, создатель особого направления в христианстве, но, выражаясь образно, человек-произведение, каждый жест, каждая случайно брошенная фраза которого сами по себе являлись фактом высочайшего искусства. Из коротких встреч и разговоров с Толстым Горький вылепил удивительный художественный образ, своего рода «другого Толстого». Некоторые близко знавшие Толстого люди оспаривали достоверность горьковского свидетельства о яснополянском старце. Но вопреки, быть может, буквальной правде жизни, «другой Толстой» оказался живее и интереснее общественной иконы «великого Льва», которая, между прочим, тяготила и самого Толстого, став одной из причин его «ухода». Он бежал из Ясной Поляны не только от семьи, но и от самого себя, каким он утвердился в общественном взгляде. Горький был одним из немногих, кто смог не просто рационально объяснить этот трагический поступок великого человека, но показать изнутри иррациональный узел душевных страстей и противоречий, терзавших Толстого и неимевших выхода вовне, ибо он, если можно так выразиться, перерос границы просто человека и стал самодостаточным миром, вещью в себе.

По-другому построен мемуарный портрет Леонида Андреева. Это настоящий мини-роман с завязкой, высшей точкой развития действия и развязкой. К моменту, когда писались воспоминания, Леонида Андреева уже не было в живых, он умер в финской эмиграции в 1919 году, проклиная большевиков и резко отрицательно высказываясь о Горьком, которого он не без оснований обвинял в сотрудничестве с этими «немецкими шпионами». Между бывшими друзьями и соратниками, а затем примерно с 1908 года врагами и литературными противниками,

Горьким и Андреевым, накопилось столько неразрешенных обид, что, казалось, написать очерк по горячим следам и не скатиться в предвзятость было немыслимо. Каким-то образом это удалось Горькому. Может быть, потому, что он сумел как бы подняться над историей, сделав и самого себя героем собственных воспоминаний. Откровенность, с которой он рассказывает о подробностях их близких отношений (например, сцена с проститутками), порой шокирует, но именно она не позволяет усомниться в достоверности свидетельства. В отличие от Толстого, героя этого очерка Горький знал безусловно лучше всех и даже, если угодно, слишком глубоко понимал. Он знал, например, что некоторые мотивы в произведениях Леонида Андреева навеяны их дружбой-враждой, что некоторые его персонажи являются отражением их двоих. Это знание накладывало на мемуариста особую ответственность, с которой он блестяще справился.

В качестве еще одного примера виртуозного мастерства Горького-мемуариста стоит оценить его очерк о Сергее Есенине. Известно, что Горький не любил крестьянство. Отчасти это связано с неприятным эпизодом его ранней биографии, когда в селе Кандыбино он попытался защитить женщину, подвергавшуюся унизительному публичному истязанию за измену мужу, и был зверски избит мужиками. Как ни странно, в той ситуации были правы и неправы обе стороны. Молодой Горький поступил как романтик-идеалист, который не может позволить себе пройти мимо издевательства над слабым существом и не встать на его защиту. Но и деревенскими мужиками руководила отнюдь не врожденная жестокость. По законам «мира», измена жены мужу была очень серьезным преступлением, а вмешательство в «мир» со стороны было и вовсе недопустимо. В очерке большого знатока русской крестьянской жизни Глеба Успенского «Не суйся» сказано о том, что городской интеллигент порой «суется» в деревенский «мир» со своим уставом и искренне недоумевает, почему его вроде бы справедливые действия ведут к непредсказуемым результатам. Горький оказался как раз подобным прохожим-интеллигентом.

Однако именно Горький первым глубоко написал о трагедии поэта Сергея Есенина - трагедии деревенского человека, отравленного городской культурой и не сумевшего выработать в себе противоядие от нее. Горький не был близко знаком с Есениным, как, скажем, Николай Клюев. Он не принадлежал к деревенской культуре и даже был враждебен ей. Тем поразительней, что взгляды на смерть Есенина Горького и Клюева («Плач по Сергею Есенину») во многом совпадали. Это говорит о том, что Горький-мемуарист обладал драгоценным талантом - он мог отстраняться от себя самого и описывать ситуацию изнутри, вскрывая ее внутренний смысл, а не навязывая свой. Даже в классических образцах мемуаристики это встречается, к сожалению, редко.

Отдельно надо рассказать о «Заметках из дневника», которые печатаются целиком впервые после Полного собрания художественных сочинений Горького и могут показаться читателям неожиданными.

Горький не оставил после себя полноценных, а тем более многотомных дневников, как, например, А. А. Блок, Л. Н. Толстой, М. М. Пришвин, К. И. Чуковский и другие, смотревшие на дневники как на важную составляющую своего творчества. И хотя часть горьковского наследия все еще хранится в архивах, в том числе в зарубежных, хотя все еще неясной остается «история с чемоданом», в котором он оставил за границей на попечение М. И. Будберг какие-то бумаги перед возвращением в СССР в конце двадцатых годов (таким образом, нас могут ожидать новые находки и открытия), - сегодня можно точно сказать, что Горький не является классиком дневникового жанра. Объяснения этому просты. Горький был человеком прямого, активного действия. Он стремился не просто наблюдать за течением событий, но сам направлять их, быть не просто летописцем своей эпохи, но главным ее участником.

Любопытно в этом плане сравнить цикл статей Горького «Несвоевременные мысли» и дневник Ивана Бунина, известный под названием «Окаянные дни». Обе книги писались в одно и то же время и посвящены событиям революции и Гражданской войны. Оба автора, хотя и с разной степенью категоричности, отрицательно оценивали большевистский переворот. И тем не менее, произведения получились разные. Здесь выбор жанра определялся не художественными соображениями, но общественными темпераментами авторов и той позицией, которую они заняли по отношению к событиям в стране. Бунин ощущал себя изгоем, частью гонимой и оплеванной России. Дневниковый жанр был той нишей, в которой он, без боязни быть окончательно уничтоженным, мог описывать и анализировать события (впрочем, боязнь была и тут, текст дневников он прятал в саду перед домом, опасаясь обысков). Горький, напротив, всеми силами добивался публичности и писал свои статьи, рассчитывая, в частности, именно на то, что их будут читать большевики. Соответственно определился и характер произведений: страстный, бескомпромиссный тон Бунина и не менее страстный, но все-таки политически выверенный пафос Горького. Один не надеялся ни на что и оставил глубоко лично пережитую хронику революции, другой надеялся изменить ход событий и оставил заведомо обреченный педагогический опыт вразумления власти, которая не желала слушать учителя.

До сих пор неясно, были ли «Заметки из дневника» в изначальном виде дневником в строгом смысле или же перед нами своеобразный художественный прием. Известно только, что Горький сперва рассматривал эти заметки как подготовку к написанию крупного литературного произведения, которым, в конце концов, стала «Жизнь Клима Самгина». Но в результате «заметки» вылились в самостоятельное произведение, почти не пересекающееся с «Самгиным». Это можно сравнить с работой художника А. Иванова над картиной «Явление Христа народу». Сегодня многочисленные эскизы к этой гигантской картине составляют в Третьяковке отдельную экспозицию, которая некоторыми любителями ценится куда выше самого подавляюще-грандиозного полотна.

К замыслу, возникшему случайно, Горький отнесся весьма серьезно. Первоначальное название «Заметок из дневника» - «Книга о русских людях, какими они были». Книга делалась в эмиграции в начале двадцатых годов, когда Горький покинул Россию (фактически был выдворен Лениным), отчаявшись повлиять на ход событий в стране. Таким образом, перед нами не просто «заметки», но опыт описания некоей уходящей цивилизации, которую Горький определял ёмким словом «Русь» (отсюда название горьковского цикла рассказов «По Руси»). «Русь» в его представлении не совпадала с понятием России как петровской империи. Как бы ни сердился Горький на политику Ленина в ее конкретных проявлениях (аресты интеллигенции, разжигание Гражданской войны и т. п.), в целом он считал его продолжателем Петра Великого, о чем прямо сказано в первой редакции очерка о Ленине, которая публикуется в нашей книге. В новой редакции параллель с императором была стерта - возможно, потому, что на роль императора России в тридцатые годы претендовал совсем другой человек - Иосиф Сталин, и Горький, конечно, не мог с ним не считаться.

Отношение Горького к «Руси», как и к «России», было двояким. Если «Россию» он ценил разумом, душою не принимая бесчеловечного метода «вздыбливания» мужицкой страны с целью насильно загнать ее в Европу (в этом смысле Ленин, по мнению Горького, не многим отличался от Петра I), то «Русь» он любил именно душою, разумом ее отвергая. Здесь не место обсуждать позицию Горького в классическом споре западников и славянофилов. Он был западником по убеждению и славянофилом по художественному инстинкту. Не зная этого, не понять центральную идею «Заметок из дневника».

«Совершенно чуждый национализма, патриотизма и прочих болезней духовного зрения, все-таки я вижу русский народ исключительно, фантастически талантливым, своеобразным. Даже дураки в России глупы оригинально, на свой лад, а лентяи - положительно гениальны. Я уверен, что по затейливости, по неожиданности изворотов, так сказать - по фигурности мысли и чувства, русский народ - самый благодатный материал для художника», - писал он в послесловии к «Заметкам». Другими словами, явление «Руси» он рассматривал как своего рода историческую болезнь, как патологическую ненормальность, как исключение из общего европейского правила. Но именно поэтому она и волновала его художественный инстинкт. В этом чувствовался своеобразный эстетизм Горького, а также парадоксальная близость к взглядам самого радикального русского почвенника Константина Леонтьева, которого, кстати, он внимательно читал. Но, в отличие от Леонтьева, культурным идеалом Горького стал европейский Запад.

Спор души и разума отразился не только в воспоминаниях, но и в публицистике Горького. Статьи 1905–1916 годов, посвященные первой российской революции, культурологическое эссе «Разрушение личности» (1908), цикл «Несвоевременные мысли» (1917–1918) и даже одно из самых несправедливых горьковских произведений - книга «О русском крестьянстве» (1922), в которой подавляющей части населения России фактически было отказано в праве на самостоятельное бытие, - занимают в истории русской мысли, по крайней мере, совершенно оригинальное, неповторимое место. Часто горьковские суждения (скажем, его резкая критика «вредной» идеологии Достоевского или тотальное неприятие русского крестьянства, жизнь которого он считал бессмысленной и враждебной культуре) вызывают оторопь, но - их не позабудешь, не вычеркнешь из интеллектуальной истории России, ибо они носились в воздухе своего времени и отчасти носятся до сих пор. Горький был наиболее ярким и заметным их проводником, вносившим в них личный темперамент и недюжинный талант.

В цикле статей «Несвоевременные мысли» он яростно выступал против жестокости большевистской власти, вступал в бой за каждого арестованного, проклинал революционных убийц и насильников. На первый взгляд, может показаться, что Горький был противником насилия вообще. И непонятно: каким образом человек, стоявший на позициях гуманности в 1917–1918 годах, мог спустя десять лет оправдывать политику Сталина, еще более жестокую и бесчеловечную? Неужели и в самом деле было «два Горьких», как считают иные?

Но вот, внимательно читая «Несвоевременные мысли», находим любопытный эпизод. Выступая против отправки на русско-германский фронт десятков миллионов людей, Горький неожиданно впадает в мечтательный идеализм. «Представьте себе на минуту, что в мире живут разумные (курсив мой. - П.Б.) люди, искренно озабоченные благоустройством жизни, уверенные в своих творческих силах, представьте, например, что нам, русским, нужно, в интересах развития нашей промышленности, прорыть Риго-Херсонский канал, чтобы соединить Балтийское море с Черным - дело, о котором мечтал еще Петр Великий. И вот, вместо того, чтобы посылать на убой миллионы людей, мы посылаем часть их на эту работу, нужную стране, всему ее народу…»

Это сказано вовсе не в конце двадцатых и не в тридцатые годы, когда Горький вместе с сотрудниками ГПУ посещал Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) и коммунистические стройки вроде Беломорско-Балтийского канала им. Сталина, где работали миллионы зэков. Это сказано тогда, когда Горький считался рыцарем гуманизма, защитником прав личности.

Приход Горького к Сталину был почти неизбежен. Отчаявшись обуздать Ленина и не простив ему бессмысленных жертв революции и Гражданской войны, он, тем не менее, через десять лет сам убеждает себя в том, что «железная воля» Сталина выправит положение в стране и поставит ее на рельсы социалистического строительства. В большевистской политике он видел хаос, варварство. Сталин олицетворял собой порядок и дисциплину. Миллионы людей, насильно отправленных на строительство каналов, не смущали его разум, в отличие от миллионных жертв военной бойни.

И все-таки душа Горького протестовала. До сих пор точно неизвестно, сколько людей было спасено благодаря ему в тридцатые годы. Среди них артисты, писатели, художники, научные работники. Зато точно известно, что зловещий тридцать седьмой год последовал немедленно после кончины Горького в 1936 году, когда опустилась последняя рука, способная как-то остановить Сталина. Также известно, что недвусмысленно заказанный очерк-портрет Сталина Горький не написал, страшно оскорбив этим тирана. Вот не смог. Душа не позволила.

Павел Басинский

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение
Заключение
Список литературы
Введение

Актуальность темы исследования. Внимание к публицистическому творчеству М. Горького и его современников свидетельствует о том, что до сих пор не найдены ответы на вопросы, которыми они задавались. Однако объективно отнестись к прошлому более всего мешают стереотипы и стремление подвести логику жизни писателя под общий знаменатель, не считаясь с законами, действующими в мире. Выходящие в свет публикации увеличивают объем информации о М. Горьком, но нет устоявшихся критериев оценки его вклада в развитие отечественной мысли.

Необходимость переосмысления творческого наследия М. Горького, со всей очевидностью ставшая перед исследователями в 1990-е годы, особенно актуальна в связи с поиском нового подхода к изучению произведений писателя советского периода. В частности, нуждается в основательном исследовании такая, казалось бы, разработанная проблема, как горьковская концепция гуманизма, и особенно ее содержание после Октября 1917 года.

О том, что новаторство писателя связано с новым взглядом на человека, писали еще современники Горького. Основные направления, по которым развивалось исследование мировоззренческих истоков и основ образа нового Человека, положительного героя эпохи, особенностей его художественного воплощения были выработаны в многочисленных трудах советских литературоведов. Однако во многих работах советского времени преобладало стереотипное представление о писателе, которое представляло его как социолога, чьё творчество нередко рассматривалось как «художественное воплощение отдельных положений ленинских статей».

Однако до сих пор еще внимание литературоведов, рассуждающих о горьковском гуманизме, сосредоточено главным образом на раннем периоде творчества писателя. По сей день в значительно меньшей мере освещаются вопросы: как идеи, высказанные Горьким в 1900-е, 1910-е годы, проявляют себя в последующие годы, какого рода гуманизм утверждается Горьким в советское время. О том, что новаторство писателя связано с новым взглядом на человека, писали еще современники Горького. Основные направления, по которым развивалось исследование мировоззренческих истоков и основ образа нового Человека, положительного героя эпохи, особенностей его художественного воплощения были выработаны в многочисленных трудах советских литературоведов 1930 - 80-х гг. Однако во многих работах советского времени преобладало стереотипное представление о писателе, которое представляло его как социолога, чьё творчество нередко рассматривалось как «художественное воплощение отдельных положений ленинских статей». Религиозно-философский аспект проблемы в исследованиях советских литературоведов либо выпадал, либо рассматривался крайне односторонне. Реальная возможность «разомкнуть» пределы исследования целого ряда вопросов появилась в отечественном литературоведении только в конце 80х - начале 90х годов ХХ века. Анализу философских истоков горьковского гуманизма посвящены статьи М. Агурского и С. Семеновой; в работах В. А. Злобина, Л. А. Колобаевой, П. В. Басинского, Р. Т. Певцовой возродилась начатая ещё на рубеже веков дискуссия о «ницшеанстве» Горького; появились исследования, посвященные проблематике ранее неизвестного широкому кругу читателей и исследователей сборника послеоктябрьской публицистики Горького «Несвоевременные мысли».

Для того чтобы понять значение личности М. Горького, объективно оценить его вклад в общественную мысль и литературу, необходимо соотнести политический, философский и религиозный анализ его взглядов и идей. Это необходимо, прежде всего, для того, чтобы понять характер причинно-следственных связей, существующих между двумя реальностями: эстетической и социальной.

Объектом исследования являются публицистические произведения М. Горького. Предмет исследования - отражение М. Горьким в его публицистике действительности, современной автору.

Цель исследования - анализ основной проблематики и противоречий публицистических произведений М. Горького.

Соответственно цели сформулированы исследовательские задачи:

1. Анализ судьбы народа в публицистике Горького.

2. Представление М. Горького о роли пролетариата в революции и культуре.

3. Отражение взаимосвязи революции и культуры в публицистике М. Горького.

4. Характеристика понимания М. Горьким культурного развития России.

Говоря о периодизации творчества М. Горького, в качестве рубежа можно выделить события 1917 года, а противоречия обозначаются следующие:

· у М. Горького нет четкой и обоснованной концепции культурного развития России.

· противоречие между индивидуальным и коллективным.

· в самом известном публицистическом произведении «Несвоевременные мысли» отсутствует логическая связь между действительностью и произведением, между началом и концом произведения.

Глава I. Основная проблематика публицистики М. Горького

1.1 Анализ судьбы народа в публицистике М. Горького

1.2 Представление о роли пролетариата в революции и культуре

Тема «социалистической стройки», взятая Горьким как тема созидания нового мира, новой культуры, нового человечества, получила в выступлениях писателя настолько широкое значение, что исследователи называют его публицистику последних лет книгой о Новей России. Здесь дифирамб соседствует с памфлетом, вслед за коротеньким ответом, открытым письмом конкретному корреспонденту следует обобщенная развернутая характеристика жизни всей страны, всего мира, сменяющаяся серией публицистических этюдов и эскизов, посвященных отдельным событиям, так или иначе связанным со строительством социализма. Разумеется, каждая статья, взятая в отдельности, - совершенно законченное, вполне самостоятельное произведение. Многие из них показывают в миниатюре пути строительства Новой России, образ народа, строящего социализм.

В советское время на смену ницшеанскому типу у Горького приходит «маленький, но великий человек», «строитель современной жизни». Правда новых людей - это «руководящая», «организующая» идея, поэтому самой существенной их чертой является, по мысли писателя, коллективизм, они неразрывно связаны с массой: «Героем наших дней является человек из «массы» - пишет Горький. При этом новый человек - отнюдь не всякий представитель большинства, это именно авангард (часто безымянный) народной массы. Это «новая и действительно плодотворная «соль земли», которая «быстро растет и кристаллизуется, выделяясь из рабоче-крестьянской массы».

Вот типичная для горьковской публицистики «обобщенная характеристика»: «... По всему пространству Союза Советов, от берегов Ледовитого океана до Арарата, от Балтийского моря до Охотского и до Тихого океана, от границ Монголии до Латвии, - на всех точках этого огромного пространства неустанно идет работа оплодотворения земли энергией рабочих и крестьян, работа обогащения нашей страны новыми фабриками, заводами, силовыми станциями, открытием новых и все более обильных месторождений металла, удобрительных туков, развитием новейших сельскохозяйственных культур, бурным ростом рабочего изобретательства, ростом жилищного и культурного строительства».

Картина Новой России воспроизводится Горьким динамически, в широкой исторической и революционной перспективе.

Сопоставлениям советской действительности с прошлым Горький придавал первостепенное значение. В одном из писем А. В. Косареву он особо подчеркивал свою «уверенность в необходимости для нас проводить - всюду, где это возможно - резкую грань между прошлым и настоящим». По мысли писателя, это диктуется задачей более глубокого отражения действительности и имеет огромное педагогическое значение.

Сравнение с прошлым - одно из проявлений принципа историзма в горьковской публицистике, одна сторона его. Другой стороной является соотнесенность всего показываемого с будущим, что придает многим конкретным горьковским описаниям значение реалистических символов.

При создании собирательного образа трудящегося-созидателя Горький-публицист ограничивается фиксацией наиболее характерных социально-психологических черт, не индивидуализируя, однако, их. Тем не менее этот образ обладает всей силой эмоционального воздействия на читателя, поскольку при его создании писатель широко пользуется средствами романтической поэтики (подчеркнутое выделение важнейших черт характера, приподнятый, патетический тон авторской речи и т. п.). Из основных качеств Горький особенно выделяет коллективизм и безграничный рост интеллектуального и волевого начал.

Выдающейся особенностью горьковской публицистики последних лет является то, что, создавая синтетический образ Новой России, писатель предоставляет возможность ей самой полным голосом рассказывать о себе устами своих строителей. Делается это посредством смелого использования (цитирования, пересказа) в статьях всего ценного из писем советских людей, в изобилии стекавшихся к Горькому со всех концов страны.

Все произведения Горького, связанные с письмами трудящихся, можно условно разделить на несколько групп. Первую из них составляют статьи, в которых выдержки из ряда писем трудящихся отобраны и поданы так, что в совокупности получается цельная и вполне конкретная картина социального преобразования страны («Письмо селькорам», «О действительности»).

Вторую группу произведений Горького, связанных с письмами трудящихся, составляют статьи, в которых писатель полностью приводит одно письмо корреспондента и прилагает к нему свой ответ. Поступает он так в случаях, когда мысли, чувства, настроения, отражающиеся в полученном письме, считает особенно характерными для миллионов советских людей. Для него это - сама «большая жизнь» в ее естественной красоте. Ответы же писателя носят характер конкретизирующих пояснений, дополнений и выводов. Таковы «Письмо в редакцию» (1928), «Переписка с читателем», «Письмо золоторазведчиков». Каждая из этих статей распадается на две взаимосвязанные части, написанные разными, но одинаково мыслящими авторами (первая - корреспондентами, вторая - Горьким). Народ и писатель совместно обобщают созданные народным трудом факты.

Третью группу произведений Горького, связанных с письмами трудящихся, составляют статьи, в которых он популяризует отдельные мысли своих корреспондентов. Та или иная плодотворная мысль, как эстафета, передается народом писателю, а от него - обогащенная - вновь возвращается к народу. На этом принципе построены ответы Горького просвещенцам из Орехово-Зуева, «школе взрослых в Смоленске».

Четвертую группу произведений Горького, связанных с письмами трудящихся, составляют ответы корреспондентам, которых он считает искренне преданными делу социализма, но с мнениями которых по отдельным вопросам он не согласен. В споре с ними писатель не только «выставляет все контра, какие только могут существовать», но и заботливо выделяет в их письмах все верное, ценное, побуждая корреспондентов исходить из этих крупинок истины в дальнейших поисках правильного ответа на волнующие их вопросы. Примером могут служить многие ответы писателя рабселькорам.

Советской действительности в публицистике Горького постоянно противопоставляется не только прошлое, но и то, что характеризует жизнь капиталистических стран. Горьковские статьи последних лет можно в этом плане назвать подробной «историей болезни» капитализма. Сотни записей фиксируют самые различные проявления болезни и подводят читателей к заключению о ее неизлечимости. Заключение тем убедительнее, что рассказывает о болезни сам больной, Горький же только вписывает его рассказы в «историю болезни» и на их основе «ставит диагноз».

В результате подобных противопоставлений до самого корня обнажаются бессмысленность и бесчеловечность «старого мира». П. Вайян- Кутюрье свидетельствовал, что у зарубежного читателя сопоставление двух миров вызывало огромную жажду перемен. Оно являлось также безотказно действующим оружием борьбы против иллюзий и фетишей, мешавших зарубежной интеллигенции найти правильный выход из тупика, в который завел человечество капитализм.

Во всех выступлениях Горького против «старого мира» доминирует чувство революционной ненависти к капитализму, к его защитникам и лакеям. Поэтому - в большинстве - они представляют собой либо памфлеты, либо резкие полемические статьи.

Любимым полемическим приемом Горького является также установление «первоисточника» мыслей и утверждений противника. Писатель умеет показать, что защитники «старого мира» духовно обанкротились и живут старыми, «заемными» идеями.

Иногда построения противников опрокидываются с помощью так называемого «приема ложной капитуляции»: «В каждом городе тысяч 50, 100, а то и больше безработных,- конечно, это ужасно, и особенно ужасно для тех городов, в которых все население исчисляется в 100, в 50 тыс. А каково живется городам, население коих 30, 40 тысяч. Это уже невозможно представить».

С неменьшим успехом Горький пользуется приемом приведения мысли противника к абсурду. Особенно удачно делает он это в памфлете «Механическим гражданам СССР» и в статье «С кем вы, мастера культуры?», когда «дописывает» цитаты из произведений своих противников или доводит их утверждения до логического конца.

Из средств эмоционального воздействия на противника Горький-полемист чаще всего пользуется различными формами иронии. Иногда иронией насыщаются уже заголовки статей («Механическим гражданам СССР», «О старичках», «С кем вы, «мастера культуры»?»). Горький- большой мастер развернутых пародийных сравнений и уподоблений; он очень любит прибегать к сатирическим восхвалениям, ироническим преувеличениям и преуменьшениям с целью дискредитации противника («Гуманистам», «О старичках», «О «зрителе»«), любит высмеивать те или иные утверждения оппонентов посредством иронических вопросов и восклицаний: ««Бывшие поклонники из Нижнего и Сормова» пишут мне, что мною «владеют большевики, люди с темным прошлым, с тюрьмою назади», пишут и - прощаются: «Прощай, наш Горький!» Ведь вот как опоздали проститься! Давно бы пора, граждане! Кстати: вашим я никогда не был».

И поистине смертельно разящим оружием в руках Горького являются иронический эпитет (нередко противостоящий тому, что он определяет) и меткое ироническое прозвище: «визитер», «соглядатай», «механический гражданин». О таких эпитетах и прозвищах можно сказать, что они стоят целой характеристики.

Нередко применяются в рассматриваемых произведениях иронические живые сценки, диалоги, анекдоты, призванные обнажить абсурдность мысли противника или разоблачить самого носителя этой мысли. В приветствии «Заре Востока» межеумочная позиция так называемого «третьего бойца» разоблачается с помощью иронического диалога.

Использует Горький в полемике с противниками художественные образы и крылатые выражения, принадлежащие классикам русской литературы. В борьбе против «старого мира» ему верно служат созданные Щедриным и ставшие нарицательными образы Разуваева и Колупаева, обобщающая формула «власть земли» Г. Успенского. В статье «Ураган, старый мир разрушающий» Аристид Бриан метко сравнивается с чеховским чиновником Червяковым. В статьях «Клевета и лицемерие», «Террор капиталистов против негритянских рабочих в Америке», «О «солдатских идеях», «Поколение героев» для характеристики слуг современного капитализма использованы в специфически щедринском смысле выражения: «мошенники пера и разбойники печати» и «применительно к подлости».

Подобно тому, как это было в горьковских статьях 1905-1907 гг., в публицистике последнего периода наблюдается совершенно своеобразное соединение иронии с патетикой.

У Горького нет выступлений «безличных», почти все статьи, обращенные к определенной аудитории, написаны от первого лица, активно заявляющего о своем существовании. Поэтому они изобилуют прямыми обращениями к аудитории (даже статья «О том, как я учился писать» начинается с обращения: «Товарищи!»), императивными предложениями в форме второго лица множественного числа («Послушайте...», «Вы подумайте...», «Обратите внимание...») и т. д. Горький любит вопросно-ответное построение речи -то, что Н. Г. Чернышевский называл диалогом в монологе. Статьи его насыщены самыми разнообразными вопросительными и восклицательными предложениями, заключающими в себе утверждение или отрицание, радость или гнев, пафос или иронию.

В статьях, направленных против «старого мира», Горький часто прибегает к цепи вопросов-отрицаний, объединенных общностью интонации и следующих друг за другом, как последовательные удары молота: «Сообразите: несколько десятков тысяч хищников и авантюристов желают вечно и спокойно жить за счет силы миллиарда трудящихся. Это - нормально? Это - было, это - есть, но хватит ли у вас храбрости утверждать, что это и должно быть так, как оно есть?»

Столь же часты в горьковской публицистике вопросы-выделения и вопросы-обобщения, вносящие смысловую ясность в речь автора и побуждающие читателя сосредоточить внимание на том, что писатель считает самым главным. С вопроса начинаются статьи «О новом и старом», «О займе индустриализации», «Пионерам», «Об умниках», «Ярославцам», «Третьему краевому съезду Советов» и другие. Постановкой «наивных вопросов» перед зарубежной буржуазной интеллигенцией заканчиваются статьи «Гуманистам», «Ответ интеллигенту», «С кем вы, «мастера культуры» ?». В статье «Об анекдотах и - еще кое о чем» с помощью серии иронических вопросов разоблачается «профессиональный примиритель» классовых противоречий.

Очень часто, с большим мастерством Горький прибегает к «приему предусмотренного ответа» и почти недосягаем в искусстве заострения конца фразы, придания ему огромной интонационной силы (см. статьи «Десять лет», «Логика истории» и др.).

Из ораторских фигур в публицистике Горького постоянно используется анафора, эпифора, градация, повторение. Ораторская градация особенно любима писателем: «Советская власть развила работу, успешность которой очевидна, неоспорима, изумительна». Неоднократно встречается в статьях и так называемое «эмоциональное восхождение». «Я вижу..., как хорошо, творчески вливается в жизнь новая энергия - энергия рабочего класса, и я верую в его победу.

Правда, в отличие от горьковских статей дореволюционного периода, эти черты его публицистики последнего периода не бросаются сразу в глаза. В ней сравнительно мало места занимают зарисовки с натуры, редко- встречаются широко развернутые метафоры, которые поражали бы своей необычностью. Стиль ее - строже, чем стиль ранних статей. Он не столь буйно красочен. В самом деле, в статьях последнего периода Горький прибегает к пословицам, поговоркам, «крылатым выражениям» не реже, а чаще, чем в публицистике самарского периода, но читатель этого не замечает потому, что- воспринимает их как органическую часть горьковского стиля. Писатель включает их в такой контекст, что они не только звучат в полном согласии с главной мыслью произведения, но и помогают заострить, сделать предельно ясной, доходчивой, легко запоминающейся именно эту мысль. Так что, когда, скажем, в памфлете «Об умниках» автор дает сатирическую характеристику русской либеральной интеллигенции, не каждый сразу догадывается, что эта характеристика основывается на развертывании в целую картину известного выражения: «Сидеть на разных стульях». С таким же блеском развернута в статье «С кем вы, «мастера культуры»?» поговорка «делить шкуру неубитого медведя».

Горьковская публицистика последнего периода изобилует сравнениями, метафорами, но так как они никогда не служат для «украшения», а всегда органически входят в развитие авторской мысли, позволяя выражать ее с максимальным лаконизмом и придавая ей выразительность и эмоциональность, то и воспринимаются как нечто вполне естественное и необходимое. Особо следует указать на образы, развернутые сравнения, метафоры, реалистические символы, проходящие через всю горьковскую публицистику и составляющие в ней своего рода лейтмотивы (мещанин, «механический гражданин», «молодой человек XIX века»-с одной стороны, «маленький великий человек», «поколение героев», «Человек с большой буквы»-с другой; «старый мир» - «новый мир»; «Желтый Дьявол», «Барыш», «железная клетка государства», «пропитанное кровью старое здание», «душное болото современности»- в приложении к эксплуататорскому обществу; «новые формы жизни», «государство равных», «новая история»- в приложении к социализму). По мере развития действительности сущность этих образов меняется. Например, патетический образ Человека с большой буквы превращается в образ-тип нового, советского человека.

Все эти и многие другие образы, развернутые метафоры, устойчивые обороты и обобщающие формулы приходят в публицистике Горького в определенное взаимодействие и часто посредством их раскрываются главные конфликты эпохи. Революционная борьба пролетариата за собственное раскрепощение и освобождение всего человечества из пут капитала предстает перед читателем в форме борьбы рабочего, «маленького человека» против мещанина, в форме настойчивых попыток трудящихся вырваться «из душного болота современности», а их победа - как торжество «свободы, красоты и справедливости», как процесс превращения «маленького человека» в Человека с большой буквы.

И еще один образ проходит через всю горьковскую публицистику - образ автора, олицетворяющего тип нового человека, большевика, непоколебимо верящего в близкое торжество коммунистических идеалов, живущего всеми интересами «дня, года, эпохи», легко проникающегося и глубоким энтузиазмом и сильным негодованием, сочетающего в себе непримиримость и благожелательность, резкость и доброту, безошибочно разбирающегося в текущих событиях, поднимающегося до пророческого видение будущего, не стесняющегося поучать других и учиться у них самому. Воспринимая весь мир как «единое хозяйство» и как материал, преобразуемый человеческой волей и разумом, Горький отчетливо видел его социальные основы, видел, что в наши дни вся жизнь насквозь проникнута политикой. Горький держит в поле своего зрения весь мир. Принцип его подхода ко всему происходящему на земле может быть выражен словами: от человека, через человека, для человека. Каждое явление оценивается в зависимости от того, насколько оно способствует раскрытию заложенных в человеке положительных возможностей. Возможности же эти он считает неисчерпаемыми.

Новый человек, «работник своего государства», «единица» свободного коллектива рассеян по всей стране и «скромно делает как будто незначительное, но имеющее огромное историческое значение дело». Его основное дело - переделка несовершенной личности реального человека, изменение «психологического типа людей посредством активизации их воли и разума». Новый социалистический человек-коллективист зачастую одинок, как ранний романтический герой с «солнцем в крови». Он работает «среди людей, часто не понимающих его». Власть, осуществляемая новыми людьми, должна «практически преодолеть воспитанный веками пагубный инстинкт собственности» не в сотнях тысяч, а «в десятках миллионов людей», «поставить на ноги эту массу неграмотных и полуграмотных, зараженных анархическим недоверием ко всякой власти и в тоже время издавна привыкших, чтобы вопросы жизни ее решала власть».

Глава II. Противоречия публицистики М. Горького

2.1 Проблема взаимосвязи революции и культуры

В наибольшей степени выражением неоднозначности взглядов М. Горького на революцию выступает серия статей «Несвоевременные мысли» (ноябрь 1917 - первая половина 1918 гг.). Горький если и поддерживает большевиков, всё же подвергает всё более резкой критике их диктаторские и насильственные методы.

По форме «Несовременные мысли» - дневник революции, идет передача ежедневных впечатлений от времени 1917-18 гг., были напечатаны в эти же годы. Повествование ведется от первого лица - лица писателя, вид - датированные записи. Расположение статей и хронологическая последовательность их публикаций в газете не совпадают. Также видна связь каждой статьи с фактом из жизни тех лет. Событиям личной жизни автор отвел небольшое место. Сам Горький предназначал свои заметки для публикаций в газете, адресуя их для широкого читателя. Его статьи заключали в себе критические размышления о революции, культуре, русском народе. Там нет «нейтральных» материалов, пейзажей воспоминаний. В заголовке дневника ярко выражена многозначность, которая наблюдается в каждой статье и в совокупности их. Автор будто признает несвоевременность своих мыслей, однако продолжает их излагать, поэтому он оказывается в границах исторически конкретного времени, одновременно разрушая эти границы. Заметки критиковали за то, чем революция была сильно омрачена - это непоследовательность, плохая организованность, анархичность. Горький считает своевременным вмешательство в процесс рождения революционной России, который протекал тяжело. Он обращает свой взор в сторону русского человека у власти, обвиняя правительство народных комиссаров неудовлетворительном знании русской психологии. Горький не разделяет позицию революционных вождей, которые считали, что можно убить миллион человек ради мнимого благополучия. Главная цель революции, по мнению автора произведения, нравственная - вчерашний угнетённый должен стать личностью.

Признаки публицистической статьи здесь:

1. острая полемичность,

3.свой взгляд выражает за счет пафоса, эмоциональности,

4.национальное отношение.

Горький готов ради прекрасных результатов революции пережить жестокие дни 1917 года: «Мы, русские, народ еще не работавший свободно, не успевший развить все свои силы, все способности, и когда я думаю, что революция нам даст возможность свободной работы, всестороннего творчества, - моё сердце наполняется великой надеждой и радостью даже в эти проклятые дни, залитые кровью и вином».

Он приветствует революцию потому, что «лучше сгореть в огне революции, чем медленно гнить на помойке монархии». В эти дни, по убеждению Горького, рождается новый Человек, который наконец сбросит с себя, веками накопленную грязь нашего быта, убьет нашу славянскую лень, войдет в общечеловеческую работу устроения планеты нашей смелым, талантливым Работником. Публицист призывает каждого внести в революцию «все лучшее, что есть в наших сердцах», или хотя бы убавить жестокость и злобу, опьяняющие и порочащие рабочего - революционера.

Эти романтические мотивы перебиваются в цикле хлесткими правдивыми фрагментами: «Наша революция дала полный простор всем дурным и зверским инстинктам..., … честные, умеющие работать, чтоб не умереть с голода, торгуют на улицах газетами».

Горький указывает на вредность людей, берущих от революционных идей только внешний вид, а не дух и силу. Революционер «на время» - это холодный и расчетливый эгоист, он опошляет великие идеи, глубоко равнодушен к человеческому горю, не ценит труд: «Это фанатик, аскет, он оскопляет творческую силу революционных идей, и, конечно, он не может быть назван творцом новой истории, не он будет ее идеальным героем».

Приведенная цитата помогает понять, как Горький разоблачал индивидуализм под самыми разными обличьями, показывал пустую душу мешанина... Такой тип «не ощущая своей органической связи с прошлым мира... считает себя совершенно освобожденным, но внутренне скован тяжелым консерватизмом инстинктов, опутан густой сетью мелких обидных впечатлений, подняться над которыми у него нет сил. Навыки его мысли понуждают его искать в жизни и в человеке прежде всего явления и черты отрицательные; в глубине души он исполнен презрения к человеку...».

Так в заключительной части «Несвоевременных мыслей» появляется обогнавший время трактат о людях, занимающихся «революционной практикой», но по-настоящему не верящих в идею революции. Публицист убежден, что революционное дело требует не исполнителей, а творческих, душевно богатых людей, требует культуры чувств.

Социалистический лидер мыслится как часть трудовой массы и одновременно как идущий впереди ее духовный наставник, который решает сверхчеловеческую, по Горькому грандиозную, задачу - «воспитать массу трудящихся «по образу и подобию своему».

Для Горького существует единственная сила, способная преодолеть не только внутреннее разделение человека, но и разъединение людей и их вражду? это сила искусства. Поэтому в творчестве уравниваются все враждующие стороны: «... посылая на убой свои таланты, страна истощает сердце свое, народ отрывает от плоти своей лучшие куски. И? для чего? Быть может, только для того, чтобы русский талантливый человек убил талантливого художника-немца» 6 . Так же как творчество уравнивает всех, так же и война уравнивает всех. Во второй публикации Горький пишет о войне: «Поставим себе задачу - сказать правду о немецких зверствах... Я имею право надеяться, что эти факты - вне сомнений и так же неоспоримы, как факты русских зверств в Сморгони, в городах Галиции и т.д.» 7 . Таким образом, существует правда войны и правда мира. Причем правда войны раскладывается Горьким на правду текущего дня (в условиях войны такой правдой являются зверства обеих воюющих сторон) и «чистую» правду («зверство есть нечто вообще свойственное людям»). Логично предположить, что в рамках схемы двух правд осуществляется и правда мира. Тем не менее, если «чистая» правда мира может в системе размышлений автора прочитываться как потребность человека в творчестве, то правда текущего дня не реконструируется, поскольку фактов начавшегося культурного строительства нет. Поэтому «чистая» правда мира может быть осуществлена только после подвига духовного перерождения, который требует волевого усилия. Так Горьким выстраивается схема преображения мира: от военной правды текущего момента? к осознанию «чистой» правды, которая «часто печальна и обидна для нас» ? к преодолению «темных инстинктов» ? к необходимости культурного строительства.

Однако тема народа и творимого ею вождя все же наполнена более риторическим, чем конкретным содержанием, это отмечено в поздних публицистических произведениях М. Горького. Исключением является очерк «В. И. Ленин». Но в первой его редакции можно прочесть: «Невозможен вождь, который - в той или иной степени не был бы тираном», «... Ленин понимал драму бытия несколько упрощенно и считал ее легко устранимой». Говоря о Ленине, Горький, утверждавший, что «правительство - это наши учителя и наши товарищи, в полном смысле слова товарищи», внушавший советским гражданам: «вы творите новых людей, вы сами те люди, создающие ту атмосферу, которая возбуждает и волю к жизни, и радость жизни, желание работать», - остается верен себе: «Между Владимиром Лениным и даже крупнейшими людьми его партии невозможно поставить знак равенства». Ценность незаурядной личности для Горького безусловна. В «Несвоевременных мыслях» он возмущается тем, что «Батальонный комитет Измайловского полка отправляет в окопы 43 человека артистов, среди которых есть чрезвычайно талантливые, культурно-ценные люди». Для меня, пишет Горький, «писатель Лев Толстой или музыкант Сергей Рахманинов, а равно и каждый талантливый человек, не равен Батальонному комитету измайловцев».

По мысли Горького, героическая индивидуальность революционера должна противостоять личности индивидуалиста-собственника, но в морально-этическом плане они оказываются ближе друг другу, чем каждый из них своим менее масштабным идейным единомышленникам.

Революционеры, как и «хищники» капитализма, у Горького не спешат подчиняться общему закону. Революционер нарушает не только юридический, но и нравственный закон, хотя идет на это не для личной наживы, а ради правды «руководящей» идеи.

Все последовательные, бескомпромиссные творцы жизни оказываются похожи друг на друга своей беспощадностью, вне зависимости от того, отстаивают ли они логику буржуазной господствующей мысли, по Ницше, или социалистической «руководящей идеи», по Горькому.

2.2 Поиск компромисса в возможности культурного развития России

Для всех статей Горького, опубликованных в газете, контекстом являются другие материалы газетного номера, и в меньшей степени статьи одного цикла, опубликованные в других номерах. Таким образом, газетный номер ориентирует читателя прежде всего на действительность. Эта связь газеты и времени расширяет границы газетного номера и делает текущий момент культурным контекстом газеты. И когда Горький пишет о «подвиге труда», он противопоставляет его «подвигу» войны. Для Горького важным является соответствие действия текущему моменту («на книжном рынке слишком мало изданий, требуемых моментом»). Но если в газетном варианте это свидетельствует о связи с исторической реальностью, то в книге понятие о моменте трансформируется в символ: момент как единица времени растягивается на неопределенное время и вообще само понятие длительности времени исчезает. «Несвоевременные мысли» были не только откликом на социальные перемены в обществе, но и своеобразной трибуной для полемики с другими печатными изданиями. В «Несвоевременных мыслях» четко прослеживается определенная структура статей, в основе которой, на первый взгляд, лежит диалог, происходящий вне газетного пространства, и реплики которого как бы прорываются в текст (обычно в начале статьи), обладая кажущейся самостоятельностью. А одна из статей, начинающаяся цитатой из заявления моряков, далее выстраивается Горьким как обращение («Я обращаюсь непосредственно к морякам, авторам зловещего объявления»). Но все эти письма и уличные эпизоды прошли некую сортировку в авторском сознании и появились в «Несвоевременных мыслях» благодаря авторской воле, и служат либо подтверждением мысли, либо опровержением к последующему тексту. В то же время в газетных публикациях в силу специфического бытования газеты вообще присутствует некая непредсказуемость. Горький вопреки очевидным фактам, пытается сохранить свой «идеализм» и «идейный максимализм», который, по его мнению, полезен для русской души. Идею Горький делает тем основанием, на котором зиждется его вера в революцию. «Революция? судорога, за которою должно следовать медленное и планомерное движение к цели, поставленной актом революции».

Отсутствие у писателя однозначной позиции и стремление сохранить верность идее вопреки очевидности приводят автора к пониманию не только «мучительных противоречий» жизни, но и противоречий собственных, не менее мучительных. Вся система двойственного отношения Горького к революции (революция? «великое, честное дело» и революция? «глупость») находит разрешение в двух типах революционеров: «вечный революционер» и «революционер на время». Первый? «это? или гений, который, разрушая истины, созданные до него, творит новые, или? скромный человек, спокойно уверенный в своей силе, сгорающей тихим, иногда почти невидимым огнем, освещая пути к будущему». Второй? «весь насыщен, как губка, чувством мести... Стремясь изменить внешние формы социального бытия, революционер сего дня не в состоянии наполнить новые формы новым содержанием и вносит в них те же чувства, против которых боролся». Выдвигая основанием человеческих поступков волю, Горький должен решить главную проблему? культурного воспитания и самовоспитания, т.е. найти некое первоначало, которому присущи все положительные устремления воли. Писатель, отвергнув божественное начало мира, на роль Бога выдвигает пролетариат. Помещая статью о «вечном революционере» и «революционере на время» практически в начале книжного варианта «Несвоевременных мыслей», Горький тем самым лишает ее значения итога авторских размышлений и придает ей значение некой заданности, аксиомы, определяющей дальнейшее построение мысли, заставляя читателя двигаться в направлении, противоположном тому, в котором он шел сам, публикуя статьи в газете.

Автор, используя структуру диалога в своих произведениях, предоставляя в рамках своего произведения право говорить улице, Троцкому, анонимным обвинителям, снижает значимость своего авторского голоса. В то же время понимание Горьким своей правоты ставит его в позицию аналогичную позиции, занимаемой шутом, когда словесно формулируемая позиция не соответствует истинному положению вещей. С этой точки зрения подзаголовок «Несвоевременных мыслей», на первый взгляд определяющий только тематику и жанровую специфику произведения, выступает как признак более свободной формы выражения своих идей, то есть не устанавливает жанровые границы, а скорее их трансформирует.

Также, в отличие от интеллектуала среднего класса Богданова, который поддерживал идею создания «новой» пролетарской культуры (Пролеткульт), Горький как «человек из народа» настаивал на безусловной ценности и непреходящем значении мировой культуры в любых исторических обстоятельствах. Поэтому вождям революции следовало бы обеспечить интеллигенции - носителям культуры - сносные условия существования, оградив её от цензуры, голода и ссылок. В реальности же первыми от экономических трудностей, ухудшения условий жизни в городах пострадали именно представители интеллигенции. Горький предложил масштабный издательский проект - «Библиотеку мировой литературы», который предусматривал перевод на русский язык и публикацию без купюр основных произведений мировой классики миллионными тиражами. Это обеспечило бы занятость сотен безработных и обнищавших представителей интеллигенции в качестве переводчиков, редакторов и литературных консультантов. Горький был намерен опубликовать более восьми сотен томов классической литературы разных народов и культур. На самом деле к 1922 г. удалось выпустить лишь пятьдесят девять томов. Но и это, учитывая бюрократическую волокиту, дефицит бумаги, трудности с набором текстов и их печатью, был «поразительный результат, свидетельствующий о поддержке Горького в высших эшелонах власти», включая Ленина и Луначарского. Для этого Горький использовал свои контакты с западными интеллектуалами и писателями, такими как Бернард Шоу, Синклер Льюис, Ромен Роллан. Он также просил опубликовать в русскоязычном журнале, издаваемом в Берлине, работы российских авторов, утверждая: «Такие публикации являются абсолютно необходимыми для моих соотечественников, которые, как вы знаете, оказались в течение последних восьми лет в полной изоляции от жизни в Европе». Это стало одной из основных тем Горького - поддержка постоянного обмена культурными ценностями.

Сам Горький считал, что основным препятствием на пути России к европеизации и вхождению в мировую культуру является тотальная неграмотность и деревенский уклад жизни. Он полагал, что особое внимание должно уделяться малым народам, о жизни которых узнал в путешествиях по Волге. Многие из этих народов не имели своей письменности. На протяжении столетий они слагали эпосы, былины, в которых запечатлелись особенности их национальной культуры и сознания. И для писателя, художника очень важно понимать эти глубинные пласты культуры, поскольку они являются ключом к нынешним социальным и политическим преобразованиям. Горький поясняет свою мысль следующим примером: «В зачаточном состоянии человечество под руководством инстинкта самосохранения голыми руками ведёт борьбу с природой за существование. Первые победы вызвали в человеке осознание своей силы, ... они стимулируют его к созданию эпоса, который постепенно становится кладовой человеческих знаний. Позже миф и эпос объединяются в одно целое. Народ, создавший своих эпических персонажей, наделяет их силой собственной коллективной души и устанавливает как своих богов». К этой теме он ещё вернётся в объяснении социалистического реализма в литературе и искусстве.

Во время работы по созданию Библиотеки мировой литературы Горький пишет одно из своих лучших произведений - автобиографическую трилогию «Детство», «В людях» и «Мои университеты», а также воспоминания о Льве Толстом, с которым его связывали тёплые дружеские отношения. Он продолжает осуждать большевиков за жёсткий контроль и цензуру художественной литературы, поддержку одних произведений и тотальный запрет других. Горький открыто выступает против судов и казней политических оппонентов большевиков, включая как сторонников бывшего царского режима, так и бывших союзников - эсеров. Он вспоминал, как во время гражданской войны ему часто доводилось встречаться и обсуждать с Лениным жестокость революционной тактики и образа жизни. «Чего вы ждете?» - отвечал Ленин с удивлением и гневом: «Разве гуманизм возможен в такой неслыханно жестокой борьбе?». Но Горький был и оставался гуманистом. Его личные отношения с Лениным, которые блестяще описал Бертрам Вольф, оставляли его в исключительном положении и давали право вмешиваться в ход событий и выступать в защиту преследуемой интеллигенции. Горький резко спорил с Лениным о судьбе царской семьи. Своё отношение к Ленину и большевикам он объяснял в письме Ромену Роллану: «В начале 1918 г. я понял, что никакая другая власть в России невозможна, и что Ленин был единственным человеком, способным остановить неуправляемый процесс анархии и саморазрушения среди крестьян и солдат. Это не значит, что я полностью согласен с Лениным. Несколько лет подряд я резко критикую его за то, что его борьба против русского анархизма... приняла характер борьбы с культурой. Я объяснял ему, что, преследуя русскую интеллигенцию, он лишает русский народ национального самосознания».

Мысли о невозможности культурного строительства в «Несвоевременных мыслях» противостоит надежда на преодоление звериного начала в человеке, разбуженного русской революцией и которое «есть нечто вообще свойственное людям, свойство, не чуждое им даже в мирное время...». Творчество и разрушение? это для Горького два полюса человеческого бытия, которые связаны волей человека и чувством ответственности за все и за всех. «Надо только помнить, ? пишет Горький, ? что все отвратительное, как и все прекрасное, творится нами, надо зажечь в себе все еще незнакомое нам сознание личной ответственности за судьбу страны». Но стремление к разрушению является основой «некультурного» существования человечества в целом (Горький, говоря о «мирном времени», с горечью добавляет: «если таковое существует на земле»), и дорогу к истинному творчеству жизни должна открыть Революция. Путь к творчеству культуры лежит через свободный выбор «знания и самосознания» как основы жизни и приобретает в системе размышлений Горького значение духовного подвига, который имеет больший вес, чем подвиг военный.

Подвиг мыслится Горьким не как действие, свершаемое одним человеком, а как коллективное стремление. Поэтому подвиг является потенциальной возможностью общего дела. В заключительной статье присутствует образ Христа, «который сам, вместе с первоапостолами, … страдал, и принял мучительную смерть за человека вообще». Это единственная статья в «Несвоевременных мыслях», где Горький открыто высказывает мысль об истинных религиозных основаниях жизни, которые не вступают в противоречие с социализмом, поскольку они представляют «планетарную», общекультурную ценность. В свете этой мысли, завершающей книгу, те факты негуманного отношения к человеку, о которых пишет автор, уличные расправы и самосуды вырастают из частного факта в факт грандиозного, «планетарного» значения.

Горький в своих статьях не выстраивает четкой и обоснованной концепции культурного развития России. Его противоречивая позиция обусловлена поиском компромисса. Обращение к «Несвоевременным мыслям» в 1922-1923 гг. может свидетельствовать о неудовлетворенности Горьким этим произведением, о невысказанности и о неразрешенности обозначенных противоречий.

горький публицистика культурный литература

Заключение

Обобщим основные итоги исследования. При анализе проблемно-тематического своеобразия публицистики М. Горького, в первую очередь обращает на себя внимание разница во взглядах на прошлое, настоящее и будущее России, на видение своей роли в историческом процессе. Данный вопрос достаточно освещен в научной литературе.

В течение девятнадцатого и двадцатого столетий о мировоззрении писателя судили по содержанию его текстов: сознание российской интеллигенции в этот период было преимущественно литературоцентричным. Критики и писатели часто прибегали к примерам из художественных произведений, чтобы объяснить характер явлений действительности. Многие обстоятельства литературной жизни прошлого рубежа веков свидетельствуют о том, что реальное положение дел мало кого интересовало, большинство существовало в придуманной, своего рода виртуальной действительности.

Подобные документы

Гносеологические корни публицистического образа, личность автора в журналистском произведении и средства ее выявления. Характерные черты творчества современного журналиста (на примере творчества Гечевари) и влияние их на создание имиджа корреспондента.

курсовая работа , добавлен 24.10.2010

Обзор жанров телевизионной информации и их использования в сценарной работе. Изучение понятия телевизионной публицистической программы. Характеристика основных средств создания публицистического сценария. Анализ композиции документального произведения.

курсовая работа , добавлен 09.10.2012

История развития жанра сатирической публицистики - памфлета. Стиль и специфика памфлета, методы его создания, композиционные и стилистические особенности. Авторское "я" в памфлете. Художественно-публицистические сатирические произведения XVI-XXI веков.

курсовая работа , добавлен 24.12.2014

Публицистика как вид творческой деятельности, ее функции. Психологическое обоснование имиджирования, имиджелогия как наука. Виды имиджелогии по специфике профессиональной деятельности. Публицистика в имиджевом тексте, особенности публицистического стиля.

курсовая работа , добавлен 16.06.2011

Определение, история и жанровая дифференциация групп публицистического стиля: информационные (интервью, репортаж, заметка, хроника), аналитические (статья, корреспонденция) и художественно-публицистические. Языковые средства статьи и заголовка журнала.

реферат , добавлен 17.12.2014

Краткая история национальной идеи в дореволюционной России, после революции, в хрущевский период, времена Брежнева, Ельцина, в наше время. Тема национальной идеи в печатных средствах массовой информации. Понятие "русская идея" в современной публицистике.

реферат , добавлен 08.09.2013

Тема, замысел, идея, структура и композиция будущего произведения, элементы его содержания. Источники информации и способы ее получения. Методы познания действительности. Анализ газетного материала на ее основе методики журналистского творчества.

курсовая работа , добавлен 22.12.2010

Общественно-политические и литературные взгляды Ф.М. Достоевского. В.А. Туниманов о творчестве и взглядах писателя. Круг проблем, освещаемых в журнале "Время". Аспекты в теме народа по Нечаевой. "Дневник писателя" как уникальное явление публицистики.

курсовая работа , добавлен 13.06.2012

Редакторский анализ и оценка рукописи. Принципы актуальности будущего произведения. Оценка формы произведения. Сущность характера изложения материала. Редакторское заключение о рукописи. Языково-стилистическая правка. Работа над аппаратом издания.

курсовая работа , добавлен 29.11.2008

История переводов в России. Основные авторы переводной художественной литературы и её тематика. Переводные издания в современной России. Издательства, выпускающие переводную литературу. Анализ основных тенденций в издании данной сферы за последние 5 лет.

ХОД УРОКА

I. Организационный этап

II. Актуализация опорных знаний

♦ Какие традиции русского реализма развивает в своём творчестве м. Горький? Какие новые темы и образы открывает писатель русскому читателю?

♦ Как решается в творчестве м. Горького (на разных его этапах) проблема ?

♦ В чём своеобразие драматургии м. Горького? Какие темы и образы привлекают внимание Горького-драматурга?

III. Постановка цели и задач урока .

Мотивация учебной деятельности

Учитель. максим Горький (Алексей Максимович Пешков) - одна из самых значительных и одновременно сложных и противоречивых фигур в мировой культуре прошлого столетия. Публицистика м. Горького гораздо меньше изучена, чем его художественные произведения.

Пожалуй, именно этому писателю удалось с подлинно эпическим размахом отразить в своём творчестве историю, быт и культуру России первой трети XX в. Это относится не только к его прозе и драматургии, но и к мемуарам - в первую очередь к «Заметкам из дневника», к знаменитым литературным портретам антона чехова, льва толстого, Валентина Короленко, леонида андреева, Сергея Есенина, Саввы морозова, а также к «Несвоевременным мыслям» - хронике времён Октябрьской революции.

«Книга о русских людях» (так м. Горький первоначально думал назвать свои воспоминания) - это уникальный ряд характеров: от интеллигентов до философствующих босяков, от революционеров до ярых монархистов.

IV. Работа над темой урока

1. лекция учителя

(Учащиеся составляют тезисы.)

Воспоминания м. Горького, бесспорно, относятся к одним из лучших страниц его творчества. Именно в мемуарном жанре он создал ряд несомненных шедевров русской прозы XX в. Особое место в литературном наследии писателя занимают портреты людей, с которыми он был знаком, встречался, дружил. За 30 лет (1904– 1936) м. Горький создал более 30 мемуарных очерков.

Мемуары (франц. - воспоминания) - разновидность документальной литературы, повествование участника общественной, литературной, художественной жизни о событиях и людях, современником которых он был.

Литературные портреты м. Горького - особый жанр, в центре которого - концепция личности.

В этом плане очерк о льве Николаевиче толстом занимает первое место. Он состоит из отдельных заметок с порядковыми номерами, есть в нём авторское предисловие, примечания, в него вошло неоконченное письмо к В. Г. Короленко, написанное под впечатлением «ухода» толстого из Ясной поляны. Воспоминания о л. Н. толстом в своё время перевернули представления многих об этой личности. Перед всем миром (очерк быстро перевели на европейские языки) предстал не просто гениальный писатель и загадочный проповедник, создатель особого направления в христианстве, но, выражаясь образно, человек-произведение, каждый жест, каждая случайно брошенная фраза которого сами по себе являлись фактом высочайшего искусства. Из коротких встреч и разговоров с л. Н. толстым м. Горький вылепил удивительный художественный образ, своего рода «другого толстого».

По-другому построен мемуарный портрет Леонида Николаевича Андреева. Это настоящий мини-роман с завязкой, высшей точкой развития действия и развязкой. К моменту, когда писались воспоминания, л. Н. Андреева уже не было в живых, он умер в финской эмиграции (1919), проклиная большевиков и резко отрицательно высказываясь о м. Горьком, которого он не без оснований обвинял в сотрудничестве с этими «немецкими шпионами». между бывшими друзьями и соратниками, а затем примерно с 1908 г. врагами и литературными противниками, м. Горьким и л. Н. Андреевым, накопилось столько неразрешённых обид, что, казалось, написать очерк по горячим следам и не скатиться в предвзятость было немыслимо. Каким-то образом м. Горькому это удалось. может быть, потому, что он сумел как бы подняться над историей, сделав и самого себя героем собственных воспоминаний. Откровенность, с которой он рассказывает о подробностях их близких отношений, порой шокирует, но именно она не позволяет усомниться в достоверности свидетельства. В отличие от л. Н. толстого, героя этого очерка м. Горький знал, безусловно, лучше всех и слишком хорошо понимал. Он знал, например, что некоторые мотивы в произведениях леонида андреева навеяны их дружбой-враждой, что некоторые его персонажи являются отражением их двоих. Это знание налагало на мемуариста особую ответственность, с которой он блестяще справился.

В качестве ещё одного примера виртуозного мастерства Горького-мемуариста стоит оценить его очерк о Сергее Александровиче Есенине. Известно, что м. Горький не любил крестьянство.

В очерке большого знатока русской крестьянской жизни Глеба Ивановича Успенского «Не суйся» сказано о том, что городской интеллигент порой «суётся» в деревенский «мир» со своим уставом и искренне недоумевает, почему его вроде бы справедливые действия ведут к непредсказуемым результатам. м. Горький оказался как раз подобным прохожим-интеллигентом.

Однако именно м. Горький первым глубоко написал о трагедии поэта Сергея Есенина - трагедии деревенского человека, отравленного городской культурой и не сумевшего выработать в себе противоядие от неё. м. Горький не был близко знаком с С. Есениным, как, скажем, Николай Клюев. Он не принадлежал к деревенской культуре и даже был враждебен ей. тем поразительней, что взгляды на смерть С. а. Есенина у м. Горького и Н. а. Клюева («Плач по Есенину») во многом совпадали. Это говорит о том, что Горький-мемуарист обладал драгоценным талантом - он мог отстраняться от себя самого и описывать ситуацию изнутри, вскрывая её внутренний смысл, а не навязывая свой. Даже в классических образцах мемуаристики это встречается, к сожалению, редко.

Спор души и разума отразился не только в воспоминаниях, но и в публицистике м. Горького. Статьи 1905–1916 гг., посвя-щённые первой российской революции, культурологическое эссе «разрушение личности» (1909), цикл «Несвоевременные мысли» (1917–1918) и даже одно из самых несправедливых горьковских произведений - книга «О русском крестьянстве» (1922), в которой подавляющей части населения России фактически было отказано в праве на самостоятельное бытие,- занимают в истории русской мысли, по крайней мере, совершенно оригинальное, неповторимое место.

В цикле статей «Несвоевременные мысли» он яростно выступал против жестокости большевистской власти, вступал в бой за каждого арестованного, проклинал революционных убийц и насильников. До сих пор точно неизвестно, сколько людей было спасено благодаря м. Горькому, в 30-е годы. Среди них артисты, писатели, художники, научные работники. В целом «Несвоевременные мысли» - живой документ трагического периода истории и свидетельство мужественной реакции м. Горького.

2. ознакомление со статьёй учебника по теме урока

3. Сопоставление очерков м. Горького о л. н. толстом и а. П. чехове (в парах)

Š Ознакомьтесь с воспоминаниями м. Горького (литературными портретами), сопоставьте их, ответив на вопросы.

Š Как в очерке м. Горький раскрывает самобытность и противоречивость великого л. Н. толстого?

Š что представляет собой содержание этих мемуаров?

Š Как проявляется в мемуарах индивидуальность авторской манеры письма?

Š чем обусловлены различия в изображении л. Н. толстого и а. П. чехова?

Š В каких мемуарных очерках м. Горького и И. а. Бунина наиболее наглядно отразилась их субъективность.

4. Презентация результатов сопоставительной работы

5. Слово учителя о цикле статей «несвоевременные мысли»

- «Несвоевременные мысли» - это серия из 58 статей, которые были опубликованы в газете «Новая жизнь», органе социал-демократов. Газета просуществовала чуть больше года - с апреля 1917-го по июль 1918-го, когда она была закрыта властями как оппозиционный орган печати. В «Несвоевременных мыслях» м. Горький подвергает резкой критике вождей революции: ленина, троцкого, Зиновьева, луначарского и других. Писатель обвиняет их в незнании России и её народа, в подстрекательстве народных масс на деяния, низводящие их до уровня толпы; обвиняет в том, что не смогли предотвратить перерастания революции в пугачёвщину, романтизма революции - в одичание, свободы - в анархизм, вседозволенность, что забыли истину: «идеи не побеждают приёмами физического насилия».

Однако книга «Несвоевременные мысли» осталась памятником своему времени. Она запечатлела суждения м. Горького, которые он высказал в самом начале революции и которые оказались пророческими. И независимо от того, как менялись впоследствии воззрения их автора, эти мысли оказались в высшей степени своевременными для всех, кому довелось пережить надежды и разочарования в череде потрясений, пришедшихся на долю России в ХХ в.

6. Проблемная беседа

♦ Культура, по выражению м. Горького,- «драгоценнейшее земли». Найдите в «Несвоевременных мыслях» другие высказывания писателя о культуре. Какие отношения между народной революцией и культурой видит писатель?

♦ Как вы полагаете, против чего направлен пафос «Несвоевременных мыслей» - против самой революции или против того, как большевики понимают её цели и задачи?